Легенда о царе

Давным-давно на севере мира было огромное царство. Там правил жестокий и кровожадный монарх. Он получил трон в десять лет и успел ещё в детстве вкусить все прелести абсолютной власти. Это окончательно испортило его и без того необузданный нрав, так что к сорока годам царство содрогалось под его железной рукой.
Царь давно пресытился жизнью и выдумывал себе забавы, одну изощрённее другой. Всевозможные казни попавших в опалу купцов и придворных считались привычным делом. Во дворце не смолкали пиры, с которых царя уносили без сознания от огромного количества выпитого им вина.
Уже неоднократно знатные князья и графы организовывали заговоры с целью свергнуть кровожадного монарха. Однако всякий раз находился в их рядах предатель, который после казни заговорщиков получал обширные земельные наделы и был обласкан милостью царя. Многочисленные отряды верных стрельцов щедро кормились за счёт казны царства и потому стояли бы за своего правителя насмерть. И казалось, не будет этому конца, пока царь не умрёт своей смертью.
При дворе царя был часовых дел мастер – молодой юноша, который продолжил дело своего рано умершего отца и даже, как говорили, намного превзошёл его. Какие только чудеса не делал этот умелец. Для царя сделал он часы в рост человека, и они были точной копией его великолепного дворца. Много золота, серебра и драгоценностей ушло на их изготовление; впрочем, царь не скупился. Из дворцовых ворот каждый час выходили маршем крохотные фигурки стрельцов в серебряных доспехах и исчезали в других воротах. Если кому царь разрешал поглядеть в окошки чудесных часов, где вместо стёкол были сапфиры и рубины, то счастливец мог видеть царские палаты, где шёл пир. Маленькие, искусно сделанные фигурки поднимали кубки за царя, чья неподвижная статуэтка была намеренно сделана больше других. На шпилях сидели маленькие петушки из червонного золота, они благозвучно кричали на рассвете и закате солнца.
Для этих великолепных часов, подобных которым не было ни у одного монарха, царь выделил целый зал. На их изготовление юноша потратил два года, работая вместе с несколькими помощниками, а теперь мог бы греться в лучах царских похвал, но только его душа жаждала творить и дальше, а не бездействовать. Потому он появлялся на каждом царском пиру, но вместо обильных возлияний сидел и принимал заказы придворных, внимательно выслушивая их подчас совершенно нелепые идеи. Однако все их он сумел воплотить в жизнь.
И теперь знать похвалялась друг перед другом удивительными часами, что были одни лучше других. Гениального юношу носили чуть ли не на руках.
Жил при дворе злейший враг умельца, царский шут. На пирах этот паяц мог говорить что угодно о знати и даже о самом царе, и монарх, отправлявший на казнь за малейшую провинность или неосторожное слово, хохотал до слёз, глядя на ужимки тщедушного человечка с крысиными глазками. Придворные краснели, скрипели зубами, улыбались через силу, и все как один мечтали задушить мерзавца голыми руками. Однако горе было тому, кто тронул бы шута хоть пальцем.
Однажды во время очередного застолья шут, указав пальцем на часовых дел мастера, изрек ехидно:
- Вот уж часами ты нас всех обеспечил. Но я видел на царских часах удивительных петушков, которые кричали и хлопали крыльями. А смог бы ты сделать каждому из семи бояр какую-нибудь птицу в натуральную величину, и чтобы все были разные.
Шут втайне надеялся, что юноша сделает чудеснейших птиц, и царь изойдя завистью, прикажет казнить неугодного умельца. Однако не взял в расчёт тонкого ума часовых дел мастера.
- Если на то будет воля моего царя, - произнёс он с поклоном, - то я сделаю семь диковинных птиц, но прежде сделаю ещё одну, которая будет самой достойнейшей. И будет она моим даром светлейшему из царей.
Монарх самодовольно улыбнулся и махнул рукой, благословляя умельца.
