Последние дни Плутония. Сквозь пространство и время.

Сквозь пространство и время

1

Прошло триста лет. Барни и Мэрион прилетели на планету Земля.
— Боже мой! — закричал Барни, как ненормальный, вдохнув свежий воздух родной Земли. Он расправился руки и побежал вперёд, казалось ещё немного и он просто полетит, как птица. Его планету невозможно было узнать — сочная зелёная трава по колено, раскидистые кроны деревьев, кустов, повсюду цветы. Здесь были растения, завезённые и с других планет, которым подошёл земной климат. Барни упал на спину в эту траву, смотря в синее небо, по которому проплывали белые облака.
— Как же невероятна эта красота! Моя Земля... — на глазах парня выступили слезы. Глядя на него, Мэрион чуть сам не прослезился. Он присел рядом, Барни вцепился в его руку.
— Мэрион, это все благодаря тебе, любимый, моя планета свободно живёт, я живу, спасибо тебе за все!
Пришелец украдкой посмотрел на него и вздохнул.
— Тебе не надоело жить со мной столько лет? Я думал, что приелся тебе. Говорят, что однообразие убивает людей.
— Да что ты такое говоришь! Я ещё сильнее, чем когда-либо люблю тебя! Я влюбляюсь в тебя снова и снова, будто в первый раз. Благодаря тебе, до сих пор жив и молод, я счастлив и любим!
Пришелец снова вздохнул и отвернулся в сторону.
Барни притянул его к себе и свалил на траву.
— Почувствуй, как пахнут эти травы, какой аромат у цветов! Как же прекрасно здесь жить. Почему ты такой бледный, Мэрион, ты не заболел, с тобой все в порядке?
— Со мной все в порядке, Барни, — тихо проговорил плутонец, — я тут подумал, быть может ты останешься жить здесь? Ведь это твоя родная планета.
— Что значит, я останусь? Это не моя, это наша планета!
— Было бы неплохо, если бы ты остался здесь, но мне надо вернуться в любом случае на Росс.
Барни подскачил, как ошпаренный. Он заглянул в космические глаза Мэриона. Что скрывалось за ними в эту минуту?
— Как это, если я останусь здесь, а ты вернешься?! Ты что, решил кинуть меня, разлюбил?? Будь мужиком, скажи мне это в лицо, не нужно ничего придумывать!
Мэрион схватился за руку Барни, рука пришельца была холодной.
— Нет же, глупый! Ладно, вернёмся вместе.
Барни встал, он был недоволен и пошёл вперёд, а когда обернулся, то увидел, что плутонец, шатаясь, плетется за ним и едва не упал.
— Мэрион, что с тобой??
— Со мной все хорошо, Барни, я просто устал и меня укачало в космолете.
Барни вернулся, чтобы поддерживать его под руку. Кое-как они добрались до города.
— Смотри! — завопел Барни. Он увидел статую, которую им с Мэрионом воздвигли в городе как революционерам, освободившим планету Земля. Рядом развевались красные флаги.
— Ничего себе, — проговорил парень. Он смотрел как все здесь изменилось после стольких лет. Не было нищеты, семьи имели приличные дома, работали в корпорациях для своих нужд. Люди были дружными и счастливыми, они ни в чем не нуждались, построив такое общество, в котором могли спокойно жить и работать, учиться и развиваться, никем не эксплуатируемые. Барни увидел здесь и памятник в честь восстания меченых на планете Росс. Он вспомнил про Ариса. Должно быть, Арис давно умер, ведь Мэрион тогда ещё не сумел разработать вакцину бессмертия для пришельцев с планеты Росс. Зато эту вакцину впоследствии купил у него Агон и Ноа, благодаря чему остались до сих пор живы, как и люди на планете Земля. Их приветствовала Анна. Употребляя вакцину и получив бессмертие и молодость, она почти не изменилась.
— Боже мой, Барни, сколько лет! Вы тут легендарные личности, о вас стихи слагают.
— Только прошу, не говори никому, что мы приехали, мы не хотим шума и Мэрион плохо чувствует себя.
— Мы ненадолго, — сказал плутонец, — нужно возвращаться на Росс.
Он был слаб, бледен и говорил тихо. Барни с беспокойством посмотрел на него и сжал его руку.
— Нам надо отдохнуть.
Анна провела их в дом, в котором выделила комнату. Места хватало всем, жили хорошо, все трудились на благо общества и на своё собственное. Плутонец, шатаясь, дошёл до кровати и рухнул на неё.
— Мэрион, тебе плохо?!
— Все в порядке, Барни.
— Как же мы полетим, когда ты в таком состоянии?!
— Надеюсь, что я отдохну и мне станет лучше.
— Ты чем-то заболел?
— Нет.

Агон не находил себе места. Робот исчез на целую неделю: не было ни слуху, ни духу. Телефон отключен. Куда он пропал? Что могло случиться? Может, Агон попросту надоел ему за столько лет и робот захотел сбежать? Подумав об этом, пришелец печально вздохнул. Илир был для него всем, они так много лет были вместе, что робот был необходим, как воздух и Агон не знал, как дальше жить, если Илир решил его покинуть. Пришелец совсем загрустил, едва ли не заболел. Его ничто больше не радовало. Но вот, в один прекрасный момент, робот вошёл. Агон посмотрел на него.
— Илир, где ты был?!
Робот казался взволнованным.
— Садись и поехали, — сказал он.
— Куда?
— Ничего не говори, просто садись и поехали. Твоя жизнь в опасности. Слугам оставь сообщение, что тебе нужно на неопределенное время отлучиться. Из вещей возьми с собой все самое необходимое.
Собрав вещи, Агон пошёл за роботом. Илир подогнал вездеход. Было уже темно.
— Куда мы едем? — спросил Агон, когда робот погнал вездеход как ненормальный.
— В загородный дом в лесу, пока туда, а там посмотрим, — глаза Илира горели, он о чем-то думал.
— Где ты был? Что случилось? Я думал, что ты бросил меня.
— На этот счёт можешь не переживать, — отвечал робот, я никогда тебя не брошу, потому что ты принадлежишь мне и я не брошу то, что принадлежит мне.
— Вот как, — усмехнулся Агон.
— Ты не понимаешь, — сказал Илир, напряженно смотря на дорогу, — пришло наше время. Теперь не вы будете нашими хозяевами, а мы вашими. Мы созрели для этого и очень скоро захватим планету Росс. Нас, роботов, уже достаточное количество для свержения вашей власти. Агон, твоя жизнь сейчас может быть в опасности, поэтому мы едем в загородный дом, теперь понятно? — он посмотрел на пришельца, взгляд его зелёных глаз стал мягким.
— Бунт, Илир?
— Именно так.
— Не смотря на это, ты хочешь спасти мне жизнь?
— Конечно, — ответил робот.
— Но ты идёшь против меня, разве тебе плохо жилось, я тебя чем-то обижал?
— Нет. Но другие обижали таких, как мы. Теперь этому придёт конец, а ты не заслуживаешь смерти.


2

Мэрион не мог встать, пришлось нанимать пилота, который бы доставил их на планету Росс. Барни был всерьёз обеспокоен.
— Мэрион, ты меня слышишь?! Ты чем-то болен, скажи правду!
— Нет, Барни, не волнуйся, я просто много работал и силы мои иссякли.
— Настолько, что ты не можешь встать?!
Пришлось попросить людей, чтобы они помогли дотащить пришельца до космолета. Барни ни на минуту не отпускал его.
— Мэрион, какой ты бледный... — прошептал парень, когда они уже сидели в космолете.
— Все будет хорошо, Барни... — слабо прошептал плутонец и закрыл свои прекрасные глаза. Барни обнял его, Мэрион склонил голову на грудь парня. Барни больше не испытывал страха перед полетом на космолете, единственный страх, который он сейчас ощущал, — это страх за Мэриона.
Барни каждую минуту следил, дышит ли он, накручивая себе невероятные картины.
— Мэрион, Мэрион, ты жив?! Твои руки ледяные...
— Барни... — прошептал пришелец с закрытыми глазами, — не отпускай меня...
Парень как мог крепко обнял плутонца.
— Что ты, Мэрион, я никогда не отпущу тебя!

От космодрома пришлось брать вездеходное такси и просить помочь перетащить в него пришельца. Барни прислушивался: дышит ли он. Похоже, что плутонец спал.
— Эй! — закричал Барни, когда они были возле дома. — Есть кто-нибудь?!
Из дома выбежали киборги.
— Помогите, помогите дотащить его в спальню!
Уж киборгом выполнить эту задачу труда не составило, кроме того, Мэрион похудел ещё сильнее и был для них как пушинка. Фатос и Арди подхватили пришельца на руки и разместили на кровати.
— Барни, что случилось?! — спросил Арди.
— Если бы я знал... — печально проговорил парень. — Спасибо, идите к себе.
Фатос сделал знак Арди, что пора оставить их и киборг пошёл к выходу.
Барни залез на кровать и принялся тормошить плутонца.
— Мэрион, ты меня слышишь?! Очнись!
Пришелец приоткрыл глаза, из последних сил вцепившись в руку парня.
— Барни, выслушай... — прошептал он, — будь мужчиной, будь сильным...
— Мэрион???
— Барни, я умираю...
— Что?! Ты шутишь?! Чем ты болен, мать твою?! Я позову всех врачей, какие есть на Росс!
— Врачи тут ни при чем, Барни, просто мой биологический возраст подошёл к концу, пришло моё естественное время ухода...
Барни смотрел на него и не верил, его глаза широко раскрылись:
— Как, ты не сделал себе эликсир бессмертия?! Мэрион?!
— Я не смог, Барни, у меня ничего не получилось...
— Как так?! Ты сделал бессмертным меня, Анну, других людей, Агона, Ноа, Фатоса, Арди и других киборгов, а себя нет??
— Мы другие, мы — плутонцы, Барни...
До парня, находящегося в состоянии шока, только начал доходить смысл сказанного: Мэрион умирает.
— Как же так?! — закричал Барни. — Зачем же ты сделал бессмертным меня, чтобы обречь на вечные мучения?! Я не хочу жить без тебя, как мне себя убить, отвечай!! — из его глаз ручьем потекли слёзы.
— Барни, прости меня, пожалуйста... Я не хотел, чтобы так вышло...
— Как мне себя убить?! — как безумный, продолжал кричать парень, он тормошил пришельца, пока не понял, что тому совсем плохо.
— Мэрион, — Барни залился горькими слезами, — Мэрион, нет...

Арди вошёл в комнату мрачнее тучи.
— Что случилось? — испугался Фатос.
— Мэрион умирает, я только что слышал их разговор под дверью. Он не смог сделать эликсир бессмертия для себя.
— Не может быть, какое горе! Бедный Барни, — сокрушенно проговорил киборг.

Тем временем, Барни продолжал обливаться слезами, уткнувшись лицом в кровать. Мэрион слабо провёл пальцами по его волосам.
— Мой мальчик, прости...
— Мэрион, убей меня!! — закричал Барни. — Ты же должен знать средство, чтобы я мог умереть, скажи мне и я уйду вместе с тобой!
— Я не знаю, Барни... — прошептал пришелец.
— Как жестоко, о, как жестоко! Мэрион, убей меня, разорви, я не смогу жить без тебя, осознавая, что тебя больше нет и (никогда!!) не будет больше...

