Чужой мальчик.

Чужой мальчик.

Рыцарь в золотистых доспехах и рыцарь в серебристых доспехах ожесточённо рубились мечами на плоской вершине песчаного холма. Они топтались по кругу, подбадривая себя громкими криками и осыпая друг друга градом ударов в перемешку с воинственными угрозами, но силы были абсолютно равны и исход поединка по-прежнему неясен – просто Алёшка не знал, кому отдать предпочтение: ему нравились обе фигурки, оба статных воина в сверкающих доспехах и шлемах с высокими плюмажами.
- Сдавайся, Серебрянный! – прорычал золотой рыцарь, подскакивая в пальцах мальчика и занося свой длинный меч над головой противника. Но на полпути к серебрянному шлему мечи с лязгом скрестились.
- Ни-за-что! – звонко отчеканил серебрянный рыцарь, делая ответный выпад. – Сам сдавайся!
Обе фигурки замерли – Алёшка почувствовал постороннее присутствие и поднял голову.
На углу песочницы стоял худенький мальчик примерно одного с Алёшкой возраста. Видимо он уже какое-то время наблюдал за рыцарским поединком. Алёшка поймал его взгляд, и первые мгновения они молча рассматривали друг друга.
У незнакомого мальчика было узкое бледное личико с россыпью мелких веснушек вокруг остренького, чуть вздёрнутого носика. Лёгкий ветерок ворошил его светлые прямые волосы, закрывавшие уши и чуть заходящие за край ворота клетчатой рубашки. Окаймлённые светлыми ресницами большие зелёные глаза были грустны.
- Ты кто? – задал Алёша первый пришедший на ум вопрос.
- Серёжа, – ответил мальчик, приподнимая уголки губ в несмелой улыбке.
- А я Алёша. Мы сюда на прошлой неделе вселились, – они кивнул в сторону бросавшей тень на песочницу пятиэтажки. – Ты из нашего двора?
- Не-а, - покачал головой Серёжа.
- А где ты живёшь?
- Там... – мальчик вяло махнул рукой куда-то в сторону. – Красивые у тебя солдатики.
- Это не солдатики, - нахмурил брови Алёшка. – Это рыцари. Мне их папка из Питера привёз.
- Да? – мальчик перегнулся через край песочницы. – Верно, рыцари. Здоровские!
- Ещё бы! – расцвёл Алёшка. – У меня ещё дома знаменосец есть на коне и лучники. Но эти двое – мои любимые.
- А знаешь что... – прикусил губу Серёжа. – Я знаю, где старинная башня стоит. Я сам её нашёл.
- Всамделишняя? – недоверчиво сощурился Алёша.
- Ага, - кивнул Серёжа. – Здесь, совсем недалеко, в лесу. Наверное, от какого-то рыцарского замка осталась. Хочешь, покажу?
- М-мм... – промычал Алёшка, оглядываясь на родные окна. – В лесу, говоришь? Мне мама не разрешает одному со двора уходить.
- Да это же рядом, - улыбнулся мальчик. – Совсем-совсем близко. Пошли, не бойся!
- Ну-уу... – Алёша снова оглянулся на окна. – Если близко... – он встал с колен, осторожно положил рыцарей в карманы шорт. – Тогда ладно. Идём!

Сразу за соседним двором начинался обширный пустырь, заросший сорняками. Сквозь неряшливую пыльную зелень кое-где виднелись россыпи строительного мусора: битый кирпич, кучки щебня, причудливо искривлённые ржавые металлические трубы... За дальним концом пустыря тянулась полоса лиственного леса.
- Там! – указал пальцем новый Алёшкин приятель.
За пустырём изгибалась дугой ухабистая грунтовая дорога. Лес подступал к ней вплотную – сначала шли тонкие молодые осины, чьи стволы и листья посерели от дорожной пыли, далее, в глубине возвышались более старые кряжистые деревья. Мальчики свернули за поворот.
- Сюда! – указал Серёжа почему-то понизив голос почти до шёпота. Шагнув с дороги, он отодвинул в сторону преграждающую дорогу ветку. Алёша с некоторой опаской последовал за ним, вглядываясь в сыроватый, пропитанный прелью полусумрак.
- Во-он, видишь? – Серёжа движением головы указал вперёд. Действительно, сквозь частокол древесных стволов и переплетение ветвей впереди виднелась старая каменная кладка.
- Угу, вижу, - Алёшке почему-то стало немножко тревожно.