Часовых дел мастер всё лето провёл в своей мастерской на краю стольного града, и в первый день осени подарил царю искусно сделанную заморскую птицу – павлина. Птица была изготовлена из чистейшего серебра, покрыта небесной лазурью, вместо глаз у неё были алые рубины, а хвост усеивали драгоценные камни всех цветов радуги. Но и это было ещё не всё.
Когда юноша поставил птицу на стол и завёл особым ключиком, павлин принялся ходить среди яств, ни разу не угодив ни в одно блюдо и не упав на пол. А затем остановился и запел, так пригоже, как никогда не пел живой павлин.
Царь осыпал юношу похвалами, одарил его золотым браслетом, и только после этого часовых дел мастер преподнёс боярам семь птиц поменьше. Придворные держали в руках своих птиц и радовались, что ни у кого подарок не оказался лучше царского павлина. Иначе казнь ждала бы не только юношу, а и злополучного боярина.
Царь велел опустить птиц на пол. Серебряные голубь, сойка, синица, воробей, иволга, снегирь и цыплёнок разбежались по всему залу, и чем меньше была птица, тем искуснее сделана, а оттого ни один боярин не завидовал другому.
Коварный шут был жестоко посрамлён, но произнёс полную льстивого мёда речь в восхваление часовых дел мастера. Злоба и зависть его, однако, только умножились.
А замыслы юноши, казалось, не истощались. Вот однажды осенью он принёс и положил к ногам царя свой новый дар. Это были вовсе не часы и не птица, но царь, заливаясь смехом от радости, точно младенец, побежал в свой зимний сад, где было рукотворное озеро.
На берегах озерка росли диковинные южные пальмы вперемешку с редчайшими сортами тропических цветов.
Царь внимательно осмотрел чудесный маленький кораблик, размером с небольшого сокола. Модель была сделана из драгоценного сандала, крохотный руль выкован из золота, а окна кают были из алмазных пластинок. Часовых дел мастер, хоть и не был знаком с судостроительным делом, до малейших деталей воссоздал флагман царского флота и каждый парус был на своём месте. А больше всего царя изумили маленькие фигурки моряков и офицеров. Себя он тоже нашёл – в три раза выше, чем любой из моряков; восседавшим в скопированной до деталей царской каюте.
По совету юноши правитель опустил судно на воду. И тут оно ожило. Офицеры принялись отдавать неслышимые команды, моряки занялись работой, а рулевой аккуратно подошёл к рулю и крепко схватил его обеими руками, тоненькими, как черенок вишни. Матросы за несколько минут справились с парусами, лёгкий сквозняк, вечно гулявший в зимнем саду, наполнил их, и парусник поплыл. Царь с юношей перебрались на другой край озера. Флагман доплыл почти до самого берега, но тут капитан отдал команду, офицер передал её рулевому, который резко повернул руль вправо. Не доплыв до суши всего лишь полшага, корабль развернулся и курсировал вдоль берега.
Зачарованный подарком, царь долго играл с ним, просидев весь день у озера, а под вечер самодержец даже принялся плавать с кораблём наперегонки.
А часовых дел мастер следил за тем, не сломаются ли где маленькие механизмы, не закончится ли масло. Но нет, всё было сделано идеально.
- Ты меня очень порадовал, - сказал, наконец, царь и положил руку на голову юноши. – А то я был разогорчен. Осень пришла. Помышлял даже пир объявить трёхдневный, да вот ты принёс кораблик. А хмельного мёда выпить всегда успею.
Часовых дел мастер только скромно улыбнулся.
- Но скажи мне вот что, - добавил меж тем царь. – Ты живёшь в доме, без родителей. Верно?
- Их унесла холера, - склонил голову юноша.
- Это я знаю, - нетерпеливо бросил монарх. – Но ты живёшь с сестрой. И ни разу не приводил её во дворец.
- Она очень застенчивая, - виновато произнёс мастер. – Но если на то будет твоя воля, царь, я познакомлю тебя с ней.
