Закрытые Страницы Второй Мировой Войны

Закрытые Страницы Второй Мировой Войны

Хитлер

Молодой человек стоял у выхода военного госпиталя и грустно улыбался. Он еще не отошел после ранения, отравившись газом, постоянно хотелось на воздух и пугали замкнутые и душные комнаты больнице. Он стоял и улыбался другу, веселому и рыжему великану.
-Что ты Хитлер? Что?
-Все хорошо, Ганц! Все хорошо!
-Что ты станешь делать дальше?
-Хочу поступать в художественную академию!
-Это хорошо! Здорово!- обрадовался Ганц и взял Хитлера за руку.- У тебя прекрасные работы! Вот увидишь возьмут!
-Спасибо друг!- улыбнулся осчастливленный молодой человек.
Стояло лето. Художественная академия была устроена на площади, по соседству стояли кафе, за столиками сидели дамы с кавалерами, пахло кофеем и корицей. У Хитлера было приподнятое настроение. А рядом с академией, студенты и просто уличные художники представляли свои работы. И словно в картинной галереи здесь были картины. То морской пейзаж, то натюрморт, то портрет строгой графине. Молодой художник засматривался на картины, но больше на одну молодую художницу ,по имени Марта. Девушка улыбалась Хитлеру, он ей тоже понравился.
-Хитлер! А Хитлер!!! Ты такой смешной! Не продаешь свои работы! Давай я их продам, работы хорошие! Пусть и не совсем мастерские, но в них есть сердце!
-Спасибо Марта! Но посуди сама как я их продам, если я их отдал в академию. Я держу экзамен, хочу поступить! Завтра будет оглашения! Завтра все свершиться!
-Да завтра!- улыбнулась Марта, она хотела она мечтала, что Хитлер поступит в академию и они навсегда будут в месте.
И на утро молодой человек отправился в академию. Его долго не принимали и напутали с именем - назвали в место Хитлера Гитлером, потом наконец позвали. Его встретил суровый старик одетый в черное.
-Вы молодой человек бездарность!- словно ударил ножом профессор в сердце молодого художника
-Бездарность!- ужаснулся Хитлер
-Да!
-А мои работы?
-И работы бездарны!
-Как же?
-А вот так, ступайте прочь! Прочь!!! И заберите свою бездарную мазню!!!
Хитлер нес свои работы и у него подкашивались ноги, и он не зная как сам добрел до Марты.
-Что случилось, на тебе нет лица?- испугалась девушка.
-Меня не приняли!
-Как? Почему?
-Сказали, что я не гожусь!
-Кто сказал?
-Профессор! Почему?
-Сказал я бездарность!
-Это лож! Это не правда!
-Вот, на, возьми! Мои работы, продай! Я уезжаю! Уезжаю навсегда! Прощай...- и молодой человек хромая пошел прочь, а Марта заплакала.
Хитлер шел и ярость сначала медленно, потом быстра закипала в нем, и вот его шаг стал тверже и вот от уже не хромал, в кармане его лежал железный крест, боевая награда, Хитлер зловеще улыбнулся достал крест и одел и словно уже знал, что теперь нет возврата, что теперь что-то страшное навсегда поселилось в его сердце и что он станет причиной смерти миллионов. Да так! А что же тот профессор прогнавший молодого художника, разве нет в смерти миллионов и его вены? Есть! Все виноваты, нет не виновных! Храните сердце друзья, смотрите в сердце, ведь простой по сути поступок может стоить жизни другим, миллионы жизней...







ГЕЛЬМУТ И СТАЛИНА

Бои в Сталинграде шли такие ожесточённые и не преклонные, что каждый клочок земли, улица, дом отвоевывались сотнями и тысячами жизней. И только русские отдавали полк за улицу, немцы словно дьяволу в усмешку отдавали замертво два полка, за на половину разгромленный дом, за улицу! Отступать немцем было не куда! И каждый пусть хоть на час отвоёванный дом просто продлял жизнь, но не спасал от неминуемой смерти.
По приказу Сталина мирное население не было эвакуировано из города до начало страшных боев. Так Сталин решил, что русская армия станет яростней отстаивать город носивший его имя. И тысячи мирных граждан гибли на ровне с армией противника. Прятались по подвалам по десять дней к ряду не показываясь на белый свет- умирали от голода и жажды.
Ефрейтору Гельмуту оторвало руку. В дом где они наскоро пытались сделать укрепления и поставить пулемёт примой наводкой ударили из танка русские.
Контуженный истекающий кровью Гельмут не зная как очутился в подвале дома подорванного танком. Интуиция или что- то еще позвало и привело Гельмута в подвал.
А-а-а-а!!!- раздался молодой женский крик.
Это последние что помнил Гельмут и потерял сознание.
-Немец!! – прошептала Сталина молодая восемнадцатилетняя девушка прятавшаяся от града пуль в подвале. Мать Сталины убило осколком в первые дни боев. И девушка перенеся все, что было из продуктов укрылась в подвале.
- Эй! Ты жив? – спросила Сталина и ткнула Гельмута в бок кулаком. Гельмут не ответил и только слегка пошевелился. Под Гельмутом со стремительной силой собиралась лужа крови.
Сталина ахнула, когда поняла, что у немца оторвало руку по локоть. И замерла! Сталина желала всем немцем смерти! Всем, всем, что убили маму, что разрушили ее любимый город, но, что она должна и смотреть как умирал человек, пусть и враг!
- Нет! Так нельзя! Я потом себя всю жизнь не прощу! - сказала Сталина и стала быстра действовать как их однажды учили на оказание первой помощи раненым. Первым делом она сняла Гельмута ремень, что стоило ей не малых усилий и затянула выше раны, чтобы остановить кровь. У Сталины была медицинская аптечка, нитка игла! Обработав йодом рану, Сталина сшила оторванную кожу ни хуже заправского хирурга, наложила компресс и перевязала.
Так намучалась, что ни могла отдышаться и сердита стала смотреть на Гельмута, словно он все проспал, проспал её подвиг как она его спасала. Терпение Сталины лопнуло она взяла нашатыря и поднесла Гельмуту к носу.
Молодой человек зачихал, замотал головой и пришёл в себя.
- Где я? – спросил Гельмут на чистом русском.
-Ни чего себе! – всплеснула руками Сталина. – Так мы ещё и русский знаем! Ты кто такой? Шпион?
- Разведчик! – ответил Гельмут
- Ах ещё и разведчик!!! Но что на разведывал остался на всю жизнь без руки!
В подвале горела свеча и в полумраке отбрасывала причудливые тени на белокурою Сталину. То сердившеюся, то изумляющеюся всю такую живую и необыкновенную.
- Спасибо, что спасли меня! – нежно сказал Гельмут.
Сталина прищурилась внимательно посмотрела на молодого человека и вдруг поняла, что она ему нравится.
- Я тебе вот, что скажу! Ты ни на какие шуры -муры со мной не надейся! Я комсомолка! Я должна доложить куда следует! И тебя расстреляют! Понял?
- Понимаю! – вздохнул Гельмут.
-И нечего вздыхать! А как ты поступил бы на моем месте?
- Проста дал бы умереть!
-Э нет! – тверда сказала Сталина. – Хоть ты и враг, мой долг был тебя спасти, раненого! Понял?
- Понял!
-Есть хочешь?
-Не знаю!
- Что значит, не знаю! Надо поесть, ты потерял много крови!
- Так всё расстреляют!
Сталина насупилась:
- Так, что есть ни надо! Может ещё и не расстреляют! Ты разведчик, расскажешь, что следуют и не расстреляют. Что я тебя зря спасала, чтобы потом убили!
- Ты хорошая!!!
-Да хорошая! А ты плахой, пришёл на русскую землю с оружием. У меня маму убило!
- Прости!
-Ладно есть давай! Сало ты ешь?
-Ем!
-Ну вот тебе сало, чеснок, хлеб! Жуй разведчик!
- Меня Гельмут зовут!
- А меня Сталина! В честь Сталина! Понял, ешь давай! Вот запей!
- Когда ты про меня расскажешь?
-Не знаю ещё не решила! Когда у тебя силы будут.
- Значит Бог на моей стороне, какое то время я смогу тобой любоваться!
Сталина отвернулась, чтобы не показать, что слова Гельмута ей были приятны.
Потянулись дни. А Сталина всё не выдавала врага. В подвале под свет свечи словно в каком то царстве, где не знали ни какой войны двое молодых людей сблизились. Рассказывали друг другу о мирной жизни, о семьях, о том кто кем хотел мечтал стать в жизни. Сталина смеялась, то хмурилась, но с каждым днем все ближе и ближе была расположена к Гельмуту и в один из дней сказала:
- Я не выдам тебя! Ты просто сейчас возьмешь и уйдешь к своим! Ты разведчик справишься! Здесь у меня есть гражданские мужские вещи. Ты переоденешься и до берешься до своих! Я не хочу, чтобы тебя мучали и пытали и чтобы расстреляли, тоже не хочу, лучше погибни в бою!
Гельмут и Сталина долго не могли проститься и перед расставанием долго стояли обнявшись и плакали. Что – то прекрасное и необыкновенное сблизило совсем разных людей, врагов! И имя этому было просто- любовь…