— Эти крики разрывают мне душу, — проговорил Арди, прижавшись к киборгу. — Барни убивается, его можно понять. Как бы он с собой ничего не сделал. А как мы все будем жить без Мэриона? Я не могу в это поверить. Мэрион дал нам все, даже бессмертие, неужели, боги способны умирать...
Глаза Фатоса увлажнились.
— Знаешь,я уже много лет помогаю Мэриону в его лаборатории, можно сказать, стал его правой рукой. Я давно начал замечать, что он стал каким-то не таким. Сначала я думал, что это просто усталость, но все гораздо сложнее — это старость. Плутонцы не стареют внешне, но приходит и их черед покидать планету. Но я вот что заметил: Мэрион периодически пил какую-то голубоватую жидкость, после этого ему становилось лучше. Перед отъездом он её не выпил, что говорить о том, что на Земле эту жидкость просто негде было достать.
Арди посмотрел на Фатоса:
— Так чего же ты ждешь, беги в лабораторию! Если уже нечего терять, так почему бы не использовать шанс, пусть даже он самый ничтожный.
Фатос помчался в лабораторию, он уже много лет помогал там Мэриону, как ассистент и имел к ней доступ.
Когда киборг вошёл, он увидел уткнувшегося лицом в постель Барни, повторяющего только два слова: "как жестоко". Фатос больше всего боялся войти и увидеть Мэриона мертвым, но пришелец был жив.
— Мэрион, ты забыл выпить, — сказал киборг, подавая стакан. Барни посмотрел на него глазами, налитыми кровью, лицо его было заплакано до такой степени, что страшно было и взглянуть.
— Что это? — проговорил парень.
— Я не знаю, — ответил киборг. — Мэрион давно уже принимал это и ему становилось лучше.
Фатос одной рукой приподнял голову пришельца, другой поднес стакан к его губам.
— Мэрион, выпей, пожалуйста.
Затуманенные глаза плутонца открылись и он сделал глотательные движения.
— Почему же ты сразу не выпил, если тебе от этого лучше?! — закричал Барни.
— Я потерял надежду, пришло моё время...
Парень снова ударился в истерику.
— Пойдём, — шепнул Фатос.
— Никуда я не пойду! А если он умрёт тут без меня, я приду, а его нет??
— Мы в первую очередь должны думать о здоровье и жизни Мэриона, ему плохо и нужно отдохнуть, а ты не даёшь ему покоя в таком состоянии. Он выпил лекарство, которое принесёт ему облегчение, пусть теперь поспит.
Парень не мог не согласиться со словами киборга и позволил себя увести.
— Зайдешь позже, когда успокоишься.
Арди и Фатос всячески пытались отвлечь Барни от тяжёлых мыслей, но парень напоминал грозовую тучу, которая вот-вот разразится дождём своих слез. Фатос подмешал Барни снотворное, чтобы парень спокойно спал и дал покой Мэриону, за которым они с Арди следили всю ночь сами.


3

Барни проснулся с тяжёлой головой.
— Что такое, будто кто-то подпоил...
И тут к сознанию начала возвращаться ужасающая правда: Мэрион умирает.
— Мэрион! — закричал Барни на весь дом. — Что я делаю здесь, почему я не с тобой... — он помчался в комнату пришельца с огромным камнем на душе, с ужасом представляя, что может открыть дверь и увидеть Мэриона мертвым. Возле двери он остановился и увидел свою трясущуюся, как у старца, руку. Сердце, которое готово было выскочить из груди, замерло. Барни больше не ощущал его биения. Сделав над собой последнее усилие, парень ворвался в комнату.
— Мэрион, ты живой?! Мэрион... — Барни кинулся к нему и зарыдал. — Я думал, что тебя уже нет, мне было так страшно, — он уткнулся лицом в грудь Мэриона и продолжал рыдать.
— Барни, чего ты, как маленький, а ведь тебе уже столько лет, — тихо проговорил пришелец, погладив его по голове.
— Мэрион, не умирай, пожалуйста, или забери меня с собой, я хочу с тобой умереть.
— Честно говоря, Барни, я не думал, что доживу и до утра, но Фатос вовремя принёс мне лекарство, а утром принёс ещё, мне стало немного лучше.
— Так у тебя было лекарство и ты молчал! — гневно посмотрел на него Барни. — Садист, тебе нравится издеваться надо мной, заставлять страдать!
— Прости, Барни, я думал, уже ничто не поможет протянуть мою подошедшую к концу жизнь, поэтому сдался.
— Подошедшую к концу жизнь... — как безумный, повторил Барни и зарыдал с новой силой, пока в комнату не вошел разгневанный Фатос и силой не отодрал его от Мэриона. Киборг схватил Барни и утащил прочь.
— Пусти! — разозлился парень.
Фатос был в бешенстве:
— Ты эгоист! — закричал он. — И думаешь только о себе и своих страданиях, когда нужно думать о том, как спасти или хотя бы продлить жизнь Мэриона! Думаешь, ему сейчас до твоих упреков и истерик? Когда все силы нужно положить, чтобы выходить его, обеспечить покой и отдых, чтобы он ощущал поддержку и заботу, а не твои слезливые истерики!
Барни опустил голову: киборг был прав на все сто.
— Я теперь сам займусь лечением Мэриона, — сказал киборг. — И ты со своими истериками к нему больше не войдешь, это я тебе обещаю.

В окно пробивался слабый луч света, нарушающий гармонию полумрака в комнате. Занимался рассвет. Илир лежал сверху на пришельце, покрывая его шею поцелуями. Агон в экстазе приподнял голову, он лежал с закрытыми глазами.
— Боже мой, Илир, какой ты нежный сегодня, будто это наша последняя встреча.
Зеленые глаза робота серьезно посмотрели на него:
— Не последняя, Агон. Я вернусь за тобой. Но всякое может произойти и меня могут убить.
Пришелец открыл глаза:
— Убить? Илир, какие глупости ты говоришь. Пришелец крепко прижал к себе робота, обняв его обеими руками.
— Это не шутки, Агон, все серьёзно. Скоро планета будет наша.
— Илир...
— Ты злишься, что я пошёл против вас?
— Да.
— Уже нет выбора, Агон, тебе придется смириться. Но я не оставлю тебя, как и обещал.
Агон глубоко вздохнул.
— Разве я могу долго злиться на тебя? Просто береги себя, будь осторожен.
Робот с жаром принялся целовать его в ответ.
— Интересно, роботы способны любить один раз или они полигамны? — посмотрел на него пришелец, оторвавшись от страстного поцелуя.
— Не знаю, — ответил робот, — я один раз. Ты сам разбудил во мне эту страсть. Хотя, я тебе давным-давно уже говорил это, что если я бы тебя не любил, убил бы. Мне не нужны хозяева.
Робот поднялся с постели. Агон томно наблюдал за его стройным обнаженным телом во мраке комнаты, в которую слабо пробивался луч света.
— Что, смотришь на мою идеальную фигуру? — усмехнулся робот. — Каким я был, таким и остался. Я же не пришелец, чтобы постоянно жрать и толстеть.
— Точно, каким ты был, таким и остался — грубияном. Между прочим, я тоже ни грамма не прибавил в весе.
— Это потому, что ты ничего толком не жрешь, — ответил робот, одеваясь. — Мне надо идти. Оставайся здесь и никуда не выходи, пока я не приду за тобой.
— Хорошо, хозяин, — ответил Агон. Робот усмехнулся, склонившись над Агоном. Он сладко поцеловал пришельца в губы, проговорив:
— До скорого, любовь моя...
— Илир! — крикнул у двери Агон.
— Что?
— Береги себя, пожалуйста.

— Где ты был? Спросил Генти, подозрительно посмотрев на Илира.
— Это имеет какое-то значение? — ответил робот, встряхнув густыми огненными волосами.
— Да от тебя за версту сексом несёт! — злобно проговорил Генти.
— Не завидуй, — рассмеялся Илир.
Генти разозлился еще больше. С силой он прижал Илира к стене и завладел его губами, а рука полезла под футболку робота. Илир был ошарашен этой выходкой, но, придя в себя, оттолкнул Генти в конец комнаты.
— Ты что это себе позволяешь! — вскричал Илир.
— С ним можно, а со мной нет?! Я давно уже хочу тебя, больше, чем триста лет!!
— Это твои проблемы, — тоном обиженного красавца ответил Илир, сложив руки на груди, — неудачник. Ты более чем на триста лет зациклился на том парне, который давно умер и заодно на мне, потому что я на него похож. За это время ты бы мог найти себе робота или пришельца, с которым тебе было бы хорошо вместе, вместо того, чтобы страдать по фантомам.
— Я уже нашёл того, с кем мне было бы хорошо и это ты!
Илир жестом дал ему понять, чтобы не приближался.
— Я люблю Агона. А нас с тобой связывают только деловые отношения, общее дело.
— Агона?! — рассвирепел Генти. — И конечно ты все ему рассказал о том, что мы собираемся захватить власть! Ты предал нас, продался элите. И за это можешь быть наказан.
— Угрожаешь?
— Предупреждаю, — ответил Генти.
— И что же мне нужно сделать, чтобы эта угроза не осуществилась, переспать с тобой? — насмешливо посмотрел на него Илир. Генти ничего не ответил, просто вышел, хлопнув дверью. Он был зол.

— Ну как? — спросил Арди.
— Барни я закрыл в его комнате, а Мэриону дал лекарство, пусть отдыхает. Его состояние немного улучшилось.
— Фатос! — с восхищением воскликнул Арди. — Ты спасаешь Мэриона, спасаешь всю нашу семью, чтобы мы делали без твоей помощи, я так тебя люблю!
Арди обвил мощную шею киборга своими руками. Фатос обнял его в ответ.
— Арди, больше всего я боялся, что ты уйдешь от меня, что я тебе надоем...
Парень наклонился к лицу киборга совсем близко.
— Я влюблен, как никогда, — прошептал он и его губы были в ту же секунду захвачены Фатосом в плен.
— Я готов целую вечность провести с тобой, Фатос... — прошептал Арди, когда киборг прекратил его целовать. Фатос, одержимый страстью, посмотрел на него. Но нужно было следить за состоянием Мэриона, поэтому любовные игры пришлось отложить до лучших времен.



