Шталаг 336 ( Третий рассказ Нилыча )

Шталаг 336 ( Третий рассказ Нилыча )
Резко открылась дверь, и в дом вбежал возбужденный мальчик десяти лет - Илья:
- Дедушка, мы с ребятами играем в войнушку, захотели пить. Сейчас все сидят в беседке, ждут меня.
- Возьми, внучек, банку с компотом, а я чашки принесу. Попьете. Компот очень вкусный твоя мама готовит.
Нилыч одел пиджак, увешанный фронтовыми наградами. Носил он его весь месяц май каждый год и еще в какие-то дни, соответствующие датам, которые были для него памятными вехами в той Великой Отечественной войне.
Вышли на улицу. Великолепный солнечный майский день. Теплый ветерок обласкал лицо старого солдата. В беседке сидели Илюшкиного возраста пятеро суетящихся, о чем-то громко спорящих ребят. Компот улетучился сразу почти весь. Утолив жажду, ребята немного остыли, успокоились. Соседский мальчик Рома вдруг спросил:
- Дедушка Иван, а, правда, что вы воевали, и всю войну прошли, до самого Берлина? Расскажите нам что-нибудь, пожалуйста. Илька нам рассказывал ваши истории о войне.
- Что вам, детки, рассказать то? Много чего было за четыре то года, много землички перепахали, копая окопы. Не одну страну на животе проползли. Все время под огнем. Но не кланялись врагу. Бывало и страшно, и холодно, порою, и голодно. Всяко бывало, ребятки. Но, вот, расскажу я вам о том, что пришлось мне видеть в Литве, в Каунасе. Тогда волосы дыбом вставали от жути. Каунас являлся мощным укрепленным районом противника, прикрывавшим кратчайшие пути к Восточной Пруссии – одной из частей Германии. Кроме того, он представлял собой крупный узел шоссейных, железных и грунтовых дорог, соединявших его со всей Прибалтикой и позволявших немецкому командованию маневрировать резервами в любом направлении. В городе располагалась старинная крепость с девятью фортами, подготовленными к длительной обороне. Строилась эта крепость с конца девятнадцатого века по начало Первой Мировой войны. Так вот, генерал армии Черняховский – командующий нашим, третьим Белорусским фронтом получил приказ из Ставки Верховного Главнокомандования до второго августа выбить фашистов из Каунаса. Тут работки было и артиллерии, и танкистам, и пехоте… Бои шли день и ночь. Ворвались мы в Каунас с юга, между четвертым и пятым фортами Старой крепости. А фашисты так яростно сопротивлялись! Потом мы узнали, что некоторые наши части обошли город. Каунас был окружен, ребятки, от того так фашисты и сопротивлялись – отступать то некуда. Они пытались, но их крепко держали наши с той стороны Немана – это река так называется, что через город течет. Мне рассказывали, был там такой случай: один наш танк подбил в бою три фашистских танка. И тут у него заклинило пушку. Беда! А навстречу ему – еще один «бронированный фашист»…. Знаете, ребятки, что командир танка сделал? Приказал идти на таран! И протаранили. Остановили фашистов. Не дали им бежать. Вот какие люди у нас воевали! Каждый второй - герой!
Ребята, тут еще, компот остался, кто хочет?
- Дед, пожалуйста, рассказывай дальше, ты обещал про концентрационный лагерь. – Взмолился Илья.
- Ну да, так вот…- Нилыч на минуту задумался, словно вспоминая, на чем остановился. – Да, когда освободили Каунас, это было к утру первого августа 1944 года, нашей роте дали денек отдохнуть. Первым делом нам подогнали кухню. Из ее трубы еще струился голубенький дымок. По особенному вкусно пахло. Может так, с голодухи показалось, ведь не ели горячего трое суток. Некогда было. Кушали, конечно, всухомятку, находу. Да, на запах к нашей кухне стали подтягиваться откуда-то взявшиеся после ночного ада местные жители, оставшиеся в живых. Среди них были и дети, вот такие, как вы. Старшина роты приказал повару кормить гражданских, и в первую очередь – детей. Вот здесь то, после обеда, познакомился я с одним местным гражданским старичком. Он рассказал мне, что здесь, в Каунасе, в сырых, холодных даже летом казематах фортов и прямо в оврагах, на голой земле фашисты с осени сорок первого года устроили концентрационный лагерь для военнопленных Красной армии для рядового и сержантского состава. За время существования этого лагеря через него прошло около 200 тысяч наших узников. Может около 100 тысяч, а может по боле того, погибли здесь от голода, холода, болезней, расстрелов и пыток. Старичок сказал, что работал в лагере каменщиком, фашисты заставили, и повидал здесь он много страшного. Мы попросили своего командира отпустить нас со стариком, осмотреть форты крепости.
