Мать вашу

Мать вашу!

Только что, наконец, принесли кофе. Чашка из тончайшего фарфора, старинный серебряный поднос, сахар и печенье на крохотном блюдечке. Секретарь медленно налила кофе из кофейника в чашку и замерла в выжидательной позе.
- Можете идти, Лиз, - еле заметно кивнув, секретарь покинула пределы кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Теперь можно расслабиться: снять туфли и вытянуть ноги.
Но вместо этого она подошла к окну и приоткрыла жалюзи. В кабинет ворвалось яркое весеннее солнце. По стенам весело запрыгали солнечные зайчики.
Вернулась за стол, отпила уже порядком остывший кофе. Скривилась. И что они себе думают?! Президенту великой страны третий день подряд заваривают пережаренный кофе! А она пьет этот горький кофе и все ждет, когда, наконец, закупят новую партию. Потому что, на самом деле, и в горьком кофе из пережаренных зерен тоже есть определенный бодрящий вкус. И все-таки нужно будет сказать, чтобы в следующий раз принесли другой…
Выпила без всякого удовольствия. Налила еще. Вторая чашка показалась значительно вкуснее первой. Может, потому что параллельно она уже читала книгу. Хорошую книгу - не для ума, а для души.
Нужно заканчивать. Ровно в десять - совещание. За дверями кабинета уже слышны приглушенные голоса. Ее министры никогда не опаздывают.
Последние капли кофе из кофейника перекочевали в чашку. Посмотрела на часы. Не успеть. Спрятала книгу в стол. Вздохнула.
- Лиз, пусть все проходят. И заберите, пожалуйста, поднос.
Министры вошли и шумно расселись по своим местам, отодвигая и придвигая стулья, раскладывая возле себя многочисленные папки и ежедневники.
Вслед за министрами бесшумно проскользнула Лиз. Она незаметно унесла недопитый кофе и нетронутое печенье.
- Доброе утро, господа! Сегодня оно действительно очень доброе… Великолепная погода! Неправда ли? – министры в ответ дружно закивали. – В такую погоду, конечно, лучше отдыхать, но мы с вами должны сначала хорошенько поработать, - министры снова закивали в знак полного согласия со своим боссом. - Думаю, что все вы уже ознакомлены с поданным на прошлой неделе в парламент законопроектом, согласно которому слишком активные борцы за справедливость (в этом месте она сделала небольшую паузу, чтобы подчеркнуть свое личное, очевидно, не очень приязненное отношение к проявившим инициативу парламентариям) вознамерились мужчин полностью уравнять в правах с женщинами. И что самое удивительное: представьте себе, законопроект внесли не мужчины, как можно было бы предположить, а женщины. Потрясающее великодушие! Сразу выскажу свое мнение по этому поводу: законопроект хороший, грамотно выписанный и, что плохо, легко реализуемый, - она снова помолчала. В овальном кабинете, залитым солнцем, повисла зловещая тишина. Было только слышно, как министр труда нервно выстукивает пальцами по лежащему перед ней кожаному еженедельнику - в ожидании продолжения серьезного разговора на волнующую всех сидящих за столом тему. - Мне кажется, наше общество к этому еще не совсем готово, - Министры снова закивали. – Прошу вас, господа! Высказывайтесь. Я хочу услышать мнение каждой из вас. И каждого… – она уколола весьма жестким взглядом единственного мужчину из присутствующих на совещании. – Хью, ваше мнение для нас, безусловно, будет особенно ценным. – Молоденькая министр труда вскочила с места. - Говорите, сидя, Лив. Обсуждение будет долгим. Давайте беречь время и силы.
