"Природа не терпит пустоты"

Кружась в хороводе, белый искристый снег медленно падает пушистым ковром на промёрзшую землю. Тот - же самый фонарь, качаясь и скрипя, освещает небольшой промежуток улицы Северной. В Забайкалье темнеет быстро, едва лишь солнце уйдёт за горизонт. Вот уже над крышами заснеженных домов заструились язычки дыма. Это жители посёлка Новая Комушка топят печки, и, наверное сейчас собираются всей семьёй за круглым столом на ужин.
Всё так же, как и тогда, много лет назад: зима, снег, фонарь, дедовский дом…
Возле дома стоит женщина. Трудно узнать в ней ту, любимую внучку Петра Ивановича и Клавдии Никифоровны Петровых! Ну, разве что глаза да улыбка остались от прежней Олюшки. Теперь виски её посеребрила ранняя седина, и она сама уже стала бабушкой.
Запрокинув голову женщина любуется хороводом снежинок. Потом она ещё долго-долго смотрит на бревёнчатый дом с резными наличниками. Вот уже больше двадцати лет в нём живут незнакомые люди. Но ей хотелось верить в то, что стены всё ещё помнят её деда и бабушку, построивших этот дом много лет назад… и ещё хранят частичку оставленного ими тепла.
От мысли, что её уже больше никто здесь не ждёт, и никогда не распахнёт вот эту скрипучую калитку, у Ольги Сергеевны защемило сердце.
– Боже! – вырвалось с горечью.– Как же давно это было? Целая вечность прошла! Вроде бы всё, как было тогда, но всё совсем другое, чужое…
Теперь Ольга Сергеевна самая старшая в роду Петровых и от сознания этой действительности ей стало как-то не по себе…
Все её старшие родственники по дедовой линии ушли в Мир иной, а их потомки живут своей жизнью. К сожалению, нет уже тех обычаев и традиций, поддерживаемых в некогда большой родове Петровых.
Всё совсем не так, всё совсем по-другому…
Как в кино, перед Ольгой Сергеевной пролетела её жизнь здесь, под крышей этого родного, гостеприимного дома.
Она вспомнила, как первый раз дед с бабушкой провожали её в Киев, к отцу. Они с тревогой ожидали, боясь, что внучка польстится на столичную жизнь, да и останется там жить. Но она вернулась! Как - же Олюшка могла их предать и не вернуться?!
А во второй раз она уезжала в Новосибирский институт.
Как тогда старики гордились ею! (Они всё сделали, чтобы их любимица получила высшее образование.) А о том, что старшая внучка уже студентка, старики с нескрываемой радостью известили всех соседей и родню.
– Вота наша Олюшка в анститути буде учитца в Новымсибирске! Перва изо всёй Петровской родовы!
Радости за свою воспитанницу не было предела, она переполняла их вместе с грустью расставания! Ведь никогда ещё их Олюшка не уезжала так надолго. Одно радовало, что она будет к ним приезжать на каникулы.



Пётр Иванович и Клавдия Никифоровна стояли в проёме двери внучкиной комнаты и смотрели, как та снимала с плечиков свои наряды, прикладывала к себе, вертясь у зеркала, а потом аккуратно складывала их в чемоданчик. Как всегда, Олюшка что-то тихонечко себе напевала, а старики ловили каждое её движение, каждый звук.
– И как жа тама без нас-то она…– шептала бабушка.
– Не пропадёт поди без юбки-то твоёй! – так же шёпотом ответил ей дед.–Петровска родова ить в ёй! Не пропадё-ё-т!
Эти слова, видимо, вовсе не успокоили жену. Она, поджав губы и сдерживая слёзы, смотрела на свою кровиночку.
Когда все вещи и документы были собраны, Клавдия Никифоровна вынула из кармана своего старенького потрёпанного фартучка деньги, и протянула их внучке.
– Дык…энто…мы тута с дедом маненько подсобрали табе в дорогу, ды дядьки твои ишо подмогли. На перво время-то обойдёсся имя…
Пока Ольга раздумывала брать или не брать деньги, дед сказал:
– Ты, девка, таво… не выкобенивайся! Бери кавды дают, ды беги, кавды бьют!
– А Вы как - же? – спросила внучка.
– Как…как?– проворчал дед, сделав нарочито строгое лицо.– Мы жа тута…дома, а ты-то вона как далёка от нас будешь…ажно в самом Новымсибирске! Ты деньги-то шибко не транжирь, ну, и штоба не голодовать тама, а мы табе ишо пошлём… Андрюшка с Витькой подсобят.