- Завтра же, - приказал царь.
В народе поговаривали, будто нынешняя царица – шестая по счёту жена царя, очень больна. А прежние так же умерли от неизвестной хвори. Потому нетрудно представить ужас часовых дел мастера, когда правитель велел ему привести во дворец сестру. Девушка, надо сказать, была довольно красива. И царь об этом знал.
Шестнадцатилетняя дева предстала перед царским троном с опущенной от смущения головой.
- А ты и вправду великолепна, - плотоядно бросил монарх.
- Благодарю тебя, мой царь, - как подобает этикету, ответила девушка.
- Можешь идти.
Спустя неделю царица скончалась в страшных муках. Злые языки говорили, будто государь приказал её отравить, чтобы жениться на ком-то помоложе.
Едва лишь похоронив жену, царь кликнул к себе мастера.
- Твоя сестра будет моей невестой, - сказал правитель.
- О, - упал ниц юноша, - это для меня великая честь.
- Встань, - велел царь. – Не подобает брату моей будущей царицы лежать на ковре, точно какому-то псу. Я позвал тебя, чтобы обсудить приданое. Что ты хочешь за свою сестру?
- О, царь. Лучшим приданым будет для меня честь быть придворным мастером часовых дел, как и прежде, и радовать твои светлые очи скромными подарками.
Разумеется, царь и не ждал иного ответа.
- Что ж, - сказал он громко. – Быть по сему. Завтра мы с ней обвенчаемся.
- Я смиренно прошу дать нам семь дней, - неожиданно произнёс юноша.
- Зачем? – удивился царь безмерно.
- Столько времени мне нужно, чтобы закончить свадебный подарок тебе, светлейший из царей.
Монарх был весьма польщён.
- Я погляжу, ты ещё на озере догадался, кто будет следующей царицей, - заметил он хитро.
- Воистину так. И всего семь дней мне нужно, чтобы довести свой подарок до совершенства. Я обещаю – это будет лучшее из того, что я когда-либо делал, и затмит все другие мои творения.
- Посмотрим-посмотрим, - промурлыкал царь довольно. – Я даю тебе семь дней. Можешь идти.
Юноша поклонился и вышел из царских палат.


На главной площади стольного града по случаю свадьбы царя было устроено народное гуляние. Стрельцы отлавливали тех, кто радовался не слишком буйно и отправляли в темницу. А потом в центре соорудили помост с алтарём.
- Слава царю! – многоголосым хором приветствовал народ своего правителя.
Первосвященник появился на помосте. Он должен был венчать царя и его невесту.
А затем показался и часовых дел мастер. На нём был зелёный кафтан, богато расшитый золотыми нитями, и вёл юноша к правителю свою сестру. Её голова была до поры закрыта тончайшей фатой.
Юноша подвёл невесту к царю и тот взял её за руку.
- Как холодна твоя рука, - прошептал её правитель. – Не надо так меня бояться.
- Я и не боюсь, - шёпотом ответила царю девушка. – Я только безмерно рада.
- Так то лучше, - улыбнулся правитель.
Венчание прошло быстро. А затем монарх увёл новую супругу в свои покои.
Наутро, после первой брачной ночи, царь вспомнил о свадебном подарке, который обещал ему часовых дел мастер. Дары от купцов, бояр и прочей знати огромной кучей лежали в одной из опочивален, но там, как всегда, не было ничего интересного.
А юноша пришёл не один. С ним вместе грузно прошагал к трону высокий рыцарь в серебряных доспехах. Лицо его было скрыто блестящим забралом.
Царская стража, состоявшая из стрельцов, удивлённо проводила взглядами пришедших, но остановить не посмела.
- Приветствую тебя, о, царь.
- Кто это? – сразу указал на рыцаря монарх.
- Это мой подарок, - низко поклонился юноша.
- Воин? – вытаращил глаза царь.
