НА УЛИЦЕ

НУ/16/4/06



НА УЛИЦЕ




Он шёл, слегка волоча ноги по тротуару. Самочувствие было ничего, но аритмия давала себя знать. Он оглянулся на машину, чуть отодвинув от лица капюшон.
Мокрая улица была пуста.

Дракa в корчме, битвы рыцарей в лесу, раздавленные великанской ногой блестящие латы и алая кровь, вкус дикой красной смородины над холодным лесным ручьём в сумерках красного заката, птица Рух, кружащая с камнем над кораблём в синем море, незнакомая девушка с тёмно-зелёными глазами, неслышно шуршащая по наклонившемуся тёмному паркету капитанской каюты длинным зелёным платьем с оборками под глухой рёв бури за тяжёлыми занавесками и тёмно-красными рамами резных окошек, зелёные звёзды над ночными столетними дубами, висящий на крюке в кладовке у ведьмы Пит, схватка на размокшей от дождя дороге с бандой Кардильского епископа, серая предрассветная площадь и потеря друга на плахе палача...

Впереди по тротуару шла женщина с ребёнком. Она держала за руку девочку. Девочка то шла рядом, о чём-то болтая по-русски, то отставала и тянулась сзади как на буксире.

Сергей вспомнил своих маленьких детей. В Астории. Так давно... Но как будто вчера.
Лине тогда было лет семь.
Они жили в маленькой квартирке из четырёх комнат. С Нелли и детьми. Линушка и Матвеюшка были совсем маленькими. И все они спали в двух маленьких комнатках. Дверные проёмы без дверей напротив окон в сад... Там помещались две большие кровати, и кроме них – почти ничего. А Янушка тогда только родилась, и спала в детской кроватке, поставленной впритык у большой кровати, возле окна.

Он вспомнил Нелли... Она была женственная, симпатичная и стройная.
Как Цирцея.
...Он не держал на неё зла. Жизнь была прожита. В общем и целом.
...К тому же он получил от неё то, что хотел. Хотя хотел он совсем не того...
...А сейчас у него дома были взрослые дети и жена. Работать он не мог, чем она иногда его попрекала. Хотя и сама так и не нашла работы...

Все жили вместе, но той любви уже не было. Были её остатки.
В общем-то, всё прошло.
Старшая дочь Лина – красивая и постепенно увядающая девушка с ещё не потухшими глазами. Сын Матвей – уже взрослый и не выходящий на улицу душевнобольной, с умом девятилетнего ребёнка.
Средняя дочь Яна с почти не пошатывающимися надеждами на сверкающее красками будущее. И уже кончающая институт...
Младшая дочь Маша с поведением обиженного на жизнь подростка.
И жена – старая, толстая, порой вызывающая жалость. И такая же легкомысленная, как в молодости. С ней он давно порвал связь и после этого постепенно нашёл общий язык: не так уж нужные друг другу, они в общем не имели причин ссориться. Хотя и это бывало...

...Как давно он не тащил за собой маленькую дочку... Девочка впереди упиралась не из упрямства, а просто отвлекалась на разные вещи. Которые взрослому кажутся неинтересными.
Женщина впереди шла лёгкой, чуть скользящей походкой. Она была стройная, в длинном лёгком пальто с капюшоном. Сергею захотелось увидеть её лицо. Но он не прибавил шагу.

До его дома было не так далеко. Надо было пройти домов шесть или семь. Девочка впереди опять тащилась сзади, держась за мамину руку.
Он почувствовал, что молодая женщина хочет оглянуться. Улица тёмная, а у него не очень внушающий доверие вид...
Да и вообще... Всегда хочется оглянуться и посмотреть, кто идёт за тобой по пустынной тёмной улице. Даже если горят уличные фонари.

Он представил себе, что она хотела оглянуться из интереса.
Просто так...
По той же причине, что и любой другой мужчина. Независимо от возраста и состояния здоровья.
Если он ещё ходит.
Женщина впереди явно хотела оглянуться, но не решалась... У неё была плавная и лёгкая походка. Она не чувствовала тяжести своего тела.
В отличие от него.

В сущности, это было глупо.
Еле тащивший ноги больной и уже старый человек затрапезного вида с неряшливой седой бородой. Но...
Наверно, молодая женщина его видела, когда он переходил улицу. Тогда он её не заметил. А раз так, могла и почувствовать к нему интерес.
Просто как к личности...

