"Встреча перестройки"

« Барсовая гора »

В один из северных таёжных городов - пришла весна. Ещё мела вьюга. Народ ещё кутался в тёплые одежды. Но на календаре уже был март. А значит и тепло уже было - не за горами.
Вместе с весной, в город нефтяников пришло известие о том, что страна взяла курс на демократию, гласность, выборы руководителей предприятий и многое другое.
На одном из предприятий города, эту новость приняли с восторгом. Рабочие долго аплодировали приятному известию. Хвалили новое руководство страны и загадочно смотрели на своё руководство, которое теперь можно было переизбирать…?!
Руководство увидело перемены во взглядах подчинённых.
По этому поводу, в кабинете начальника управления, собрались:
Начальник предприятия - Ткаченко, его заместитель – Матвиенко, главный инженер – Черненко, второй заместитель – Яковенко, председатель профкома – Сергиенко и парторг – Исаак Гаронн!
Все долго смотрели на портрет Горбачёва М.С.
Ткаченко тоскливым взглядом обвёл соратников.
- Что будем делать?
Подчинённые молчали. Гаронн вспомнил об Одессе, откуда приехал в Сургут после того, как одесситы поняли, откуда у продавца пива Исаака Абрамовича, трёх этажный дом, волга, чёрная икорка на завтрак, а красная на обед.
- Переизберут, молвил председатель профкома Сергиенко.
Наступила минута молчания.
Тишину прервал Матвиенко. Не один раз он выручал коллег по работе, давая им в самых трудных жизненных ситуациях, ценный совет – выпить. Поступил он, по-товарищески и на этот раз:
- А не поехать ли нам на «Барсовую гору».
«Барсовая гора» - не большая, ведомственная база отдыха, где не раз лечили душу и тело, участники данного собрания. А представителям рабочего класса и передовикам производства, дарили открытки с изображением этой «Барсовой горы». На юбилеи и дни рождения.
- И жён возьмём, добавил Ткаченко.
- Так раньше ж никогда не брали, осторожно возмутился Сергиенко.
- Шеф. Что же это за отдых, с жёнами? Буркнул Матвиенко.
Ткаченко задумался.
- Жён нужно брать! Скоро они узнают о существовании этой базы. Горя не оберёмся. Гласность наступает, товарищи!
- Так что? Комсомолок-активисток не берём, подал голос вошедший комсомольский секретарь - Онученко.
- Эх Вася! Махнул рукой Матвиенко. Какие комсомолки? Отвыкай! Как бы в состав сучкорубов скоро не попасть. Видишь, как подчиненные теперь на нас смотрят?!
- Хватит! Встрял в разговор Ткаченко. Звоните жёнам! Едем на «Барсовую гору».
- Как с водкой? Осторожно поинтересовался профорг Сергиенко.
- Всё как всегда, пробурчал Ткаченко. Только в меньших объёмах. Вместо комсомолок – жёны. Разговоры только о производственных планах. Культурно и аккуратно. Всем всё понятно?
Подчинённые ответили дружным кивком.
За жёнами был послан автобус. Кортеж автомобилей с руководством, взял курс на базу отдыха.
Обслуживающий персонал, демонстрируя большую радость, как всегда, с дежурной улыбкой и слегка прогнувшись, встречал дорогих гостей.
Но на лицах гостей, особенного счастья не наблюдалось.
- А где же комсомольский актив? Осторожно спросил массажист. Он же инструктор по поведению в сауне, и одновременно, ответственный за погрузку тел, отбывающих после отдыха домой, высоких гостей.
Матвиенко сразу приступил к инструктажу банщика. Тот слушал начальника с отвисшей челюстью и не мог поверить, что перемены, о которых всё время говорят по телевизору - так быстро вошли уже и в его жизнь.
Этот райский уголок, затаившийся в пригородной заснеженной кедровой роще, вдали от посторонних глаз, служивший много лет утешением дорогому руководству после трудов тягостных – видел многое. Но, чтобы дорогое руководство, привезло сюда своих жён!? Такого, массажист, он же грузчик, он же повар и он же начальник базы - не помнил! Подобного чуда не было ни разу! За всё существование данного заведения!
Пока подчинённые готовили закуску, Ткаченко с тоской смотрел в проталину на замёрзшем окне, на кружившую за окном вьюгу. В этот день его не радовала ни поющая в клетке канарейка, ни любимая им, нарезанная ровными ломтиками поочерёдно с лимончиком, красная рыбка - ни зелёный лучок. Он представлял, как проведёт вечер в компании своей жены, которая в это время уже подъезжала к базе, вместе с жёнами его заместителей. Увидев подъезжающий автобус – Ткаченко закрыл глаза. Демократический вечер в духе новых перемен начинался. На него напала тоска.
