Минуты жизни

В свободное время я начала делать эти записи для себя, чтобы лишний раз вспомнить какие-то особо запомнившиеся мне события из моей жизни – счастливые или грустные. А потом я подумала, что и другим людям будет интересно прочитать эти записи не только из любопытства. Может быть и вы, прочитав эти маленькие рассказики, вспомните о своих впечатлениях, и подумаете, что в жизни было немало хорошего, о чем можно вспомнить в грустную минуту. И, может быть, кому-то от этого станет немного легче.

* * *

Вот одно из первых моих счастливых воспоминаний: Мне еще нет 4-х лет. Вместе с родителями и бабушкой мы живем в одной из 4-х комнат коммунальной квартиры. Хоть и тесно в комнате, но у меня своя детская кроватка. И вот однажды ночью во сне я с нее упала. Естественно, от неожиданности я проснулась и громко заревела. Тут же зажегся свет, папа с мамой и бабушкой поднимают меня, осматривают, не ушиблась ли я, а потом, чтобы я успокоилась и не плакала, дают мне большую книжку с картинками. И я помню, что сижу на своей кроватке, листаю книжку с красивыми картинками, и , хотя уже глубокая ночь, но свет у нас в комнате горит, и никто не укладывает меня спать, и я чувствую себя очень довольной и счастливой!
Наверное, с тех пор я очень люблю читать по ночам!

* * *
В нашей комнате почти у самых дверей стоял большой шкаф для одежды. Между ним и стеной был небольшой промежуток, где летом лежали чьи-то валенки и стоял веник. В этом закуточке я – четырехлетная девочка - почему-то, очень любила плакать. Наверное, мне говорили, что плакать – это стыдно, вот я и пряталась от всех. Как-то раз меня обидели чем-то в детской песочнице во дворе. Я бегом бегу домой по лестнице на 4-й этаж, забегаю в свой уголок и громко от души реву. Мама в это время сидит за столом и спокойно что-то починяет. Наревевшись, я выхожу из-за шкафа и говорю маме: «Я еще пойду гулять!» «Ты уже наплакалась?» - спрашивает мама. «Ага!» - отвечаю я, и бегу во двор играть дальше.
Моя мудрая мама никогда не вмешивалась в наши детские «разборки» в песочнице, и не выбегала во двор с криками: «Кто мою дочь обижает?!», предоставляя нам с братом самим учиться решать все конфликты в жизни.

* * *
Лето. Жара. И наконец – долгожданный теплый .ливень. Мне разрешили вместе с другими ребятами побегать под дождем! Правда, вместе со мной идет и папа, но он стоит в раскрытых дверях подъезда, не выходя под дождь, и с улыбкой смотрит, как мы в одних трусиках с радостным визгом шлепаем босиком по теплым лужам. Я помню, что было так здорово прыгать под дождем, и никто не ругается, что мы все мокрые и грязные и «опять где-то лужи нашли»! А потом мы с папой идем домой, и мне смешно видеть на ступенях подъезда мокрые следы от босых детских ног!
И еще раз помню прогулку под дождем вместе с братом, когда мне уже было лет 10, и мы жили уже в другом дворе. Все спрятались дома от дождя, а мы с ним весело носимся босиком по лужам – он в трусиках, а я в мокром платье, которое все ко мне прилипло, но это только смешно! Вода течет по лицу, по волосам, но нам не холодно, а только весело и очень радостно! И мы скачем по мокрому асфальту и по лужам, и что-то громко кричим и хохочем! Вот оно - счастье!..
Боюсь, что современные дети недополучают в детстве вот таких радостных минут, потому что уже давно никто не бегает во дворе босиком во время летних дождей….