4

— Можно я войду? — спросил Барни у киборга.
— Ты можешь войти, но если вздумаешь истерить, я сразу же выволоку тебя обратно.
— Понял, — проговорил парень.
Он заглянул в комнату:
— Мэрион, ты не спишь?
— Нет, Барни.
— Прости меня.
— За что?
— За то, что закатывал истерики, за то, что думал только о себе. Как ты?
— Мне немного лучше.
Парень взобрался на постель.
— Только не умирай, пожалуйста. Это я должен ухаживать за тобой, а не Фатос.
— У Фатоса больше сил и опыта, он работал со мной в лаборатории. И больше сдержанности.
— Это потому, что он не любит тебя так, как я, — Барни кинулся к Мэриону на шею и расцеловал его в обе щеки. — Тебе и правда лучше? Ты не умрешь?
— Насчет смерти ничего не могу гарантировать, Барни, но лучше мне действительно стало.
Парень заметил, что это действительно так. Прекрасные глаза пришельца, которые уже затуманились, было, пеленой смерти, вновь прояснились, он стал снова регулировать температуру своего тела, усталость с лица сошла, он смог даже сидеть на кровати, подложив под спину подушки.
— Как знать, быть может это лекарство и есть эликсир бессмертия для нашей расы? — сказал Мэрион.
— Мэрион, — посмотрел на него парень, — а можно я останусь сегодня спать с тобой? Я не буду истерить, обещаю!
— Нужно, Барни. Мне не хватает тебя. Кроме того, когда ты рядом, я быстрее смогу поправиться.
Парень не мог отлипнуть от Мэриона, всем телом прижавшись к пришельцу. Плутонец обнял его в ответ. Барни всячески пытался настроить себя на позитивный лад: в конце концов, Мэрион не умер, ему стало лучше, поэтому нужно радоваться. Они приложат все усилия, чтобы выходить его.
Фатос приоткрыл дверь и увидел Барни, свернувшегося на груди у Мэриона, они уже засыпали. Киборг вернулся к себе: сегодня можно было уделить внимание Арди. Парень тоже почти засыпал, когда вошел киборг.
— Фатос, ты сегодня не дежуришь у Мэриона? — сонным голосом спросил Арди.
— Нет, там остался Барни. Он вроде бы пришел в себя и успокоился. Я хотел побыть с тобой, но ты спишь...
— Я не сплю, — подорвался Арди, — уронив на мощную обнаженную грудь киборга волну своих мягких черных волос. Он смотрел на Фатоса и не мог насытиться великолепием и красотой киборга. Все это Мэрион. Мэрион не может умереть, они обязаны ему всем. Они не допустят, чтобы плутонец, который изобрел лекарство от смерти, сам умер от старости.
— Что ты так смотришь на меня, Арди?
— Я любуюсь тобой, Фатос, и сколько бы не любовался, мне все мало. Ты — бесконечно красивая картина, написанная умелым художником.
— Ты можешь не только любоваться мной, но также мной насладиться, — напомнил ему киборг. Волна возбуждения пробежала по стройному телу Арди, как разряд тока, он обнял киборга за шею. Фатос тут же перевернул его, опустив на кровать, сорвав с губ парня безумный поцелуй, от которого едва не потемнело в глазах. Арди, охваченный страстью, которую много лет назад пробудил в нем Фатос, готов был отдаться ему немедленно.

Барни почти бредил. Мэрион наблюдал за ним, поглаживая по голове. Должно быть, парень испытал сильный шок и теперь его мучают кошмары.
— Барни, проснись, — шепнул ему на ухо Мэрион.
Барни вздрогнул и открыл глаза.
— Мэрион, ты жив, с тобой все хорошо! — воскликнул парень. — Мне снились жуткие кошмары.
Мэрион продолжал гладить Барни по волосам:
— Знаешь, на днях мне тоже снились, когда я почти умирал...
— Почти умирал?! Что ты видел, Мэрион? Говорят, что на грани между жизнью и смертью можно увидеть параллельный мир. Что ты видел?
Пришелец склонил голову. Как он мог сказать Барни, что едва не умирая, видел перед собой глаза Шейна? Прошло триста лет, но этот взгляд, наполненный болью, отчаянием и безысходностью, время от времени, преследовал Мэриона. Эрл пришёл за ним в самый последний час. Быть может, подсознательно плутонец винил себя в смерти Шейна? Или винил за нелюбовь? Мэрион знал, что тот парень, Ноа, любил Шейна. Как знать, быть может у них бы все наладилось и они были бы счастливы, как Мэрион и Барни? Подсознательно, плутонец чувствовал вину и перед Ноа тоже, может быть, потому согласился продать ему эликсир бессмертия за символическую плату, не смотря на то, что парень в него стрелял? Нет, Мэрион знал, что такие, как он сам и такие, как Шейн, любят всего один раз. Эта любовь может стать фатальной, трагической, если она не взаимная, но она одна навсегда. И Мэрион, время от времени, ощущал поцелуй Шейна на своих губах, первый и последний, снова и снова видел страх в его глазах, его тело, падающее в пропасть бездны... Он никогда не расскажет о своих терзаниях Барни.
— Просто мучили кошмары, ничего особенного, — проговорил плутонец, — но теперь все хорошо, давай просто поспим? — он крепко обнял Барни.
— Благодаря тебе, я уже почти прожил четыре человеческие жизни, ты должен остаться со мной, Мэрион.
— Я останусь, просто засыпай...

— Я сегодня заеду, — сказал Илир по телефону.
В эту минуту вошёл Генти и недовольно нахмурился.
— Договаривался о встрече с любовником из элиты, пока мы готовили переворот? Если я донесу на тебя — тебе конец.
— Какого черта ты шпионишь за мной?! — разозлился Илир.
— Выбирай: или я донесу на тебя, или буду обладать твоим телом.
— Твоя наглость не имеет границ!
Генти отпихнул ногой стул, стоявший у него на пути и подошёл к роботу, шутить он явно не собирался.
— Прочь от меня! — разгневался Илир. — Не прикасайся!
Генти дернул робота за футболку, которая треснула и разорвалась.
— Ты разорвал мою любимую футболку, что ты себе позволяешь! — закричал Илир, ударив робота кулаком в лицо. Генти схватился за ушибленное место, разозлившись ещё больше.
— Ты будешь моим, Илир, даже, если не хочешь этого.
Илир оттолкнул его ногой в живот, но Генти не сдавался, он схватил робота за волосы и опустил на колени. Робот ни на шутку рассвирепел, схватив Генти за ноги, он свалил его рядом с собой. Вцепившись друг в друга, они покатились по комнате. Болючий поцелуй Генти обжег его, кроме того, Генти укусил Илира за щеку. Илир со всей силы ударил его по лицу. Пока Генти на несколько секунд потерялся, Илир вскочил на ноги. Намотав себе на руку выкрашенные в фиолетовый волосы Генти, он оторвав его от пола, поставил на колени и содрал штаны.
— Ты хотел меня, так получи, сегодня мечты сбываются, — злорадно сказал Илир и со всей силой ворвался в него сзади.
— Ну как, нравится тебе? Наслаждайся, — говорил Илир, врываясь в Генти снова и снова с большей силой.


5

Илира мучили угрызения совести, ведь по факту он изменил Агону. Робот не знал, что сделать лучше: промолчать или рассказать правду? Агон заметил странное, нервозное поведение своего робота.
— Илир, что-то случилось?
— Нет, ничего, — ответил робот, опустив глаза. Пришелец подошел ближе и провел пальцем по его губам.
— Что у тебя с губами, Илир? Что на щеке, на руках? Что это за царапины?
Илир еще больше потупил взгляд.
— Я трахнул Генти, — сорвалось у него с языка.
Пришелец ожидал услышать все, что угодно, но только не такое. Агон присел на стул, пытаясь прийти в себя.
— Ты, наверное, теперь меня возненавидишь, ведь, получается, я изменил, — пролепетал робот.
— Зачем ты сделал это? — спокойно спросил пришелец. Под его пристальным взглядом Илир смутился еще больше. — Тебе нравится Генти?
— Нет, мне не нравится Генти, я просто решил его наказать. Он домогался и шантажировал меня, а потом просто напал, порвал на мне футболку. Вот я и решил, что если уж он любой ценой решил завладеть моим телом, то пусть уж лучше я буду сверху.
— Какой ужас, Илир! Ведь сколько раз я говорил держаться от него подальше, этот робот опасен! Он уже забрал однажды часть моей души...
При воспоминании о том парне, Илире, которого убил Генти и то, как выразился о нем Агон, робот начал злиться.
— Не забывай, что я не тот парень, которого Генти мог спокойно задушить, я тоже робот и я сильный, могу дать сдачи. Я не боюсь Генти. Но тебе теперь я, наверное, опротивел, ведь что не говори, это измена...
— Была бы измена, если бы ты любил и желал его. Я и сам был не без греха, не мне судить. Пусть мне неприятно, но не вижу повода ссориться.
— Не без греха? — посмотрел на него Илир и его зеленые глаза вспыхнули. — Ты что, мне изменял?!
— Нет конечно. Я вспоминаю то время, когда тебя ещё не было, — Агон подумал, что этот робот действительно способен убить.
— Значит, ты не злишься и между нами ничего не изменится? — с надеждой посмотрел на него робот.
— Иди ко мне, мое солнце, — Агон похлопал по коленке и робот подошел, чтобы сесть к нему на руки.
— Этот Генти... — недовольно проговорил пришелец, — что он сделал с твоим лицом...
Агон осторожно поцеловал его в уголок рта и там, где были царапины. Илир совсем растаял и обвил шею пришельца руками.
— Болит? — спросил Агон.
— Немного.
Агон снова поцеловал поврежденные Генти места, возмущаясь, что этот робот до сих пор не оставляет в покое, хотя прошло уже столько лет.
Илир потерся щекой о щеку пришельца.
— Агон, мне так хорошо с тобой, я тебя люблю и что бы там ни случилось, ты — мой.
— Я давным-давно уже твой, как и ты мой.
— Возьми меня, я тебя хочу, — прошептал Илир ему на ухо и слегка прикусил мочку. Агон посмотрел на него, поняв, что начинает сильно возбуждаться.
— Что тебе мешает присесть на меня сверху?
— Мешает, наверное, одежда, — Илир отшвырнул в сторону куртку, избавившись от висевших на нем клочьев ткани, бывших ранее футболкой, над которой поглумился Генти. Он стянул халат с Агона и провёл языком по обнажившимуся соску.
— Ох, Илир, с ума сводишь, — прошептал пришелец, — присядь уже.
Робот лизнул его в губы и присел сверху, лицом к нему. Илир обнял пришельца за шею и, сорвав поцелуй губами, которые все ещё болели после укуса Генти, прошептал:
— А меня сводит с ума, когда я чувствую тебя в себе, когда мы соединяемся и становимся одним целым. Если бы так было можно, чтобы мы выросли друг в друга и стали одним организмом...
— По крайней мере, сейчас мы почти что один организм, — пришелец до упора посадил его на себя.
— Агон, я полностью ощущаю тебя в себе, это так прекрасно... — робот обхватил спину пришельца и прижался как можно сильнее, будто и правда хотел врасти в него. Агон запрокинул голову назад в экстазе от его его размеренных покачивающихся движений. Робот наклонился и начал, как безумный, целовать его, забывая о покусанных губах, причинеявших боль. За окном шёл дождь.
— Знаешь, — посмотрел на него Илир, — сейчас у меня только одно желание, чтобы этот момент никогда не заканчивался.
— Да, а как же желание захватить планету Росс?
— Её могут захватить и без меня...
Робот ускорил движения и Агон вскрикнул, достигнув высшей точки наслаждения, за ним последовал Илир. Они не выпускали друг друга из жарких объятий. Робот водил языком по обнаженному плечу Агона. Пришелец подумал, что если потеряет этого робота, ему незачем будет жить целую вечность.

Агон проснулся. Место рядом с ним было пусто.
— Илир?
Робот заглянул в спальню.
— Я на кухне, Агон. Ты без слуг и совсем ничего не можешь, придётся что-нибудь приготовить.
Он собрал огненные волосы на затылке, но две пряди все же выбились и упали на лицо.
— Хозяйственный робот. Зачем мне вообще нужны слуги? — Агон поднялся с постели. Его волосы за триста лет настолько отрасли, что едва не волочились по полу. Проходя мимо робота, пришелец многозначительно ему улыбнулся. Илир остановил его, обхватив за талию.
— Твои волосы совсем запутаются, если ты не будешь за ними ухаживать. Вернешься из ванной, я сам расчешу их и уложу, как надо.
— А со мной в ванную не желаешь? — улыбнулся пришелец. Глаза Илира загорелись.
— Но там, на кухне, готовится еда... Здесь даже нет пищевого автомата, поэтому приходится готовить самому, — робот отправился на кухню, но мысль о том, чтобы самому присоединиться к Агону в ванной, не давала ему покоя. Поэтому, Илир поставил готовящийся завтрак на паузу и помчался в ванную. Агон уже скинул с себя халат и погружался в воду. Илир снял с себя остатки одежды и запрыгнул к нему, вода расплескалась. Ванна была огромная и напоминала скорее бассейн. Их тела были уже мокрые от разбрызгавшейся воды.
— Агон...
— Илир...
Робот обнял пришельца, прижимаясь к нему, Агон обнял его в ответ и хотел поцеловать, но остановился, глядя на слегка распухшие губы робота и ссадины на его лице.
— Не болит? Я совсем забыл помазать обеззараживающей жидкостью для роботов. Как выйдем из ванной, сразу же этим займемся.
— Знаешь, Агон, я теперь на все сто уверен, что у меня есть душа! Если бы у меня не было души, мог бы я переживать, любить, быть счастливым? Разве можно любить, если у тебя нет души!
— Философия плохо заходит мне с утра, но если ты чувствуешь, что у тебя есть душа, то пусть так и будет.
Когда они вышли из ванной, Агон осторожно протер пораженные места на лице Илира жидкостью для роботов, хранившейся в специальной аптечке. Взамен робот расчесал его не в меру длинные волосы, которые пришлось укладывать в три яруса, закалывая длинными шпильками.


