Драгоценные крошки

Роскошная Людмила Львовна
Спросонья, Людка почувствовала запах свежеиспеченного хлеба. Открыла глаза, взгляд уперся в беленый потолок. Он был так близко, что можно дотянуться рукой. Cкосила глаза влево - вправо, ни сестры, ни бабушки рядом не было. Резко повернувшись, посмотрела вниз. В горнице никого. Из сарая, примыкавшего к хате, было слышно громкое чавканье свиньи и кудахтанье кур. Из палисадника доносился размеренный скрип качели и заунывное мычание сестры Танюхи. Через маленькое оконце с цветастой занавеской, пробивались рассеянные лучи, падающие синими и красными бликами на деревянный стол. На нем красовались пышные, круглые буханки, накрытые льняным полотенцем.
Спрыгнув с печки на лавку, а потом на холодный земельный пол, натянув ситцевое платьице, девочка выбежала в сенцы и распахнула дверь. По глазам ударил яркий солнечный свет.
- Проснулась? – послышался веселый голос бабы Феклуши.
- Иды умойся, да утрешнего молочка попей.
Нехотя ополоснув лицо ледяной водой, из колодезного ведра, девчонка нырнула под навес. Бабушка, придерживая марлю, налила прямо из ведра в железную кружку молоко. Отрезала огромную горбушку от новой буханки. Доставая ложкой из глиняного кувшина мягкое сливочное масло, намазала толстым слоем на хлеб. Аккуратно сгребла со стола крошки, закинула себе в рот.
- Ну, завтракай, та смотри аккуратно ешь. Знаешь, как хлебушек тяжело достается! – вздохнув сказала она, ласково погладив внучку по голове.

Семь лет спустя.

- Людка вставай – услышала я шепот бабы Феклуши, уже шесть часов на работу пора.
Сонная, осторожно, чтобы не разбудить сестру Танюху, я слезла с печи, натянула на себя трикотажный костюм, сверху ситцевое платье, повязала на голову белую косынку.
- Тише, малого не разбуди, прошептала бабушка, сунув мне в руки узелок с бутылкой молока и краюхой хлеба.
Оглянувшись на люльку, где спал, раскинув ручонки маленький Толик, мы тихонечко вышли во двор.
Она провела меня до калитки, держа за руль старенький велосипед. Вскочив на него, я помахала рукой, все сильнее и сильнее нажимая на педали.

Деревня уже проснулась. Хозяйки, подоив коров, выгоняли их со двора, провожали взглядом тянувшееся по улице стадо. Управлялись по хозяйству, громыхая ведрами, зазывали домашнюю птицу к кормушкам. В сараях хрюкали поросята, визжали голодные свиньи. Лаяли, виляя хвостами собаки, откуда-то издалека доносился крик зазевавшегося петуха. Было прохладно, но солнышко уже пробивалось сквозь редкие облака, лаская теплом лицо и руки.

С центральной улицы дорога сворачивала в поле, где колосилась высокая рожь. Справа среди развесистых деревьев затаилось маленькое кладбище, обнесенное железной оградкой с аккуратно прибранными могилками. Дорога тянулась дальше в поле и упиралась в ток.

На площадке перед конторкой, покрашенной в красный цвет, было много народу. Учетчица Даша, щуплая девушка, выкрикивая фамилии, раздавала наряды на работу. Я подъехала к кучке подростков стоявших под березами. Это была бригада по разгрузке зерна. Платили нам по четыре копейки за тонну. По очереди мы выезжали на поле к комбайну, чтобы распределять насыпанное зерно в кузове машины. Оставшиеся ребята, помогали взрослым забрасывать пшеницу на сеялки. Другие вениками и лопатами подгребали зерно, формируя ровные гурты, тянущиеся до самого края площадки. Каждую минуту подъезжали груженые машины. Забираясь в кузов и орудуя деревянными лопатами и жестяными совками, мы сгружали пшеницу перед сеялками.
В полдень свободные от разгрузки шли обедать. Тут же недалеко в посадке располагался пищеблок. Высокая печь, сложенная из самана с широкой чугунной плитой и закопченной трубой, которую топили сухими кизяками. Длинный деревянный стол с лавками. Стряпухи подносили каждому миску наваристого борща с большим куском курицы. Хлеб и молоко мы приносили с собой.
Пообедав, дожидаясь с поля машины, мы заваливались в тени деревьев в высокую, пахнувшую пылью траву и засыпали, измученные жарой и усталостью.
Поздно вечером, забравшись на верх гурта, мы зарывались в теплое зерно по шею, прячась от надоедливых комаров и ночной прохлады. Лежа смотрели в темное небо, разглядывая сияющие звезды.
Далеко за полночь, с трудом крутя педали бабушкиного велосипеда, я возвращалась домой. Наскоро помывшись в приготовленном на веранде жестяном тазу с остывшей водой, потихоньку,стараясь не шуметь, влезала на печь, ложилась рядом с сестрой и мгновенно засыпала.