Три дня Алины

Моей соседке посвящается.

Все персонажи, события и даже страна, в которой они происходят, выдуманы.
Любые совпадения с реальными людьми, событиями и страной - случайны.


День первый. Почти совсем типичный

Пятнадцатилетняя девица сидит на скамейке и ожидает свою мать рядом с кабинетом математики, где происходит серьёзный разговор её классного руководителя с её же, этой самой девицы, матерью вызванной в школу. Представили? Теперь представьте, что эта девица - ярко выраженная натуральная блондинка ростом около 170 сантиметров, с фигурой на которую заглядываются многие старшеклассники. Представили? Со стороны, наверное, смешно смотреть на такое зрелище? Мне не смешно. Почему? Потому что эта девица, сидящая в одиночестве и ждущая, когда закончится этот дурацкий разговор, - я.
«Стыдуха-то какая! Все одноклассники давно уже разошлись, а я здесь торчу! О, звонок уже! Это я целый урок здесь, как и положено настоящей блондинке (меня просто бесит собственный цвет волос, который сами знаете, с кем ассоциируется у многих!), просидела? О, нет! Только не это! Вероничка из параллельного класса мимо "чешет" – у них сегодня на урок больше! Как же я её такую правильную, круглую отличницу, думающую только о том, как бы окончить школу с золотой медалькой и поступить в престижный ВУЗ, терпеть не могу!»
- Допрыгалась, Алиночка? – деловито-строго спрашивает она.
«Откуда она знает?» - проносится в моей голове, мне хочется залепить кулаком в её противную физиономию, но я с невинным видом переспрашиваю:
- До чего я допрыгалась?
- До того, что мать в школу вызвали! – в голосе Веронички мне кажется ехидство, но вполне возможно, что это мне только кажется.
- Ну и что? – продолжаю играть я в «непонимайку».
- Да меня за половину того, что ты успела натворить за неделю и сколько двоек нахватала, отец бы разложил и всыпал бы такого ремня, что толком сидеть бы не могла! – патетическим тоном нравоучительно заявляет она.
- Я за тебя рада! – с ухмылкой отвечаю я.
- Правильно мой отец говорит, что детей надо пороть! – отчеканивает она и удаляется так поспешно, что я не успеваю даже ответить.
«Помчалась уроки делать! А ещё у неё какие-то там дополнительные занятия!» - с отвращением думаю я, глядя ей вслед, и слышу, что дверь кабинета наконец-то открывается. Я оборачиваюсь и вижу, что из неё выходит моя мать, непохожая на саму себя – такой красной я её ещё никогда не видела. Она сначала говорит «До свидания!» в дверной проём, затем закрывает дверь за собой и обращается ко мне:
- Марш домой и чтобы ни ногой никуда! Я сегодня буду дома поздно – у меня много работы, но завтра мы с тобой поговорим!
«О, Боже! Как это – "марш домой" и "ни ногой никуда"? Ещё бы ляпнула что-нибудь вроде анекдотического "Утонешь – домой не приходи!" или "Закрой рот и ешь!" Привыкла командовать на своей должности! Как хорошо было, когда она была простым инженером, а не крупной "шишкой"! И вполне я обходилась без дорогих шмоток, новейшей модели смартфона и прочего! Вполне ведь хватало нам на жизнь! Так нет!» - думаю я, но, так ничего и не ответив, отправляюсь домой.
Исполнять такой приказ я, конечно, и не собиралась, поэтому, наскоро перекусив, ухожу на свидание с Олегом.
- Олеж, а если я перекрашусь, ты меня не разлюбишь? – неожиданно для самой себя спрашиваю я после очередного затяжного поцелуя.
- Алинка, я тебя никакую не разлюблю!
- И двоечницу и хамку, какая я сейчас, тоже любишь? – я делаю вид, что удивлена.
- И двоечницу, и хамку, - Олег улыбается.
- А почему?
- Потому, что это всё равно ты… - Олег одаривает меня новым поцелуем.
- Тогда сходишь со мной в парикмахерскую? – спрашиваю я после того, как наши губы уже разъединились, но руки всё ещё продолжали взаимные объятия.
- Хоть на край света! – отвечает Олег.