– Но-о, ага - а! – подтвердила бабушка.– Ты, девка, токо учися тама ладом, ды об нас голоушку -то свою шибка не ломай. Ежели чё, собчай тилиграмай, ишо пошлём…токо не голодовай тама…не скупися с питаннем-то.
Выслушав напутствия, Олюшка поцеловала стариков, взяла свой чемоданчик и собралась открыть дверь в сенцы, как Клавдия Никифоровна остановила её, спохватившись:
– Ой-ёй-ёченьки! На дорожку ить надобно присести. Так положано! Помолчи, покуль я помолюся за табе.
Бабушка встала на колени перед старой иконой, что-то шептала и кланялась, касаясь лбом деревянных половиц.
Дед и внучка терпеливо ожидали, пока она помолится. Встали только после того, как бабушка произнесла:
–Ну, таперь с Восподом Богом, мнученька!
Перекрестив своё сокровище, Клавдия Никифоровна открыла дверь в сенцы, и вслед за Ольгой и дедом вышла из дома.
Встречавшимся на пути к остановке автобуса знакомым, старики с гордостью сообщали:
– Олюшка наша ноньче в Новыйсибирск уежат. На учёбу!
Люди говорили Ольге тёплые слова и пожелания, а она, смущаясь, благодарила их. Наконец-то дошли до Барнаульской улицы, где на углу была обозначена остановка автобуса «девятки». Старики настояли на том, чтобы проводить Ольгу до самого аэропорта и студентка не возражала им.
Хоть и времени было предостаточно, но девушка всё - же заметно волновалась, выглядывая на дорогу. Уж сколько лет прошло, а автобус под этим номером всё так же, с большим интервалом приезжал на Новую Комушку. Наконец-то «девятка» показалась. Высадив пассажиров на конечной остановке и заполнив до отказа свой салон, она неторопливо петляла по улицам Новой Комушки, «Горького посёлка» и Зауды. Через полчаса Петровы были уже в центре города. Там они пересели на автобус до аэропорта, и приехали как раз вовремя. По динамику объявили регистрацию на Ольгин рейс, а старики засуетились и занервничали, в сотый раз давая ей наставления. Ольга терпеливо их выслушала, обняла и поцеловала деда, а потом бабушку, и скрылась с чемоданчиком в толпе пассажиров, гуськом направляющихся к самолёту.
Девушка видела из иллюминатора, как старики стояли возле металлического заграждения и махали ей вслед. Самолёт взлетел, набирая высоту, а они всё стояли и смотрели на удаляющийся лайнер…
А в тот зимний день, когда она уже навсегда уезжала от деда и бабушки в свою взрослую семейную жизнь, стояла морозная, с пронизывающим забайкальским ветром, погода.
Пётр Иванович и Клавдия Никифоровна проводили внучку только до автобусной остановки, и стояли, переминаясь с ноги на ногу, ожидая «девятку». Всё, что могли, дед и бабушка сказали ей дома, за тем самым круглым столом, за которым проходили их вечерние посиделки. А вот теперь они оба молчали, с беспокойством поглядывая в ту сторону, откуда показался долгожданный автобус.
Попрощавшись, Ольга вошла в салон. В замёрзшем окне был небольшой оттаявший «глазок», к которому она тут- же прильнула. Через него девушка увидела своих старичков какими - то беззащитными, осиротевшими...и, как ёй показалось, даже ниже ростом…
(Много раз потом эта картина будет всплывать в её памяти…и она уже не сможет сдерживать свои слёзы…)
У Ольги сжалось сердце, а в горле застрял комок, но она сдержалась, чтобы не расплакаться. Только сейчас она ощутила всю тяжесть расставания с самыми родными и дорогими ей старичками.
Всю дорогу до аэропорта она думала о них…От грустных мыслей отвлеклась, лишь когда автобус остановился у здания аэровокзала.
Зарегистрировавшись, девушка и поспешила на объявленную посадку в самолёт. Пристегнувшись привязным ремнём, откинула спинку своего кресла, и закрыла глаза.
Нет, у неё совсем не было страха полёта! Она просто мечтала о встрече с любимым человеком…мужем.
Как непривычно произносить это слово, даже мысленно, ведь они совсем недавно расписались в районном Загсе и вот теперь Ил-18 за несколько часов домчит её к мужу…
У трапа самолёта, приземлившегося в аэропорту «Магадан», Ольгу встретил незнакомый парень высоченного роста.
