РЕЗУЛЬТАТЫ ОПРОСА

Всю неделю стояла отвратительная погода: мокрый снег сме-нялся дождём, лёгкий ветерок пронизывал насквозь. В пятницу стало ясно, что простуда всё-таки добралась до меня. Окончание рабочего дня было овеяно только одной мыслью: «Скорей бы домой, принять горячий душ, отключить телефон и уснуть…»
Вернувшись с работы в крайне болезненном состоянии, я при-нял таблетку какого-то жаропонижающего лекарства, и прилёг на диван. Из соседней комнаты тут же явился кот и, свернув-шись возле моих колен, удовлетворённо замурлыкал. Голова продолжала болеть, но теплота старого пледа и ритмичные зву-ки мурлыканья, начинали оказывать своё успокаивающее дейст-вие. «Надо было выдернуть телефонный шнур из розетки», – подумал я сквозь дрёму.
К моменту звонка, видимо, прошло достаточно много време-ни, потому что чувствовал я себя достаточно хорошо, голова была свежей, исчез насморк, да и в целом было ощущение пол-ноценного отдыха. После третьего или четвёртого звонка я под-нял трубку и услышал приятный женский голос.
– Здравствуйте, я провожу социологический опрос среди жи-телей города. Не могли бы Вы уделить несколько минут и отве-тить на мои вопросы?
– Да, пожалуйста, – ответил я, – если Ваш вопросник не со-стоит из 100 или 200 вопросов.
– Нет, нет, – торопливо ответила женщина, – вопросов не очень много. Я Вам так благодарна за согласие. Знаете, мне надо опросить не менее 100 человек, из них 50 мужчин, а люди с такой неохотой отвечают. Некоторые в середине опроса просто бросают трубку, не желая дальше разговаривать.
– Ну это, конечно, не вежливо, – согласился я, – или сразу на-до отказаться, или уж дать ответы на все вопросы, чтобы время не было потеряно зря. Начнём?
Первый блок состоял из стандартных вопросов о поле, слу-жебном положении, профессии, уровне доходов, удовлетворён-ности своим положением и т. п. Вопрос о возрасте почему-то был в конце первого блока, хотя мне казалось более логичным поставить его на второе или третье место. Узнав, что возраст мой от 40 до 50 лет, интервьюер, с каким-то непонятным удов-летворением в голосе, повторила: «От 40 до 50».
Услышав следующий вопрос, я подумал, что, возможно, лю-ди неслучайно бросали трубку в середине опроса.
– Вы часто думаете о смерти?
– О чём?!
– О смерти.
– Вообще о ней не думаю, – начиная раздражаться, ответил я.
– Почему? – спросил женский голос. Он как-то странно изме-нился.
Я чувствовал, как во мне поднимается злость, но пытался её подавить. Чёрт бы вас всех побрал – и тех, кто составляет во-просы и тех, кто проводит опрос.
– Почему Вы не думаете о смерти? – повторил вопрос жен-ский голос.
– Девушка, что за дурацкие вопросы? Я думал, что речь пой-дёт о выборах или о какой-то социальной проблеме… А тут ерунда какая-то, вопросы о смерти…
– Значит, для Вас вопросы о выборах очередного главы рай-она, губернатора или президента важнее, чем размышления о смерти, – уточнил женский голос.
– Да что о ней размышлять, – я просто взорвался, – «Не буди лихо, пока тихо», так, кажется, в народе говорят. И потом, не помню, кто говорил: «Пока мы есть – нет смерти, когда смерть есть – нас уже нет».
– Удобная позиция, ничего не скажешь, – согласился женский голос, – и Вы зря так сердитесь. Ваш довод прак-тически ничем нельзя опровергнуть, поскольку он соответствует действительности.
Тут я спохватился, что разговор идёт по какому-то иному сценарию, который вряд ли вписывается в рамки социологиче-ского опроса.
– Девушка, у Вас по телефону проводится социологический опрос или философский диспут, – как можно ехиднее поинтере-совался я, но, кажется, ни моего ехидства, ни самого вопроса телефонная собеседница просто не заметила.
– Вы подумайте, сколько людей ежедневно, ежечасно и еже-минутно неожиданно гибнут в автомобильных авариях, желез-нодорожных и авиационных катастрофах, при терро-ристических актах, в пьяных драках, при несчастных случаях на работе? Они даже не успевают понять, что жизнь их закончится через мгновение… Вы согласны с этим? Вы же видели десятки трупов, тех, кто погиб внезапно. Они не успели не только закончить свои земные дела, но и даже сказать близким последнее «прости». Вы не можете не признать, что так бывает довольно часто...
Где-то в глубине моего сознания вспыхнул сигнал тревоги и, через мгновение, он сформировался во внутренний вопрос: «Что-то многовато знает собеседница из моего прошлого. Отку-да»? Я действительно в молодости повидал многое из того, о чём говорил женский голос, но сейчас-то, во время разговора, не упоминал об этом.