Долго ходили и осматривали несколько фортов. Оказалось, что, по словам старичка, в этот лагерь смерти в сорок третьем фашисты сгоняли и мирное население вместе с их детьми. Подтверждением того были надписи на стенах зданий:
Отомстите за нас! Пускай весь мир знает и поймет, как зверски уничтожали наших детей. Наши дни уже сочтены, прощайте!
Пусть весь мир знает и не забудет отомстить за наших невинных детей. Женщины всего мира! Вспомните и поймите все зверства, которые произошли в XX веке с нашими невинными детьми. Моего ребенка уже нет...
- Вот, ребята, что творили гитлеровцы с другими народами в таких лагерях. – Продолжал Нилыч. - А, знаете, чем питались пленные? Летом они собирали и ели траву, зимой – картофельные очистки и гнилую свеклу. Вы себе этого и представить не сможете! Умирали здесь от ста пятидесяти до пятисот человек в день!
Ох, дети, наверное, страшные вещи я вам рассказываю, может не надо бы. Но ведь в той войне страдали такие же дети, как вы. И вы должны знать об этом, и помнить. Помнить всю свою жизнь о зверствах фашизма. Помнить о том, что наш народ вынес все тяготы и муки той войны, смог сплотиться и переломить хребет этому монстру – фашистской Германии. Хотели они весь мир на колени поставить. Что бы все только на них работали, то есть, рабами были. И многого уже, было, добились – почти всю Европу под себя подмяли, в Африке вели бои…. Но на нас зубы свои хищные и сломали, потому, как великий у нас народ, сильный духом, а это, ребятки, главное. Ведь в этих лагерях фашисты предлагали пленным работать на них, служить им. Наши люди предпочитали умереть, но не склоняли головы, не предавали свою Родину, своих родных, свой народ. Умирали, зная, что за них отомстят. Умирали непокоренными. Не буду вам рассказывать, что фашисты делали с погибшими. Не для ваших это ушей, ребятишки. Но скажу так: Ох, и били мы потом фашистов! С утроенной силой. Били их, в плен не брали, не жалели. Не могли отойти от увиденного в Каунасе. А ведь таких лагерей смерти понаделали гитлеровцы по Европе много, не сосчитать. И детские лагеря были. Но об этом – когда еще малость подрастете. – Нилыч опять на какое-то время задумался.
-Деда, ну а дальше, дальше что было? - с нетерпением вопрошал Илья.
- Дальше? Попадали с другом моим, Николаем, на разные фронта. Шли с бесконечными боями по Польше…. Потом по Чехии. Вот тут-то, при освобождении Праги, меня и «зацепило» осколками мины. Коля вытащил меня на себе из под минометного огня. Сам был ранен. Медсанбат. И кровати с ним рядом. Там для нас война и закончилась. Лежали мы с ним и вспоминали весь путь от Москвы и до Праги. Все – пешком да ползком…. Да под постоянным обстрелом…. Друг мой, через пять лет после окончания войны прислал мне в письме стихотворение. Про лагерь тот. Уж очень сильное впечатление осталось у нас о виденном там. Наизусть я его запомнил:
КружАт над оврагом стервятников стаи,
Овчарки холеные бешено лают,
Лагерь для пленных две тройки шесть,
Таких лагерей по Европе не счесть:
Колючка, собаки, немецкая речь,
Десятки здесь тысяч должны умереть
В подвалах сырых и на голой земле,
От голода, холода, или в огне,
По воле войны, попавшие в плен,
Тела превращаются быстро их в тлен,
А души, чуть-чуть покружась над Литвой,
Уносятся вдаль, в Россию, домой,
Где ждали их матери, жены и дети,
Где ждут по сей день треугольный конвертик,
Не без вести сгинувших ждут, а живых,
С победой, здоровых, счастливых, родных…
КружАт над оврагом стервятников стаи,
Тысячи жизней в оврагах тают
…………………………………………………………
Пропавшие без вести, их миллионы,
Не созданы списки сего пантеона,
Лишь в памяти близких их имена,
Будь проклята всеми эта война!
- Вот, ребята, и весь рассказ. Засиделись мы с вами, заговорились. Пора уже и по домам. Наверное, родители вас давно ждут. Заходите к нам в гости еще. Пойдем, внучок, и мы домой. Приходите, ребята. Если интересно, еще что-нибудь расскажу. О подвигах нашего народа можно рассказывать бесконечно.