ПЧЕЛА В ТРЁХЛИТРОВОЙ БАНКЕ. Окончание.

А тут и эммиграция подвалила. И машину надо было продавать. Это было непросто. Пошёл уже косяк богатеньких автолюбителей, которые не только не смотрели в сторону “Запорожца”, но и от “Волг”и“Лад” носы воротили.В городе замелькали иномарки.
Может, это было и к лучшему, что“Запорожец” не продавался. Он очень пригодился дома.Сколько дел оказалось, связанных со сборами в дальнюю дорогу: отвести что-то, привести, подбросить кого-нибудь по срочным делам. Наконец-то и жена Сенина по-настоящему оценила необходимость собственной машины.
Но вот уже и ящик стоит посреди комнаты, пакуются вещи, и споры часто переходят в настоящую битву за каждую вещь: то ли это кастрюля, подушки или ваза, дорогая не потому, что сделана из хрусталя, а только из-за того, что её появление в доме было связано с каким-то памятным событием, не позволяющим оторвать её от сердца... Перебранка разносилась по полупустой уже квартире и отдавалась невнятным эхом по углам покидаемого дома... А“Запорожец” упрямо, будто старая преданная собака, не хотел принадлежать другому хозяину...
Не мог Семён смотреть на весь этот раскардаш в доме. А ящик, стоящий посредине комнаты с открытой пастью, готовой заглотить всё подряд, ассоциировался у него с гробом, который, казалось, затащит и их всех...
Если машина никому из домашних не была нужна, Семён выбирался за город и ездил по родным местам, где был ему знаком каждый поворот, каждый лесок и чуть ли не каждая травинка. Но ничего удивительного в этом не было, – он катался по этим дорогам ни много, ни мало - 45 лет...
Наконец, почти накануне отъезда, нашлись покупатели. Ими оказались его знакомые цыгане, чему Семён и не удивился. Разглядывая картонку на стекле боковой дверцы с надписью “Продаётся срочно!”, цыган спросил:
- Спешишь продать, а почему?
- Уезжаю.
- А-а...Тогда продай нам.
- Да вы водить не умеете, сразу машину угробите.
- Мой сын из армии приходит, там научили! - похвастался цыган, - это ему я покупаю.
- А я думал, мёд будете возить, – съехидничал, осмелев напоследок, Семён.
- Ты продаёшь – мы покупаем, а дальше уже наши дела,– процедил сквозь зубы цыган. – Так по рукам?
- Ладно, чёрт с вами, берите...
Они сговорились в цене, и назавтра цыгане принесли деньги.Семён провёз цыган через весь город, показывая нанятому ими парню секреты вождения именно этой машины, состоящие из её слабостей, капризов и сильных сторон, которые тоже, оказывается, имелись, несмотря на несолидную марку.
Семён довёз их до окраины города и сказал:
- А дальше сами добирайтесь... – Он пожал цыганам протянутые руки.
- Ты, отец, не сердись, если что было не так, – сказал один из них, - и спасибо, что выручал.
- Ладно-ладно! Всё-таки с мёдом поаккуратнее, нехорошо это... - Он тяжело
вылез из машины и, махнув цыганам, пошёл, не оглядываясь.
…Семён стоял и смотрел на многоярусную развязку, сооружённую на границе Нью-Джерси и Бронкса, смотрел и не мог отвести глаз от этого бесконечного движения машин, летящих по всем направлениям.Он стоял долго, и восторженное настроение его вдруг перешло в непонятную тоску, какую-то досаду, как будто его обманули, ловко провели да ещё надсмеялись.
Он пришёл домой расстроенный, и Марина сразу это заметила.
- Ты чего такой хмурый? – спросила она, помогая отцу раздеться.
- Понимаешь, стоял я часа два у дороги и смотрел на машины...
- Ну и что дальше?
- Ё-моё, – проговорил Семён с удивлением и восторгом, - за два часа, что я там был, я не увидел двух одинаковых машин! А у нас за семьдесят лет советской власти всего-навсего штук пять-шесть наскребётся... А я, старый дурак, “Запоржцу” радовался!..