ЗА РОДИНУ

Старший лейтенант Матвеев посмотрел на, то что осталось от полка. Сотня! Не больше! Он остался старший по званию. Все другие облаченные смертью в новые одежды из крови сложили головы к Матушке Земле. Еще мальчик сержант Гришка, словно целовал мёртвый родную землю, замерев предсмертной судороге прижав свои алые губы к земле. О чём он подумал в последний миг в свои восемнадцать, когда безжалостно ударило пулей. О матери? А любимой девушке? А была ли вообще у него та девушка? Вообще он умер не узнав трепета и счастья близости, как многие такие же молоденькие ребята, что тысячами умирали за родину.
Всё было бессмысленно! Немцы не пойдут в атаку! Они на высоте, пулеметные гнезда! Их в десять раз больше! Но надо подняться, поднять последних и да умереть. У мереть за Родину!!! Они в полном окружение! Еще полчаса нагрянет авиация противника и смешает их с землёй. Просто бесславно похоронит!
-Сдавайтесь, сопротивление бесполезно! – принес ветер с немецких позиций.
Матвеев поднялся из окопа:
-Мы не сдадимся! Мы сейчас пойдем в атаку! Вы можете нас расстрелять, из пулеметов! Но если Вы ни трусы! Сражайтесь!
- Давайте братцы! Вставайте за Родину! За Гришу! В атаку, в атаку!
Сжав зубы последние в живых поднялись, поднялись, чтобы умереть, но умереть так, чтобы ими гордилась Родина!
-За Родину! – прокричал Матвеев и повел за собой бесстрашных товарищей.
-Сколько в них мужества! Они знают, что умрут и идут на смерть не дрогнув, - изумился Иоганн, немецкий офицер. – Отставить пулемёты! Сколько их?
-Ни больше ста! – ответил сержант смотря на русских через бинокль.
-Хорошо! Это будет достойной смертью для героев! Собрать триста человек и выступать!
Матвеев уже приготовился умереть под пулеметным огнем так и не познав схватки, когда увидел немцев поднявшихся с укрытий и бегущих к ним на встречу. Немцев было больше! Всё ровно смерть, но по-настоящему за Родину в схватке с врагом, когда он сможет схватить врага за шиворот! Дать по русский в челюсть кулаком, насадить на штык! Да и умереть ни от пули! Пусть враг, задушит меня, убьёт прикладом по голове! Но я умру с смыслю, что я умер за Родину! А ты убивший меня, за что убил?
И Матвеев с горящими глазами и выпрыгивающим сердцем из груди побежал на врага и умер первым, умер за Родину! За Родину! За то, за что, так сладко умирать...




Генерал Краснов

Николай Краснов качал на руках сына Петра и весело полный счастья и радости говорил:
-Родился казак, вырастит Атаманом будет! Будет, будет! Вот поедим на Дон! На Дон Батюшку!
Рассказывал счастливый отец, а маленький Петя в ответ улыбался и веселился от того что его качали и тепло разговаривают.
Петр был записан в войско Донское как казак станице Вешенской.
Петя рос, но не семейная реликвия- шашка прадеда, что весела на стене тянула мальчика, а книги в шкафу. Часами не рустовался мальчик с книгой, читал, наслаждался и втайне мечтал, тоже писать книги, быть писателем. Так и вышло рукой об руку с военной карьерой Петер Краснов вел жизнь литератора и всю жизнь помнил свой первый рассказ который показал отцу в 10 лет.
-Папа я написал рассказ- сказал мальчик и дал отцу листки бумаге.
-Рассказ?- удивился отец. - Про что?
-Про казаков! Как казаки били Турков!
Отец серьезно взял рассказ и стал читать.
«Полные отваги сердца Донских Казаков бились и звали сыновей Дона на подвиг...»
Николай Краснов испытал трепет от слов сына.
-Сынок это ты сам сочинил или переписал из книги?
-Сам!
Отец погладил сына по голове.
-Если вдруг ты не будешь Великим Атаманом, будь писателем сынок, знай я и все павшие казаки тебя благословили...
-Папа а можно быть и Атаманом и писателем?
-Тебе за то как ты написал и видишь казаков, можно...
И на всю жизнь определяющей темой произведений Краснова явилась тема героического прошлого донского казачества («Атаман Платов»), «Донцы: Рассказы из казачьей жизни», «Донской казачий полк сто лет тому назад», «Казаки в начале ХIХ века: Исторический очерк» И многое другие.
И Воинская доблесть, вера в монархию и в долг отечеству, бескомпромиссная позиция к людям убивших царскую семью, подвигли Петра Красного. И будучи в эмиграции он пошел на сотрудничество с фашистской Германией и рассуждал:
««Нельзя забывать, что в то время, когда из многомиллионной массы русского народа только тысяча героев встали на защиту поруганной Родины, а остальные покорно несли ярмо Интернационала, мирясь с унижениями и оскорблениями… России нет, Россия больна, поругана и истерзана. Дон сейчас одинок и ему необходимо впредь до восстановления России сделаться самостоятельным и завести все нужное для такой жизни. Казачество должно напрячь все силы и всеми мерами бороться с большевиками, участвуя в освобождении России от большевистского засилья. Все, кто против большевиков – наши союзники. С немцами казаки воевать не могут; их приход надо использовать в целях успешной борьбы с большевиками и вместе с тем, показать им, что донское войско не является для них побежденным народом».
Краснов так и не принял прямое участие в войне против своего народа на стороне немцев, но будучи идеологом белого движения за границей, представлял для советской власти прямую угрозу и вступив с говор Англией, чтобы не своим руками расправился с Атаманом, советская власть получила Красного, который был арестован английской разведкой.
Но не генерала, и не Атамана, а в первую очередь писателя приговорила Советская власть к смерти, писателя и великого сына Дона который писал в тюрьме перед казнью.
« Глядя в прошлое, не могу не видеть, что будущее России окажется прекрасным. Пройдут тяжелые годы лихолетья, как проходили и раньше. Россия воскреснет и станет еще краше, нежели была, потому что русский народ полон героев и он встанет с колен, и сбросит страшное ярмо, освободится сам и освободит весь мир от красной чумы...»


МИНУТА – СЕКУНДА – МИГ

-А вдруг, раз, и у них кончаться патроны!- первая какая пришла нелепая мысль в голову Якову, когда пришла его минута идти к яме, где лежала груда мёртвых тел.
Яма прежде казалась, словно какая пропасть - так она была глубока, но уже меньше чем через час из неё показались ноги и руки несчастных.
Руки, словно цеплялись за все что только можно было, словно могли и хотели выбраться и вынести из могилы своих хозяев снова на белый свет. Желали, но уже никогда не могли.
И вот какой-то эсэсовец, поставил Якова на колени. Секунда отделяла его от жизни и смерти и Яков подумал:
Они не ведают, что творят! А если ведают? Если гордиться!
И Яков ужаснулся от осознания, что он прав и стал счастливым умерев через миг, счастливым от того, что он не смог бы дальше жить и понимать, что на земле происходит такое, что не должно было происходить, а если началось, то должно быть повержена, повержена и более никогда не очнуться, никогда.


Неизвестный Солдад

В Москве не днем не ночью не гаснет пламя Вечного Огня у памятника Неизвестного Солдата. По истине нет более главного и сердечного символа Великой Победы! Но вдруг у кого небудь, к примеру у мальчишки, родится в сердце вопрос, что есть такое Неизвестный Солдат и почему Его вклад в победу не оценим и велик? Много ответов на это вопрос и каждый имеит право на жизнь, но есть и такой...
-Смотри Сашка!- говорил рядовой Красной Армии Максим Миронов товарищу, Александру Воронену.
Они сидели в окопе и ждали атаки.
-Смотри, в плен возьмут, обратной дороге нет! Слышал указ Сталина?
-Слышал, командир вчера объявил...
-Слушай мою команду!- закричал командир и достал из тяжелый надежный Токарев. И поднимал оружие высоко над головой! - За Родину! За Сталина! - и вставал во весь рост из окопа и вел за собой роту вперед. -Ура-а-а!
-Ура-а-а-а!- кричали солдаты и неслись в след за командиром.
Шальные пули свистели и раз ли наповал на то одного то другого. Пули было все равно кто перед ней, Витька Смирнов с пушком на лице или дядя Степан отец семерых детей. Пули били и не щадили всех поровну.
Кто добирался до врага и на ходу колол штыком, разряжал обойму в упор, катался с врагом по земле, душил и раздирал лицо врага до крови, колол а глаза и разрывая пальцами рот.
И вдруг Саши обожгло грудь и что то теплое потекло под гимнастеркой. Он не обратил внимание и в пылу продолжал бежать, но через минуту упал без сил как подкошеннвй.
Ведро холодной воды в лицо отрезвило Сашу. Он смотрел и не мог понять где он. Грудь пылала огнем. Пред в себя он ясно увидел перед собой немцем. Они говорили по немецки и смотрели на него.
Преслушавшись Сашка как резаный закричал.
-Врешь гад! Живы! Не могло, что бы всех убило!
Немцы с интересом переглянулись. Выходило, что русский хорошо понимал по немецки.
-Знаю я Ваш поганый язык! Знаю,- выкрикнул Саша. - Пятерка в школе была! Есле бы не Фауст! Я бы Вас и в месте с вашим языком... - ответил Саша и потом на чистом немецком без акцента.
Немцы удивились еще больше... Русский Иван и немецкий и Фауст...
Пришел офицер и убедился, что правда пленный знает немецкий в совершенстве и Гете.
Саша смотрел на офицера и сказал из партии Мефистофеля:
«Искал я клада не желая рук, а вырыл кучу мусора простого».
-Это я про вас предателей, думал вы сыны Гете, а оказывается мусор!- закричал Саша.
Офицер потемнел и сказал что он ему докажит обратное. И вызвал врача и против воли приказал досмотреть и оказать помощь раннего у. И окружил Сашу заботой и вниманием. Потянулись дни. Саша приходил в себя от ранения и боролся с врагом, бросал во врагов цитаты из Фауста от которых они становились злыми, но все равно приходили в восторг и втайне уважали Сашу.
Воронова подняли на ноги и стали возить по фронтам, как какую то диковинку на показ и однажды сказали, что слава о Саши дошла до Гитлера и что его завтра везут к фюреру...
Саша вздрогнул от новости и закусил губу, но подумал:
-Черт с Вами визите! Посмотрим кто кого!
Сашу привезли на поезде в Берлин, одели в дорогой строгий черный костюм, уложили волосы и надушили дорогим одеколоном и отвели в Рейхстаг. По длинной лестнице подняли на верхний этаж и в вели в зал, в котором Сашу ждало все высшие командование Германии и Гитлер.
Саша зажмурился не веря собственным глазам.
Гитлер стал спрашивать Сашу, сколько ему лет, кто был его учитель который научил Сашу немецкому языку и попросил прочитать Сашу любимое место из Фауста.
-Я отрицаю всё - и в этом суть моя.
Затем, что лишь на то, чтоб с громом провалится,
Не лучше ль было б им уж вовсе не родиться!
Короче, всё, что злом ваш брат зовет,
Стремленье разрушать, дела и мысли злые,
Вот это всё- моя стихия.
Гитлер побледнел и сказал;
-Schiessen!
Когда офицеру, который первый услышал из уст русского пленного слова Мефистофеля,о мусоре, сказали, что твоего вундеркинда, Гитлер приказал застрелить. Офицер улыбнулся, а утром его нашли мертвого. Офицер застрелился возле него лежала записка:
«Как не нелепо наше сусло бродит,
В конце концов является вино».