* * *

Однажды летом мама разбудила нас с младшим братом часов в 5 утра: «Вставайте, будем смотреть рассвет!» Мне - лет 8, брату – 4 года, и мы недовольны, что нас так рано разбудили, ведь утром самый сладкий сон! Мама одевает нас потеплее и выводит на балкон. Мы ежимся от утренней свежести, глаза со сна еще плохо смотрят, а мама говорит нам: « Смотрите! Скоро встанет солнце!»
Мы живем на 4-м этаже, окна нашей квартиры выходят на восток, напротив нашего дома – стадион «Локомотив». Ничто не загораживает нам горизонт, и мы с братом молча смотрим на голубое небо, которое уже у самого горизонта желто-розовое. Смотрим на непривычно пустые и тихие улицы внизу. Не ездят пока автомашины, нет прохожих, даже птиц не слышно, и, кажется, что весь город, кроме нас, еще спит…
Вдруг я замечаю какие-то изменения в цвете травы на футбольном поле стадиона. Почему-то я больше смотрела не на небо, а на то, как цвет травы от темно-зеленого, почти черного, стал изменяться на ярко-зеленый. Чем сильнее разгоралась заря, чем больше светлело небо, тем ярче и светлее становилась трава. Раньше я никогда не видела, чтобы цвет травы менялся прямо на глазах!
А когда я перевела взгляд вверх, там уже полнеба было красным, розовым и желтым. Это было такое великолепие красок и оттенков, золотого, зеленого, красного, что мы все трое как онемели, и с восторгом следили за этим чудом – восходом солнца, забыв и про свои недосмотренные сны, и про утренний холодок…
И, когда солнце во всей красе показалось над горизонтом, - еще не яркое, как днем, на которое и смотреть нельзя, а утреннее, чистое, золотое, - по радио в 6 часов утра заиграл «Гимн Советского Союза», а у меня из глаз брызнули слезы. Именно такой торжественной музыки не хватало для этого величественного рассвета!..
С тех пор прошло уже много лет. Были в моей жизни и другие рассветы, и закаты, и солнечные дни, и грустные пасмурные, но этот рассвет мне запомнился на всю жизнь. Сейчас у меня уже взрослые дети, но я, к сожалению, никогда не смогла им показать такой рассвет, какой когда-то показала мне моя мама…

* * *
Буквы я выучила рано, и примерно в 5 лет уже пыталась самостоятельно читать по «Азбуке». Правда, некоторые слова мне были непонятны. Например, слово «рама». Почему-то дома я раньше никогда его не слышала. Спросила у бабушки, и она объяснила мне, что это такое.
И вот, я демонстрирую свое умение читать родителям: читаю слово по слогам, а потом они спрашивают меня, что получилось. «Ра-ма,» - читаю я, и «перевожу» - «окно». «Какое окно? – возмущается мама, - «Читай по буквам». «Р-а-м-а»,- опять повторяю я, и пытаюсь «объяснить» непонятное слово родителям, - «окно!». Так повторялось несколько раз, пока мы не поняли друг друга!
До сих пор я считаю очень важным, чтобы люди понимали друг друга, понимали не только произносимые слова, но и то, какой смысл заложен в них. А этого не так-то легко добиться…
* * *

В 60-е годы прошлого столетия рабочая неделя была 6 дней, выходной день – только воскресенье, и его наши родители всегда старались провести с нами – детьми.
Подъем – в 7 часов утра, хотя нам не надо в школу, а родителям на работу. Мы быстро завтракаем, одеваемся нарядно и на автобусе едем в центр города в какой-нибудь кинотеатр ( а его папа выбрал заранее по афишам) на самый первый утренний сеанс. Народу обычно бывает мало, и билеты самые дешевые, и мы садимся на те места, где нам нравится.
После просмотра кино, (а чаще всего это бывает детский кинотеатр «Ровесник», который сейчас, к сожалению, закрыт, и здание пришло в полное запустение), мы идем обедать в столовую, которая сейчас называется «Вареничное». В честь выходного дня родители разрешают нам заказывать из меню, все, что нам нравится, и мы с братом с удовольствием едим вкусную еду, которую дома у нас не готовили.
А потом мы идем домой на Сортировку пешком почти через весь город. Не потому, что экономим на автобусных билетах, а чтобы, как объяснял нам папа, «лучше знать город, в котором живете».
Тогда еще улица Ленина не была застроена красивыми домами до самой Сортировки, не было и широкой ровной дороги. Мы шли по утоптанным тропинкам среди небольших домиков «частного сектора». Младший брат уставал идти так долго пешком, начинал хныкать, а родители уговаривали нас: «Уже немного осталось. Смотрите – уже башенку видно!» И действительно, высоких домов вокруг не было, и башенку на доме напротив ДКЖ было видно издалека. А мы жили рядом с этим домом и верили, что если «башенку видно», значит и правда уже близко дом, скоро придем, и у нас прибавлялись силы.
Насколько легче идти по жизни, если у вас есть хорошо видимые ориентиры!