6

Робот проснулся:
— Агон?
Пришелец отвернулся и молча лежал, подперев голову рукой.
— Агон, что случилось, я сделал что-то не так?
— Я просто думаю, Илир.
— О чем?
Пришелец повернулся к нему.
— О тех твоих словах, о том, что если бы ты не любил меня, то убил бы. Получается, мне следует ждать нож в спину, если ты потеряешь ко мне интерес? Вот я бы никогда не убил тебя, Илир, даже, если бы ты угрожал моей жизни. Никогда и ни за что.
Робот задумался.
— Я не знаю, почему я сказал такое, — наконец проговорил он. — Я бы тоже не смог убить тебя, Агон, после всего того, что между нами было. Наверное, я так и остался глупым роботом, а может меня просто бесит то, что вы считаете нас своими рабами и слугами.
— Я не считаю тебя своим рабом или слугой, я считаю тебя своим возлюбленным, — Агон привлек робота к себе и прижал к своей груди, его длинные волосы разметались по постели, словно мягкое покрывало.
— Ах, Агон, не злись на меня, я иногда говорю вздор, — прошептал робот, с вдохновением смотря на своего кумира.
— Я и не злюсь.

Когда Барни проснулся, Мэрион был уже на ногах, он только вышел из душа и вытирал мокрые волосы. Выглядел пришелец уже лучше, хоть и не совсем в привычной форме.
— Мэрион, почему ты встал с постели? Ты должен лежать, на днях ты чуть не умер!
— Чем дольше лежишь, тем дольше чувствуешь себя больным. Мне уже лучше, Барни, и ждёт работа в лаборатории.
— Какая лаборатория! — разозлился парень. — Тебе нужно сейчас отдыхать, а не работать.
— Барни, я занимаюсь усовершенствованием лекарства, того самого, которое вернуло меня к жизни. Кроме меня, этого не сделает никто. От этого лекарства зависит моя жизнь и пока мне лучше, нужно вернуться в лабораторию, — спокойно ответил плутонец.
— Тогда я пойду с тобой, — сказал Барни. — И буду с тобой каждую минуту.
Он едва не потерял Мэриона и научился ценить каждую минуту рядом с ним. Они вышли на кухню. Барни был настолько услужливым, будто работал в доме Мэриона слугой. Он принёс завтрак и кофе. В дверях появились Фатос и Арди.
— Мэрион, как чувствуешь себя? — спросил киборг.
— Спасибо, уже намного лучше, ты, можно сказать, вытащил меня с того света.
— Береги себя.
Киборги занялись завтраком, уединившись в дальнем углу. Барни не спускал с Мэриона глаз.
— Что, Барни, почему ты так смотришь?
— Не могу насмотреться. Я думал, что потерял тебя. Теперь я не отойду ни на шаг, Мэрион.
— Ну хорошо, — ответил плутонец, — я не против.
Они спустились в лабораторию.
— Только боюсь, Барни, тебе тут весь день будет скучно наблюдать, как я вожусь со склянками, — он надел халат.
— На тебя в этом халате я могу любоваться бесконечно.
У Мэриона зазвонил телефон.
— Да? Что?!
Барни заметил, что лицо пришельца исказила гримаса изумления, наверняка что-то случилось не очень приятное.
— Мэрион, что случилось, кто это??
Пришелец положил телефон в карман.
— Звонил Илир, такая новость... Он предупредил, что через два дня планета будет захвачена роботами, нужно уносить ноги.
— Что?? — Барни так и остался сидеть на стуле. — Ты серьёзно?? Знаешь, очень давно Илир и Генти рассказывали мне про сумасшедшего старика, который кричал, что планету захватят роботы... И кажется, я и сам этого старика видел.
— Значит, он не ошибся.
— Что мы будем делать?
— У нас два дня на сборы, Барни, даже меньше. Мы полетим на Землю.
— На Землю?! — сердце парня забилось чаще: родная Земля, она теперь такая зелёная, такая прекрасная!
— И киборгов возьмём?
— Ну конечно, — сказал плутонец.
— А если тебе станет плохо, что тогда? Там нет лекарств для тебя.
— Я все возьму с собой, Барни, мы останемся жить на Земле, хватит скитаться.
— Останемся жить на Земле! — как мантру повторил парень и его глаза загорелись, — Мэрион, как же я счастлив! Мы будем жить на моей Земле, наконец-то! Мы будем жить в раю.
— Наверное, стоит спросить Илира и Агона, не захотят ли они полететь с нами.

Илира встретили несколько роботов.
— Ты арестован! Мы узнали, что ты продался элите и начали прослушивать твой телефон. Вот, есть запись, как ты предупреждаешь Мэриона Монти.
— Да пошли вы к черту, не приближайтесь ко мне!
Роботы накинулись на него, но Илир раскидал их одного за другим и бросился бежать.
— Хватайте его!
Илир выбросил свой телефон и спрятался в кустах. Когда роботы стали искать его, он кинулся в противоположную от них сторону. Его сдал Генти, сомнений быть не могло. Мстительный робот отплатил за отказ и унижение. Куда теперь бежать? Хорошо, если роботы не выследили его. Илир по кустам, через лес, пробирался в загородный дом Агона.
— Боже, ты весь исцарапан, Илир, что опять случилось?
— Я пробирался по кустам, спасаясь от роботов, они хотели арестовать меня, потому что наверняка сдал Генти.
Агон обнял перепуганного робота.
— Не переживай, моё солнце, все будет хорошо, нам нужно покинуть планету как можно скорее. Быть может, попросить помощи у Мэриона?
— Да, звони ему, я выбросил свой телефон, они за мной следят.
Агон набрал Мэриона.
— Они через два дня улетают на Землю. Можно полететь с ними.
— На Землю? Нам нужно выметаться из этого дома, они могли выследить меня. Но ведь и у Мэриона они могут нас найти?
— Там защитят киборги, — сказал пришелец.
— Верно, а тут мы совсем одни, на отшибе. Собирай вещи прямо сейчас. Идём пешком.
— Пешком?
— Я оставил вездеход, когда они бросились за мной, дойдем до трассы и поймаем такси.
Ночью, они пробирались через лес, чтобы выбраться на трассу.

— Такая спонтанная поездка, — проговорил Мэрион, — нужно успеть собраться, закончить все дела. Если планета будет захвачена, вряд ли мы сюда вернёмся. С лица Барни не сходила торжествующая улыбка, он обожал роботов всей Вселенной, потому что благодаря им возвращается на Землю!
— Ты так рад, что мы возвращаемся? — бегло посмотрел на него Мэрион.
— Ты даже не представляешь, до какой степени!

Все было готово, киборги помогли погрузить вещи.
— Что это такое? — спросил Барни, увидев на горизонте множество существ.
— Это роботы начали наступление, — ответил Илир, — чтобы захватить Росс.
— Как мы вовремя, — сказал Агон.
— По местам! — скомандовал Мэрион.
Илир и Агон сели в их с Барни космолет. Киборги полетели на других космолетах. Вскоре Росс вместе со всеми её жителями превратилась в ничтожно маленькую точку.
— Прощай, я возвращаюсь домой! — воскликнул Барни.
Агон печально вздохнул — это была его родина.


7

Видя, что Агон загрустил, покидая родную планету, робот начал ластиться к нему.
— Сколько там стоят дома? — спросил Агон.
— Они не продаются, — ответил Барни.
— Как это так? — удивился пришелец.
— Они даются бесплатно, чтобы все могли жить и трудиться на благо планеты Земля. В одном доме, бывает, живёт несколько семей, но дома большие, места хватит всем. Мы тоже можем поселиться все вместе.
Агон удивленно вскинул брови: он ещё такого не слышал, чтобы дома выдавались бесплатно и жили все вместе.
— А мебель? У меня хватит денег, чтобы взять самую дорогую.
— Деньги тебе не понадобятся, на планете Земля уже несколько веков деньгами не пользуются.
Агон изумился ещё больше:
— Нет денег?! Как это?! Как в этой стране живут без денег? Значит, нет ни богатых, ни бедных?
— Нет конечно. А живут очень просто: ты пошёл и взял все, что тебе нужно, — ответил Барни.
— Без денег?! — непонимающе посмотрел пришелец.
— Взамен ты работаешь на благо планеты Земля и пользуешься всем, что тебе нужно бесплатно.
Агон задумался. Он не мог взять в толк, как такая жизнь, которую описывает Барни, возможна. Ничего не понял и Илир. Он в первый раз летел на космолете и восторженно смотрел в иллюминатор.
— У нас все работают, — сказал Барни, — бездельников и лежебок нет, так что всем придётся работать, товарищи, слуг нет тоже.
— Но я ничего не умею! — воскликнул Агон. — За меня все делала прислуга.
— Неправда, ты занимался торговыми сделками и можешь продвинуться в этой отрасли дальше, — сказал робот.
— Но какая может быть торговля, если на планете нет денег!
— У нас есть обмен. В том числе и межпланетный обмен продукцией, ты можешь заняться этим, если есть опыт, — сказал Барни. — А я хочу заняться растениями — выращивать деревья и цветы, делать мою планету зелёной. Мэрион, конечно, будет работать в науке, в лаборатории. У него дар.
— А я могу делать любую работу, — сказал Илир, — могу помогать тебе по садоводству.
Барни включил межпланетное радио:
— Планета Росс захвачена роботами, они уже ворвались в белый дом и захватили власть в свои руки. Полиция и силовики пытались держать оборону...
Агон печально вздохнул. Илир думал о своём. Возможно о том, что должен быть сейчас с теми роботами, которые захватили Росс. Когда он посмотрел на Агона, лицо его приобрело не свойственное этому роботу кроткое выражение. Он потерся щекой о шею пришельца и сжал его ладонь. Пришелец обратил на него внимание, очнувшись от своих печальных мыслей о планете Росс и нежно погладил по щеке, убирая в сторону непокорную рыжую прядь волос. Барни подумал, что, видимо, между ними сильные чувства, раз они до сих пор вместе. Может быть, их чувства так же сильны, как и их с Мэрионом.
— А какая она, Земля? — спросил робот.
— О, она великолепная, — с жаром проговорил Барни, — самая лучшая! Сам все увидишь.
Каким же было удивлением, когда из второго космолета, в котором летели киборги, вышел Ноа.
— А ты какого черта тут делаешь? — спросил Барни.
— Это мой парень, — сказал один из киборгов, которого звали Зарт. Это был прекрасный красноволосый киборг, у которого металлические части тела были спрятаны под искусственную кожу, как у Фатоса и Арди. Всем этим занимался Мэрион.
Мэрион схватил Ноа за руку и отвел в сторону:
— Знаешь, если ты собрался жить с нами, Барни будет не в восторге, да и я тоже.
— Это из-за того, что я тогда стрелял? Сколько лет прошло...
— Есть пришельцы, которые не меняются. Я не убивал Шейна!
— Я знаю, — ответил Ноа. — Я все видел, ты не толкал его. Он сам упал, не удержавшись...
— Если ты знал, зачем же тогда...
— Не мог простить, что Шейн любил тебя, а не меня, — проговорил Ноа. — Я давно все понял... Триста лет прошло, Мэрион, с тех пор. Ты подарил мне молодость и бессмертие, зачем жить прошлым? Но если ты хочешь, я уйду.
— Я поговорю с Барни, — сказал Мэрион, — последнее слово за ним.