АЛЕКСАНДРА

После первой оккупации немцами станицы их разгромом и выдворением с Аксая в местном Райкоме партии состоялось собрание. Повестка дня была, что делать с немецкими солдатами и офицерами погибших в боях и захороненных на станичном кладбище.
Люди на собрании все больше молчали.
- Выступал секретарь партийной ячейки:
-Что словно в рот воды набрали?! Говорите! Мы не на посиделки Вас собрали, ни семечки с щелкать. Отвечайте место ли фашистам лежать рядом с нашими братьями в одной земле или нет!
-Не гоже! – сказал один уже совсем старый и дряхлый старик из казаков.
-Молодец Мирон! И про то же!
-Оно то, ни гоже! – продолжал старый казак. - Но раз их в землю положили, вырывать их еще станет гаже!
-Я не понял тебя! Что ты Мирон прилагаешь их оставить на станичном кладбище?
- Ни я предлагаю! Бог так решил!
- Какой ещё Бог? Ты Мирон из ума выжил!!!
- Я свое слово, сказал! – ответил казак встал и вышел.
-Всех Вас надо было в Дон положить! Казачура проклятый! – сквозь зубы процедил секретарь.- Дело решено! Выкопать немцев с кладбища и перезахоронить на скотомогильнике. Это ответственное дело поручается Александре Показанкиной.
Молодая девушка смутилась.
-Справишься!!!
Стояли первые декабрьские дни, а с ними мороз и пронизывавший ветер. Земля промерзла и если отступавшие части вермахта имели время как следует похоронить своих однополчан, на приличной глубине и в гробах. Дело затянулось бы.
-Ну вроде все Александра! - сказал Максим укладывая последнего немецкого солдата на телегу. Не которые из мертвых тел не успели разложиться. Холодные почерневшие лица казались Александре все ровно молодыми. Так оно и было. Мертвым было не старше 25.
-Ну что повезли?
-Всем собраться! На скотомогильник.
Всю дорогу Александра думала, что это ни правильно и так нельзя…
И когда во время второй оккупации Аксая на Алесандру донес местный учитель ставшим полицаем, что мол она, та самая, что со скотом в месте в одну могилу положила немецких солдат. Александра не отговаривалась и не пыталась бежать.
Александру расстреляли.
А на следующий день бывший учитель полицай в недоумении спросил у немецкого офицера:
-А почему не повесили? Надо же было повесить! Она ни военная!
Офицер улыбнулся:
-Это тебя если ни мы так русские повесят! А её расстреляли! Ведь знаешь что? Захоронили ни в самом скотомогильники как скот! А ни вдалеке… Поэтому не повесили, а расстреляли, потому что Александра герой…


Богородица

-Товарищь Сталин, -здесь...-и майор, начальник охранения Кремля замялся. Он стоял в кабинете Сталина, тот сидел за столом и прежде, что то писал теперь же внимательно смотрел на майора
-Я вас внимательно слушаю, майор!- прервал Сталин смущение майора.
-Простите, но там священник, без записи, просит, чтобы его допустили вас видеть.
Сталин сделал вид, что не сколько не удивился, хотя есле бы кто ближе посмотрел на его глаза, то увидел, что они засветились, а сердце, есле кто положил бы руку на его грудь, услышал как оно забилось по особому, не так как обычно.
-Как он представился? - тихо спросил Сталин.
-Извините, сейчас товарищь Сталин, я записал! - ответил майор быстро достал лист бумаге и волнуясь прочитал:
- Патриарх Антиохийский Александр третий!
Сталин еле видно повел плечами и четко ответил:
-Разрешить!
Майор вышел, а Сталин задумался.
Война страшно словно чума разразилась нежданно и негаданно и вырезала и косила людей тысячами. Зловещий враг стоял под Москвой. Надо было во чтобы не стала укрепить дух армеи, народа.
-Послушаем- проговорил Сталин, услышал за дверьми шаги, и встал иза стола.
Майор открыл дверь и впустил человека с благочестивым лицом и с серебряным распятием на груди. И Сталин на миг не жилая того устремил всё естество на Спасителя. И какое то светлое чувство забилась в сердце.
Александр и Сталин застыли на мгновения и потом еще, давая майору удалится. Первым проговорил Александр, без приглашения и не приветствуя, словно то было не нужно, словно уже довно в мыслях , Патриарх и Сталин друг о друге передумали многие часы и теперь не теряя даром время перешли к главному.
- Вы понимаете за чем я здесь?
-Да!- отвечал Сталин
-Я обратился с посланием к христианам всего мира о молитвенной помощи России.
-Я поставлен об этом в курс. И выражаю вам свою признательность!
- Немного истинных друзей оставалось у нашей страны... Промыслом Божиим для изъявления воли Божией и определения судьбы страны и народа России был избран друг и молитвенник за нее из братской Церкви - митрополит гор Ливанских Илия!- рассказал Александр и прервался словно давая Сталину обдумать его слова, всю их важность и истинное значение.
-Я вас понял и слушаю! Продолжайте! -ответил Сталин через минуту полною серьёзного размышления.
-К Илии явилась Богородица и в знак великой милости многострадальному русскому народу становится на защиту его, и велит освятить Москву иконой Казанской Богородицы.
Сталин сделался её серьезней.
-И как вы это представляете сделать?
-За этим я и пришел к Вам, чтобы вы дали свое согласие и распорядились.
- Спасибо за оказанное доверия, я дам Вам знать о своем решение...
-Станем уповать, до свидания...
-До свидание, я не заставлю долго ждать не Вас не Илию...
Илии шел 59 год, он был еще и в силах и в то же время носил печать великой молитвы с которой он не расставался не днем не ночью и пытался совершать прежде при каждом благоприятном часе, а после обращения Александра третьего, Илия и во все отдался молитве все свое сердце и душу.
Он спустился в каменное подземелье, куда не доносился ни один звук с земли, где не было ничего, кроме иконы Божией Матери и затворившись там, не вкушая пищи и не прерываясь на сон, стоя на коленях, молился перед иконой Божией Матери с лампадой.
- Святая дева не порочная, - приговаривал Илия. - Заступница рода человеческого, которая узрела сына своего распятого на Кресте и простила злодеям истезания Его, так и прости и мне мое молодушие, что испытание Бога, страшимся и смерть просим от строчить. Преподаем и молим тебя Заступница встать перед Богом и по молить Его о Спасение, грешных рабов Его. Аминь...
-Аминь, - сказал Сталин в один миг с Илией за тысячи километров от него, словно был в месте с ним и рядом и вместе с ним стоял коленях.
Сталин поднялся с колен и как в детсве в церковной приходской школе, когда был учеником и совершал молитву, испытал довно забытое блаженство и покой, когда есле твоя молитва была искренней, Святой Дух наполняет сердце надеждой, что Бог исполнит, заветное... И нет того мига светлей и прекрасной.
И совсем скоро Чудотворная икона Казанской Богоматери облетела Москву на самолете и словно солнце на расчете приносит свет и новый день, излучала не зримый лучистый свет Благословение и несла в сердце людей новую надежду, самую сильную и самую благодатную... Исполняя самое сокровенное, наполнила сердца людей подвигом, который нашел выход и обрушился на врага, и смел черные полчища зла...



КАЖДОМУ СВОЁ

-Тристан! – выше, ровней. Да! – остался довольный Альфред.
Тристан спустился с деревянных лесов, на которых укрепил воззвание к каждому кто будет проходить на территорию лагеря.
-Эти слова из Библии? – спросил Тристан.
-Да! Но где бы не было это написано - это золотые слова!
-Что значит?
-Как что? Им смерть - нам жизнь!
-Но сказано, что по делам твоим будет тебе и награда!
-Это кто тебе сказал?
-Старуха бабка! Она читала мне писание!
-Она, что была жидовкой?
-Отчего! Чистокровная немка! Генриетта!
-Тогда она была коммунисткой!
-Коммунисты не верят в Бога!
-Коммунисты да, русские и евреи верят!
-А ты Альфред веришь?
-Нет!
-Зачем тогда, носишь собой Библию!
-Чтобы знать своего врага в лицо!
-Мы все умрём Альфред!
-Да все! Но они будут умирать в клетках, как животные, а мы как их хозяева будем смотреть и решать кому подать похлебки! И они станут облизывать нам за то руки! Каждому свое, одним облизывать руки, другим позволять это делать!
Тристан улыбнулся:
-Каким же надо быть и кем, чтобы считать себя властелином, чтобы позволить себя так унизить!
Альфред размахнулся и ударил Тристан по губам.
Губы Тристана лопнули, выступила кровь. Он вытер пальцами кровь!
- Мою кровь ты ни когда не получишь! – ответил Тристан и облезал пальцы.
Кровь Тристану показалось все равно, что сахаром.
Глаза Альфреда наелись кровью. Он себя больше не мог сдерживать от крайнего шага. Перед ним был больше ни его военный товарищ, а словно враг и он достал пистолет, и не раздумывая более, выстрелил.
Тристан замертво упал.
-Каждому своё!- прошептал Альфред и вдруг к нему пришло осознание, что он убил настоящего немца, великого человека, сказавшему ему правду, не боясь за неё умереть.
- Смог бы он поступить так же?- стал думать Альфред.- А как доказать? Доказательство одно!
Альфред представил к виску пистолет и выстрелил...

