Родить и кошка сумеет

Родить и кошка сумеет

В ожидании суда

Суд редко когда начинается точно в назначенное время: должен собраться кворум из судьи, прокурора, защитника, подсудимых, потерпевших, свидетелей - если дело уголовное; если же гражданское, то в нём не подсудимые и потерпевшие, а ответчики и истцы. Причины задержки вполне уважительны: кто-то застрял в автомобильной пробке, кто-то оказался занят в другом судебном процессе; подсудимый, если он не под стражей, может запить, равно как и свидетель.

Вот в таком ожидании начала суда пребывали братья Павел и Пётр 4 марта 2010 года. Дело было о лишении родительских прав Марины, жены Петра. Марина отсутствовала; Павел, старший и с виду более преуспевший в жизни, выговаривал младшему, что тот неправильную женщину выбрал в жёны; Пётр же, напоминавший взъерошенного воробья, шумно возражал брату, срываясь порою от избытка эмоций на "мать-перемать".

Марина

Пока жива была мать, Пётр не женился. В 2005 году не стало матери. Пётр почувствовал себя позабытым-позаброшенным и стал интересоваться женским полом. Один такой "пол" как раз нанялся мыть полы в школе, где Пётр подрабатывал электриком, и хорошо смотрелся. Вызнав у администрации, что новую уборщицу зовут Мариной, ей 25 лет (Петру тогда было 56, самая что ни на есть "седина в бороду"), и что она замужем, Пётр решил: у мужа я её отобью!.

Встречи

Настойчивый Пётр добился-таки своего, и стали они с Мариной, как иносказательно говорят женщины, встречаться. С первой же такой встречи Марина ушла окрылённой, удивлённой и ошеломлённой: никто до Петра, включая и мужа, так страстно, так энергично с ней не обращался, - и Марина перебралась к Петру.

Беременность

Медицинскую новость, что она беременна, причём уже пять месяцев, Марина приняла спокойно, как принимают шоколадную медальку за победу в соревновании за честь двора. Пётр от благой вести оказался в восторге, а Павел, его старший брат, напротив, в унынии: его математические расчёты показали, что встреча, следствием которой стали эти самые пять месяцев, была не с Петром, а с его счастливым предшественником, прежним ли, до Петра, мужем Марины, проезжим ли молодцем. Пётр в ответ на домыслы Павла бросился на того с кулаками и "матерью-перематерью".

Дети

С той же лёгкостью, с какой Авраам родил Исаака, Исаак - Иакова, а кошка Мурка - семерых котят семи различных мастей, в 2006 году Марина родила сына. Молодая мама оставила за собой только кормление грудью, а всё остальное, пелёнки и прочее, отошло к Петру, к заметному удивлению последнего.

Через полтора года после рождения сына Марина подарила Петру ещё и дочку. Братец Павел сказал братцу Петру: "Если экспертиза скажет, что сын твой, он мой племянник, и я помогаю тебе воспитать его человеком". "А я и так знаю, что он мой! " - отрезал Пётр. - "А мне твоего знания мало", - ответил ему Павел и остался при своей точке зрения.

Загулы

Детские пособия Марина получала там, где была прописана, - в деревне с гордым именем Свободная в Тверской губернии. Подошла дата получки - Марина уже там, в своей привычной среде: мать Марины, бывшая доярка, мать-одиночка младшая сестра, ушедший к другой женщине отец. Было пособие маленькое - пропивалось мгновенно, и Марина тут же возвращалась к Петру и детям; стало пособие побольше - возвращение затягивалось пропорционально сумме пособия.

Исчезновение

А потом Марина и вовсе стала исчезать. 31 декабря 2009 года как ушла от фактического мужа Петра и фактических детей, так появилась у них только 11 февраля 2010 года. Три медовых дня Пётр и Марина прожили хорошо и счастливо. Немного отдохнули: Пётр - от круглосуточного ухода за своими (он в этом уверен) непоседливыми потомками, Марина - от круглосуточного питья… но 14 февраля 2010 года Марина взяла у Петра 500 рублей на продукты и снова исчезла.

Как выручали Петра

Когда Марина исчезла 14 февраля 2010 года, на выручку Петру пришла городская власть: администрация города, отдел опеки и попечительства и отдел защиты прав несовершеннолетних: на время устроили детей в детскую больницу. Поскольку работающий отец не имел возможности должным образом ухаживать за детьми, а мать уклонялась от их воспитания, по распоряжению главы города детей поместили в детский дом "Надежда".

Выручали и соседи: когда дети были дома, а отец, ввиду их малого и беспокойного возраста, не мог оставить их одних, соседи приносили из магазина продукты.