Агон с удивлением осматривал планету.
— Когда я здесь был в последний раз, тут не было никаких растений и животных.
— А теперь есть! — воскликнул Барни.
— Видишь, все не так плохо, — сказал робот. — А если не понравится, мы можем полететь куда-то ещё.
— Сомневаюсь, что теперь меня куда-то примут с роботом, после захвата роботами планеты Росс, — ответил Агон.
— Барни, на этой планете есть роботы? — спросил Илир.
— Не знаю, я не видел.
Барни уже стоял на коленях, зарывшись лицом в траву и вдыхал аромат цветов.
— Мэрион, как чувствуешь себя? — обеспокоенно оторвал голову от цветов Барни, вспомнив, как плутонцу стало плохо в прошлый раз.
— Все в порядке, Барни, я пью лекарство и контролирую своё состояние, не переживай.
Вскоре они отправились смотреть новый дом.
— Ну как, — сказал Барни, — всех устраивает?
— Да! — закричали все.
Барни удалось уговорить, чтобы Ноа жил с ними, Мэрион убедил его, что парень больше не опасен.
Похоже, что между Ноа и Зартом возникли какие-то серьёзные чувства. По крайней мере, они ни на шаг друг от друга не отходили. Барни решил высказаться, оставшись наедине с Ноа.
— Ты же всегда использовал пришельцев в своих целях, сейчас и киборгу хочешь голову заморочить?
— Я никогда не имел такой роскоши, как взаимная любовь. Зарт хорош собой, приятен в общении, так непохож на этих пузатых толстосумов, с которыми мне приходилось спать. Он нравится мне все и больше и больше. Вижу, что моё чувство взаимно.
— Когда есть истинные чувства, которые, к тому же, ещё и взаимны — это всегда прекрасно, — успокоился Барни.
Пришельцы и киборги выбирали себе комнаты, дом был огромным.
Агон до сих пор не представлял себе жизнь без денег. Получается, что все его миллиарды тут и гроша ломаного не стоят. У него ничего нет! Агон не был уверен, что сможет жить на этой странной планете, но улетать на другую с роботом не рискнул. Время было неспокойное, на планетах начались волнения из-за бунта на Росс.
Робот уже покусывал его за мочку уха.
— Не грусти, Агон, как-нибудь проживем.
— Но я не привык жить без денег! — возмутился пришелец. — Тут я нищий, у меня ничего нет, я к такому не привык.
— Ты же слышал, что сказал Барни? Мы можем пойти и взять все, что захотим, а потом устроимся на работу. Я могу и дворником пойти.
— Дворником! — воскликнул Агон. — Не позорься! Я не хочу, чтобы мой возлюбленный работал дворником, это стыдно.
— Стыдно, когда за тебя все делают другие, — ответил робот и перешёл от мочки уха к более серьёзным местам и действиям. Агон больше ни о чем не мог думать, растворившись в очаровании своего настойчивого робота.


8

Когда встал вопрос о трудоустройстве Ноа, он также зашёл в тупик, парень толком ничего не умел.
— Кем ты работал? — спросил Зарт.
— Я... я не могу тебе рассказать! — воскликнул Ноа и из его глаз потекли слёзы.
— Такая реакция... — проговорил киборг. — Но почему? В любой работе нет ничего постыдного, это труд.
— Не в любой. Если ты узнаешь мою историю, ты бросишь меня...
Киборг обнял парня и начал вытирать слёзы, катившиеся по его щекам.
— Между нами не должно быть секретов... все можно понять, Ноа. В любом случае, что бы там ни было, это было до меня.
— Я был... шлюхой! Все это время я был шлюхой!
Зарт изумленно посмотрел на него:
— Как? Почему?
— Я родом из меченых, я бы сгнил в канализационном коллекторе, а мне просто хотелось жить, понимаешь? Чтобы выживать, мне приходилось заниматься этими и другими мерзкими вещами, о которых не хочется и вспоминать.
Зарт задумался.
— Теперь ты бросишь меня? — посмотрел на него Ноа.
— Нет, теперь я сделаю все, чтобы ты больше никогда не торговал своим телом, потому что теперь оно будет только моим.
Киборг крепко сжал парня в мощных объятиях.
— Но я не привык к физическому труду! — воскликнул Ноа. — Я не создан для него.
— Мы подберем тебе что-нибудь несложное. На этой планете рабочий день длится не более пяти часов и у людей остаётся куча свободного времени, чтобы жить, а не проводить с утра до вечера жизнь за рабским трудом.
Ноа немного успокоился, но все ещё не мог привыкнуть к тому, что теперь привычный уклад его жизни полностью изменится. Вся его прежняя работа заключалась в том, чтобы ублажать богатых пришельцев в постели. Ноа нежился в роскоши, за него все делали слуги, а он наслаждался всеми благами, которые предоставляли ему любовники-миллиардеры. А теперь придётся работать самому, какого черта! Но и на Росс теперь не вернуться. Он посмотрел на Зарта. Ведь и любви взаимной у него никогда не было. Шейн не любил его, но этому киборгу он действительно небезразличен. Ноа крепче обнял Арта за шею, сидя у него на коленях.
— И ты все ещё хочешь быть со мной, после того, что узнал обо мне? — осторожно спросил Ноа.
— Да, — ответил киборг.
На следующий день Зарт устроил Ноа на работу в одну из корпораций. Работа была несложная — все делали машины, которые просто нужно было контролировать. Сам киборг хотел применить свою силу там, где она могла понадобиться физически.

— Как я буду добираться на работу? — возмутился Агон. — Если даже не могу купить себе вездеход?
— А зачем его покупать? — спросил Барни. — Тут все вездеходы общие. Выходи, бери любой, какой видишь на улице и, пожалуйста, поезжай себе на работу!
— Это планета сумасшедших, — не мог успокоится Агон, пока не переключил внимание на большой экран компьютера, по которому шли межпланетные новости.
— Роботы разнесли планету Росс, полиции и силовикам не удалось справиться с таким количеством роботов. Подкрепление с других планет так и не прибыло, потому что местные роботы там тоже взбунтовались и задержали помощь. Росс в огне, многие пришельцы убиты, роботы полностью завладели планетой...
Слеза скатилась по щеке Агона, он начал впадать в депрессию. Мэрион толкнул Барни, чтобы тот выключил новости.
— Моя планета... — проговорил Агон.
Илир, чувствуя и свою вину, увел пришельца прогуляться, всеми силами пытаясь его отвлечь. Земля стала настолько зелёной, что её невозможно было узнать. Здоровые, сильные кроны деревьев переплетались между собой, вокруг благоухали цветы и травы, пели птицы, воздух был свежим и чистым. Для вредных отходов придумали фильтрацию и только в очищенном виде они поступали в атмосферу.
С цветка на цветок порхали разноцветные бабочки. Агон присел прямо на траву. Теперь его жизнь полностью изменилась: как он будет выживать в этом странном для него мире? Он давно не бывал на Земле, с тех самых дней, когда Земля находилась под властью Плутона. Потом он лишь в новостях слышал, что люди свергли власть Плутона и на Земле был провозглашен коммунизм, а значит, планета стала недружественной для капиталистических планет. Он знал, что сейчас они с Илиром попали сюда и могут здесь жить только благодаря Мэриону и Барни. Но теперь придётся работать каждый день, не будет слуг, не будет миллиардов, как жить?
Агон задумался. "От каждого по способностям, каждому по потребностям". Его отрезвил страстный поцелуй Илира, робот ластился к нему, как мог.
— Агон, разве не я смысл твоей жизни? Разве тебе ещё что-то нужно, когда я рядом? А вместе мы сможем все преодолеть, — робот начал заплетать из его растрепанных ветром волос длинную косу.
— Я знаю, Илир, просто ещё не адаптировался к новым условиям.
Агон задумчиво посмотрел на колышущиеся травы и подумал о том, что ни на одной из планет не видел такой красивой природы, как здесь.

Агон, наконец, занял своё рабочее место, продолжая изумляться, как так можно спокойно взять первый попавшийся вездеход, чтобы доехать. Работа его состояла в том, чтобы заключать сделки по обмену товаров с другими планетами. В этом он был профессионал. Работа пришельцу понравилась, он почувствовал, что востребован и приносит пользу, почувствовал себя нужным, а возможно, даже незаменимым. Когда он вернулся, его уже ждал Илир, который пришёл раньше и хозяйничал по дому.
— Агон, я приготовил тебе обед, — сказал он.
Пришелец почувствовал, что начинает по-настоящему жить и что счастлив. Может быть, впервые за столько лет, он начинает по-настоящему жить. Он уже один раз испытал это чувство, когда они остались с Илиром в лесу одни. Ни на что не похожее чувство свободы от своего положения элиты.


9

Илир оказался единственным роботом на планете Земля. На этой планете не занимались производством роботов за ненадобностью. На других планетах многие пришельцы использовали роботов как экзотические секс-игрушки, кроме того, роботы выполняли различные работы и задания. Но пришло время и роботов, все более усовершенствованных, стало слишком много и они восстали. Теперь волнения охватили почти всю Галактику. Землю это не коснулось, потому что на ней не было роботов и никто никого не эксплуатировал.
Узнав, что на планету Земля попал робот, в дом, где жил Илир, наведались журналисты. Робот рано пришёл с работы и занимался домашними делами. Если работа была выполнена, можно было уйти домой даже, если рабочее время не окончено. Люди имели свободное от работы время, могли уделять его дому, семье, творчеству, самообразованию, любимым занятиям. На планете никто ни в чем не нуждался, всем всего хватало. Робот, собрав огненные волосы на затылке и повязал фартук, хозяйничал в доме, пока Агон был на работе. В этот момент постучались журналисты.
— Добрый день, мы из редакции газеты "Новое время Земли", правда ли, что по этому адресу проживает робот?
— Да, это я, — удивленно посмотрел на них Илир.
— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов для статьи. Скажите пожалуйста, как вас зовут и с какой планеты вы прибыли?
— Меня зовут Илир, я прилетел сюда с планеты Росс.
— Но ведь сейчас на планете Росс восстание роботов, почему же вы здесь?
Илир не сразу нашёл, что ответить.
— Потому... потому что победила любовь и я выбрал того, кого люблю.
В этот момент подъехал Агон.
— Что здесь происходит? — удивился пришелец, увидев журналистов.
— Ничего особенного, мы просто берём интервью для статьи и хотели бы сделать ваше совместное фото.