- Кейт, я так же, как и вы, считаю, что уравнивать мужчин с женщинами пока еще слишком рано. Простите, но я начну издалека. Веками, нет, даже тысячелетиями, женщины жили в обществе, обустроенным мужчинами для мужчин. Объяснение, почему так произошло, имеется. Природа подарила женщине способность вынашивать детей и давать им жизнь. Задачей и мужчин, и женщин всегда было защитить свое потомство, обеспечить ему безопасность. В силу разного физиологического устройства мужчины и женщины по-братски распределили между собой функции: мужчина стал добытчиком, а женщина - хранительницей очага. Подчеркиваю, произошло это исключительно в силу того, что мужчина был не в состоянии выносить и выкормить потомство, а женщине стать добытчиком в семье мешали следующие одна за другой беременности и неустанные заботы о подрастающем поколении. Согласитесь, еще неизвестно, чьи функции были весомее: мужчины или женщины. Но пока женщина хранила очаг и заботилась о детях, у мужчин были развязаны руки, и, наверное, поэтому они, мужчины, вдруг решили, что им все можно. Увы, длительное время женщины позволяли мужчинам навязывать им сугубо мужские правила игры, быть может, потому, что мужчины делали все, чтобы закрепить свои главенствующие позиции. В том числе и для этого они придумали различные религии, в каждой из которых присутствовали правила, ограничивающие женщин в правах с мужчинами. Что есть религия, как не свод законов? Факт, что человек – существо социальное. И если девочке с детства талдычить, что «жена да убоится мужа своего», то в результате она вырастет именно с таким мнением… Но даже в таких жесточайших условиях во все времена находились женщины, которые умудрялись проявить себя не только у очага! Их имена известны каждому школьнику…
- Не горячитесь, Лив… Ведь все это было очень давно.
- Да, Кейт, все это было очень давно. Вы правы. Шаг за шагом женщины отвоевывали свои позиции в обществе у мужчин. И что самое интересное, сами мужчины и дали женщинам в руки мощнейший инструмент для этого. Технический прогресс – именно он позволил женщинам самим решать беременеть им или нет, рожать или не рожать, и когда, и даже от кого; потом именно мужчины придумали общепит, замороженные завтраки, стиральные и посудомоечные машины. И постепенно женщина оказалась с такими же «развязанными руками», как и мужчина. Там где мужчина брал силой и храбростью, женщина хитростью, ловкостью и прозорливостью. Короче говоря, мы друг друга стоим. Не правда ли, Хью? – тот в ответ хмыкнул, но все же кивнул головой в знак согласия с оратором. - И странно, что мужчины, так много сделавшие для «освобождения» женщин, при этом вдруг необычайно удивились: почему это ни с того, ни с сего возникло феминисткое движение… - здесь министр труда эмоционально развела руками. - Собственно говоря, делали-то мужчины все это для себя: для самореализации, приобретения славы, получения прибыли, ухода от ответственности, потакания своей лени, но получилось, что в результате реализации мужских амбиций больше выиграли именно женщины. Они не просто отвоевали свои позиции. Они пошли дальше: в последние десятилетия человечество живет в мире, обустроенном женщинами для женщин. Хитрость, ловкость и прозорливость победили силу и храбрость. Месть, скажете вы? Нет! Компенсация. Исключительно для достижения баланса. – Министр труда перевела дыхание. - И теперь главное: почему я считаю, что уравнивать мужчин и женщин в их правах пока еще слишком рано. Если мужчины упивались своей властью над женщинами на протяжении нескольких тысячелетий, то мы просто обязаны продержать их в подчиненном состоянии хотя бы несколько веков. Чтобы окончательно победить их эго и стереть даже воспоминания об их прошлом величии. У меня все.
- Хорошо. Спасибо, Лив. Какие еще будут мнения по этому поводу? – Все министры дружно молчали. Только тишина над столом теперь перестала быть зловещей. Министр труда выпустила пар. – Неужели другие мнения отсутствуют? И даже у вас Хью? – Хью Кэбот, нехотя поднялся. Кейт не стала усаживать его на место. – Я надеюсь, что у вас все же есть свое, особое мнение по поводу данного законопроекта.
Длинная широкоплечая фигура министра образования возвышалась над столом, и все присутствующие женщины, как завороженные, смотрели на единственного представителя противоборствующей стороны. Очевидно, что в данный конкретный момент времени Хью было не очень приятно столь повышенное внимание к его, как он сам считал, скромной персоне.
Перед тем, как начать говорить, Хью тяжело вздохнул и окинул всех министров каким-то уж слишком унылым взглядом.