– … Вы молчите, потому что задумались, а значит, согласны со мной. Действительно, скажите человеку, что он умрёт через месяц, через неделю или через три дня, и он по-другому прожи-вёт оставшееся время. Вряд ли человек будет совершать столько ненужных поступков, растрачивая свою жизнь по пустякам. Вы согласны с этим?
Да, я был согласен с этим утверждением. Вряд ли мужчина, узнав, что жить осталось не очень долго, будет часами «забивать козла» или «расписывать пульку», хлебать пиво со случайными собутыльниками или домогаться очередной бабы. Может быть, лишний раз подымет глаза к звёздам, посмотрит в глаза своему ребёнку или погладит по щеке любимую женщину. Да, я был согласен с этим утверждением, но могучий дух противоречия заставлял меня опровергать ещё невысказанное.
– А как же на счёт единственной роскоши – «роскоши чело-веческого общения»? – поинтересовался я.
– Вы называете роскошью человеческого общения употреб-ление алкогольных напитков со случайными собутыльниками? Или домогательства до какой-нибудь распутной бабёшки, кото-рая будет забыта сразу после получения сомнительного удо-вольствия? – теперь неприкрытое ехидство звучало уже в голосе женщины.
Когда же я успел проговорить фразы про пиво и случайные связи? Да, я задумался над предыдущим вопросом. Но послед-ние сорок лет я размышляю, не проговаривая мысли вслух. Не-ужели вопрос застал меня врасплох настолько, что я не смог проконтролировать свою речь?
– Но ведь нельзя же каждое мгновение размышлять только о великом, без всякого основания ждать смерти через минуту … Жизнь продолжается и есть требования, созданные ею самой: интересы здоровья, безопасности, богатства, наслаждений, раз-влечений, защиты… Нельзя же всё время думать о смерти, о том, что из запланированного останется не сделанным, – задум-чиво произнес я.
– Почему нельзя? – спросил женский голос.
– Да потому, что люди не ангелы, – опять разозлился я, – и пиво желают пить, и пробовать силу своего очарования на слу-чайно встреченных представителях другого пола. Может, эта случайная встреча станет судьбоносной? Может, в этом разго-воре зародится симпатия, переходящая в любовь до смерти…
– До чьей смерти?
Тон заданного вопроса, охладил мой пыл. Вспомнились мно-гочисленные примеры случайных встреч мужчин и женщин, совместных выпивок, закончившихся случайными убийствами.
– Вы опять задумались. Потому что в душе Вы согласны с моей правотой. Да, люди не ангелы. Но и не скоты. Им дано сознание для того, чтобы они выполнили своё предназначение в жизни, а они растрачивают отпущенное время по пустякам, о которых не могут вспомнить на следующий день. Это – в луч-шем случае, а в худшем – творят зло далёким и близким. А если бы они думали о смерти, то и жизнь бы прошла по-другому… Те же, кто перед приходом смерти успевает оглянуться на прожитую жизнь, горько каются и сожалеют об упущенных возможностях. Люди жалеют, что вовремя не погладили по щеке своего ребёнка. Этот ребёнок уже вырос, у него теперь свои дети, но и ему в голову не приходит погладить по голове своего ребёнка. Жалеют, что отвернулись от красоты заходящего солнца, простояв в очереди за водкой. Люди жалеют, что в погоне за деньгами забыли про любовь, что из ложно понятых чувств пожертвовали дружбой. Жалеют, что не пришли на могилу родителей… А теперь – перед их уходом – щемит вопросом сердце: «А ко мне кто придёт»?
Вы подумайте над всем этим и при встрече скажите мне, что же надумали, – закончил свой монолог женский голос.
Какое-то смутное беспокойство заклубилось во мне. «Это не социологический опрос … и не дурацкий розыгрыш…», – мелькнула мысль.
– Почему вы думаете, что мы с Вами встретимся? Может быть, я этого не захочу?
– Встреча состоится. От таких встреч ещё ни кому не удава-лось уклониться, и от Вашего желания ничего не зависит…
Клубы внутреннего беспокойства уже сгустились, стали ка-менеть и тяжестью давить на сердце. Всё уже стало понятно, но я хватался за спасительную соломинку призрачной надежды… Хотелось в ответ на следующий вопрос услышать совсем иное, а не то, что мне предстояло узнать.
– Вы говорите, как будто, от имени Смерти…
– Почему «как будто? Почему от имени? Подумайте…
В трубке раздались короткие гудки. Я вытер пот со лба, потя-нулся к телефону, чтобы положить её на место. Трубка выпала из моей ослабевшей руки, когда взгляд наткнулся на розетку – рядом с ней лежал телефонный шнур…