* * *
1 мая 1963 года день выдался по- летнему теплый и солнечный. С утра уже было слышно, как у ДКЖ играет музыка. Мы все в радостно - приподнятом настроении собираемся идти на праздничную демонстрацию. Мы стараемся выйти из дома пораньше, так как нужно еще добраться в центр города в место построения колонны. Мы с братом очень любим этот праздник, любим ходить на демонстрацию. Много людей, все нарядные, с воздушными шариками, флажками или с ветками распустившегося тополя, на которые примотаны бумажные белые цветочки, как у яблони. Нам нравится идти в колонне с родителями или со своей школой, а когда проходим мимо трибун, изо всех сил кричать  : «Ура-а-а-а!!» Потом стоим на обочине дороги и смотрим, как проходят работники других предприятий, как красиво украшены у них машины, а сами люди идут с флагами и транспарантами, с гармошками и песнями. И кругом только веселые, радостные лица!
Мама «по-праздничному» заплела мне волосы, привязала большой бант, надела на меня нарядную кофту и пока отправили на улицу, чтобы не мешалась одевать брата и собираться родителям. Я вышла из подъезда и оглянулась вокруг: солнечное утро, на тополях во дворе уже проклюнулись маленькие зеленые листочки и так сладко пахнут! На улице нет детворы, не сидят бабушки у подъездов, как обычно, - большинство наших соседей тоже собираются на праздник. Если кто-то не хочет идти в колонне, то обязательно пойдет посмотреть на празднично украшенные машины, просто потолкаться среди нарядных людей, встретить своих знакомых, сходить в гости… Кажется, что праздничное настроение просто разлито в воздухе. В это время из динамиков у ДКЖ начинает звучать песня «Далеко-далеко». Ее медленная, немного величавая мелодия очень подходит к этому праздничному утру, и сердце у меня сладко замирает в предвкушении какой-то большой и светлой радости.


* * *
Раннее летнее утро. Я возвращаюсь домой из «гастрольной» поездки по пригородным станциям с концертами детского хора. Обычно наш поезд прибывает на станцию Серов-Сортировочный, и мы пешком расходимся домой. Хотя в поездке было очень весело, мы увидели новые станции, загорели, накупались, но, приехав обратно, я чувствую, что соскучилась по дому, по родителям, по бабушке… Вот и наш дом. Я захожу в родной подъезд, чувствую знакомые запахи, почти бегом поднимаюсь на свой 4-й этаж и вижу раскрытую дверь в нашу квартиру. Это родители, заранее узнав, когда мы возвращаемся, уже ждут меня, раскрыв дверь и стоя в коридоре. Я радостно бросаюсь им на шею!
Прошло уже очень много лет, но мне часто снится такой сон, что я приезжаю откуда-то, поднимаюсь по лестнице, а двери квартиры открыты, и я знаю, что там – мои папа и мама. Я просыпаюсь, и мне становится грустно: папа умер уже несколько лет назад, мама живет в другом городе…
А потом я вспоминаю, что теперь, когда я возвращаюсь домой, меня у окна ждут муж или дочь. И они тоже открывают двери в квартиру, прежде, чем я поднимусь на свой этаж. И я счастлива – меня ждут!