- Да. У меня есть особое мнение, но, откровенно говоря, я не вижу смысла его высказывать. Вы все равно закидаете меня камнями, ведь вас вон, как много, - он снова обвел всех присутствующих таким же унылым взглядом, - а я один.
- Время бросать камни и время собирать их, - глубокомысленно изрекла Кейт фразу, придуманную когда-то мужчинами. – Говорите, Хью, я прошу вас, говорите. Повторяю, ваше мнение по данному вопросу лично для меня является особенно ценным.
- Хорошо. Повторюсь: вас, женщин, здесь много, а я – один. И то я здесь только потому, что однажды принял те правила игры, которые существуют в вашем, как вы правильно изволили выразиться, мире, обустроенном женщинами для женщин, и сумел себя в нем проявить, несмотря на все препятствия, включая существующие в обществе мораль и ценности. Вы будете очень удивлены, если я сейчас скажу вам, что согласен практически во всем с предыдущим оратором. Разумеется, кроме ее выводов. Да, долгое время женщины страдали от негативных проявлений патриархата. Но не кажется ли вам, что установив матриархат, вы тем самым опустились до уровня «грубых» мужчин, как вы любите о нас говорить. Где ваше великодушие? Теперь вы целомудренно утверждаете, что это всего лишь компенсация за наши прошлые перед вами грехи. При этом - исключительно с целью установления баланса. Нет, дорогие мои, на самом деле вы жаждете нашей крови! Что это, как не самая обычная месть за те унижения, которые ваши прапрабабушки когда-то испытали? Кстати, лично я не удивляюсь, что именно женщины разработали данный законопроект. Это те редкие «белые вороны», которые мечтают всегда оставаться на высоте. И, наконец, вот мое особое мнение: если все это вы делаете действительно для установления баланса, то почему бы нашему парламенту не взять да и не принять этот закон, уравнивающий мужчин и женщин в правах… Впрочем, поскольку в парламенте все равно львиное большинство депутатов – женщины, то последнее маловероятно. Так что поговорили и хватит, - и в явно расстроенных чувствах Хью Кэбот опустился на свое место.
И снова тишина.
- Мнения приняты, - через несколько минут подытожила Кейт. – Будем думать. Совещание закончено. - Все министры радостно поднялись, чтобы разойтись по своим рабочим кабинетам для решения важных государственных задач. – А вас, Хью, я попрошу остаться,- она поймала министра образования уже в дверях. – Кофе будете? – Хью кивнул. Кейт нажала кнопку вызова секретаря: - Лиз, принесите, пожалуйста, два кофе, только не того, который вы мне приносили утром. Найдите что-нибудь получше…
Кейт подошла к окну. Еще выше подняла жалюзи – до самой планки. В ярких солнечных лучах, пронизывающих кабинет насквозь, закружились одинокие пылинки.
- Сегодня действительно замечательная погода! Вечером после работы можно будет прогуляться в парке…
Лиз принесла кофе. Чашки из тончайшего фарфора, старинный серебряный поднос, сахар, печенье и абрикосовый джем на овальном, под стать кабинету, блюде.
Лиз медленно налила кофе из кофейника в чашку и замерла в выжидательной позе.
- Можете идти, Лиз, - еле заметно кивнув, секретарь покинула пределы кабинета, аккуратно прикрыв за собой дверь. У Кейт совсем не было уверенности, что Лиз сейчас не стоит под дверью и не подслушивает в узкую щелочку, о чем говорят в кабинете.
И все же теперь можно расслабиться: снять туфли и вытянуть ноги. Кейт так и сделала, ничуть не стесняясь присутствия Хью Кэбота, который был не только министром образования ее администрации, но также по совместительству ее законным мужем.
- Хью, дорогой, ты действительно считаешь, что время собирать камни уже пришло? – спросила Кейт Кэбот, потягивая кофе из маленькой кофейной чашечки. На этот раз принесенный Лиз кофе был удивительно хорош. По вкусу, скорее всего, гватемальская арабика.
Обычно Хью старался никогда не вступать с женой в производственные дискуссии, но на этот раз он не смог сдержаться:
- Еще бы, мать вашу!

04.03.2009 г.