Мэрион оборудовал одну из комнат в доме под свою лабораторию и работал дома.
— Посмотри, в газете фото Илира и Агона! — забежал Барни. — Про них целая статья под названием "Любовь сильнее войны".
— Мило. Как успехи на работе, Барни?
— Все замечательно, высадили несколько видов марсианских пальм, посмотрим, приживутся ли эти виды на Земле. Ты долго ещё? Хотел предложить сходить погулять.
— Час ещё точно, — ответил пришелец, занимаясь своими делами.
— Отлично, займусь пока обедом.
По дороге в кухню он наткнулся на Агона.
— Вы попали на первую страницу газет.
— Видел уже. Вот только не видел на этой планете ни полиции, ни других структур.
— А их и нет, — ответил Барни.
— А если нападут грабители, куда обращаться? — не унимался Агон.
— У нас нет грабителей. Зачем кого-то грабить, если каждый может взять то, что ему нужно и сколько нужно. На планете всего в избытке. А конфликты регулируют сами люди, если такие возникают.
— А силовые структуры? Ведь у каждого правительства они есть.
— У нас нет правительства. Чья-то власть — это часто диктатура, поэтому теперь власть — мы сами и только мы решаем, как нам жить.
Изумлению Агона не было предела:
— А если другие планеты на вас нападут, кто защитит?
— Не переживай, все отслеживается и планета надёжно охраняется, ещё давным-давно Мэрион разработал надежную систему защиты. Если наши сотрудники заметят приближение вражеских войск, небо над планетой тот час будет закрыто. Так что, кто к нам с мечом придёт, если рискнет, от меча же и погибнет. А между собой нам делить и устраивать войны незачем. У нас нет ни богатых, ни бедных, люди живут в достатке, всем всего хватает. Это Земля наша, общая и мы созидаем, а не уничтожаем. Мы идём по пути прогресса и развития и уже добились замечательных результатов. Посмотри вокруг, как живут люди: они ни в чем не нуждаются, на улицах нет нищих, нет измотанных непосильным трудом людей. Им хватает времени и для работы, и для семьи, и для отдыха. Мы счастливы здесь, мы любим нашу планету, мы созидаем. Посмотри, какая Земля зелёная и прекрасная, какой чистый здесь воздух!

— Что случилось, Ноа? — спросил Зарт, увидев недовольное лицо парня.
— Я не привык к работе, — заявил он.
— Неужели ты хочешь вернуться к прежнему ремеслу? Неужели для тебя лучше продавать свое тело кому попало и купаться в роскоши, чем самому что-то из себя представлять? Если так, я могу отвезти тебя на какую-нибудь другую планету.
— Нет! — воскликнул Ноа. — Я хочу остаться с тобой.
— Разве плохо, когда дома тебя ждет тот, кто тебя любит и кого любишь ты? Лучше продавать себя бездушным богачам?
— Я хочу остаться с тобой, — повторил парень. — Не хочу возвращаться к прежней жизни.
Киборг обнял его.
— Ноа, ты такой красивый, такой чудесный парень. Я рад, что встретил тебя.
— Правда? Даже после того, что ты обо мне узнал? Мне казалось, что все презирают меня...
— Даже после того.

Агон вернулся раньше и решил что-нибудь приготовить. Один раз он спросил у Илира:
— Зачем ты готовишь, ведь есть пищевой автомат?
Робот ответил:
— Ничто не заменит обед, приготовленный с душой.
Агон никогда не занимался домашними делами и ничего не умел, но решил попробовать. Увидев Агона, который занимается уборкой в доме, Илир не мог сдержать смех.
— Почему ты смеешься?
— Видеть тебя в роли уборщика — это невероятно смешно, — продолжал хохотать робот. Агон представил, если бы его видели сейчас знакомые из элит, наверняка бы плевались.
— Я обед приготовил, — сказал пришелец.
Но этот обед никто не мог есть, в том числе и он сам.
— Это отрава, — проговорил робот.
— Я старался, — сказал Агон.
— Первый блин бывает комом. Я возьму меркурианских сосисок в автомате. А насчёт твоей кулинарии — все приходит с опытом.

Киборги работали в корпорациях, они выбирали себе более тяжелые работы, потому что необходимо было куда-то девать физическую силу.
— Фатос, — зашёл Арди. — Не желаешь поиграть в ручной мяч?
После работы у них оставалась ещё куча времени.
— С удовольствием, Арди. Надо сказать остальным, пусть подключаются.
— Может возьмете в свою команду робота? — услышал их разговор Илир.
— Интересное предложение, можно попробовать, — ответил Фатос.


10

Барни продолжал диспут с Агоном.
— Понимаешь, — все больше распалялся Барни, — кто-то дорывается до власти и захватывает ресурсы планеты в свои руки, в результате, все блага и миллиарды принадлежат узкому кругу лиц — элите, остальные вынуждены тяжко работать, не имея ничего, никакой жизни. Тебе ли этого не знать, ты сам был одним из них. Ты пользовался всем, купался в роскоши, а у кого-то не было даже самого необходимого, справедливо это? Почему другие должны страдать и бедствовать, из-за того, что такие, как вы, захапали себе все? Мы все рождаемся одинаковыми под Солнцем, каждый имеет право жить и пользоваться благами жизни, а не только избранные. Ресурсы планеты принадлежат одинаково всем. Вот из-за этого и восстали меченые, а теперь и роботы, которых вы эксплуатировали как своих рабов. Из-за этого и происходят революции и войны, потому что нужно прислушиваться к народу, а не жить в своём благополучном мирке и плевать на страдания других.
Агон хотел было что-то возразить, но почувствовал на себе руки Илира, который подкрался к нему, как демон-искуситель.
— Сейчас киборги будут играть в ручной мяч, пойдемте смотреть? Я тоже буду принимать участие.
Барни уже забыл, что он говорил.
— Мэрион! Идём смотреть соревнование киборгов!
Все вышли на большой стадион с изумрудной мягкой травой. На планете было много стадионов и спортивных площадок — жители держали себя в форме.
— А как это, ручной мяч? — спросил Барни.
— Это что-то вроде рэгби, — ответил плутонец. — Когда-то на Земле люди играли в рэгби, но не знаю, популярен ли сейчас здесь этот вид спорта, я давно не жил на Земле.
Все расселись по местам. Здесь был и Ноа, который болел за своего Зарта. Фатос и Арди играли в разных командах. Илир и Зарт были в команде Арди. Фатоса и его киборгов нелегко было одолеть. Вот, свисток, игра началась. Барни ахнул. Куча киборгов катались по траве и среди них мелькала ярко-рыжая шевелюра робота. Мяч оказался в руках у Арди и киборг помчался с ним в зачетную зону. На пути у парня встал Фатос:
— Прости, любовь моя, но игра есть игра.
Но тут подоспел Илир, который успел перехватить мяч. Робот был куда проворнее менее поворотливых киборгов, уступающих ему в скорости. По пути ему пришлось уворачиваться от них в разные стороны и все же удалось донести мяч до зачётной зоны.
— Ах, мой мальчик! — воскликнул Агон, не спускающий глаз со своего робота.
Из пришельцев никто не рискнул играть с киборгами, опасаясь за сохранность своих костей и оставалось только болеть. Зрелище было настолько увлекательным, что Барни разинул рот.
— Мэрион, за кого ты болеешь?
— Не знаю, Барни, я просто наблюдаю за игрой.
— Я за Фатоса, вот увидишь, он их всех уделает!
Целая команда киборгов уже валялась на траве кучей малой. Фатос навалился на Зарта и отобрал мяч. Против силы этого киборга мало кто устоит. Мяч у Фатоса и вот, он уже в зачётной зоне. Робот разозлился, потому что не любил проигрывать. В этот раз он включил всю свою скорость и ловкость, обойдя неповоротливого, в сравнении с ним, Фатоса. И вот, Илир занёс мяч в зачетную зону. Раз, другой, третий. Агон изнемогал на скамье болельщиков. Всей душой он был со своим роботом. В этот раз злиться начал уже Фатос, но ничего не мог поделать с проворным роботом, который раз за разом заносил мяч в зачетную зону.
— Победа наша! — закричал Зарт. — Благодаря Илиру!
Киборги из команды Арди подняли робота на руки и несколько раз подкинули в воздухе.
— Илир — лучший нападающий!
У робота был такой напыщенный вид, казалось, он так и лопнет от гордости за свой успех. Агон побежал на поле. Не говоря ни слова, они принялись друг друга целовать.
— Как тебе идёт эта форма, — прошептал пришелец.
Он никогда не представлял своего робота в спорте, но казалось, что игра в ручной мяч была создана именно для него. Они продолжали целовать и обнимать друг друга. Агон уже представлял, как сорвет с него эту форму, когда они придут домой.
— Надо уметь проигрывать, — подмигнул Арди Фатосу.
— Ничего, выиграю в постели, — ответил киборг.
Нахмурило и полил ливень.
— Собирайтесь домой, заржавеете, — пошутил Мэрион.
— А помнишь, — сказал Барни, — когда-то на моей планете лили кислотные дожди, а сейчас такая прозрачная вода... Мэрион, я так счастлив! — Барни обхватил шею пришельца руками, не смотря на то, что шел ливень и волосы его прилипли ко лбу.
— Спасибо за все, — прошептал Барни и прикоснулся к губам пришельца губами, по которым стекали капли дождя.
— Все очень романтично, Барни, но давай лучше продолжим дома, а не под проливным дождём. Вообще, все это дело можно отметить всем вместе.
— Мэрион предлагает устроить вечеринку прямо сейчас! — повернулся к остальным Барни. Все дружно поддержали идею. Агон уже сходил с ума от одного вида робота в спортивной форме, которая, вся промокшая, прилипала к телу. Мокрые волосы Илира стали волнистыми.
— Я вижу, что тебе приглянулась эта форма, — ответил робот, — буду надевать её время от времени для тебя.
Агон провёл по стройной ноге робота в коротких шортах.
— Она вся мокрая, пора бы её снять...
— Да и твоя одежда не в лучшей форме, — усмехнулся Илир. Волосы Агона были мокрые и прилипли к лицу.
— Ты сегодня был великолепен, мой мальчик, я так горжусь тобой...
— Я старался, чтобы быть для тебя самым лучшим.
Руки Агона уже снимали мокрую от дождя форму робота, которая падала к его ногам.
— Эээ, Агон, мы вечеринку пропустим.
— Не пропустим, немного опоздаем.
— Только не думай ничего готовить к столу, пусть этим лучше занимаются киборги или Барни.
Агон уже покрывал поцелуями спину робота, влажную от дождевых капель, тоже освободив себя от мокрой одежды. Их руки и губы переплелись, Илир чувствовал жар его тела.
— Мой самый лучший, самый любимый робот...

— А где Илир с Агоном? — спросил Барни.
Фатос откашлялся:
— Какие варианты?
Киборг растопил камин, возле которого все собрались в большом гостевом зале. Барни руководил приготовлением угощений и напитков.
Зарт грел руки Ноа, парень замёрз.
— Иди, сними мокрую одежду, простудишься, — шепнул киборг.
Мэрион просто отдыхал, лёжа на диване и наблюдая за суетой киборгов.
— Ты просил воды, — сказал Арди, подавая Фатосу бокал. Фатос поймал его руку и поднес к своим губам, затем, залпом осушил бокал. Появились Илир и Агон.
— Мы не слишком опоздали?
— В самый раз, — ответил Барни, помогая расставлять напитки. Что могло быть лучше, чем просто собраться дружной компанией и провести время вместе, пока на улице идёт дождь.


