Мир без границ

Пасмурное небо спиральной лестницей уходило вверх. Я лишь стоял у его подножия и безмолвно смотрел туда, в высоту, как ты сразу же сказала мне, что всё это невозможно. Быть может, впрочем, это была и не ты, а твоя тень, она ведь всегда мне лжет. Я не ответил. Ты же знаешь, я не поверил.

В детстве, еще когда я думал, что мир один, одинаковый для всех, я жил как-то совсем по-другому. Все было серо и скучно, все было слишком как-то безнадежно. Я – даже ребенком – никак не мог понять, как кто-то может жить в этой серости, как не сойти с ума от безнадежности?
Только лишь потом, спустя годы, когда я понял, что ничто не одинаково, когда я понял, что каждый строит мир, в котором живет, так, как будет удобно ему самому, все изменилось до неузнаваемости.
Я создал свободу. Да, я просто сделал свой мир свободным от всего: цвет облаков на небе менялся согласно моему настроению, закон притяжения мог не действовать, если я не желал того, а дождь шел порою вверх, с земли на небо. Все было так просто, главное – не нужно было ни перед кем ни в чем оправдываться. Ты (или все же твоя тень?) говорила мне, что все это - пустое ребячество, но я все равно был негласно уверен в том, что ты просто завидовала свободе моего мира. Ведь твой (ах нет, ваш с тенью) мир был лишь набором геометрических линий, с которым даже ты сама никак не могла совладать. Я, признаться, в душе даже до сих пор смеюсь над этим – никто, кроме тебя, кажется, не строил столько ненужных преград на своем пути. Когда ты приходила гостем в мой мир, ты каждый раз неизбежно поражалась, как я хожу по воде, и зачем весной распускается алая листва на моих любимых кустах перед нашим окном – твои-то всегда были симметрично-изумрудные. Твое неверие не могло разрушить моего мира, даже если твоя тень (а я по-прежнему верю, что это была она, а не ты) действительно жаждала этого, напротив, оно заставляло меня воплощать лишь более и более бредовые идеи и нарушать все больше границ. В прошлый раз я показывал тебе оранжевый смерч, вобравший в себя досуха всю воду из озера, в этот же раз небо как-то вдруг закрутилось винтовой лестницей, а я даже сам не знал, что делать.

- Идем? – предложил я спустя пару мгновений, протянув тебе руку. Ты поежилась, не торопясь отвечать взаимностью на мой оптимизм. Ты (или же в тот день со мной была твоя тень?) показалась мне в тот момент столь забавной, что я не выдержал и рассмеялся. Я сделал уже пару шагов по небесной лестнице и стоял двумя ступенями выше тебя, ты смотрела снизу вверх с опаской и подозрением. Я вдруг схватил тебя за руку и повлек за собой наверх, ты взвизгнула от неожиданности и невольно побежала за мной – наверх, по облакам. Не слушая твоих бессвязных возгласов страха, не прекращающихся ни на минуту, я шел все дальше и дальше, ощущая тепло твоей тонкой ладони в своей руке. Под ногами лежали серебристо-синие облака, вокруг нас на сотни миль до самого горизонта стелились поля, среди которых одиноко стоял наш дом, еще пару часов назад окруженный башнями небоскребов и шумными перекрестками. Ты смотрела так испуганно, что мне даже стало чуть жалко тебя, однако я не сбавил шага.
Мне по-прежнему хотелось показать тебе, что возможно все.
А ты по-прежнему не верила.
- Прекрати, пусти меня! – твой голос сорвался на крик, вынудив меня остановиться. Ты тяжело дышала, хмуро, почти враждебно глядя на меня, пытаясь вырвать свою руку из моей, а вместе с тем словно бы боясь делать это, чтоб не нарушить мирового равновесия. Усмешка невольно коснулась моих губ от взгляда на твое замешательство.
- А упасть не боишься? – лукаво улыбнулся я.
Ты не упадешь до тех пор, пока сама не поверишь в это.
- Не дразни меня! – кажется, я и правда разозлил тебя, а меж тем мне действительно становилось интересно, как ты поведешь себя дальше, сможешь ли удержаться на облаках или камнем сорвешься вниз, стоит лишь остаться без уверенности в моей поддержке.
- Иди! – воскликнул я, отпуская твою руку и делая одновременно с тем большой шаг через три ступени наверх. Ты словно пошатнулась, делая неуверенный шаг за мной, ноги твои завязли в небесной лестнице по щиколотку, а в следующий миг – стоило лишь тебе заметить это – ты закричала пронзительно и, неестественно всплеснув руками, полетела вниз сквозь полупрозрачные ступени.
Не поверила.
Я вздохнул неожиданно для себя грустно и сделал шаг с края лестницы, падая следом за тобой.