- Это не просто воин, - объяснил часовых дел мастер. – Это верный слуга, который никогда не предаст и не исчезнет. Его не надо кормить и платить ему жалованье.
Стрельцы у дверей тронного зала странно переглянулись.
От изумления властитель потерял дар речи. Да, это был подарок во сто крат лучше прежних.
- Как его зовут?
- Имя ему дашь ты, светлейший из царей.
- Ха, - удовлетворённо сказал монарх. – Так пусть же носит моё имя.
- Подними забрало, - велел царь чудесному рыцарю. – Я хочу взглянуть на твоё лицо.
- У меня нет лица, о, царь, - слегка приглушённо ответил тот. – Под забралом у меня нечто схожее с внутренностями обыкновенных часов.
- Он говорит! – завопил царь. – Говорит! Ты кудесник! Или тебе помогала рука Бога, или ты искуснейший из чернокнижников. Но это уже неважно. Проси, что хочешь?
- Я хотел бы и дальше…
- Знаем-знаем, - перебил монарх. – Ты слишком скромен, чтобы пожелать нечто другое. Это мне по душе. Но я попрошу тебя ещё об одном.
- Что угодно, светлейший царь.
- Сделай мне ещё сто таких же! Или нет, тысячу. Я подарю тебе целое княжество, если выполнишь мою волю. Сколько тебе нужно времени на тысячу таких чудесных воинов? Год?
- Полгода, светлейший из царей.
- Отлично! – жарко зашептал правитель. – Полгода… А потом ты обучишь сто учеников и сделаешь ещё сто тысяч за следующие полгода. Армия из ста тысяч рыцарей, которым не нужно есть и спать! Да с ними я завоюю целый мир! И клянусь своим троном, ты будешь моим наместником!
- Слушаюсь, царь. Ждите меня через полгода.
И юноша ушёл. Стрельцы на дверях зашептались. Судьба часовых дел мастера уже была решена. Царь ещё долго задавал вопросы рыцарю, заставил его соревноваться с собой в умении владеть мечом и копьём, что было очень необдуманно с его стороны.
Проиграв турнир, царь решил, что на механического рыцаря обижаться нельзя. Он отправил его в соседний зал, а сам уселся на троне, обдумывая свои дальнейшие планы и возможности, которые перед ним открывались.


Спустя двенадцать дней после царской свадьбы исчез придворный часовых дел мастер. Весь стольный град прослышал о его чудесном подарке царю и гудел о том, что стрельцы умертвили гениального юношу. Тела, правда, нигде не нашли, но простой народ не сомневался в том, что кудесника уже нет в живых.
Его сестра, когда царь рассказал ей о пропаже юноши, упала в обморок. Потом пришла в себя.
- Как же я без брата, - всхлипнула девушка.
Из глаз её текли горькие слёзы.
- У тебя есть я, - утешал её царь, обнимая за плечи.
- Но он был мой брат, - не унималась царица. – Это ты приказал его убить! Ты!
- Ах ты неблагодарное собачье отродье! – взревел взбешенный царь и наотмашь ударил её по лицу.
Когда на следующий день она пришла извиниться перед ним, царь только презрительно заметил:
- Ишь, даже синяка не осталось. Надо было бить тебя сильнее за такие гнусные речи.
- Я каюсь и обещаю никогда больше такого не молвить, - виновато промолвила она.
Но обиду на царицу он затаил. И когда спустя год почувствовал, что молчаливая девушка ему наскучила, приказал своему верному шуту отравить её.
А наутро царица как ни в чём не бывало вышла из своих палат.
Разгневанный царь велел позвать к себе шута.
- Ты не исполнил мой приказ! – рявкнул монарх в его красное морщинистое лицо. – Она жива и здорова!
Человечек повалился в ноги царю и принялся скулить.
- Я сделал всё как надо. Не карай меня, о, царь. Я всё выполнил. Яд не подействовал!
- Лжёшь! – пнул его ногой в лицо царь.
