Вторая точка

Володька сидел в кресле и смотрел по телевизору новости. Новостями, вот уже как пять минут, полностью завладел валовой внутренний продукт, чей неуклонный плановый рост должен был радовать всех и каждого. Ну, все и радовались…

А больше всех радовался, сообщающий об этом росте корреспондент, за левым плечом которого дымила труба химзавода, а за правым паслись тучные стада бурёнок. Корреспондент махал то левой рукой, указывая на сизые трубные дымы, то правой, обращая внимание граждан на зреющие молочные реки.

При этом он разъяснял, что рост – это вам не какие-то там цифры-графики, а вполне реально ощутимый кус мяса и лишняя тонна зелёнки, а так же корабли-самолёты и сытые армейские будни.

Володьке нравился этот валовой продукт. Выглядел он солидно и внушительно, этакий увесистый кирпич – хрен поднимешь, хрен сопрёшь!
Однако некие сомнения, касаемые истинных целей этого самого роста, всё же закрались в Володькины мысли.

А прикинув и так и этак, Володька и разглядел, что за всем этим пафосом о благосостоянии и прогрессе прячется совершенно прозаическая и вынужденная необходимость. Чтобы какой-нибудь Гюнтер или Джон, а то и некий лорд Гильберт, не подкрался к тебе исподтишка, да и не треснул дубиной по башке, пока ты брюкву жрёшь, да любуешься на красно солнышко.

Правда жизни была, как всегда, груба и не поэтична.
Володька даже опечалено вздохнул, представив себе, сколько сил и времени летит коту под хвост от людского несовершенства и дурного воспитания.

Так он печальным и сидел… минуту, а то и две. А так как на более долгий срок строить из себя страдальца у него не получалось, то он вновь обременил себя думой об устремлениях и целях беспокойного социума, задумавшись о том насколько чисты и человечны эти самые устремления, и куда они ведут. Если ведут…
И обусловлены ли эти цели притяжением к совершенству или подчинены мрачной зависимости соперничества с тем же Гильбертом, чтобы при какой его каверзе, иметь возможность - взять, да и съездить ему от души по сопатке.

Покрутив в голове различные варианты, Володька всё же решил, что совершенство было бы более возвышенной целью, чем какая-то гильбертовская сопатка. И для того, чтобы разделить желаемое и действительное, и точно установить вектор всеобщего движения, Володька решился на мысленный эксперимент.

Суть его заключалась в том, чтобы взять двух достопочтимых праведников из разных времён, прийти к их земным вратам и, постучав по надгробному камню, задать один и тот же вопрос. А именно: «А скажи-ка, дедушка… А не желал бы ты временно покинуть сии райские кущи, да вновь пожить на Земле нашей матушке? На людей поглядеть, да себя показать?»

И в зависимости от их ответов, сразу обозначится наклон той прямой, по которой настырный людской род, либо катится вниз, либо упорно шагает к вершинам своего же духа.

Однако, более внимательно изучив материальную базу своего эксперимента, Володька пришёл к неутешительному выводу о невозможности точного построения генеральной векторной линии. Если с первой точкой на его координатной плоскости не было никаких проблем, и полторы-две тысячи лет тому, праведников на земле было хоть пруд пруди - от Руси и до Китая, стучись к любому и спрашивай, то со второй точкой была, прямо скажем, полная катастрофа.

Сколько не всматривался Володька в пару минувших веков, а достойного оппонента тем гигантам так и не сыскал. «Перевелись, видать, великие праведники-то, - подумал Володька, - Видать не сдюжили…» Всяких вождей, да героев – это пожалуйста, сколь угодно, на выбор… Но не те, не другие не отвечали начальным условиям задачки. Возьми хоть того же героя – может быть он всю жизнь водку жрал, да бабу свою лупил, а как свершил своё геройство, так всё ему и забылось, и простилось.

Решив, что на таком зыбком материале вторую точку ему не в жизнь не построить, Володька вновь попечалился положенные полторы минуты, и снова включил телевизор.

В телевизоре, безраздельно правил растущий валовой продукт, за спиной которого угадывались ехидные ухмылки Джона и Гильберта…