Сосулька

Сосулька.


«Сосулька идет, сосулька идет»,- кричали шепотом дети, указывая пальцами грязных рук на неказистого чудного мужика с черными усами. Противный был мужик, говорил по-русски плохо, небрежно и однозначно. «Зовите меня Сосо», - говорил он, топая ножонкой. Маленького был роста и злющий. «Что это за сосо такое?» - смеялись жители района. «Не гоже нашему человеку так называться. Ведь у тебя же есть имя христианское». «Зовите меня Сосо», - и все тут. И прозвали его «сосулькой». Жил он в кирпичном доме с высокими потолками и длинными коридорами, как в гостинице в Сибирском проезде. На втором этаже была большая коммунальная кухня на 30 столов, а то и больше. Разве сейчас припомнишь. Кухня эта в предобеденное время заполнялась множеством женщин, которые варили вечные борщи. Кто плебейка, кто аристократка здесь было сразу не разобрать. Но если прислушаться и приглядеться, то можно было отличить полуграмотных бабенок от хорошо образованных советских леди, претендующих на голубую кровь. А сама голубая кровь была скромна и окрашена в красный цвет. Этот красный цвет очень любил и сосулька. Говорили, что торговал он на центральном рынке красным вином. Таскал его в свою комнату в больших бидонах по ночам и никому не давал пробовать. «Приходи ко мне на рынок – угощу», - говорил он. Но никто не рвался на его призыв. Дружбы народов еще не было, и местные жители опасались общаться с сосульками. А вдруг отравят? И не спроста. Опасения их были не напрасными.
Как-то глухой темной ночью глубокой осенью или уж зима началась, никто не помнил точно, загромыхали тяжелые сосулькины сапоги по цементному полу. Все уж, наверное, спали. Что-то тяжелое, видимо, он (сосулька) тащил. Уж больно громко дышал и охал. Пока доставал из кармана ключ, это нечто упало на пол, но звук был глухой и плотный (от плоти). Ох, и чертыхался мужичонка, но снова поднять не смог, а поволок в свою комнату волоком. Потом все затихло, и ночь прошла спокойно. В те времена соседи лишний раз не показывали свои носы. Наутро усатый не вышел из своей комнаты. Даже на рынок свой не пошел. Удивились бабенки. Стали интересоваться. Говорили, что по части женского пола очень был прыток, хоть и плюгавенький. Ну а сам женский пол, видимо, ослеп или поглупел, если мог позволить себе увлечься такой непрезентабельной человеческой особью. Да, как выяснилось, женщины никогда не промахиваются в таких делах. Неделю никто его не видел выходящим из комнаты. И нужду справлял в комнате, и ел, и спал. Целую неделю. Телефонов в этих домах еще не было. Только у некоторых, близких к власти, висели на стенах телефоны. А тут вдруг зазвенел у сосульки в комнате телефон. Хозяйки побросали на кухне свои борщи и с топотом побежали на третий этаж к двери странного мужичонки. О чем он говорил по телефону они не поняли, но очень скоро дверь отворилась, и из комнаты вышел сосулька в кителе и хромовых сапогах. Увидев женщин в халатах и с половниками в руках, слегка оторопел, но быстро освоился и улыбнулся им какой-то зверской улыбкой. Два клыка его были невероятно длинны и торчали из-под чернющих усов. «Вы у меня еще попляшете», - сказал он разборчиво и пошел к лестнице, не закрыв за собою дверь в комнату.
Уж потом, не сразу кому-то взбрело в голову все-таки заглянуть в сосулькину комнату. Народу набилось много. Стояли плотно-плотно, как перед расстрелом и смотрели на останки протухшего трупа, который лежал на идеально чистой простыне, разостланной на полу, а рядом стоял бидон, частично наполненный кровью. Дорогой кожаный диван был слегка протерт, но не потерял еще прежнего лоска. На стене с
ковровыми обоями висел портрет философа Ницше с надписью: «Блаженны сонливые: ибо скоро заснут они».
2006 г.