Тот скорчился на мягком ковре, трясся от ужаса и хрипло дышал.
- Ты слышал? – вдруг повернулся царь к механическому рыцарю за спиной.
- Я всё слышал, о, царь, - звучным басом ответило создание.
- Этот мерзавец покушался на жизнь моей царственной супруги! – высоким тоном возмутился царь и произнёс с улыбкой. – Убей его.
- Помилуй, царь, - завопил шут.
Рыцарь медленно подошёл к человечку, занёс над его головой длинный меч.
- Мне не нужны слуги, которые не исполняют то, что им велят, - назидательно бросил монарх.
И голова шута с крысиным лицом, застывшим в гримасе ужаса, покатилась по богатому ковру. Кровь хлестала из неё, пачкая покои.
- Благодарю, - кивнул царь механическому существу и зашагал к стрельцам, что стояли за дверью тронного зала.
- Задуши её, - тихо сказал монарх одному из стрельцов. – И чтобы никаких следов.
- Будет выполнено, о, царь, - поклонился стрелец.
В этот момент монарх резко вскинул голову. Двери зала за ним распахнулись и двое стрельцов увидели, как остриё длинного меча выглянуло из груди царя. Рыцарь быстро, словно молния, высвободил клинок и блистательным ударом снёс голову одному из стрельцов. Второй, истошно вопя, побежал по коридору.
Только механический воин был быстрее. Он легко нагнал стрельца и вонзил меч ему в спину. А потом вернулся в тронный зал и впервые поднял забрало своего рыцарского шлема. Под ним обнаружилось немолодое лицо, с красным носом и набрякшими мешками под глазами. И это лицо как две капли воды было похоже на царственный лик мёртвого тела, лежавшего у дверей зала.
- А теперь наведём порядок в этом распадающемся царстве, - бодрым голосом сказал лжецарь и отправился к своим советникам, издавать новые указы.


Далеко на юге, омываемый тёплым океаном и овеваемый прохладным бризом стоял маленький городок. Жили там преимущественно рыбаки да скупщики рыбы. Среди горожан было двое молодых людей, выделявшихся своей белой кожей. Сразу было видно, что они далеко с севера.
Вот только ни юноша, ни девушка никогда не рассказывали о том, откуда они приехали в этот город. Их никто и не спрашивал. Здесь каждый волен был делать что хотел, лишь бы не мешал другим.
Девушка шила красивые платья для горожанок, и те не уставали расхваливать её, ибо раньше за обновкой приходилось ездить в другой город. Ну а юноша изготовлял часы. Их почти невозможно было разбить или сломать, даже заводить не требовалось. В городок раз в месяц наведывался торговец, приезжавший специально за удивительными часами, и распродавал их затем по всему королевству. Поэтому юноша и девушки не голодали.
А в свободное от работы время часовых дел мастер закрывался в подвале небольшого дома и творил просто так, для своего удовольствия.
- Быть может, я сделал глупо, - сказал он однажды сестре задумчиво.
- Что именно, - не поняла девушка.
- Царь и царица будут править на нашей родине вечно. И хотя нрав у нового царя не в пример лучше, чем у прежнего, не должен ли хоть изредка сменяться правитель, пусть даже самый благородный?
- Не знаю. Вот смеху-то будет, когда тайна царской четы раскроется.
- Это ещё что, - подмигнул сестре юноша. – Вот скоро услышишь здесь кое-что поинтереснее. Только не спрашивай, что, ладно?
- Не буду, - рассмеялась девушка.
Она слишком хорошо знала озорной нрав своего брата.


А однажды среди рыбаков появилась и долго не стихала легенда о странной рыбине, выловленной далеко отсюда. Говорили, что когда рыбу начали потрошить, внутри вместо нежного белого мяса оказалось множество шестерёнок, колёс и зубцов.
Если юноше или девушке в очередной раз какой-нибудь добродушный рыбак пересказывал эту легенду, они загадочно улыбались и не говорили ничего.