Письмо к Элизе

-Любимая я играю Тебе в последний раз, у меня в десять утра сбор.- Ответил Тристан свой невесте Изольде и заиграл на фортепьяно « Письмо к Элизе» Бетховена.
Девушке было грустно и не по себе. Через месяц должна была состоятся их свадьба с Тристанам. Ни чего не предвещало перемен и вдруг Германия вступила войну с Россией. И Тристан решил как и многие молодые люди отправляться на фронт.
Тристан перестал играть убрал свои пальцы с клавиш и улыбнулся и восторженно заговорил:
-Только представь! Такое выпадает раз в жизни! Мы опрокинем Наполеона верх дном! Мы ни французы! Вот посмотришь, вот увидишь!
- Ты словно мальчик! Война это не пикник на лужайке! Отступись! Ты учащийся консерватории! Твое оружие музыка, а ни ружье! Куда ты едешь? За чем?
- Что значит за чем? Я должен быть как все! Как вся нация!!!
-Вы все умрёте в России!!!- сказала Изольда и горько заплакала.
-А вот и нет! Мы победим! С нами Фюрер!
-Я не люблю Фюрера!
-Как не любишь! Почему?
- Он сам был солдатом, в него стреляли и травили газом. Он знает лучше других, что война это смерть и теперь сам развязал войну со всем миром, когда наоборот должен был хранить мир! Он предал своих мертвых товарищей их матерей и дочерей, приведя простых немцев к новой войне! Опомнись ты же ни нацист! А простой немецкий парень, к тому же очень талантливый пианист! Это всё Геббельс! Он Вас всех свел с ума!!!
-Что ты можешь в этом понимать?! Девчонка!- разозлился Тристан и гневно со страшным стуком захлопнул крышку фортепьяно.
- Прощай! – горько сказала Изольда словно предчувствовала самый страшный исход. – Я буду молиться об одном - если тебе предстоит умереть, чтобы ты только не мучился…
Тристан ушел не сказав ни слова. Он погиб под Москвой.
Изольда на следующий день после того как узнала, что Тристана больше нет, взяла гвозди с молотком и намертво забила крышку фортепьяно, чтобы ни кто ни смог больше играть на инструменте её возлюбленного. Тем более «Письмо к Элизе». Ведь единственное которое было письмо от мальчишки Тристана это его похоронка…
Паулюс
Генерал-лейтенант Шмидт подал командующему телеграмму Гитлера.
И Паулюс прочитал, что стал генерал-фельдмаршалом...
-Вас можно поздравить?- просил Шмидт.
Паулюс задумался и ответил не сразу.
-Данная телеграмма означает одно, чтобы я застрелился!
Шмидт сдвинул брови.
-Да генерал, ведь фельдмаршалы в плен сдаваться не должны, однако такого удовольствия я фюреру не доставлю... Я был один из участников плана Барборосса, я и положу ему конец. Приказываю, по всему фронту выбросить белый флаг!
Шмидт ахнул.
-Есле останемся живы, я скажу почему, выполняйте это приказ!
У Паулюса был рак примой кишки и он только на вид иза роста, метр девяноста, казался здоровым и крепким человеком и то со спины. Впалые щеки, болезненный цвет лица. Левый глаз неустанно дрожал.
И после пленения Паулюса поместили в больницу, чтобы хоть как небудь привести в порядок. Он должен был выжить любой ценой. Слишком ценный трофей и смерть военного такого высокого ранга бросила бы тень на руководство страны.
Паулюса назначили диету, супы и красную икру, которую ему было стыдно есть самому и он делился бутербродами с икрой с соседями по койки. Больница была секретной для пленного командного состава армеи Германии.
В больнице Паулюс провел считанные недели, вылечить его не могли, по интересам его отделили от общей массы и перевели в бывший Спасо-Евфимьевский монастыре в Суздале, в котором во время войны размещался лагерь для пленных.
Паулюс жил отдельно от всех в монашеской кельи.
Приезд в моностырь Паулюс запомнил на всю жизнь. Солнце играло на небе яркими лучами и закрашенные купола Храма в зеленый цвет, нарочно, чтобы скрыть божественную красоту, словно по воли Бога не скрылись целиком, а горели. Дождь и снег со временем открыли купола и они ожившие, встречали каждого и слали в сердце благословения.
Паулюс за долгие недели первый раз улыбнулся. Его поселили отдельно от всех в монашеской келье. И это тоже показалось фельдмаршала добрым знаком.
На стенах кельи были надписи, от прежних заключенных. Один из самых набожных написал на немецком молитву Отченаш.
И Паулюс первый раз прочтя молитву машинально, не заметил как каждое утро начинал со слов:
- Да святится имя Твое, да будет воля Твоя...
И благодарил неизвестного автора написавшего эти великие слова и давшего человеку надежду на спасение.
И Паулюс согласился быть свидетелем обвинения на процессе против фашистских преступников. Он не расщитывал на скорую свободу, решение возникло там в келье и было осознано. Паулюс знал, что свобода есле и будет ему дана, только после смерти Сталина. Так оно и вышло. 23 октября 1953 года, после смерти Сталина, Паулюс покинул Москву. Перед отъездом он сделал заявление: «Я пришёл к вам как враг, но покидаю как друг».
Здоровье Паулюса ухудшалось с каждым годом и с ноября 1956 года Паулюс не выходил из дома, врачи ему поставили диагноз «склероз мозга», у фельдмаршала парализовало левую половину тела. 1 февраля 1957 года он скончался. Перед смертью как он и обещал генералу Шмидту он написал и передал немецкой нации следующие слова:
«Голод, холод, самовольная капитуляция отдельных частей... сделали для меня невозможным продолжать руководство боевыми действиями. Чтобы воспрепятствовать полной гибели моих солдат, чтобы принять на себя ответственность за этот миг, чтобы достичь человеческих условий для всех солдат и офицеров... решил я вступить с противником в переговоры о прекращении военных действий. Потому что плен ниже и ни что не значит по сравнению с возможность вернуться домой...»
На протяжение всего времени по возращение в Германию самым любимым занятием Паулюса было чистить личный пистолет, представлять дуло к виску и смеяться над самим собой и мигом, когда он получил телеграмму от Гитлера и мысль о самоубийстве стала посещать его сердце, но когда он увидел сияющие купала Монастырского Храма, рассеялась навсегда...


Сталин и Яков

Над всеми фронтами за кружились листовки. Их пускали немцы с самолета и то было страшней бомбы. Листы бумаге ложились в окопы и в руки солдат. Когда узнали, что в листовках, чекисты и командиры под угрозой расстрела запретили солдатам читать эти листовки, но все ровно, люди прятали и тайно читали:
«Сын Сталина, Яков Джугашвили, старший лейтенант, командир батареи 14-го гаубичного артиллерийского полка 14-й бронетанковой дивизии, сдался в плен к немцам. Если уж такой видный советский офицер и красный командир сдался в плен, то это показывает с очевидностью, что всякое сопротивление германской армии совершенно бесцельно. Поэтому кончайте все войну и переходите к нам!»
А обороте листовки была воспроизведена рукопись письма: "Дорогой отец! Я в плену, здоров. Обращение хорошее. Желаю здоровья, привет всем. Яков".
-Жилаю здоровья!- процедил сквозь зубы Сталин и со страшным лицом смял листовку и запустил в другой конец кабинета. -Лаврентий! Лично, и незамедлительно докладывать мне о каждой новости про Якова!
- Я зделаю невозможное - ответил Берия и поспешил удалиться.
Сталин вышел иза стола и стал мерить комнату шагом.
-Катя, Катенька, Катюша, - с любовью проговорил Сталин имя первой жены, скоропостижно скончавшийся всего 22 года от тифа. Она умерла в муках, и последние слова её были:
-Иосиф дай мне слова, не оставить нашего сыночка?
-Что ты это Катя! Как я смогу?
-Обещай!
-Обещаю!
Шло время Сталин зовел новую семью и детей, но данное слово жене хранил, Яков на всегда остался самым главным...
И Сталин выходил из себя и не спал двух ночей, пока Берия не принес новых новостей о старшем сыне.
-Чувствует себя хорошок В контакт с фашистами не вступает. Его все время фотографируют, для влияния на армию и на вас товарищь Сталин.
-Шакалы! Он не скажит им не слова, я это знаю, ты слышь меня?
-Не скажит!
Потянулись горькие дни а за ними недели. Вести о сыне были, но походили одна на другую. Сталин каждый раз не сдерживался, словно его резали по живому.
-Они его расстреляют, - сказал Сталин после очередной порции новостей. - Вот увидишь Лаврентий так и будет!
-Предлогаю организовать Якову побег!- сказал Берия.
-Что? - сжал кулаки Сталин. -Ни когда! Раньше надо было думать когда в плен сдался!
Сталин не чего не хотел слышать не о побеге, не о попытках улучшит содержания сына и словно только ждал, вестей о смерти сына, чтобы раз и навсегда забыть и успокоится. И когда роковой день настал, и Сталину сообщили, что Яков убит при попытке к побега, Сталин, словно выдохнул и сбросил страшный груз сердца.
Но через день снова стал чернее тучи, слова жены Кати перед смертью, снова и снова вставали в памяти и Сталину, нужно было найти и покарать виновных и он вызвал Берию.
- Лаврентий, Яшина дочка пусть останется пока у меня... А жена его Юля по-видимому, нечестный человек, надо будет в этом разобраться...
И в это же день Юлю поместили Лефортово.
-Я вас спрашиваю в последний раз в каких вы состоите связях с фашисткой разведкой? - криком допрашивал следователь до смерти пугая жену Якова.
-Я вас не понимаю, плакала невестка вождя.
-Это вы спланировали, пленение Якова Джугашвили?
-Что? Как это?
-Вы и вы уговорили мужа сдаться фашистам?
-Нет что вы такое говорите?
Сталин каждый раз получал отчет о допросах невестки в течение несколько лет и освобождения женщина получила только после того как перенесла ужасы, словно и взаправду была виновата. Но и тогда не спала спокойно и успокоилась только после смерти Сталина.
Говорят, что перед самой смертью, Сталин вызвал Берию и помолчав, сказал:
-Когда я умру, Яков будет реабилитирован! Пусть Катя знает, что я о нем всегда помню, что я его не оставил...


