Тысяча первая дорожная история

Хуже нет, когда обстоятельства выкидывают тебя из теплой дремотной атмосферы машины в хлесткую непогодь улицы. И дойти то до поезда, вернее добежать, какие-то сто метров, но стальные стрелы холодного дождя проникают всюду, и даже лязганье у них мерзкое, металлическое. Изрядно промокнув, и начисто избавившись от недавнего сонного благодушия, я, наконец-то, нырнул в вагон, и занял свое место в двухместном СВ. В купе никого не было, и я очень надеялся, что в ближайшее время, а если повезет – и до прибытия к месту – не будет. Я переоделся в спортивный костюм, аккуратно развесил сырую одежду, и в этот момент в купе появилась попутчица.
… Моя мама, женщина затянувшегося элегантного возраста (мне за сорок), всегда говорила: когда я не влезу в сорок восьмой размер, я перестану быть женщиной, а стану банально – бабой. Эта была минимум пятьдесят второго размера. Глыба.
- Кустодиевская Венера, твою мать, - беззлобно выругался я про себя, - сподобил господь! Трое суток - с этой…. В тайне я надеялся, что, уж коли, суждено ехать с попутчиком, то пусть это будет молодая, стройная и кокетливая.
Нет, эта не была старой, то есть, возраст был подходящий, не пенсионный, но все эти телеса….
- Давайте познакомимся. Лилия… Сергеевна.
- Ярослав Сергеевич, только, пожалуйста, без отчеств, тезка…, - поморщился я.
- Слава…, если позволите, - она вопросительно посмотрела на меня, - а не попить ли нам чаю?
- С удовольствием, - ответил я, - пойду, попрошу, чтобы принесли, а вы пока…, переоденетесь?
- Спасибо, - с благодарностью к моему пониманию, произнесла Лилия и я отправился в тамбур, где не спеша покурил, а затем прошествовал в купе проводницы и попросил чаю.
Когда я вернулся, моя дама уже переоделась в красный спортивный костюм, отчего ее рыжеватые волосы стали казаться и вовсе огненными. Их-то она в момент моего пришествия и закалывала в этакую «гульку», как говаривала одна из моих жен (их у меня, включая действующую, было три).
Минут через десять мы, разморенные чаем, разговорились.
- Куда едем, Лилия Сергеевна?
- В Нефтегорск.
- И я туда же. В командировку?
- Нет…, - замялась она, и я живо заинтересовался:
- В гости?
- Даже не знаю, как сказать, - моя спутница порозовела, причем неровными пятнами, как часто бывает у белокожих людей.
- Да так и скажите, - развеселился я.
- Понимаете…, муж у меня там…
- А-а-а, - разочарованно протянул я и спросил покровительственно: - а краснеете-то почему?
- Он в Нефтегорске уже два года… сначала писал, приезжал, а сейчас… уже год только деньги детям присылает…
- Понятно. А что же вы раньше не сподобились поехать к нему?
- Дочка совсем маленькая была, я и сейчас волнуюсь – оставила ее с бабушкой. Да еще сын у меня – Сережа – ему девять.
- Так вы с контрольным визитом? – не удержался я от язвительного резюме, но она не заметила моей иронии, а как-то отрешенно произнесла:
-Да и контролировать нечего. Кобель он всегда был будь здоров, а сейчас я письмо получила от его цацы – жениться он на ней собирается…. Вот я и решила – надо расставить все точки над i .
Мне почему-то вдруг стало жаль мою горемыку-спутницу пятьдесят второго (или четвертого?) размера, и я сказал:
- Знаешь что, Лиля? А не выпить ли нам по рюмашке? – и я вытащил из своего портфеля бутылочку коньяка. Она улыбнулась, кивнула головой и… вытащила из дорожной сумки… точно такую же, процитировав известную фразу из культового сериала:
- А мы питаемся с вами из одной кормушки, Штирлиц!
Стало весело. На столе появилась масса закусочек, естественно, заботливо приготовленная соседкой, и мы выпили – сначала по рюмке, а потом – по второй….
После пятой (кстати, моя дама пила по глоточку), Лилия Сергеевна уже не казалась мне разожравшейся коровой, а ее рембрантовско-кустодиевские формы казались сдобной вкуснятиной.
Все мои жены и куча любовниц всегда вписывались в мое сугубо-личное представление о красоте – хрупкие женщины с синими или голубыми глазами и чувственным, слегка припухшим алым ротиком. И обязательно блондинки! …А почему бы ни попробовать чего-то другого? Это даже интересно. Тем более, за неимением гербовой, пишут на простой…, дорога дальняя….