День второй. Не совсем типичный

Да, вчера мама не обманывала меня, когда сказала, что будет дома поздно, поэтому резких изменений в моей внешности заметить не могла - я уже спала, когда она пришла. Сегодня я долго тянула с подъёмом, очень надеясь, что она уйдёт на работу раньше, но так и не дождалась этого - мелькнула даже мысль о том, не прогулять ли мне школу, но я сразу же отбросила её по той причине, что тогда мама наверняка придёт меня будить и будет ещё хуже.
- Это ещё что такое?! Что ты с собой сделала?! - мама была настолько шокирована моим преображением, что у неё глаза образно выражаясь вылезли на лоб.
- Сменила имидж, - буркнула я в ответ.
- Вот это называется словом «имидж»?! Ты же на какое-то пугало огородное похожа! Я уже не говорю о том, что вчера ты ослушалась меня и ходила в парикмахерскую! Только не говори мне, что ты сама дома перекрасилась и сделала то, что у меня язык не поворачивается назвать причёской! - разразилась она гневной тирадой.
- Мам, не начинай! Если ты сегодня никуда не торопишься, то я из-за тебя в школу опаздывать не собираюсь! - мстительно заявила я, подчеркнув и то, что она почему-то всё ещё дома, а не на работе, и то, что я могу именно из-за неё опоздать - то, что я не раз слышала от неё.
- Хорошо, поговорим, когда ты вернёшься домой, - ответила она, по всей видимости, ошеломлённая тем, что я ей высказала...
В школе я стала центром всеобщего внимания: одни смотрели на меня с восхищением, другие, включая учителей, - с ужасом, чувства третьих я так и не поняла, но зато поняла то, что равнодушных к моему новому причесону не было вовсе.
Вероничку я увидела только на перемене после первого урока - у них сегодня первого не было. Вытаращила она свои глазёнки так, как будто не узнала меня, а потом и говорит эдак уже без всякой даже патетики, а просто ехидненько:
- Ну, теперь-то ты, Алиночка, точно допрыгалась!
- Это почему же это? - я обожаю поиграть с ней в «непонимайку».
- А вот придёшь домой и узнаешь, а я не буду тебе рассказывать о том, что твоя мама нашему дедушке звонила! - да, я забыла сообщить о том, что эта противная отличница приходится мне двоюродной сестрой: её отец (тот самый, что её "раскладывает" и "всыпает ремня" время от времени) - родной брат моей мамы, а дедушка у нас при этом, конечно же, общий, и живёт он в одной квартире с ней.
- А мне и неинтересно вовсе! Шла бы ты, куда шла! - презрительно фыркнула я в ответ...
Мама встретила меня дома тем же самым, успевшим мне осточертеть за эти два дня, словом «Допрыгалась?!» Что за идиотское слово? Никуда я ведь не прыгала и вдруг - «допрыгалась»!
- До чего я допрыгалась? - спросила я уставшим тоном, закатив при этом глаза.
- До того, что моё терпение иссякло! Спускай трусы, задирай юбку и ложись низом живота на подлокотник дивана! - я только сейчас увидела в её руке ремень, поэтому, наверное, мой вопрос прозвучал довольно-таки нелепо и не менее растерянно:
- Зачем?
- Пороть буду, если по-хорошему не понимаешь! - пояснила она, рассеивая все мои сомнения.
- Ты спятила? Я же - взрослая уже, - пробормотала я - нелегко смириться, что тебя будут пороть как маленькую, хотя маленькую никогда не пороли, в том возрасте, когда твой зад, которому предстоит познать то, как «гладит» ремень, уже гладили руки парни. Через одежду пока что, правда, но всё же гладили.
- Взрослая?! Меня мой отец, твой дедушка, даже в восемнадцать выпорол! Я тогда сессию в универе завалила! - об этом я слышала от мамы не раз, в отличии от того, была ли она в восемнадцать ещё девственницей или уже нет, поэтому не удивилась.
- Ты же этого никогда не делала и вообще всегда была противницей телесных наказаний, в отличие от твоего брата! Всегда говорила, что достаточно сама в детстве натерпелась, чтобы свою единственную дочь пороть! - мою растерянность «как ветром сдуло», и я перешла в контратаку. - Ты не сможешь!
- Хочешь, чтобы это сделал дедушка?! Он на кухне сидит - я ему сегодня позвонила и попросила прийти на такой случай! - по тону и решительному виду матери я поняла, что она не шутит.
«О, нет! Только ещё не хватало, чтобы дедушка любовался на мой голый зад и на то, что у меня между ног! Вдвоём-то они меня точно разложат, как Вероничка выражается..." - я неуверенной походкой на ставших вдруг «ватными» ногах двинулась к дивану, а мама с ремнём в руке последовала за мной.
- Так, что ли? - стараясь «не потерять лицо», спросила я после того, как спустила к коленям трусики и легла на подлокотник кверху голым задом, а моя короткая школьная юбка самостоятельно сползла вверх по спине. То есть, сейчас как раз мой верх оказался внизу по той причине, что вверху оказался зад.
- Так! Так! - после этих слов мамы я почувствовала на своей спине её руку, прижавшую меня к дивану, затем услышала какой-то странный звонкий щелчок и громкий вскрик боли - я даже не успела понять того, что закричала я сама, так больно обожгло мой зад. Моя рука дёрнулась к пострадавшему месту, но мгновенно была перехвачена рукой матери:
- Жопу не закрывай! Она у тебя очень важным делом занята - отдувается за твоё поведение - не мешай ей! - после этой фразы я вновь услышала такие же щелчок и вскрик.
«Боже! Почему меня не предупредили, что это так больно?! Я же сейчас заору! - успела подумать я, опять ощутив обжигающую боль на своей заднице. - Или я уже ору?! Это же я ведь сейчас заорала?!» - столь неутешительный вывод был последней моей мыслью на ближайшие несколько минут, во время которых я могла только продолжать орать во всё горло и дрыгать ногами...