Первое заседание суда

Итак, 4 марта 2010 года в Дубненском городском федеральном суде началось рассмотрение иска Петра к его фактической жене Марине (брак с нею не зарегистрирован) о лишении её родительских прав и взыскании с неё алиментов на содержание детей.

Ответчица Марина на суд не явилась. Усилия по её розыску лишь отчасти увенчались успехом: ни в деревне Свободной, где она зарегистрирована, ни у Петра, фактического мужа, её не оказалось. Милиция всё же нашла Марину: она в Дубне, но просила сохранить адрес её убежища в тайне от суда; явиться в суд она то ли боится, то ли стесняется, а доставить её в суд силой милиция не имеет права: Марина никого не убила и ничего не украла. Письменное согласие на рассмотрение дела в отсутствие ответчика, где была бы изложена позиция по делу, согласие или несогласие с иском, в суд не поступало.

Какой интерес Петра в том, чтобы лишить неусидчивую Марину родительских прав? Опасение за судьбу детей: как бы в нетрезвом порыве на правах матери не увезла их Марина в ту самую Свободную, где детям будет уж точно худо. Сейчас дети временно, до июля 2010 года, находятся в детском доме, но прописаны у Петра (его отцовство, как положено, оформлено в загсе), и бросать детей он не собирается.

Допрошенный в качестве свидетеля брат истца Павел добавил к невесёлому повествованию о судьбе брата опасение за его жизнь и имущество: Пётр - владелец половины родительского дома, которая может заинтересовать пьющую компанию Марины.

Почему Пётр сдал детей государству? Опасался простудить их: в январе были сильные морозы, а детский сад, куда они ходили, далеко от дома. На месяц их поместили в больницу, а потом - в приют. Дети поступили туда худенькие, "недоеденные", в первые дни ели только макароны. Отец навещает их, и дети вспоминают его, а мать не заходила, и дети её не вспоминают.

Хлопоты отдела опеки и попечительства

В отделе опеки и попечительства Марина на учёте с апреля 2008 года. К маю 2009 года накопилось достаточно много актов об административных приключениях Марины (например, три дня она, официальная мать-одиночка, не появлялась в доме Петра, где фактически жили её дети), и отдел опеки отправил по месту регистрации Марины и детей в Кашинский районный суд Тверской области исковое заявление об ограничении в родительских правах и взыскании алиментов. Итог такого демарша был психологический: Пётр официально признал себя отцом детей до того одинокой Марины, дети стали носить его фамилию и отчество, и Пётр зарегистрировал их (но не Марину!) на своей жилплощади. От кашинского иска отдел опеки отказался, и дело было по заявлению истца прекращено. Вроде бы в семье всё наладилось. Отдел опеки помог устроить детей в детский сад.

Благополучие не бывает постоянным, и с января 2010 года отделу опеки пришлось снова заняться делами проблемной семьи Петра: отец семейства принёс заявление с просьбой поместить его малышей в образовательное учреждение для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей: мама Марина опять в розыске, а папе Петру, инвалиду 2 группы, трудно по состоянию здоровья одному воспитывать детей. Было проведено обследование детей и условий, в которых они живут. Временно дети были помещены в больницу, а затем, по распоряжению главы города - в детский дом "Надежда". Чувствуют они себя нормально, реабилитируются.

Не преждевременно ли лишать Марину родительских прав? Отдел опеки считает: нет, не преждевременно. С ней неоднократно беседовали, знакомили её с кашинским иском, приглашали на заседание суда в Кашине - сдвигов к лучшему нет. Не даёт она и письменных объяснений своего поведения. "Виновата я!" - вот и всё, что можно услышать от Марины.

Второе заседание суда

Через неделю, 11 марта 2010 года, суд продолжил рассмотрение иска о лишении родительских прав. На этот раз ответчица Марина присутствовала в зале суда. Марина, в отличие от мужа, молчалива. Когда подошла её очередь отвечать на вопросы прокурора, защитника интересов детей и судьи, она небрежным таким движением (мой мужик!) отдала Петру свою кепчонку и заняла место допрашиваемого.

На вопрос судьи, согласна ли она с тем, что её лишат родительских прав, Марина, дыша спокойно, но не духами и туманами, а отчётливым перегаром, ответила "Да". Поскольку другие стороны судебного процесса тоже были согласны, решение было очевидное: лишить. Потом, если вдруг её материнский инстинкт всё-таки проснётся, Марина сможет эти права вернуть.

Кармен Кашинского уезда? Не совсем: ни у Проспера Мереме, ни у Жоржа Бизе Кармен ни замуж не успела выйти, ни мальчика с девочкой родить… Наша успела.

История эта не выдуманная (за исключением подробностей в тех сценах, где рассказчик был бы третьим лишним), а имена, дабы не вторгаться в личную жизнь, изменены.