КОЛЕЧКО


-Людвиг! – строга сказал Отец молодого человека. – Если ты сегодня же не порвешь с этой жидовкой. Клянусь Богом, я лично тебя придушу или сдам в часть военной полиции, которая занимается такими как ты! Сочувствующими!
-Я люблю Соню!
-Что? Как можно любить еврейку?
-А что евреи ни люди? И не достойны, чтобы их любили?
-Нет ни люди! Нет не достойны!!! Ты сейчас встанешь иза стола отправишься к этой! Даже имени, не стану произносить! У еврея не должно быть имени! Хватит с них повязки со звездой Давида, что немецкая нация подарила им! Чтобы они хоть как – то походили на народ, а ни на стадо!
Людвиг промолчал и ушел из дома искать Соню.
Краков был уже поделен на зоны, где жили евреи рабочие, что работали на немецкую армию и тех кто должен был отправиться в лагеря смерти. Старики, больные женщины, дети. Все те, что по решению нацистов не могли предоставить больше пользы Третьему Рейху и должны были умереть.
Соня была одна из таких. Она была вся болезненная, худая, что кожа её святилась, так она была тонка. Соня поминутно кашляла и жила с семьей – стариком отцом на чердаке. Мать Сони умерла при родах. Отец Сони когда- то был знатный сапожник! Но это всё было в прошлом. Сейчас Яков ослеп.
Это Людвиг заплатил кое кому, чтобы Соня с отцом укрылись на чердаке. Молодой человек наивно полагал, что их там могут не найти.
-Кто это Соня, девочка моя?
-Папа это Людвиг!
-А-а-а!!! Мальчик Давид, что не боится фашизма- Голиафа и взялся его победить единственным камнем из пращи пастуха! И бережёт бедную еврейскую семью! Так знай Людвиг ты его уже поверг! Потому что ты здесь! Потому что Голиаф это ни мифический Великан это в первую очередь страх, который живет внутри каждого! Победишь страх! Победишь любого и всё!
-Я пришёл попросить руки вашей дочери! -робко сказал Людвиг сжимаю маленькую хрупкую тонкую ручку Сони.
-Она совершеннолетняя! И если она согласна, согласен и я! Но мне не стану скрывать приятно, что сделал всё по достоинству, как следует! Но всё уходите, побудьте вместе, я хочу остаться один.
Молодые люди вышли и из слепых глаз старика побежали слезы. Он плакал и не мог остановится, что – то бормотал и плакал. Он так и умер в тот час! Сердце старика не выдержало. И вдруг в последний миг жизни он понял, что прожил не зря и умирать так в миг волнения от счастья ни страшно…
Соня и Людвиг держась за руки спустились с чердака, вышли из дома и где- то остановились. Людвиг уже не мог себя сдерживать, чтобы не сказать и не сделать главного.
- Милая Соня! Я за ранее хочу попросить у тебя прощения, что свадьбы пока у нас не будет!
- Ну и пусть!
-Нет свадьба будет! Обязательно! Мы уедим! Швейцарию! Я договариваюсь об поддельных документах. Машина, деньги уже есть! Но вот главное! И Людвиг достал и показал золотое обручальное колечко. -Это тебе в знак моей любви!
Людвиг одел на пальчик Сони колечко!
Молодые люди поцеловались.
Счастливая со всех ног Соня бежала рассказать отцу об кольце, но нашла его мертвым, потрясённая она бросилась к Людвигу.
Уже был объявлен комендантский час и Соню арестовал патруль.
Волоком, вырывающеюся Соню сначала тащили по мостовой. Потом один не выдержал и ударил Соню прикладом ружья по голове. Она упала потеряв сознание.
Очнулась Соня под стук колес в вагоне с сотней женщин и маленьких детей. Она долго ничего не могла понять. Что это за поезд, куда её везут, все эти женщины, плачь детей и мысль, что умер отец, что она никогда не увидит больше Людвига разрывала сердце на части.
-Как они просмотрели твое кольцо? – удивилась одна старушка внимательно посмотрев на Соню. – Вот, что внучка, тебе его надо спрятать, а то отберут!
-Куда?
- А на ножку! Одень на пальчик ноги, на который подойдёт по размеру.
-Спасибо! – сказала Соня и сделала как посоветовала бабушка.
Прошло пару часов. Поезд остановился. Открыли вагон!
-Женщины в одну сторону дети в другую! – скомандовал офицер.
Под вопли матерей и плачь детей стали разделять самое дорогое с дорогим.
Детей увели. Женщинам приказали раздеться до гола.
Чтобы не робели и были смелей стали травить собаками.
Униженные и Оскорбленные женщины прикрывались как могли с лицами переполненного ужаса.
Соня обнаженная предстала совсем больной, словно и ни живая вовсе.
-Эй! Как тебя! Я тебя спрашиваю! Труп ходячий! – закричал офицер на Соню. – За чем тебя мы станем кормить и продлять жизнь если ты и так умрешь через неделю сама, и офицер достал из кобуры пистолет.
-Нет! Подождите! – заплакала Соня. – Вот возьмите! У меня больше ничего нет! – Соня сняла с мизинчика пальца ноги золотое колечко и подала офицеру на ладони.
Офицер задумался.
-Возможно это покроет недельный запас продуктов истраченных на тебя! И потянулся взять кольцо.
-Нет! – сказала Соня вдруг передумав вспомнив с какой любовью и трепетом одевал на палец Людвиг это колечко. И надело на рук.
-Нет! Так нет! – ответил офицер и выстрелил…
Соня упала мертвая, кольцо блеснуло на солнце в глаза офицеру.
-Кольцо снять, тело сжечь…
Сержант стал исполнять приказ, но кольцо ни как не хотело поддаваться словно став одним целым с мужественной Соней.
-Что ты возишься! Достань нож, отрежь с пальцем вместе! – разозлился офицер
Сержант сначала вздрогнул, но быстро пришёл в себя и выполнил приказ! И подал офицеру колечко.
Офицер покрутил кольцо в руке, взвесил на воздухе в ладони.
-Дрянь! Столько стоило возиться иза двух граммов! И бросил кольцо на землю.
Стали строить и уводить по бараком.
Старушка спутница Сони уличила миг подняла колечко и одела на мизинчик Сониной ножке… И проронила на него слезу. И колечко блеснуло так как никогда прежде, светом бесконечной и нескончаемой любви…


Блокада Ленинграда

Глава первая Дорога Жизни

Только когда установятся морозы, через реку потянутся машины с бесценным хлебом для блакаднеков Ленинграда. Каждая булка на вес золота, каждая булка спасенная жизнь. Водитель отвечает головой за груз.
И новый водитель Сережа клятвенно обещал беречь хлеб больше собственной жизни.
Двое бывалых водителей Генка с Мишкой долго просматривались к Сергею и когда зарядили морозы и дорога жизни открылась, подошли с разговором.
-Слышишь Сережа, ты же из детдома? - сказал Гена.
-Да из детдома!
-Есле что ни кто не хвалится!
- А на работе?
-Да что работа! Деньги в карман и поминай как звали...
-Не понял, это ты о чем?
-Заработать хочешь?
-Что значит заработать? - возмутился Сергей. - Я получаю зарплату.
-Копейки!
-Отдашь груз, машину под лед! Деньги в карман и поминай как звали! Что па рукам?
- Сережа сжал кулаки:
- Еще раз услышу, собственными руками за душу, - сказал Сергей и отвернулся.
-Это мы ещё посмотрим! А есле кому скажешь... Смотри тебе все ровно не поверят, мы передовики!
-То я и вижу рожи жиром за плыли!
-Ну ты что!
-Пошли Генка! Земля круглая!
И гоня прочь дурные мысли, Сережа принял груз, полторы тоны хлеба и отправился в дорогу. По началу всё шло хорошо, но что за черт, машина заглохла на пол дороге. Сергей вышел на мороз, стал осматривать машину.
Заглянул под капот ничего, все в порядке. Вдали показалась машина. Сережа обрадовался и стал махать рукой.
Машина подъехала. Из кабины выскочил Мишка, а следом Генка.
-Вот и встретились! - сказал Генка.
-Бензабак проверять надо, желторотый!- улыбнулся Миша.
-Подстроили гады! - выкрикнул Сережа сжал кулаки и бросился на врагов.
-На получи! - выхватил Мишка наган и выстрелил.
Сережа повалился, пуля пробила легкое.
-Допрыгался! -сказал Генка.
-Все хватит болтать, давай перегружать хлеб.
- Я есть хочу! - вдруг сказал Генка.
-Ну возьми из кузова хлеба!
-Я что дурак эти отруби жрать! У меня живот не казенный, пусть его блакадники едят. Подожду, продадим товар, я блинов жене закажу. Кого следующим будем подговаривать?
-Кирилова, у него троя детей...
-А есле не согласится?
- А в расход...
-А дети?
- У меня пять, а у него троя, я больше права имею...