Посреди кочковатой поляны одиноко высилась циллиндрическая башня, сложенная из грубого серого камня. Стены её были иссечены трещинами, местами кладка раскрошилась и осыпалась к подножию горстями серой трухи, местами обросла бесформенными разноцветными пятнами лишайника. В верхней части башня заметно утолщалась резким выступом кладки, железная коническая крыша была бурой от ржавчины.
- Думаешь, старинная? – Алёшка оглянулся.
Его новый друг куда-то исчез, словно испарился. Напротив стоял какой-то дядька. Мальчик потерял дар речи, остолбенело разглядывая незнакомца.
Смуглое мясистое лицо с глубокими рытвинами на щеках, сросшиеся на переносице густые чёрные брови, волосы на голове завиваются мелкими колечками, надо лбом и у висков – сильные залысины, поблёскивающие от пота. Незнакомый дядька прищурил карие глаза, оскалился в кривой улыбке, тускло сверкнув парой золотых зубов.
- Здравствуй, малчик, - Алёшу обдало запахом водочного перегара и чеснока. – Как тэбя за-авут?
Мужчина говорил с заметным акцентом, а глаза его нет-нет, да и стреляли по сторонам. Что-то в его облике было тёмное, скользкое, нехорошее.
- Алёша, - как-то само собой вырвалось у парнишки. Он нервно сглотнул и сделал шажок назад. Он чувствовал пот на ладонях и ледяной холод в кончиках пальцев. Страх всё сильнее стискивал горло невидимой жёсткой петлёй.
- Хочэщь поиграт? – продолжая фальшиво улыбаться, смуглый незнакомец лёгким кошачьим движением приблизился и неожиданно схватил мальчонку за руку, больно стиснув тонкое запястье своими липкими тёплыми пальцами. Алёша слабо вскрикнул, дёрнулся в сторону, но смуглый держал крепко.
- Не дури, а то будыт болно, - улыбка стала злой, тёмные глаза грозно засверкали из-под насупленных бровей. – Нэ хочитса дэлат болно такому сладкому малчику. – незнакомец легонько шлёпнул Алёшу по попе и потащил к башне, к чёрному дверному провалу.
- Дяденька! – всхлипнул Алёшка, семеня следом и спотыкаясь о кочки. – Отпустите! Пожалуйста-аа!
- А ну, тише! – страшный дядька так сильно дёрнул его за руку, что чуть не вырвал её из сустава. Алёшка хлюпнул носом и съёжился в предчувствии пока неведомой, но несомненно ужасной беды.
- Вперёд! – смуглый пропустил мальчика перед собой, подтолкнул к жуткой кромешной тьме. Одна его рука клещами вцепилась пацанёнку в плечо, другая прошлась по спине, сжала ягодицу.
- Сэйчас дядя Рашид поиграет с табой в одну очэн интэрэ-эсную игру! – раздался за спиной мерзостно липкий шёпот.

- Эй! – грохнул ошеломляюще громкий негодующий окрик. Цепкие пальцы «дяди Рашида» исчезли. Алёша по инерции отшатнулся назад, вслед за соскользнувшими руками. Зацепился за что-то пяткой, и уже на развороте, падая на коленки, увидел, как плохого дядьку заламывают, возюкая по сырой земле, двое здоровых мужиков в одежде строителей.
- Ай-яй-яй! – заголосил «дядя Рашид», густо багровея лицом и выпучивая глаза. – За что, за что?!
- Ты куда пацана тащил, ссучара? – взрыкнул один из мужиков, крупный, животастый, с сильной проседью в волосах. Оскалясь, он вдавливал смуглому колено меж лопаток.
- Э-ээ, это сын моего друга хорошего, - заскулил «дядя Рашид». – Гуляли мы, хотэль башню ему показать.
- Он правда, твой знакомый? – к Алёше приблизился молодой крепкий парень с копной кучерявых светло-русых волос, рассыпавшихся по широким плечам. Парень помог ему встать на ноги.
- Не-ет, я не знаю его, – ответил Алёшка, клацая зубами.
- Так я и знал, - кивнул парень. Голос его звенел металлом от рвущейся наружу ярости. – Если бы не твой дружок... Если бы он не привёл нас сюда.... А где он, кстати? – парень осмотрелся по сторонам.
- Семён, хорош пугать парнишку, - одёрнул русоволосого один из мужиков. – Отведи-ка его лучше домой.
- Ты ведь из этого микрорайона? – Семён махнул рукой в сторону, откуда пришли мальчишки.
- Ага, - Алёшка сглотнул слюну.
- Далеко живёшь?
- Не-а.
- Ну, пошли, - Семён легонько хлопнул его по плечу. – Родители-то дома?
- Наверное, - вздохнул мальчик.
- Вот и отлично.
За их спинами жалобно поскуливал крепко притиснутый к земле «дядя Рашид».
- Справитесь? – обернулся Семён. – Ментам сами звякнете или я?
- Да, иди-иди уж, - откликнулся один из мужиков. – Сами тут разберёмся.
И уже тише:
- В прошлом году, слышал я, здесь неподалёку мальчонку нашли убитого. И мать его – вроде у обоих горло было перерезано. А над мальчиком ещё и надругались. Не твоих ли рук дело, приятель?
Чёрные глаза под тяжёлыми веками сверкнули и погасли. Рашид отвернулся и глухо ответил: «Нет!»
- Михалыч, обыщи-ка его, - бросил животастый своего приятелю.
- Щас... – немного порывшись, тот сказал «ага!», и выудил из бокового кармана Рашидовой куртки увесистый складной нож.
- Точно он! – торжествующе процедил сквозь зубы животастый. И не сдержавшись, двинул Рашиду локтём в челюсть.
- Слушай... – Михалыч понизил голос почти до шёпота. – А может... на хер милицию? – он сунул пальцы в большой карман рабочих штанов, расположенный на бедре – наружу наполовину вылезла рукоятка молотка. – Что-то сдаётся мне, что этот гад может легко отделаться. А в следующий раз... Выйдет на свободу и примется за старое. Ведь не угомонишся же, верно? – обратился он к поверженному извращенцу. Почуяв недоброе, Рашид озабоченно заёрзал.
- Э-ээ, вы чего задумали? – захныкал он высоким голосом. – Сами в турму захатэли, да?
Мужики молчали, напряжённо соображая, как поступить.