День третий. Совсем нетипичный

«Приснится же такое! Мама меня вчера выпорола, а я потом, проревевшись, делала уроки, подложив на стул подушку!» - было моей первой мыслью утром, но переведя себя из горизонтального в сидячее положение на кровати я поняла, что это мне не приснилось - зад отозвался не слишком сильной, но всё-таки довольно чувствительной болью. Подойдя к шкафу и открыв его дверцу, я осмотрела его (зад, конечно, а не шкаф) в зеркале - синяки окончательно убедили меня в том, что я была выпорота не во сне, а наяву.
Маму я увидела, отправляясь умываться, - она уже была одета и обувалась в коридоре, чтобы идти на работу.
- Доброе утро, - хамить ей мне почему-то совсем не хотелось.
- Доброе утро, - мама подняла на меня удивлённый взгляд, и я подумала о том, что действительно давно, очень давно, не говорила ей этих простых слов.
- С меня снят домашний арест после школы? - поинтересовалась я.
- Да,- она удивилась моему вопросу, как мне показалось, ещё больше, чем первой фразе, но ответила доброжелательным тоном. Доброжелательным, несмотря на то, что сразу же после этого напомнила мне, что я вчера и без этого была достаточно строго наказана, но если буду продолжать плохо себя вести и учиться, то буду вновь наказана по её усмотрению - вполне возможно, что и домашним арестом. А потом... потом она вдруг сказала о том, что новая причёска мне, вполне возможно, даже идёт...
Вся школа сегодня, как мне казалось, испытующе поглядывала на мой зад: «Вероничка небось всем раззвонила! Хорошо, хоть физ-ры сегодня нет! - подумала я. - О, а вот и отличница собственной персоной! Что? Интересуется, как моё самочувствие?!»
- Нормально! Жопа болит, но она у меня не такая нежная, как у тебя, хоть и в первый раз в жизни по ней ремень прогулялся, - Олег вечером её погладит и всё пройдёт! - Вероничка от такого ответа кажется в «столбняк» впала - ха!
Учителя, как мне казалось, тоже поглядывали на меня с интересом, а я тем временем проявляла усердие в учёбе, какого у меня уже давно не было...
После школы сразу домой - быстро перекусить, переодеться и перед свиданием с Олегом у меня есть ещё одно очень важное дело - надо зайти к ПростоМарии! Кто такая - ПростоМария?! Она уже студентка, получила это прозвище уже давно, и она - человек, который очень важен для меня!
- Проходи! - говорит мне ПростоМария. Я вхожу в её квартиру, в которой сидят несколько парней и девушек разного возраста: одни из них уже студенты, есть и работающая молодёжь, другие - школьники, есть и такие, кто даже младше меня по возрасту.
- Как прошло? - спрашивает она.
- Очень больно было, - честно признаюсь я.
- Пошли, покажешь, - мы с ПростоМарией уединяемся в ванной, где я показываю ей следы порки.
- Средне. Мне посильнее доставалось в твоём возрасте, - «диагностирует» она.
Мы возвращаемся в комнату, где ПростоМария спрашивает меня при всех:
- Алина, ты понимаешь, что если попадёшь в ментовку, то родители могут выпороть тебя гораздо сильнее, чем вчера?
- Понимаю, - отвечаю я.
- И готова к этому?
- Ради нашего дела - готова.
- Вот и хорошо - можешь тогда смело приходить на наш несанкционированный митинг в воскресенье, - констатирует она под всеобщий гул одобрения, но сразу же добавляет:
- А если будешь плохо учиться и хамить на самом деле, то я сама с тебя три шкуры спущу не так, как родители! Новой стране будут нужны грамотные и порядочные люди!