Банщик, с полотенцем наперевес на левой руке, с дежурной улыбкой, встречал милых дам! По поручению шефа, с приветственной речью, к барышням обратился парторг Исаак Абрамович Гаронн:
- Дорогие наши дамы…
Жёны смотрели на всё происходящее - открывши рот. Впервые в жизни, их мужья, трезвые, да ещё средь бела дня, сделали им такой сюрприз. Все расспросы барышни решили оставить на потом. А пока. Накрытый шикарный стол. Несущийся откуда-то со стороны зимнего сада запах раскалённых липовых досок. Голубой блеск воды в бассейне, предрасполагали к приятному отдыху.
Присутствующие, после коротенького посещения парилки и не продолжительного плавания в бассейне - расселись за столом.
Выпили по первой, по второй, по третьей. Водочка потихоньку делала своё дело. Ткаченко уже не так боялся перестройки. Гаронна не пугали перевыборы. Не хватало только комсомолок.
Жёны, не отставая от своих высокопоставленных мужей, не считали большим грехом, между заплывами в бассейне, да под такую закуску, опрокидывать по несколько рюмок к ряду.
Компания перешла к танцам. Полуобнажённое начальство вальсировало вокруг забросанного огрызками стола.
Уснувший во время танца на плече у жены Матвиенко, профорг Сергиенко, забыв, что танцует не с комсомолкой, прижался к партнёрше так сильно, что сто тридцати килограммовая жена Матвиенко, решила ответить взаимностью сорока восьми килограммовому председателю профкома. Она, мощным рывком, прижала сонного защитника народных прав к своей объёмной груди. Партнёр по танцу пытался брыкаться и вырываться из объятий разгорячённой дамы, пока не повис обессилевший на её руках. Неудачливого танцора приводили в чувство купанием в бассейне. Окончательно, неудачного танцора привёл в чувство удар между глаз. Это его отблагодарил за доставленное жене удовольствие, коллега по службе – Матвиенко.
Гуляние набирало обороты. Главный инженер Черненко, со столовым ножом в зубах – танцевал лезгинку. Ткаченко, Яковенко и Онученко – ламбаду. А полуобнажённые дамы, обступили кругом танцующего гопак - парторга Гаронна.
Банщик, втихаря переполовиневал оставленную без присмотра выпивку и закуску.
Сидящий в клетке попугай, даже не подозревал, что танцующие барышни - были не очередными комсомолками, а законными жёнами, прибывших на очередное рандеву, собутыльников. Вели они себя почти как приезжавшие раньше комсомолки. Чтобы стать совсем такими, жёнам нужно было ещё выпить - грамм по двести!
А «зелёный змий», тем временем - делал своё дело!
Разгорячённая супруга начальника управления Ткаченко, в экстазе, вылезла на биллиардный стол и, оседлав кий, эротическими движениями начала зазывать на стол заместителя своего мужа – Матвиенко.
Наблюдавший за поведением жены, перебравшийся за питейный стол Ткаченко, налив себе очередной гранчак, соображал. Где это его супруга научилась таким танцам?!
А супруга в это время, верхом на кие, кружась на столе, громко свистнув, сорвала с себя бюстгальтер и одела его на голову бегавшему вокруг стола и царапавшему об его углы живот, председателю профкома - Сергиенко.
Ткаченко поперхнулся.
Округлив глаза, хлебнув пивка, Ткаченко ускоренной походкой направился к когда-то клявшейся ему в верности супруге.
Оттолкнув с разгона животом бегавшего за его женой вокруг стола назойливого ухажера, Ткаченко сурово посмотрел на плясавшую на столе супругу.
Потом он осмотрел отцовским взглядом танцующих коллег. Их жён. Затем, ещё раз поднял глаза на мать своих детей.
Супруга – конкретно входила в экстаз.
Распустив волосы, верхом на кие, она напоминала летящую на метле ведьму из романа Гоголя «Вий». Ткаченко зажмурил глаза. Нужно было что-то делать.
Он аккуратно пощекотал пальчиком ногу входящей в транс жены. Надеясь, что любимая женщина достойно отреагирует на деликатное замечание мужа. Но балерина, на добрый жест супруга отреагировала по-своему. Ударом профессионального футболиста, отбуцнула щекотальщика. Ткаченко заскулил, зажав зубами ушибленный палец.
Жена продолжала веселиться.
Подождав, пока отойдёт опущенный в стакан с холодным пивом палец, Ткаченко решительно направился к супруге. Он хотел прильнуть губами к ноге потуманившейся рассудком спутнице жизни, и нежным поцелуем вразумить любимую.
Но любимая женщина, ответила суженному - вторым ударом по зубам.