* * *

В школе я училась хорошо, может быть благодаря тому, что рано научилась читать, а может быть, выручала отличная память. Я могла легко запоминать любые стихи, а также даты по истории и формулы по математике.
К одному из школьных вечеров учительница литературы Анна Андреевна поручила мне выучить наизусть и рассказать довольно большой – 3 или 4 страницы - рассказ в прозе. Его пришлось поучить, так как проза запоминалась не так легко, как стихи. К тому же я волновалась, что должна буду рассказать это при всех на вечере, да еще желательно «с выражением».
И вот вечер закончился, все прошло хорошо, я не сбилась в рассказе, ничего не забыла, мне даже аплодировали, и я иду домой из школы. Мы учились со второй смены, уже вечер, но еще светло, солнце только садится за край горизонта. По улице Гагарина от 11-й школы, где я училась, еще не построено высоких домов, поэтому видно далеко. Я иду не спеша, на душе какая-то умиротворенность после успешно завершенного дела. На восточной стороне неба уже видна бледная луна, а на западной еще горит красный закат солнца, а я иду посередине и мне так легко и радостно, что вечер, к которому я так готовилась и о котором переживала, закончился, что все прошло хорошо, я справилась!
Мне очень понравилось это ощущение, и в дальнейшем я старалась все дела свои делать так, чтобы после них снова возникало приятное чувство удовлетворенности от хорощо и вовремя сделанного дела.

* * *
Из одной из командировок папа привез мне детское игрушечное пианино с настоящими клавишами и самоучитель. Я только начала ходить в обычную школу, но сама выучила ноты, стала наигрывать простые мелодии и начала мечтать поступить в музыкальную школу и научиться играть на пианино «по-настоящему».
Но, к сожалению, музыкальная школа нашего города, которая в то время находилась около автовокзала, сгорела за одну ночь, и никакого приема на учебу не было несколько лет. Меня пока записали в музыкальный кружок при ДКЖ, но пианино купить было очень дорого, и я занималась на инструменте у соседей, пока их не было дома (они оставляли нам свои ключи), конечно же, по договоренности с ними.
Наконец по всему городу было объявлено, что начинается набор учеников в новую музыкальную школу. Я уже заканчивала 9-й класс общеобразовательной школы, и у нас уже было куплено пианино, и я тоже пришла на прослушивание. Но у меня не взяли документы, так как в музыкальную школу принимали только детей до 14-ти лет. Как же я там рыдала! «Разве я виновата, что вы так долго строили школу, а я уже выросла!» - захлебываясь слезами, повторяла я. Меня долго успокаивали и приглашали прийти на следующий год, когда будут набирать классы «для взрослых».
Я поступила на следующий год, даже не поехала после окончания школы поступать в какой-либо институт, как это сделали все мои одноклассники, и закончила музыкальную школу с отличием за 2 года, вместо 5-ти, даже заняла 1-е место в конкурсе сольфеджистов. Правда, профессиональным музыкантом я так и не стала, но никакие знания не бывают лишними. И я на всю жизнь запомнила, как я рыдала, узнав, что не подхожу по возрасту. Наверное, тогда я впервые почувствовала, как безвозвратно уходят годы, и если ты не успел что-то сделать в жизни, то потом это так трудно наверстать!



* * *


Июнь1978 года, солнечное утро. Я возвращаюсь поездом домой из Свердловска после отличной защиты диплома железнодорожного института, в котором 6 лет обучалась заочно. Было сложно совмещать работу, общественную деятельность в комсомоле, учебу в институте и музыкальной школе одновременно, но все уже позади – и бессонные ночи, и сложные контрольные, и страшные экзамены! А тогда не было ни компьютеров, ни сканеров, ни Интернета – все контрольные мы писали самостоятельно, да еще на первых курсах, при изучении обязательной «Политэкономии» сдавали объемные конспекты работ В.И.Ленина и Л.И.Брежнева.
И вот поезд подходит к станции, и первым, кого я вижу, мой хороший друг Саша! В руках у него скромный букет полевых цветов, рядом велосипед. И я поняла, что он специально рано утром съездил в лес за цветами, а потом приехал встречать меня. А купить живые цветы в городе в то время было очень проблематично!
Мы идем пешком до моего дома в центре города, у меня в руках цветы, велосипед Саша ведет рядом, и я рассказываю о том, как прошла защита, а он внимательно все выслушивает. Во дворе нашего дома цветут яблони, и Саша фотографирует меня рядом с одной из них. До сих пор это – моя любимая фотография, где я с цветами молодая, счастливая, что закончилась трудная учеба, и что меня встретил любимый человек.


Алевтина Немерова