Ты, кажется, была без сознания – а, быть может, спала, - когда твою лодку прибило к берегу. Я закатал штаны и вошел по колено в воду. Вода была по-летнему теплой и отблескивала сиреневым в лучах закатного солнца; твое лицо было бледным и спокойным, смутные тени блуждали по нему. Я подтянул челн к самому берегу и хотел было взять тебя на руки, как ты очнулась и удивленно взглянула на меня.
Ты не сердилась. Я знаю, это-то точно была ты, а не твоя тень – спокойная и уставшая, даже едва проснувшись. Ты позволила обнять себя возле костра среди высоких сумеречных деревьев, ты совсем не похожа была на ту, кто истерично кричал у подножия лестницы несколько мгновений назад. В лесу становилось холодно, ты едва заметно дрожала, и тогда, взяв тебя за руку, я отправился в пещеру, что только что появилась в десятке метров от нас. По стенам висели факелы, отбрасывавшие странные тени на неровные камни, песчаный пол шел едва заметно под откос. Я тогда чуть боялся, что в этом полумраке тень снова займет твое место, потому что не мог управлять ею даже в своем собственном мире, но ты казалась такой чистой и беспечной, что мои сомнения и страхи постепенно отступили.
Пещера шла все дальше и дальше, наклон пола становился все более явным, и вскоре мы почувствовали прохладу воды под нашими ногами. Ты сперва не хотела мочить обуви и платья, однако я все же уговорил тебя идти дальше, и ты скоро поддалась моим речам. Вода была совсем прозрачная, полная отблесков факелов словно солнечных зайчиков, ее плеск шелестящим эхом отдавался под сводами пещеры.
- Идем, - молвил я, заметив, как ты смущенно остановилась, когда уровень воды дошел тебе уже до шеи, выше плеч, - идем же, - я протянул тебе руку; мокрый рукав рубашки тяжелыми складками лежал на воде. Ты молчала, глядя мне в глаза. Я улыбнулся и, погрузившись в тихие волны с головой, сделал глубокий вдох: по поверхности пошли пузыри, ты испуганно вздрогнула, шагая вслед за мной, а я лишь улыбнулся.
- Дыши! – воскликнул я; под водой мой голос звучал словно бы чужим и незнакомым мне самому, - дыши полной грудью!
Ты, зажмурившись, вдохнула, закашлялась и засмеялась, открывая глаза.
- У меня получилось! – твои объятья были едва ощутимы в сопротивляющейся толще воды, белое платье словно щупальца медузы зависло вокруг тебя. Вокруг нас – насколько хватало взгляда – простиралось морское дно, поросшее водорослями выше человеческого роста, устланное перламутром ракушек и жемчуга, пузырьки воздуха наперегонки мчались ввысь; пещеры, разумеется, не было уже и в помине.
- Взгляни наверх, - улыбнулся я, подняв невесомые руки.
Наверху, сотнями метров выше нас, золотились полосы солнца на недостижимой морской глади, его лучи разрезали волны, заставляя сиять чешуйки на спинах рыб и неуловимые шарики кислорода.
Ты ахнула и замерла на миг от этой потрясающей красоты, взглянула на меня восторженно и потрясенно, а затем еще раз огляделась вокруг себя... Только во взгляде этом я заметил уже не тебя, а безумие твоей тени, геометрически-симметричной и четкой, логичной и рассудительной, не ты, а она говорила теперь твоими устами…
Она кричала что-то о невозможности, кричала, что не способна понять происходящего – я уж не слушал её… Я знал, что рано или поздно она погубит тебя своим неверием, знал, что из-за нее ты никогда не научишься ни дышать под водой, ни ходить по облакам… Я знал, что, возьми она верх над тобой, и ты будешь уже навсегда потеряна для меня, и продолжишь навсегда жить в мире, одинаковом для всех, мире даже худшем, чем тот.
- Отпусти её! – закричал я в отчаянии, глядя на тебя. Ты испугалась, не понимая, что происходит, и я лишь теперь вспомнил, что ты не видишь своей тени, что ты не знаешь ее; мотнув головой, я схватил тебя за руку и бросился бежать по морскому дну, устланному жемчугом ракушек. Это было словно в замедленной съемке - вода не хотела пропускать нас, ноги путались в намокшей одежде и водорослях; даже теперь я все еще не могу сказать, от чего мы бежали. Ты уже задыхалась.
Прямо перед нами невесть откуда выросла пористая, красновато-лиловая стена кораллового рифа, а в ней – с другой стороны – дверь чуть меньше человеческого роста. Я распахнул ее и почти что выпихнул тебя туда, без малейшего страха, даже не глядя, что за ней, а затем шагнул сам.

В твоей комнате пахло сиренью. Ты сидела на полу, откашливаясь попавшей в легкие соленой морской водой; и джинсы, и футболка были совершенно сухими, короткие волосы лежали в сложной укладке. Я опустился на колени подле тебя, и хотел было обнять тебя (ах нет, это была все еще твоя тень, а не ты сама!), но она (ты?) оттолкнула меня.
- Довольно этих глупых шуток! – воскликнула она сердито, - или ты и правда хочешь убить меня? Не знаю, как у тебя это все получается, и знать не желаю. – Она обвела взглядом комнату: кожаный диван, стеклянный кофейный столик с букетом увядающей сирени (которую я, кстати, собрал специально для тебя, хотя за окном мел февраль), зеркальный гардероб в полстены да плазменный телевизор, – только оставь меня в покое. Пожалуйста, - прибавила она, глядя мне в глаза, услышав мой вздох, - Я хочу просто жить как все нормальные люди. Без гуляний под водой и по облакам, понимаешь?..

Без гуляний под водой и по облакам.

- Конечно, солнце, - улыбнулся я, поднимаясь в полный рост, - тогда, быть может, завтра вечером сходим куда-нибудь в город поужинать?
Твоя тень улыбнулась, улыбнулась с каким-то едва уловимым облегчением. Наверное, это был первый раз, когда я не видел тебя за ней.
- Договорились. Я позвоню днем!

Без гуляний под водой и по облакам.

Дверь твоей квартиры закрылась за мной с тихим щелчком замка. Передо мной лежала тонкая тропа сквозь густой хвойный лес, такой сумрачный и дождливый – самое то для одинокого путника.