Глава вторая Посылка

Мама Светы Березовой, Березова Надежда Петровна, умерла на 500 день блокады. Прежде умер маленький трех летний брат Андрюша. Не денег не продуктов, чтобы похоронить Андрея не было. И Света с мамой закапали мальчика за домом, сами выкопали не глубокую могилу.
-После войны перезахороним. Вот только победим,- сказала Надежда Петровна,
Помянули Андрея кипятком и легли спать.
А теперь когда умерла мама Света плакала над её телом, тяжелым и не подъемным и не знала где взять силы и средства, чтобы похоронить мать. И вдруг раздался звонок. Света поднялась и пошла машинально открывать, что можно обратиться за помощью Света не думала.
Девочка открыла дверь. На пороге стоял почтальон мужчина и в руках держал ящик.
-Березова?
-Да!
-Надежда Петровна?
-Нет! Я Света, мама умерла!
Почтальон помолчал.
-Распишитесь, -сказал почтальон. - Первая посылка за месяц, сам принес, - завистлива сказал мужчина, поставил посылку перед дверьми, дал квитанцию, дождался квитанцию назад и ушел.
Света прочла на крышки.
Березовов Андрей Васильевич.
-От папы!- и Света заплакала. Андрей Васильевич был офицером и воевал на фронте.
Света долго искала щипцы, чтобы открыть посылку. Последний гвоздь подался и посылка была открыта.
Света плакала, читала письмо вложенное в ящик и то и дела покрывала чтение и смотрела на продукты, сахар, тушенку, сухари.
«Дорогие, мои Любимые, Надя, Света и Андрей. Давим фашиста по всем фронтам, победа будет за нами! Высылаю Вам продукты, знаю в Ленинграде тяжело с продовольствием. Целую, кушайте на здоровья».
Прочла Света и стала делить продукты:
Сахар, чтобы перехоронить Андрея, тушенка, чтобы похоронить маму, сухари, чтобы всех помянуть...


.ГЕНЕРАЛ ВЛАСОВ

Когда генерал Власов попал в окружение, то Сталин прислал за героям обороны Москвы самолет. Ещё бы ведь генерал был его любимцев и Власов любил Сталина, но когда генералу объявили, что самолет ждет его на взлетной полосе, Власов сквозь зубы проговорил:
-Какой же полководец бросает свою армию на погибель?Полетит Егорова!
И эвакуирована была женщина военарач.
И только когда судьба армии была предрешена Власов с горсткой солдат и офицерами из его близкого окружения решил пробраться к своим.
Шли долго через лес и вышли к деревне Туховежи.
-Надо спрятаться, узнать, как обстоят дела в деревне, - продолжил майор Стрельцов.
-Правельно!- ответил Власов.
И выбрали одинокий сарай на краю деревне. Но красноармейцы не остались не замечены,за ними всё время следили глаза церковного старосты. В деревне Туховежи издревле жили староверы, со своим уклоном и правилами, даже новая власть не смогла их поломать. И в новой России они остались сами себе на уме и немцев встретили с хлебом и солью. И тогда, обнаружив не званых гостей церковный староста стал собирать народ. Взяли кто дрын кто топор и окружили сарай. Утомленные солдаты и генерал после длительного перехода дремали, оружие лежало на полу и староверы застали их врасплох.
Они с криками ворвались в сарай и стали бить Красноармейцев.
-Не довайте им взять оружие! - кричал староста. -Вяжи их антихристов! О нехрести!
Власов вздрогнул, он закончив два курса духовной семинарии, по особому верил в Бога. Не говорил о Боге, что в Советское время было не принято, но и не отказался, а в сердце носил светлую радость Воскресения Христа Спасителя, и теперь услышав от своих же, Антихрист, покорно опустил руки и сдался без боя. И Власова почему то били сильнее других, но когда генерал и его спутников поставили перед немцами, он вышел вперед и сказал:
- Я генерал армии Власов, это мои солдаты. Прошу вас, отнестись к ним всё ровно как они со мной одного звания. Так как это дорогие мне люди...
Особых пожеланий носившие лично к собственной персоне генерал не озвучил.
В концентрационном лагере под Винницой, где содержались старшие офицеры представляющие интерес для немцев - видные комиссары и генералы. Власова уважали более всех. Ведь обладая всего 15 танками, части генерала Власова остановили танковую армию Вальтера Моделя в пригороде Москвы - Солнечегорске, и отбросил немцев, которые уже готовились к параду на Красной площади Москвы. А когда в прессе началась травля Власова и его объявили врагом народа, адменистрация и во все с чувством отнеслась к генералу, который страшно переживал, что записан в предатели и враги, не ел и ходил чернее тучи. И решение организовать Власовым освободительную армию встретила с пониманием. Первое предательство собственного народа там а деревне, народа за которого Власов проливал кровь и второе теперь от любимого Сталина побудили генерала действовать... Но так положила история, что Новая Армия генерала не добилась славы, Власов и его окружение было арестована. Суд , словно издеваясь, в своем лице представляя русский народ приговорил Власова к позорной для генерала смерти через повешение.
Было августовские теплое солнечное утро, Власова подняли на эшафот, палач, смотрел с уважением на генерала, что был под два метра ростом и с высоко поднятой головой встречал позорную казнь.
Вслед за ним должен был принять смерть близкий друг Власова, генерал майор РККА Благовещенский.
-Андрюша! - выкрикнул Благовещенский. -Прости их!
Власов улыбнулся и от чего то вспомнил Христа и отвечал:
-Они сами всё поменяют, когда поймут. Я понял... Я свое слово сказал...
И палач одел на шею генерала Власова петлю.
Слова, что однажды сказал Власов гласили следующие и звучно отзываются в современности. Власов призывал к освобождения народов России. Его основные положения: свержение сталинского режима и возвращение народам прав, завоеванных ими в революции 1917 года, создание в России новой свободной государственности, "утверждение национально- трудового строя", "всемерное развитие международного сотрудничества", "ликвидация принудительного труда", "ликвидация колхозов", "предоставление интеллигенции права свободно творить, а народу самому выбирать свою судьбу в открытом демократическом волеизъявление.




АЛЁША И ХЕЛЬДА

- Лёша ты, что у нас монах?!- сказал старший сержант Кротов.
Двое красноармейца стояли где- то посреди Берлина и разговаривали.
-Какой монах?! Что мелишь?
- А то и говорю! Оглянись! Берлин в руинах! Рейхстаг пал! Мы победили!! А что в это время делаешь ты?
- А что я делаю! Я приписан к части слежу за порядком!
-К черту порядок! Ты же немецкий знаешь как свои пять пальцев!
- Не понял!
- Ну точно монах! Да если я знал немецкий я бы себе такую ципу оторвал бы! Короче! Здесь близко одна блондинка есть! Я за ней проследил! Живет одна! Сегодня пойдем в гости знакомиться!
- Ты с ума сошёл?! Так нельзя!
- Что значит нельзя! Мы победили всё теперь наша! И их женщины в том числе!
- Это ни правильно!
-Это приказ! Понял! Я старше прозванию! Я её насиловать не собираюсь, сама не захочет другую найду! Всё пошли это здесь за углом…
-Стой! Ни с пустыми руками же? Надо цветов!
-Алёша ты ни от мира сего! Вот это видишь! – и Кротов указал на орден Славы сиявший у него на груди. – Вот цветы, конфеты! Она эта проклятая немка мне за мой орден, должна ублажать, а ни я её! Цветы! Я ни жница иду! А взять, что принадлежит мне по праву победителя! Ладно пошли! Хватит демагогию разводить!
Завернули за угол и остановились у дверей.
-Здесь это блондиночка! Но чур я первый!
- Я не собираюсь в этом участвовать!
- Говорю же монах! Скажи Лёша ты хоть кого ни будь убил?
- Не знаю!
- Что значит не знаешь? До Берлина дошел и не знаешь сколько фрицев убил?
- Не знаю! Я когда стреляю всегда закрываю глаза!
- Ну ты даёшь! Ладно стучи!!!
Постучались.
Дверь открыла молоденькая девушка, даже девочка лет шестнадцати ни старше на вид.
Она вся сжалась и уже чуть не задрожала.
-Добрый день! – ласково сказал Алёша. – Мой друг Андрей хочет с Вами познакомиться! Вы ему понравились!
- Хельда! – ответила девушка и чуть присела, словно как какая графиня. – Проходите!
Кротов сиял и толкал в бок Алёшу и шептал:
- Вот видишь, что я говорил, сама пригласила.
-Она воспитанная! Иначе было бы не вежливо!
-Плевать! Сама в руки идет!!!
Квартира была большой. Картины на стенах! Рояль! Дорогой фарфор сиял в дубовом серванте. Книги на полках.
- Что желают господа, кофе, коньяк?
-Что она говорит?
- Предлагает кофе! – ответил Алёша промолчав про алкоголь.
- Какое к черту кофе! Такой дом и чтобы не было выпить! Не поверю! Эй! Шнапс! Шнапсу давай!!!
Девушка поняла пригласила сесть за стол и скоро вернулась с коньяком.
-Что она принесла?
- Это коньяк!
- Я сроду его не пил! Она отравить нас хочет! Пусть первой выпьет!
- Ты с ума сошел! – ответил Алёша налил себе рюмку и выпил. – Видишь живой! Пей!
Кротов опрокинул рюмку. Сначала одну, потом другую, третью!
- Скажи ей пусть она разденется! – сказал захмелевший Кротов.
- Я не скажу!
- Ну иди к черту!
Кротов выпил прямо с бутылки с горлышка. Бросил бутылку на паркет и подошел к перепуганной Хельде.
- Спроси кто её отец?
- За чем? Давай уйдем!
- Спроси!
-Кто Ваши родители?
-Родители? Мама умерла при родах, отец Борон! Он погиб под Сталинградом!
- Она сирота!
- Тем лучше! – ответил Кротов и одним махом разорвал на бедной девушки платья.
Хельда заплакала.
Алексей схватил Кротова и отбросил от девушки в угол комнаты.
- Что! Да я тебя!!!
Алеша достал из кобуры пистолет.
Кротов засмеялся:
- Ты же трус! Ты ни когда в меня не выстрелишь! Ты же когда стреляешь глаза закрываешь! Трус! Пожалел немецкую потаскуху!
- Я выстрелю! Выстрелю и не закрою глаза!
- Почему не закроешь? Закроешь!
- Нет, потому что ты гад! И я хочу видеть как гад умрет!
- Я значит гад! А немцы?
-Это был враг! Война кончилась!
- Не кончилась! Война кончится, тогда когда мы их всех изведем! Всех до последнего змееныша!
- Значит я прав! Ты гад!
-Ты не выстрелишь!!!
Раздался выстрел!
Алёша первый раз в жизни не закрыл глаза…