- А дружка-то твоего так и не видно нигде, - они стояли на дороге, озираясь по стронам. – Домой чтоль сбежал?
- Серёжа?
- А-а, значит его Серёжей зовут? – Семён озабоченно цвыркнул зубом. – Мы с мужиками с объекта возвращались. Вдруг откуда ни возьмись пацанчик прямо на нас выскочил – худенький такой, белобрысенький.
- Точно, Серёжа.
- «Дяденьки, помогите!» - кричит. А мы: «Что стряслось?» А он: «Там плохой дядя моего друга схватил, тащит куда-то!» Ну, мы кинулись со всех ног. Еле успели, - Семён взял Алёшку за руку, и они бодро потопали через пустырь к серым коробкам пятиэтажек.

Справа осинник упирался в высокую земляную насыпь, поросшую густой травой. Рядом с одиноко торчащей чахлой берёзкой, вцепившись тонкими пальчиками в сухой шероховатый ствол, неподвижно стоял худой белобрысый мальчишка. С высоты насыпи он неотрывно смотрел вслед удаляющимся Алёше с Семёном, пока они не пересекли пустырь и не приблизились к первому дому. Лишь тогда рука мальчика соскользнула с берёзового ствола, и он, кивнув каким-то своим мыслям, развернулся, и медленно, словно нехотя, побрёл прочь. Высокая сочная трава с шелестом расступалась перед ним, тут же смыкаясь за спиной ровной, колышущейся на ветру массой.
Теряя крутизну и остатки всё более редеющей растительности, насыпь сменилась ровной сероватой песчаной поверхностью, затем асфальтовым полотном шоссейки, сразу за которым, отделённая от дороги узкой обочиной и дренажной канавкой, тянулась сложенная из блёклого кирпича кладбищенская ограда. У арочных ворот мальчика ждала молодая женщина в лёгком летнем платье. Женщина улыбнулась и махнула мальчику рукой. Серёжа распрямил уныло согнутые плечи и прибавил шагу.
- Ну, как? – спросила мама, когда до неё оставалось с десяток шагов. – Получилось?
- Да! – звонко отрапортовал Серёжа. – Всё получилось!
- Молодец, сынок, - мама заключила его в объятия, крепко прижав к себе. – Я знала, что ты сделаешь всё как надо. Хорошо, что мальчик не пострадал.
- Да, - Серёжа потёрся носом о мамин живот. – Представляю, как ему было страшно.
- Всё уже позади.
- Мама...
- Да? – их взгляды встретились. Она сразу догадалась, о чём спросит сын.
- Можно мне приходить играть с Алёшей? Он хороший мальчик, мы станем друзьями.
- Мне очень-очень жаль, Серёженька, но это невозможно.
- Честно? – Серёжа сник.
- Честно, - мама нагнулась и поцеловала сына в лоб – лёгким нежным поцелуем. – Идём, нам пора.
- Идём, - Серёжа обхватил мать за талию. – Сегодня мы с Алёшей сделали хорошее дело – правда, он об этом никогда ни за что не догадается. Жалко.
- Ничего, сынок, - мамины пальцы пригладили взъерошенную ветром белобрысую макушку. – Может так и лучше.

Они прошли сквозь закрытые решетчатые ворота и растворились в расползающихся под липами вечерних тенях.


14 апреля 2009 года.