Спор

В молодости, когда еще нет богатого жизненного опыта, человек часто страдает от излишней самоуверенности. Будучи молодым и самоуверенным, я как-то поспорил, что выпью за пять часов двадцать кружек пива. Мне это казалось пустяком. Что такое четыре кружки пива за час? Да просто сущая ерунда! Условия были такие: в туалет ходить можно, но, если через рот обратно прорвется хоть одна булька, спор считается проигранным.
Я тогда поспешил, решив выпить за меньшее время большую часть, а потом пить не спеша. И выпил за тридцать минут десять кружек. При этом ничего не съев. После чего у меня изо рта и вырвалось наружу совсем небольшое количество пива. Никак уж не гигантское. Проиграв спор, я выпил с расстройства еще кружку и пошел домой.

Об этом споре я через несколько лет рассказал сокурсникам в академии.
- За пять часов? – уточнил мой приятель Игорь Васильев.
- Да!
- Я запросто выпью!
- Тогда спорим!
- Спорим!

Недели через две, еще один мой сокурсник, достал мне после занятий в магазине «Океан» пару килограммов отборной воблы, которой в те времена в свободной продаже не было. Васильев увидел у меня сетку с рыбой и, не отрывая глаз от воблы, сказал:
- Пошли! Я готов выпить пиво на спор!
- Пошли!
- А рыбки мне дашь?
- Конечно! И не только рыбки дам, но и расскажу, в чем была моя ошибка, когда я проиграл спор. Мне просто очень интересно посмотреть, сможет ли человек выпить двадцать кружек пива!
Я взял в магазине двадцать шесть бутылок «Жигулевского». Двадцать для Игорька, а шесть для себя. Чтобы во время эксперимента не захлебнуться слюной. И мы поехали в Измайловский парк.

Погода стояла прекрасная. Теплая, солнечная и безветренная. Календарь показывал последнюю субботу мая, и посетителей в парке хватало с избытком. Мы с большим трудом нашли уединенную скамейку, я дал Васильеву несколько рыбин и открыл по бутылке пива для него и для меня.
- Четыре пью залпом, а потом, не торопясь! – заявил спорщик.
- Дело твое! Смотри не повтори моей ошибки!
- Не повторю! Только, если сильно запьянею, в такси меня посади!
- Хорошо!

Когда товарищ выпил бутылок шесть, рядом со скамейкой появилась молодая девица с дочкой лет пяти. Она с интересом осмотрела батарею пивных бутылок и спросила:
- А что вы тут делаете?
- Девушка! Вы бы лучше шли дальше гулять! – по доброте душевной посоветовал я ей.
Но, успевший захмелеть Игорек, затеял с девой игривый разговор и спросил меня:
- А можно я ей одну бутылку пива дам?
- Ни фига! Хитрый какой! Я лучше одну свою ей отдам!
Я дал девице и пива и рыбы. Игорек ей объяснил суть спора. И дева, присев на скамейку, с интересом стала наблюдать за развитием событий.

После восьми кружек, товарищ сидел на скамейке с прямым как натянутая струна позвоночником. Нагибаться он уже не мог. А еще после очередных двух кружек он и шеей поворачивать перестал. Если сбоку происходило что-либо достойное внимания, он поворачивал в ту сторону глаза. Глаза у него пока двигались. Рядом с ним бегала дочка девицы. Обратив на дядю внимание и заметив в его поведении много необычного, девочка замерла напротив Игорька с открытым ртом, заворожено глядя на застывшего, как статуя спорщика.
Тут я шестым чувством почувствовал, что близится кульминационный момент. Так сказать, апофеоз события.
- Убери ребенка! – крикнул я девице.
Что сейчас должно было произойти, девица понимала весьма смутно, вернее, совсем не понимала. Шестое чувство у нее не работало. Поэтому она с удивлением уставилась на меня.
- Убери ребенка немедленно! – крикнул я так, что перепугал девушку и она, схватив дочь за руку, убрала ее из опасной зоны.
В это время Игорек открыл рот. Открыл рот и выпучил глаза. Чтобы человек мог так широко открыть рот, я до этого и не подозревал. Его рот явно перекрывал по своему диаметру стандартную пожарную кишку. И, вдруг, с ревом дешевого китайского мопеда, из него вырвалась под большим напором и улетела метра на три-четыре вперед гигантская струя. Улетела, искрясь и переливаясь в солнечных лучах всеми цветами радуги и кусочками съеденной им до этого рыбы. Если бы девочка находилась в зоне обстрела, ее просто бы снесло напором. Элементарно бы сбило с ног. Фонтан в парке Горького бледнел и мерк перед тем, что нам с девицей посчастливилось лицезреть.
Выпустив первую струю, Васильев уже мог сидеть не слишком прямо. И даже слегка поворачивать шеей. Секунд через десять, он опять открыл рот и пустил вторую струю. Правда, по силе и длительности она уступала первой. Зато, после нее он уже мог сидеть нормально. Совсем как обычный человек. В перерыве между струями, перепуганная девица, схватив в охапку ребенка, в панике покинула опасное место. Кроме нас с товарищем больше никого рядом не было.

Окончательно придя в себя, Игорек вытер с кителя брызги, печально посмотрел на оставшееся в изобилии пиво, утер принявший нормальный размер рот, бросил взгляд на сетку с воблой и спросил:
- Ты мне с собой пару бутылочек не дашь?
- Нет! По-моему, с тебя уже хватит. И на сегодня и еще на месяц вперед.