АУШВИЦ

-Все сыты? Добавки ни кто не хочет? – спросила старший воспитатель лагеря Аушвиц.
-Нет!
-Спасибо!- отвечали дети.
-Хорошо будем готовиться ко сну. Чистить зубы!
В умывальнике маленькая трех летняя Анна спросила четырёхлетнею Аллу:
-А почему у тебя цифры на руке. Один, три… А у меня нет!
Алла задрожала и судорога пробежала по ее лицу:
-Лучше тебе не знать, потому что завтра у тебя тоже будут цифры.
-Почему? Кто мне их сделает и за что?
-Всё, готовимся ко сну! – сказала воспитатель. - А Анна сейчас пойдет за мной.
Алла схватила Анну за руку и не захотела пускать.
Но старшая воспитательница состроила строгое лицо и расцепила руки детей.
Воспитательница привила Анну в красивую комнату. С картинами, книгами на полках и большой кроватью на резных ножках. Пастель была белоснежной.
На столике в вазочке были конфеты.
-Угощайся Анна, сегодня у тебя особенный день, - сказала воспитательница и вышла.
Анна подошла к столику со сладостями и развернула конфету. Часы пробили восемь раз.
Дверь открылась и в комнату вошел мужчина в гражданском костюме.
Анна испугалась и выронила конфету.
-О не бойся меня! Я хороший! Вот возьми другую конфету! Ты очень красивая девочка! Ты еврейка правильно?
-Да! - ответила девочка!
-А ты знаешь, что такое талмуд!
-Талмуд это писание, куда записаны еврейские законы! – ответила Анна.
-Какая умная девочка! Кто тебе это рассказал?
-Мой дедушка Исаак был раввинам и рассказал.
-Это очень хорошо! А он рассказывал тебе, что по еврейскому закону вступление в близость с девочкой не старше трех лет, ни грех и не считается изнасилованием.
-Я вас не понимаю!
-Такая умная девочка, а не понимает! Мы сейчас с тобой станем как муж и жена, - мужчина потянулся к Анне.
-Я не хочу! Не может быть такого правила! Я маленькая! И я вас не люблю!
-А я тебя полюбил! И уже ничего не могу поделать с собой иди ко мне.
-Нет!- закричала Анна и побежала к двери, но она была закрыта. Страшные и беспощадные руки схватили ребенка и сорвали одежду.
Чтобы не кричала Анни изувер закрыл рот подушкой.
Когда всё кончилось. Анна уже не могла кричать ни плакать. Она, словно умерла, только, что вздрагивала всем телом не прекращаясь.
Пришла воспитатель.
-Анна, надо искупаться, одеться в чистое и доктор сделает тебе на ручке номер.
-А мальчикам тоже делают номера? – от чего сама не зная почему спросила Анна.
-И мальчикам тоже! Всем…
-А у Вас есть номер?
-У меня?- удивилась воспитательница.
-Я хочу, чтобы и у Вас тоже был номер… - с какой – то невиданной ненавистью для ребенка сказала Анна и заплакала от того, что у этой красивой на вид и воспитанной женщины никогда не бывать страшному номеру на руке, но Анна вдруг поняла, что ей и тому человеку, всем кто приходит к ним мальчикам и девочкам не нужно ни какого номера, потому что они настолько мерзки и ужасны, что должны так и оставаться прекрасными только сведу, когда у них одно зло внутри… И поставим им номер, сотвори с ними то же самое, они станут как бы оправданы, но ничего не могло и не может их оправдать даже если они захотели бы изрисовать себя с ног до головы цифрами, имя им будет - одно изуверы.

Букет цветов

Лейтенант красной армии Кузнецов, поймал букет цветов, словно лавровый венок из рук молодой девушке болгарке. Старики, дети, женщины со слезами на глазах встречали освободителей.
И Красная армия, словно ком, когда, со нежной горы летит набирает силу становясь всё сильней и сокрушительней, стал бить фашистов освобождая один европейский город за другим, одну столицу за другой. И в каждом городе цветы и слезы благодарности.
- Кузнецов! Серега! У тебя букетов больше, чем орденов! – сказал седой капитан. - Завтра штурм Берлина! Там тебе цветов не поднесут! Держи ухо востро! Звезда Героя тебе украсила бы! Волос у тебя словно золото! Смотреться будет здорово! Но надо ещё заслужить!
- Буду стараться товарищ капитан!
-Постарайся сынок, постарайся, только голову сбереги!
Немцы словно слились со стенами родной столицы Берлина и бесстрашно сражались за каждый дом, за каждую улицу. Иначе и быть не могло. Кузнецов снайпер бил всю войну без промаха! На его счету уже было сто немцев! Нащелкать еще одну сотню в Берлине и вот она заветная Звезда Героя Советского Союза. Но что- то пошло ни так! Кузнецов смотрел через прицел то на одного то на другого немца, что умирал и отдавал жизнь за родную землю! Кузнецову всё теперь представлялось ни так как прежде! Прежде враг бесчинствовал на его Кузнецова земле и Сергей бил без единого промаха, теперь же вдруг его голове родилась страшная мысль, что он теперь все равно как захватчик и враг… Но разве может так быть? Если он сейчас не возьмёт себя в руки и не отгонит от себя неуместные мысли для война, для офицера, то всему конец! Но мысль не уходила, а чем дальше страшней. Кузнецов уже не думал ни о Звезде Героя, ни о чем, только о том, что он не имеет права больше забирать жизни людей с той бравадой и лихачествам как прежде.
Кузнецов отбросил винтовку и безоружный пошел на позицию немцев.
- Я убил сто немцев! Я больше не хочу! Так нельзя! Вы сражаетесь за свои дома, семьи как мы прежде! Вы должны стрелять, я не могу,- прокричал Кузнецов.
Кто- то из немцев знавший русский перевел немецкому офицеру слова русского.
Немецкий офицер задумался. Оглянулся вокруг и увидел чудом уцелевшую под огнем клумбу весенних цветов. Нарвал цветов и подошел Кузнецову и протянул ему самый необыкновенный букет цветов, который ему дарили во время войны…
Хлеб - Соль

Адольф Гитлер с трясущейся рукой прижатой к поясу обходил ряд мальчиков. Не которым те, что должны были стать живым щитом, не было и шестнадцати. Одного из них по доброй традиции потрепал по нежной щеке, которая еще не знала мужской щетины. Гитлер так делал всегда, но на это раз это вышло со всем иначе, словно, это юноша был его родным сыном и он отец благословлял его на смерть.
Юношу звали Гесс как знаменитого заключенного дожившего в тюрьме до 90 лет и по иронии переживших всех, кто развязал самую страшную войну в истории человечества.
Гитлер ушел обратно к себе в бункер, чтобы уже никогда не вернуться из него живым.
-Гесс! – сказал капитан сс теперь ты лейтенант. Приказ! Из личного оружия брать со бой только гранаты, столько сколько сможет унести каждый и укрыться в галерее ведущей в бункер, где встретить русских. Долго мы не продержимся… Поблагодарите русских солдат, что добрались до Берлина, взяли Рейхстаг, - капитан улыбнулся. – Не помню уже где какая- то старуха вышла встречать меня с хлебом солью. Я её застрелил , хлеб съел! Никогда в жизни я прежде не ел такого вкусного хлеба… И теперь должен расплатиться….
Рассказывают, что капитан умер первым. Он раздобыл где-то, черт знает где каравай хлеба и когда русские пошли в атаку, капитан побежал к ним на встречу с хлебом в руках без оружия! Товарищи решили, что он сошел с ума и выстрели капитану в затылок, посчитав, что это будит достойной смертью для капитана. Хлеб покатился на встречу накатывающийся волне русских солдат и кто- то на ходу подхватил хлеб и спрятал.
Когда смолкли последние выстрелы и всем показалось, что Рейхстаг пал, на головы всех словно яблоки посыпались гранаты. Их было столько, что многие от неожиданности не успели укрыться и погибли на мести.
Гранаты рвались и рвались, словно их было тысячи. Когда гранаты кончались, защитники Рейхстага – мальчики и юноши встали все как один без оружия. Впереди стоял Гесс и держал в руках последнею оставшеюся гранату. И случилась какая- то страшная пауза, русские не стреляли, Гесс не метал в них гранату. Он вдруг улыбнулся и понимая, что времени больше не будет или он их или они его, отдал приказ, что все ко мне! И, когда ребята приблизились взорвал гранату. Гесс погиб сразу, те кто был дальше изуродованы осколками корячились от страшной боли. Старшина отдал приказ до стрелять, чтобы только не мучились. А один солдат весь в сажи тот самый, что подхватил и спрятал каравай капитана, достал его и стал жадно есть, толи от потрясения, что все, война кончина, толи и вправду был такой голодный, но как бы там ни было солдатик ел тот хлеб и он ему казался самым вкусным, самым необыкновенным, невиданным, таким которого он не когда не ел прежде…