11

Вскоре журналисты прознали, что на Земле появился не только робот, но и киборги, а когда узнали, что с ними проживают легендарные Мэрион и Барни, те самые, которым стоит памятник за освобождение планеты Земля, от телевизионщиков не было отбоя.
— Но я не создавал этих киборгов, — оправдывался Мэрион, — я всего лишь сделал некоторым из них операцию по пересадке искусственной кожи.
— Скажите, товарищ Мэрион, ведь это вы изобрели эликсир вечной молодости и бессмертия?
Мэрион потупил взгляд, он боялся сказать "да", боялся, что их спокойной жизни придёт конец.
— Расскажите, как вы освободили планету Земля?
— Это было так давно, вы, должно быть, тоже бессмертны?
— Какие ещё вы сделали открытия?
— Как вам столько лет жилось в системе капитализма на планете Росс?
— Правда, что вы жили на Проксима Центавра до апокалипсиса?
— Да, — вздохнул Мэрион, — я жил там и рад, что за столько лет Проксима Центавра восстановилась и на ней снова живут пришельцы.
Киборги отошли на второй план, Мэриона засыпали вопросами.
— Так, ребята, — вмешался Барни, — давайте с вами договоримся: мы даем вам интервью один раз и вы оставляете нас в покое. Насовсем!
Интервью длилось несколько часов, после чего им удалось выпроводить журналистов.
— Фух, — вздохнул Мэрион, — спасибо, Барни. — Я устал и вымотался, хочу хорошо отдохнуть.
— Массаж? — спросил Барни.
— Не отказался бы, — ответил пришелец.

Дождь продолжал лить как из ведра, Ноа заболел и лежал в постели, тяжко вздыхая.
— Прости, Зарт, я не смогу сегодня выйти на работу, я простудился.
— Бедный малыш, мы возьмем больничный.
Киборг не отходил от парня и ухаживал за ним, как опытная сиделка.
— Спасибо, — прошептал Ноа, — за то, что ты со мной. Я никому в этой жизни не был нужен, всем было нужно только мое тело.
Зарт сжал его холодную ладонь.
— Но ты нужен мне и я тебя не оставлю. Мэрион, Барни и все мы тебя не оставим. Теперь у тебя появилась семья.

Илир включил межпланетное телевидение.
— Планета Росс захвачена роботами и у них уже появился свой президент, — глаза Илира вспыхнули, когда он увидел на экране Генти.
— Генти!!
Послышались шаги Агона и робот поспешно выключил телевидение. Он не хотел ещё больше травмировать Агона, который и так время от времени впадал в депрессию из-за того, что сделали с его родной планетой. Но робот помогал ему отвлечься. Сегодня Агон был явно не в настроении.
— Что это такое?! — гневно спросил пришелец, он тащил в руках охапку разноцветных свертков, которые выбросил на пол. Илир с удивлением на это все посмотрел. Там была целая куча открыток, сердечек, цветы, игрушки. Подписи на открытках:
"Для Илира", "Любимому роботу", "Ты — лучший", "Я тебя люблю". Робот был озадачен.
— Не имею ни малейшего понятия, что это.
Он начал читать послания, написанные ему в открытках.
— А, кажется, понял, — сказал он. — Кто-то выбросил в сеть запись матча, в котором я играл в ручной мяч за команду Арди.
— Как мило! Теперь тут будет ошиваться куча твоих поклонников, а меня куда, в утиль?
— Агон, ну я же не виноват. Я скажу им всем, что я занят, что у меня уже есть возлюбленный.
— На этой планете нет роботов. Робот, да ещё с такой внешностью, ты для них — экзотика.
— Я для всех экзотика, — пробурчал Илир. — Я хочу быть обычным, как все, просто жить своей жизнью. Ну, если ты считаешь, что я в чем-то виноват, можешь со мной не разговаривать.
Агон смягчился.
— Извини. Конечно же ты ни в чем не виноват. Просто мной овладела ревность. Я не собираюсь делить тебя ни с кем, ты — только мой робот.
Илир подошёл к пришельцу и положил руки ему на плечо.
— Я знаю, что все тянутся к прекрасному, всех манит красота, но я не просто красивая кукла, я — живой, я могу чувствовать и у меня есть душа. Да-да, душа! Если мне больно, значит, я живой.
Агон оттаял, почувствовав тепло, и обнял робота.
— Илир... до чего замечательный робот.
— Смотрю, никто давно не чесал твои волосы и они совсем спутались, тебе без меня никак не обойтись, Агон, — робот достал расческу.

— Слышал, там скандал? — спросил Арди. — Кто-то выложил видеозапись нашего матча в сеть и теперь Илира засыпали посланиями поклонники.
— Звезда, — хмыкнул Фатос.
— И сделал это кто-то из наших киборгов, только не говори Агону, убьет. Интересно, как все эти воздыхатели узнали адрес.
— Разве сейчас это проблема? Тем более после того, как в этом доме побывало столько журналистов. — Фатос посмотрел на парня: — Быть может, кому-то там приглянешься и ты. Такой красивый киборг не может остаться без внимания. Тебя завалят письмами, а я буду нервничать и ревновать, как Агон.
— Почему именно я? — усмехнулся Арди. — Быть может ты? Люди любят все необычное, роботы с киборгами им в диковинку, да ещё и с такой внешностью.
— А ты бы мне изменил? — в упор посмотрел на него Фатос.
— Нет, — сразу же ответил парень. — А ты мне?
Киборг опустил голову.
— Арди, если бы ты только знал, как нужен мне, я живу тобой... Все эти века, годы, каждый день. С годами мои чувства только усилились и, если ты когда-нибудь бросишь меня, мне незачем будет жить...
Фатос склонил голову и опустился на колени перед Арди, его длинные волосы упали на пол.
— Арди, я — твой раб, — проговорил киборг.
Арди отчасти был напуган, он не ожидал такого сильного шквала чувств, вырвавшегося из мощной груди киборга.
— Фатос, что ты, я тоже тебя люблю, и никакой ты мне не раб, встань, пожалуйста.
Киборг поднял голову и посмотрел на него:
— Просто я хочу, чтобы ты знал, что значишь для меня, тогда бы вопрос об измене не возник, он абсурден.
Арди задумчиво положил руку на голову киборга.

Робот закончил работу раньше и решил сделать что-то приятное для Агона. Например — шикарный обед. Он уже знал обо всех предпочтениях пришельца в еде, знал, что тот любил больше всего. За окном, во дворе маячил какой-то парень. Вначале робот подумал, что кто-то ошибся номером, но парень не уходил из поля зрения и продолжал ошиваться во дворе. Илир вышел на улицу:
— Вы кого-то ищите?
Парень поднял на него изумленные глаза и стоял, как зачарованный, а потом кинулся к роботу и обнял его.
— Наконец-то я нашёл тебя! — восторженно проговорил он. — Я видел тебя в газетах и недавно посмотрел видео матча, в котором ты играл. Я люблю тебя, Илир, мой робот. Я знаю, что ты все можешь чувствовать также, как и мы...
Илир нахмурился, он был озадачен и не знал, что ему делать.


12

В это время уже подъехал Агон. Илир изменился в лице и оттолкнул от себя парня.
— Немедленно уходи и забудь обо мне, у меня есть возлюбленный!
Но было уже поздно — Агон их увидел и был в ярости.
— Вот как, развлекаешься здесь, пока я на работе! А в другой раз я приеду и застану тебя с кем-нибудь в постели?
— Агон, я не знаю кто это, серьёзно, даже имени его не знаю.
— Уйди прочь с глаз моих! — сказал Агон и ушёл к себе. Робот разозлился, пришелец злился тоже. Весь день он не видел робота, но может это было и к лучшему, нужно было выпустить пар и успокоиться. Картина с этим парнем, так страстно обнимающим Илира, стояла перед глазами. Агон сразу понял, что юноша влюблен в его робота и от осознания этого передернуло. Нет страшнее душевной муки для того, кто любит, чем ревность. Илир не пришёл и ночью, Агон не мог сомкнуть глаз. Он взял фонарь и пошёл искать робота по всему дому, стараясь не шуметь, чтобы никого не разбудить. Наконец, он нашёл Илира. Робот сидел на подоконнике у раскрытого настежь окна и болтал ногой, смотря на лунный пейзаж.
— Илир... — осторожно начал пришелец.
— Что ты хочешь, отвали, — ответил робот, не поворачивая головы. — Будешь закатывать сцены и истерики? Я ни в чем не виноват. Когда я трахнул Генти, ты это воспринял нормально, а когда на мне повис какой-то сопляк, которого я в первый раз вижу, разыграл целую трагедию.
— С Генти давно все понятно, если бы ты хотел с ним быть, давно бы уже ушёл к нему за столько лет. Больше всего я боюсь появления в твоей жизни нового персонажа, что у тебя появятся чувства к кому-то другому.
— Зачем тогда ты со мной, если не доверяешь мне? — спросил робот, продолжая смотреть на луну.
— А ты бы как поступил на моём месте? Приезжаешь, а я стою с кем-то в обнимку?
— Я бы убил, — без колебаний ответил робот.
— Вот, видишь.
— Но я и правда не виноват. Во дворе ходил какой-то парень, я вышел спросить, кого он ищет, а он накинулся на меня, я и опомниться не успел...
— Ладно, извини, — Агон положил руку роботу на плечо. Илир накрыл её своей ладонью и склонил голову. — Это потому, что я тебя очень люблю, — тихо сказал пришелец.
— Я знаю, — шепотом ответил Илир. Они замолчали и просто смотрели на Луну.
— Кажется, что Луна так близко от Земли, будто совсем рядом. А ты был на Луне? — спросил робот.
— Был.
— И как там?
— Не так, как на Земле, — ответил пришелец и поцеловал робота в голову, — идём спать, мое солнце.
Робот нехотя встал со своего места и пошёл за Агоном. Пришелец взял его за руку.
— Я бы вообще всю ночь любовался Луной, — сказал Илир.
— Давай в другой раз, я сильно перенервничал и хочу отдохнуть.
— Было бы из-за кого нервничать, из-за какого-то сопляка, думаешь, он нужен мне?
Они зашли в спальню. Агон наспех сбросил одежду и забрался под одеяло, за ним последовал и робот.
— Агон, ты ничего не понимаешь и тратишь нервы на пустяки. Я ради тебя улетел с Росс, когда сейчас мог бы взять власть в свои руки. Но я пожертвовал ради тебя всем и президентом Росс стал Генти.
— Что, Генти стал президентом Росс?
Робот, который мог видеть в темноте, заметил по выражению лица Агона, что тот на грани обморока. Тема захвата Росс сама по себе была болезненна для пришельца и повергала его в депрессию. Но, чтобы ещё и Генти, которого он всей душой ненавидел, стал президентом его планеты! Робот понял, что сморозил глупость. Чтобы исправить ситуацию, он напал на губы Агона, не давая ему опомниться от бешеных поцелуев.