У него не было этих мыслей. Это было лёгкое уличное ощущение. Если заметишь в толпе какого-нибудь человека... Или вот так, на мокрой пустынной улице.
Бывает, оно не проходит сразу. Иногда день, два... А то и больше.

...Впрочем, молодая женщина в длинном пальто с капюшоном могла захотеть оглянуться просто потому, что успела разглядеть в полутьме мокрой улицы подозрительную фигуру с седой бородой под широким тёмным капюшоном.
Но он об этом не думал.

Женщина отпустила руку девочки и пошла без неё.
«Сейчас остановится и оглянётся», - подумал он.
Она остановилась и оглянулась. Сначала на девочку, потом на него. Или наоборот... Он не заметил, потому что посмотрел на её лицо. Лицо было не хуже походки и фигуры в длинном пальто с капюшоном. Правильный овал... и не бездушное.
Она тоже провела по нему глазами. Но много ли увидешь в полутьме мокрой улицы...

...Она увидела усталые глаза под капюшоном и позвала свою девочку. Усталые глаза больного человека с неряшливой седой бородой...

Он прошёл мимо, пока она ждала, повернувшись к девочке и что-то сказав ей.
Теперь женщина с девочкой шла позади него. Немного погодя он оглянулся и посмотрел на неё. Но не успел рассмотреть.

Он уже подходил к дому. Сегодня он чувствовал лучше, чем позавчера, когда едва дотащился до своего дома, опираясь на жену. Она была старше него, но пока ещё держалась хорошо.
Правда, тогда и идти было гораздо дальше, три длинных квартала от машины под мостом до Квентина.
Он повернул, прошёл площадку перед домом и постарался бодрее взойти на ступеньки. Только не взбегать... У двери на открытой террасе он опять обернулся.
Молодая женщина с девочкой уже прошла, переходя улицу. Она не оглянулась.
Он позвонил, чтоб ему открыли.

«Извините, пожалуйста... Не обижайтесь, что... я хочу спросить... Вы счастливы?
Глаза женщины на миг широко раскрылись и успокоившись, посмотрели на него внимательней. Девочка стояла рядом, держась за её руку и с любопытством переступая с ноги на ногу.
«А что? – наконец произнесла она, держа за руку дочку.
«Я просто хотел спросить... только не подумайте чего-нибудь... Может быть, вам не хватает чего-нибудь в жизни... Вроде дружбы... - запутался он. – Ну... человеческого участия...
«М-мм, - протянула она.
Ей это становилось смешно. Девочка тянула её в сторону.
Он совсем спутался.
«Ну... можно просто ходить по улице и разговаривать о чём-нибудь, - пробормотал он в полном смущении.
Его лицо стала заливать предательская краска.
Сначала это казалось ему логичным. Но сейчас, в разговоре с незнакомой молодой женщиной...
«Хм, - фыркнула она. – А как вас зовут?
«Сергей, - обрадовался он. – А вас?
«Наташа, - не без интереса сообщила она.
Это было довольно забавно.
«Понимаете... – промямлил он.
«А что вы знаете интересного?
«Ну... почему обязательно «знаете», - пожал он плечами, уже чуть спокойнее.
Хотя одышка всё равно чувствовалась. Как всегда от волнения, в последние несколько лет.
Она ждала, смотря на него.
«Можно просто... ну-у... обмениваться мнениями... Или там... советами... Ну, моральной поддержкой, - нашёл он нужные слова.

Конечно, не особенно убедительно, но... Так он думал.

«Ну ладно, - сказала она, закончив его рассматривать и с любопытством наклонив голову набок. – Об этом мы поговорим в другой раз. Если случайно встретимся...
«А... – начал он.
«Дай руку, дочка, - сказала она девочке около большого вяза.
«А-а... как же... – протянул он, запинаясь и снова заливаясь краской.

Но он ведь не имел в виду ничего такого...

«А так, - сказала она. – Мы всегда здесь ходим с дочкой...
«А... – опять запнулся он.
«До свидания, Серёжа, - сказала она, оглянувшись.
У него обдало теплом сердце.

Он стоял и смотрел, как стройная женщина в длинном лёгком пальто с капюшоном переходит улицу, держа за руку девочку.
Стало жарко.
«Спокойно», - сказал он сам себе, чувствуя дикое биение уставшего сердца. - «Пока ещё рано умирать от счастья.»

Но он ничего не сказал. И она ничего не ответила.

«...Лёва наверно опять загулял», - подумала Наташа с неопределённо усталым чувством, переходя улицу.

На тёмной улице стал накрапывать дождь.



Февраль-апрель 2006
Сергей Горлов