СМЕРТЬ ПРИЗЫВАЕТ К МИРУ

Фридрих лейтенант СС забаррикадировал в ход на крышу Рейхстага. Он остался один, все оборонявшие Рейхстаг пали. Русские с криком ура и красным знаменем бежали по последнему лестничному маршу отделявших их от выхода на верх.
Фридрих принял упор лёжа и с пулемёта открыл огонь!
Как подкошенная пшеница замертво посыпались русские головы…
Пулеметная лента кончилась. Русские все ровно как титаны не отступающие перед смертью подняли красное знамя и словно лава пошли снова и снова умирать, чтобы только всё кончилось, кончилось для всего мира…
Фридрих поменял ленту и снова открыл сокрушительный огонь…
Фридрих знал русский язык и когда у него в пулеметной ленте иссяк последний патрон, он встал в полный рост и заговорил:
- Мы должны все здесь умереть, я должен в первую очередь умереть и тогда наступит мир! Идите и убейте меня у меня больше нет ни патрон ни гранат! Вот только нож! Вы пришли подарить мир человечеству! Я здесь должен умереть, чтобы этот мир настал, чтобы Вы подняли свое знамя победы и мира над Рейхстагом!
-Немец чокнулся, сказал кто- то.
-Нет прав! – сказал капитан Андреев оставил автомат на ступенях достал нож и пошёл к Фридриху на встречу.
Фридрих улыбнулся капитану светло и радостно:
- Бей! – сказал Фридрих и отбросил в сторону нож. – Ты должен! Раде мира!!!
-Не отступишь?
- Нет! Так надо!!!
Капитан сжал рукоятку ножа и ударил Фридриха в самое сердце.
Фридрих отчего – то повис на руках советского капитана. Капитан обнял Фридриха и заплакал и прошептал уже мертвому Фридриху:
- Мир! Настал мир, как ты мечтал!!!

ЕВА БРАУН
На первых порах молодой девушке не понравился Гитлер. Нет, она им была восхищена как и все... Как мужчина не понравился. Нервный и на много лет старше. Но все на перебой только и говорили:
-Как тебе Ева повезло!
-Ты счастливица Ева!
-Не упусти Ева свой шанс!
И Ева решила попробовать. И потом у Гитлера был ореол траура по любви. Мол Он Гитлер был влюблен свою племянницу и та покончила с собой и прочее и прочее.
Ева стала присматриваться и сначала ей было смешно. Смешно, что например Гитлер вегетарианец, и она говорила я тоже не буду есть мяса, а сама чтобы никто не видел кушала поджаренные свеянные колбаски и бывала могла закурить, когда сам Гитлер не переносил табачного дыма. И постепенно влюбилась в Гитлера, влюбилась до беспамятства и мечтала о свадьбе, мечтала о детях, о том всем том о чем мечтает каждая девушка. Шло время, а свадьбы не было. И потом уже когда она случилась перед самым крахом, Ева все равно была счастлива. И тогда когда Гитлер сказал ей страшные слова:
-Мы должны себя убить! - и показал девушке оружие и ампулу с цианидом.
Ева испугалась, но потом сказала:
-Мы не умрем, мы умрем, но мы не умрем, на том свете мы будем в месте, всегда!
И поцеловала своего избранника теперь уже мужа и была счастлива пусть только миг...

АНГЕЛЫ
Магда Геббельс собрала всех своих детей в спальне перед сном и сказала:
-Идёт война и всем солдатам делают прививки! Вы всё ровно, что солдаты и сейчас доктор сделает Вам прививки. Хельга помоги мне и доктору Кунцу.
Укол морфия один за другим смыкал детские глаза.
Последней укол морфия сделали самой старшей Хельге.
Доза для всех была равной и Хельга засыпала дольше других и думала про своего обожаемого Генриха, а тех последних строчках из последнего письма.
«-Помнишь как ты мне сказал, что целуются только девочки в своих играх! А я взяла и поцеловала тебя все равно. И я хочу это сделать снова! Не знаю от чего! Что - необыкновенное родилось у меня в сердце. Я не знаю название этому. Нет знаю! Знаю конечно и ты тоже знаешь..»
И Хельга уснула…
-Теперь Вы должны дать им яд! – сказала Магда доктору.
-Нет, я не сделаю этого! Нет!!!
Магда зарыдала навзрыд и повалилась на колени:
-Они сотворят из них чудовищ! – говорила плача Магда.- Они отрекутся от меня! От всего! Вы должны это сделать!
- Ещё раз говорю нет!
На плачь и крики в спальню вошел Геббельс.
-Убирайтесь вон! Трусы! Гитлер мертв, и я! Мы последуем за ним! Я прошу только одного сжечь наши тела!
Супруги остались одни. Магда приняла цианид одновременно с мужем.
-Я не военный! Я аэратор, идеолог! Мозг мое оружие и было кощунственно стрелять в него из оружия!!! – были последние слова Геббельса перед смертью.
Первая очнулась Хельга.
-Гер Гитлер умер! Ваши родители тоже мертвы! – сказал доктор Кунц.
-Нет! – не поверила Хельга.
- Тела Ваших родителей преданы огню.
Хельга за трусилась ей представилась, что и все её сестры и маленький Гельмут тоже мертвы и она бросилась к их кроваткам, и стала по очереди их трясти.
Дети одним за другим просыпались.
-Собирайтесь быстра собирайтесь, мы должны быстро уйти отсюда! Улететь!
-Кае у Гёте? – сказал Гельмут.
-Да как Фауст с Мефистофелем!
-Я знал! Я так и загадал, тогда желание, улететь вместе с Мефистофелем! А ты Хельга, сказала, что нельзя такого загадывать, а потом молись, как тебя учила бабушка.
-Всё хватит надо спешить! Все оделись пойдёмте!
Хельга с детьми не успели выйти как вошли доктора Штумпфеггер и Кунц.
Борман приказал умертвить детей и в особенности так быстро повзрослевшую и умную Хельгу, которая могла оказаться опасным свидетелем.
Кунц хотел помешать и встал на сторону детей, но Штумпфеггер ударил его. Хельга бросилась на убийцу и укусила, это единственное, что она могла сделать! Но тоже как и Кунц было избита. Дети стали плакать и прятаться.
Первой навалившись на Хельгу Штумпфеггер разжал челюсти девочки, вложил ампулу цианидом между зубов и как тесками сжал детские хрупкие челюсти. И так со всеми детьми…
Только маленький Гельмут перед смертью кричал:
-Я уличу, я уличу… С Мефистофелем…
Оно так и вышло после захоронения тела дутей Геббельс были извлечены из могил и сожжены дотла, а пепел развеян. Подхваченный невиданным ветром, пепел полетел высоко, высоко и скрылся в небесной голубой синеве облаков... Там где наверно летают Ангелы...


МАРШАЛ ЖУКОВ

После капитуляции Германии в разоренных домах Берлина как говорится гулял только ветер. Сохранившихся ценных вещей было не найти. Как в атаку поднимался и шёл маршал Жуков, когда ему докладывали, что есть, сохранились ещё трофеи. Он лично являлся на место и отбирал понравившиеся вещи побежденного Народа.
-Вот это вещь!- восклицал Жуков и не мог налюбоваться на блестящие рыцарские доспехи. Как в старинных замках рыцарь стоял и держал в стальных руках меч. - В приёмной поставлю... - Ха-ха-ха... Кто нашел? Капитан ты? Какой капитан, майор! Ещё одного для пары найдешь будишь полковником.
-Так точно! Служу Советскому Союзу!
Не известно стал капитан полковником или нет, но только июне 1946 было начато расследование по так называемому «трофейному делу». В материалах расследования были собраны свидетельства, что Жуков вывозил из Германии значительные количества мебели, произведений искусства, различное другое трофейное имущество для своего личного пользования.
Маршал неподдельно удивился, и в показаниях написал:
« Я признаю себя очень виноватым в том, что не сдал всё это ненужное мне барахло куда-либо на склад, надеясь на то, что оно никому не нужно».

ФРАУ МАРТА

После взятия Рейхстага его стены словно школьная тетрадь была исписана русскими солдатами. Надписи были от банальных, что здесь был Коля! До грозных, что только попробуйте сунутся ещё раз, мокрого места от вас не останется!!!
Немецкие мальчики не знавшие русского языка бежали к фрау Марте – местной учительнице знавшей пять языков в том числе русский и просили перевести надписи на стенах Рейхстага.
Фрау Марта переводила, что здесь был Коля! Смерть фашистам, победа за нами! И еще десятки и сотни…
А по ночам плакала смотря на книжную полку на которой стоял Чехов, Пушкин, Достоевский!
И однажды Фрау Марта собрала все свои книги и раздала мальчикам со словами:
- Вот, что немецкие дети должны читать русского! Идите за мной.
Пришли к Рейхстагу и фрау Марта взяла тряпку и стала со стены стирать первое, что подвернулось под руку.
- Ты что ошалела! Не сметь! – раздался строгий русский бас.
Марта обернулась. Бросила тряпку. Взяла у одного из мальчиков книгу и смело подошла к офицеру.
-Вот Достоевский! Напишите на Рейхстаге хоть строку Вашего истинного гения и я первая пристрелю того, кто попытается то стереть… - сказала Марта снова взяла тряпку и стала чистить стены.
Офицер смущенно ни зная, что ответить и делать, машинально открыл книгу и прочел, что первое попалась на глаза:
-Красота спасет мир…

2015 - 2017