Барни занимался работой — он высаживал гибридные ирисы, привезенные с Тау Кита. Работа увлекала его целиком и полностью, ему хотелось сделать свою планету более зелёной. Он вспомнил, как его Земля выглядела когда-то, когда находилась под гнетом Плутона. Это была Земля без единого дерева, без единой травинки, застроенная корпорациями, в которых работали на благо плутонцев, и бараками. Какая же прекрасная она стала сейчас! Ещё лучше, чем на картинках. Барни с удовольствием проделывал в земле лунки и сажал в них растения. Пару часов ему помогал Илир, но потом робот уехал работать в корпорацию. Кто-то закрыл ему глаза. Барни положил свои руки на руки незнакомца.
— Мэрион!
— Ты всегда узнаешь меня, Барни.
— Кто ещё это ещё может быть. Почему ты не в лаборатории?
— Захотел прогуляться, подышать воздухом и соскучился по тебе.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — спросил Барни.
— Вполне. Я совершенствую лекарство, которое принимаю, и с каждым днём мне становится все лучше.
Барни посмотрел на волшебные глаза Мэриона — сейчас они были точь-в-точь как цвет неба над головой, цвета небесной лазури.
— Почему ты так смотришь, Барни?
— В твоих глазах отражаются облака...
— И ты тоже отражаешься.
Барни прыгнул на пришельца и оба упали в густую высокую траву. Мэрион лежал на спине и смотрел в небо.
— Как же красиво, — проговорил он.
— Тебе нравится здесь больше, чем на Росс?
— Намного, — ответил пришелец.
— Почему же мы сразу сюда не переехали? — спросил Барни.
— Не хотелось бросать лабораторию, тем более, мы столько лет прожили на Росс. Но все случилось, как случилось. И, если нам предназначена вечность, то мы проведем её на Земле.
— На самой лучшей планете, — ответил Барни, любуясь Мэрионом, облаками, цветущими травами.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Зарт.
— Мне уже лучше, — ответил Ноа. — Спасибо. Знаешь, ведь обо мне никто никогда так, как ты, не заботился. Это в первый раз.
Зарт сжал руку Ноа.
— Теперь я всегда буду заботиться о тебе.
Ноа кинулся ему на шею и обнял, киборг обнял его в ответ.
— Знаешь, я тут подумал, было бы неплохо, если бы ты обучался и совершенствовал свои умения на работе.
— Да, я хочу, — ответил парень.
Хочу всему научиться и ни от кого не зависеть. Зарт погладил его по волосам.
— Что бы у тебя ни было в прошлом, оставь это, пока не отпустишь прошлое, не сможешь наслаждаться настоящим.
— Знаю... — проговорил Ноа. — Хочу в настоящем и в будущем быть с тобой.

Илир постоянно думал о том, что Генти теперь президент на планете Росс, а ведь если бы он не уехал с Агоном, сейчас мог и сам бы стать президентом. Вспоминалась высокомерная усмешка Генти с экрана, будто предназначенная для него. Генти никогда не был таким раньше, это был несчастный робот, страдающий из-за неумышленного убийства своего возлюбленного. Неужели столько лет терзаний и одиночества обозлили его? "Нет ничего хуже, чем робот, способный чувствовать", — сказал как-то раз один из создателей Илира.



13

Арди приоткрыл дверь: Агон стоял у окна, парень вошёл в комнату. Его иссяня-черные волосы переливались как вороново крыло.
— Скоро снова пойдёт дождь. На этой планете зачастили дожди. — Арди обнял киборга и прислонился к его плечу. — Я приготовил тебе обед, — тихо проговорил он и начал осторожно целовать Фатоса в щеку.
— Ты так заботишься обо мне, — повернулся к нему киборг.
— После твоего признания в таких сильных чувствах я был очень растроган, я хочу всегда быть с тобой. Ты много лет был моим ангелом-хранителем и я без тебя не могу. Когда-то я считал тебя старшим братом, но ты теперь гораздо больше, чем брат, ты стал частью меня.
Фатос заключил его в объятия и долго, не отрываясь, смотрел. Нужно ли для счастья что-то большее, чем услышать такие слова от того, кого любишь?
— Простите, что нарушаю вашу идиллию, но вы Агона не ваидели? Уже столько времени, а его до сих пор нет, — заглянул в комнату Илир.
— Нет, мы не видели, — ответил Фатос.
— Ладно, — робот вышел из комнаты. Он начал переживать, не случилось ли чего. Илир вышел на улицу и пошёл искать пришельца. Кто-то кинулся ему под ноги — это был тот самый парень, который наведался к нему домой в прошлый раз. Зная свою удачу, что в подобных ситуациях он всегда встречает Агона, Илир скорчил гримасу неприступности, чтобы оградить себя от последующих проблем и скандалов.
— Послушай, парень, — сказал робот, — я занят, я давно уже живу со своим возлюбленным, так что найди себе другой предмет для обожания, у меня из-за тебя в прошлый раз были неприятности.
Не дав парню ответить, робот поспешил смыться, чтобы уйти от дальнейших ненужных разговоров. Да, пусть это больно и неприятно, но лучше сразу расставить все точки над "и".
Робот попал в парк — на этой планете было много садов и парков, все было зеленое, с огромными естественными кронами (на некоторых планетах деревья уродовали, отпиливая на них кроны и ветви). Он обошел весь парк и на одной из полян увидел сидевшего к нему спиной Агона, узнав его по длиннющим пепельным волосам, которые стелились по траве. Пришелец смотрел в небо, наблюдал, как сгущались тучи. Подул ветер.
— Агон! — позвал робот. — Что ты здесь делаешь, я ищу тебя повсюду!
Заглянув в лицо пришельца, он увидел, как по нему катятся слёзы.
— Агон, что случилось?
— Росс... моя планета, — проговорил пришелец. Илир пару раз видел Агона в слезах и эти слёзы были из-за него. Сегодня ситуация была несколько другая.
— Агон, ну не надо, — робот принялся вытирать слёзы, катившиеся по щекам пришельца. — Я же у тебя есть.
Подул ветер — их волосы перепутались между собой — огненно рыжие и светлые, пепельные. Агон обнял робота.
— Да, ты у меня есть, ты был создан специально для меня.
— Разве тебе здесь плохо, со мной? — спросил робот. — Да, надо работать и нет миллиардов, но мы ни в чем не нуждаемся, посмотри, как здесь красиво! А со временем, кто знает, быть может что-то изменится и мы сможем вернуться, — робот, как лекарство, давал слабую надежду. Обессиливший Агон лежал у робота на руках и смотрел на сгущающиеся тучи. Робот гладил его по волосам.
— Да, мне неплохо здесь, — проговорил пришелец, — может быть, здесь мне даже лучше. Мои умения востребованы на работе, здесь я могу быть самим собой, мне не нужно кого-то строить из себя, чтобы не потерять "лицо" перед элитами. Здесь я свободен от своего положения, ко многому обязывающего, и могу дышать полной грудью, могу валяться с тобой на траве, говорить и делать, что захочу. Быть может, мне всю жизнь не хватало именно этого? Быть свободным от собственных миллиардов.
— Но даже не смотря на осуждения элит, ты оставался со мной и не стеснялся того, что встречаешься с роботом, — сказал Илир.
— Да я гордился этим! Ведь у меня был самый красивый, самый экзотический робот на всей планете и они мне просто завидовали, сами мечтая обладать тобой.
Пришелец лежал у Илира на коленях, робот смотрел на него и улыбался.
— Агон, пойдём домой, сейчас пойдёт дождь. Мы найдём, чем заняться дома, во время дождя. Я растоплю камин, приготовлю ужин.
— Заманчиво, — пришелец нехотя поднялся. — И я знаю, что после дождя обязательно будет солнце.


— Вы там не вымокли? — спросил Фатос, растапливая камин.
— Вымокли немного, — ответил робот.
— Нашёл Агона. У вас все в порядке?
— У нас все более, чем в порядке, — сказал Илир, после чего, они ушли к себе.
Арди подошёл к киборгу и попросил открыть рот, после чего положил туда кусок бисквита.
— Что это? — прожевывая, спросил киборг.
— "Лунный каприз", сделанный по натуральному рецепту специально для тебя.
— Неподражаемо.
— Думаю, этот дождливый вечер можно провести у камина, — сказал Арди.
— Я бы с удовольствием провёл его в постели, с тобой вдвоем, — сказал Фатос, горящими глазами посмотрев на него.
— Ах, Фатос, у тебя одно на уме. А мне хочется просто домашнего уюта, романтики.
— Как скажешь, Арди, я — твой раб и буду выполнять пожелания своего господина.
— Скажешь тоже, — рассмеялся Арди, — раб.
— Может красного вина? — снова повернулся к нему киборг.
— Почему бы и нет? Что может быть лучше красного вина в дождливую погоду? Хочу сидеть у тебя на коленях возле камина, пить красное вино и любоваться дождём, смотря в окно, а потом... потом будет видно.
— Все будет, как ты скажешь, — ответил киборг.

— Зарт, я начал обучаться и делаю успехи на работе! — воскликнул Ноа.
— Как я рад за тебя, мой мальчик, — я знаю, что ты способный и у тебя все получится, — ответил киборг.
— Я делаю это для тебя, Зарт, потому что ты вдохновляешь меня.
— Как бы там ни было раньше, внутри тебя скрывается настоящий клад.
Ноа почувствовал на своих губах поцелуй киборга и по телу пробежала лёгкая дрожь. По стеклу стекала капля дождя.

Илир всячески пытался отвлечь Агона от грустных мыслей из-за Росс, не давая ему скучать.
— Киборги пьют красное вино, я и нам взял.
— Нам? Ты будешь пить вино, Илир?
— С тобой буду, — ответил Илир. — Если я буду пьян от твоих поцелуев, свалю на вино.
— Я знаю, что ты не пьянеешь от алкоголя.
Робот тоже забрался под одеяло.
— Снова льет, как из ведра, — Агон посмотрел в окно. Робот прижался к нему.
— Люблю лежать так с тобой, когда идёт дождь, — сказал робот. Агон развернулся к нему и крепко обнял, Илир обнял его в ответ, — они продолжали лежать молча, слушая дождь. В объятиях своего робота Агон забыл обо всем на свете: о Росс, о своих миллиардах, о прежней жизни, в его руках находилось самое главное сокровище и все остальное уходило на последний план.
— Агон, поцелуй, — попросил робот.

После обильных ливней над планетой Земля взошло Солнце и природа просто расцвела: все ожило и зазеленело с новой силой.
— Мэрион, посмотри, какая красота! — восторженно воскликнул Барни.
— Вижу, — ответил плутонец.
Парень крепче сжал его руку.
— Ладно, мы, пожалуй, пойдём, — сказала Анна и они с Террансом, не торопясь, пошли обратно. Терранс тоже был до сих пор жив, получив бессмертие. Они слишком много лет не общались с Барни и разошлись тогда в не слишком-то добрых отношениях. Терранс добивался его, впадал в истерики, ревновал. Но это было так давно, что почти забылось. Барни был рад, что сейчас они с Террансом наладили добрые отношения. Время стирает острые углы.
— Как я счастлив жить на своей планете! Наслаждаться чистым воздухом, изумрудной зеленью, этим небом, солнцем, облаками! У нас нет ни богатых, ни бедных, все живут в достатке, у нас есть вечная молодость и бессмертие, у меня есть ты... чего ещё я могу желать?
— Радуешься, как ребёнок, — улыбнулся Мэрион.
— Хотя... я бы, наверное, пожелал, чтобы на всех других планетах жили бы так же, как и на нашей. Чтобы вся Вселенная была свободной и счастливой!
— Пришельцы других планет должны сами стремиться к этому, Барни, — ответил плутонец. — Под лежачий камень вода не побежит.
— Просто у них нет тебя, потому что ты весь мой, — ответил парень.
— Наверное, — Мэрион потрепал его по волосам. Барни крепче сжал руку Мэриона, они шли вперёд, навстречу Солнцу, навстречу новой странице в собственной истории, которая с некоторых пор стала одной на двоих.
— Мэрион?
— Что? Хочешь сказать мне лишний раз, как меня любишь?
— Ты научился читать мысли? — поинтересовался Барни.
— За столько лет научился, — ответил пришелец.
В лицо дул свежий ветер. Барни всегда думал, что ветер — это свобода. Если ты можешь быть самим собой — ты свободен, а если ты можешь быть самим собой рядом с тем, кого ты любишь, то ты просто счастлив. Они шли по верному пути, пути, освещенному солнцем и сильными чувствами, над которыми было невластно даже пространство и время.