ЗУБ МУДРОСТИ

Илана Вин

Зубу мудрости надоело монотонное чередование закрытого или жующего рта, надоела ворсистая, состарившаяся зубная щетка, которая в одно и тоже время приходила чистить его, безвольного. Зубу надоело постоянство.
«Как там, на свободе?» - думал он.
Со свободы доходил какой-то другой свет, вокруг смеялись и говорили на непонятном языке. Зуб мудрости, собравшись в дорогу, начал расшатывать устойчивое место.
«Там, на свободе, я буду управлять событиями, - мечтал он. - Во мне все будут нуждаться, не то, что здесь, где я на последнем месте. А эту назойливую щетку я поменяю на другую, когда мне вздумается…». От возбуждения он даже капнул гноем в розовую десну, где прожил столько лет.
У хозяйки зуба были свои заботы.
«Завтра выступать на телевидении, аккомпанировать певице из Болгарии, улыбаться – а тут... этот зуб...». Он болел не в каком-то определенном месте. Он не давал жить всему организму, как соседи хозяйки, любители песен Сарит Хадад, не дававшие уснуть целому кварталу. Назойливо и громко вдалбливали в засыпающий мозг возвращающиеся по кругу звуки.
Час ночи. Дежурный зубной врач, предвидя сложное удаление, запросил 200 шекелей.
«Лучше съем пятьдесят порций мороженого», - подумала она.
Зуб не хотел мороженого. Услышав о сладком, он больно напомнил о себе.
Он хотел свободы. Хозяйка хотела домой.
В Холоне, в новой зубоврачебной клинике, работали родственники её знакомой – олим хадашим*. Они пообещали вырвать зуб бесплатно.
Первая попытка не удалась. Зуб треснул.
Одиннадцать (!) обезболивающих уколов убрали чувствительность всего туловища. Девушка, начинающий стоматолог, позвала на помощь двух практикантов. Во время короткой передышки замученная пациентка попросила пригласить сына... Увидев её, он ахнул:
- Мама!.. Что с тобой делают? Ты вся в крови!..
- Ничего страшного… Можно продолжать… Главное - ты здесь.
Зуб, ощутив, что призрачная свобода разрушает его, передумал выходить. Но было поздно.
* новые жители страны – иврит

В течение четырех часов раздвоенный корень, вернее – его остатки, сопротивлялись насильственному освобождению.
Практиканты предложили зашить образовавшуюся полость и продолжить завтра.
Она умоляла:
- Давайте закончим, вы не беспокойтесь, я потерплю…
Сын не мог больше ждать. Он поехал за доктором-консультантом, адрес которого получил там же, в клинике.

Врач-пенсионер, в прошлой жизни профессор челюстно-лицевого отделения военного госпиталя, хирург, как оказалось, жил через дорогу от их съемной квартиры.
Увидев развороченный рот, напоминающий свежую воронку после взрыва, он тихо сказал:
- Бедная девочка...
Она прижалась щекой к его большому животу, умоляя:
- Доктор, миленький, помогите!..
- Нужно сделать рентген.
- Уже делали… С е м ь раз!..
- Я должен сделать сам.
За двадцать шекелей профессор нашел упрямившийся остаток корня и резким движением избавил рот от его присутствия.
Зуб мудрости, вместе с корнями превратившийся в груду ненужных обломков, выбросили в мусор. Он оставил после себя только неприятные воспоминания, не сохранив, даже посмертно, своих очертаний.
Больше месяца к ней, потихоньку успокаивая боль, приходила мудрость, освобожденная от могучих корней зуба, ушедшего навсегда...