- Лиля! Ты мужа-то любишь? – спросил я, надеясь на то, что она начнет плакаться, а я ее – утешать, а там… как бог пошлет…. Но Лиля фыркнула:
- Еще чего! Никогда не любила, и не люблю!
Я оторопел:
- Зачем тогда замуж вышла? – выражение лица Лили вдруг изменилось, оно стало жалостно-трагическим. Слегка поморщившись, она налила себе полную рюмку и выпила, «закусив рукавом», и лишь шумно поведя носом.
- Ваня у меня был. Ванечка. В Афгане погиб… Вот я и вышла за его друга, уж больно он меня обхаживал. А теперь вот – бросать собрался. Все к этому и шло. Жалко детей только – без отца вырастут. – Она тяжело вздохнула, я посчитал это удачным моментом и пересел на ее полку, взял за руку и проникновенно заговорил:
- Лилечка! Все, что ни делается – к лучшему. Вы - молодая, роскошная женщина, найдете еще себе мужчину, тем боле – сами говорили, что не любите мужа.
- А вы…, женаты?
- Вот это прессинг, - в уме присвистнул я, и не успел еще ответить, как услышал:
- Вы на Ванечку моего похожи, как вошла, обомлела прямо!
Момент был потрясающий, оставалось только соврать:
- Я был женат…, но…, не сложилось, - театрально-трагичесикм голосом произнес я, глядя ей в глаза, и почему-то думая: интересно, она потеет во время секса или нет? Ведь столько лишнего веса….
Лиля заметно оживилась, и ее рука, как мне показалось, слегка пожала мою. Я поднял ее пухленькую ладошку и поцеловал долгим поцелуем, а затем пристально посмотрел в глаза моей спутнице.
- Заприте дверь, - прошептала она.
Я вскочил, запер дверь, выключил свет и задернул занавесочку, хотя было уже темно.
…Лиля не потела,… потел я. Все три дня мы занимались яростной любовью с перерывами на перекус и короткий пересып, злясь, когда были длительные остановки, и это было слишком слышно.
Моя дама оказалась тайфуном, а я – маленьким суденышком в эпицентре этого самого тайфуна. Ее сдобное тело потрясающе реагировало на мои прикосновения, отчего я заводился безумно. Никогда бы не подумал, что с полной женщиной может быть такой потрясающий секс! В редкие мгновения просветления разума я думал: надо как-то продолжить наши встречи… дома…
…Оставалось несколько часов до нашего прибытия к месту назначения, когда Лиля спросила:
- Я тебе нравлюсь?
- Очень, - совершенно искренне ответил я.
- Женись на мне.
Вот такой мысли мне и в голову не приходило…, хотя бы потому, что я женат. И потом…, секс – это здорово, но как же я могу выйти с ней в свет? Засмеют. Нет, должна быть молоденькая, субтильная блондинка с ногами от ушей!
Пауза затянулась, затем Лиля решительно встала, и презрев собственную наготу, решительно проследовала к вешалке с моей одеждой и вытащила оттуда паспорт. Я ошарашено смотрел на нее. Она же невозмутимо прошелестела страницами и дойдя до нужной, резюмировала с издевкой:
- Женат. Все вы…, эх…, да ладно…, времени мало осталось…, пару раз еще успеем… - Ну, не прелесть ли, скажите? Нет, непременно надо сохранить наши отношения дома.
- Обожаю тебя, - прошептал я ей в ушко, - если я подхожу тебе как любовник, - то всегда к твоим услугам….
- Я подумаю, - весело ответила Лиля, и это были последние слова, сказанные друг другу до прибытия к месту.
…Ее встречал целый эскорт. Никак этого не ожидавший, я потрясенно стоял в сторонке и нервно мял сигарету, ничего не понимая. Она оглянулась и подошла ко мне.
- Всего хорошего, Ярослав Сергеевич, - сказала она с нажимом на отчество, - вы были приятным собеседником.
- А как же…, - почти прошептал я, презирая себя за это.
- Было забавно наблюдать метаморфозу ваших чувств: презрение – снисходительность – почти любовь… Да,… я вас разыграла. Увидела ваш взгляд и… сымпровизировала. Неплохо получилось, да? Кстати, я не замужем. Владею фирмой. Очень занятой человек. Самолетами не летаю – боюсь. Поэтому единственная радость – поезд. Я вас использовала, уж извините. Но, думаю, вы не в обиде?
Я кивнул, восхищенно глядя на Лилию Сергеевну и мысленно ей аплодируя.