Пока изувеченный Ткаченко, опустив голову в бассейн, ждал пока отойдут онемевшие губы, его супруга помогала залезть на стол сто сорока килограммовому Матвиенко.
Вытащив в очередной раз голову с воды, Ткаченко обмер. Его супруга, с его заместителем, на бильярдном столе, танцевали с элементами откровенной эротики – ламбаду.
Ткаченко в третий раз приблизился к любимой. Теперь приходилось уклоняться ещё и от ног Матвиенко.
Но шеф пьяной кампании, уловив момент и поймав за руку супругу, как можно нежнее, дёрнул её за пальчик. Жена на минутку остановилась. Вопросительно взглянула на мужа.
- Тебе чего?
- Дорогая… Прекрати.
Вырвав свою руку из рук оторопевшего супруга, мощным рывком прижав к себе крикнувшего «ОГО» Матвиенко, жена шефа компании, закружилась в танце.
Теряющий терпение Ткаченко, ещё раз поймал руку жены.
- Хватит! Слазь!
Супруга, измерив его презренным взглядом, со словами – да пошёл ты, снова вырвавшись из объятий мужа, кинулась на шею Матвиенко.
Рассвирепевший Ткаченко, теперь уже со всей силы, схватил за руку разбушевавшуюся супругу. Та в ответ, пытаясь вырваться, крикнула в лицо мужа:
- Да кто ты такой? Все твои однокурсники управляющими трестами работают, а ты до сих пор в начальниках управления ошиваешься?!
Вылупивший глаза Ткаченко, потащил на себя пьяную супругу. Та уцепилась за очумевшего Матвиенко. Боевой зам не удержался и сто сорока килограммовой тушей свалился на партийного предводителя Гаронна. Из под стола, донеслось жалобное скуление.
Спрыгнувшая со стола супруга Ткаченко, вскинув волосы, со всей силы, наотмашь, влепила пощёчину по раскрасневшейся физиономии мужа.
Ткаченко остолбенел. Его честь была опозорена. И он ответил любимой супруге тем же. Ответная пощёчина на секунду успокоила взорвавшуюся даму. Она сделала шаг назад и громко спросила:
- Здесь есть мужчины?
Все молчали. Лишь один Матвиенко промычал что-то не внятное:
- Прокопович, не хорошо обижать даму.
Жена не успокаивалась:
- Так что, здесь мужчин нету?
Подчинённые молча смотрели на шефа.
- Это не мужчины, промямлил Ткаченко. Это мои замы?!
Первым возмутился Матвиенко.
- Прокопович. Ну как же так? Как это мы не мужчины?
- Молчать! Заорал Ткаченко.
Следующая оплеуха попала по багровой морде Матвиенко.
Матвиенко вылупил на шефа глаза:
- И это за всё, что я для вас сделал? Шеф! Пока вы по бабам разъезжали – я всю работу за вас делал…
Жена Ткаченко, подскочив к беседующим, и поднеся руку к уху - переспросила:
- По ком по ком это он разъезжал…?
Ткаченко округлил глаза. Его зам, только что, стуканул на него, его же жене.
Матвиенко, в свою очередь, надул губы на шефа за отвешенную тем, оплеуху.
Ситуация накалялась.
Рассвирепевший Ткаченко начал хлестать по потной морде зама Матвиенко.
Увидевший, как искусно шеф учит уму разуму своего заместителя, парторг Исаак Абрамович Гаронн понял – нужно делать выбор…!
Дабы подсобить шефу, он схватил бильярдный кий и со всей силы, толстым концом, хрястнул им по спине прогуливавшего партийные собрания Матвиенко.
Матвиенко завыл.
Ухватив взорвавшегося Гаронна, Матвиенко швырнул его прямо в своего заядлого врага, второго заместителя Яковенко.
Тот, спьяну не поняв, кто это его так саданул, шлёпнул по лысине председателя профкома Сергиенко.
Через несколько минут, в бане началась « Куликовская битва ».
Под бурные аплодисменты жены Ткаченко, её муж, начальник управления, с парторгом и комсомольским вожаком, да примкнувшим к ним Яковенко, дубасили взбунтовавшегося Матвиенко, со товарищами: главным инженером Черненко и председателем профкома – Сергиенко.
Утро было мрачное.
Рано утром, пока не рассвело, руководство, прикрывая воротниками дублёнок синяки после вчерашнего побоища, пробиралось в свои кабинеты.
Банщик с « Барсовой горы » приступил к уборке помещения.
За всю историю данного заведения, каких только здесь не бывало весёлых комсомолок, но такого бардака как после отдыха с жёнами – не было.
Банщик вздохнул. Перестройка - действительно началась.



Все имена и фамилии - вымышлены.
Любое сходство - считается случайностью.
Автор.