– Ваня меня зовут.– громко представился великан.– Алексей попросил Вас встретить.
– А что же он сам…? – хотела выяснить Ольга, испытывая волнение и неловкость одновременно, забыв представиться.
Но весельчак - авиатехник Ваня сразу - же ей объяснил:
– Лёшку поставили в план, и он улетел в Анадырь. Это здесь, недалеко, так что вечером должен прилететь, если конечно погода не подведёт.
– И где - же я могу его подождать?– спросила Ольга, поглядывая на одноэтажное здание аэровокзала, по окна занесённое снегом.
Хоть Ольга и прожила всю свою жизнь в Забайкалье и суровые зимы ей не в диковину, но здесь, на Крайнем Севере, она впервые увидела такой обильный
снегопад, с которым едва успевали справляться снегоуборочные машины. В первую очередь они очищали взлётно-посадочную полосу, а уж потом и прилегающую территорию.
– А мне, Ольга, велено доставить вас в посёлок. Вот только сейчас отпрошусь у начальника смены, и провожу Вас.

Иван поставил Ольгин чемодан и пошёл к одноэтажному зданию, объясняя его назначение:
– Это наша «Оперативка».– радостно, но так же громко сообщил он.– Вот тут авиатехники ожидают прилетающие лайнеры, чтобы провести их осмотр, а если нужно, то и сделать мелкий ремонт.
Ольга внимательно слушала своего провожатого, не задавая вопросов, только вот понятие «мелкий ремонт» её смутило. Видимо вопрос застыл на её лице, потому - то Ваня тут же ей пояснил:
– А во - о - н там, видите здание высокое такое? Так это «Тяжёлая» называется по-нашему - Авиационно-техническая база. Самолёт туда загоняют, и делают форму…
– Какую форму? – не поняла Ольга.
– Ну, разную…смену двигателя по форме номер один, например. Постойте здесь, я сейчас. – прокричал паренёк и скрылся за одной из многочисленных дверей «Оперативки».
Ольга согласно кивнула головой, и оглянулась вокруг.
Огромное поле, заносимое снегом, освещалось разноцветными огнями. Несколько самолётов Ил-18, Ан-24 и Ил-14, под снежными покрывалами отдыхали на стоянке после выполненных рейсов. Но вот ни одного Ан-12 она не увидела. Вероятно, эти трудяги летают где-то, перевозят грузы.
Ольга изучала названия самолётов вместе с Алексеем, когда тот ещё учился в лётном училище, и сейчас безошибочно угадывала все знакомые типы. По распределению Алексей приехал сюда один, хотя вот уже целых пять месяцев, как он числился женатым человеком. А теперь, немного обжившись здесь, на Крайнем Севере, по телефону вызвал свою половинку, пошутив:
– Вот и проверим, какая ты жена декабриста!
Можно подумать, что он сомневался в том, что она прилетит к нему «к чёрту на кулички». А она взяла, да и примчалась! И вот стоит сейчас одна в ожидании неизвестности, а он где-то там летает…
По территории аэродрома и возле прилетевших самолётов суетились люди. Поскольку она не была огорожена, то пассажиров встречали прямо у трапа, как и Ольгу, что её очень удивило.
Девушка не успела рассмотреть всё основательно, как к ней подошёл Ваня в сопровождении группы авиатехников в замусоленных полушубках. Они откровенно разглядывали Ольгу, вероятно, чему-то удивляясь.
– Всё в порядке, дорогая! Пошли в посёлок! Здесь совсем недалеко, километр всего…– прокричал он.
Ольга согласно кивнула головой, совсем не обратив внимания на то, что Иван назвал её «дорогой».
К посёлку они пошли узенькой протоптанной тропинкой через территорию АТБ.
Вдруг Ольга оступилась, угодив в сугроб по пояс. Она не на шутку испугалась, а Ваня, засмеявшись, легко освободил её из снежного плена, применив свою недюжинную силу. Потом он обмёл рукавицами Ольгино пальто, и заставил снять валенки, чтобы вытряхнуть из них забившийся снег.
– Приключения начинаются прямо в аэропорту! – подумала девушка, и выполнила указания своего сопровождающего.
Пока преодолевали путь, Иван рассказывал смешные истории, чтобы как-то развеселить свою спутницу.
– Во-он, видите тот агрегат на Тяжёлой? – спросил он, так же крича, и не дожидаясь ответа, продолжил.– Так вот, авиатехникам на Тяжёлой дают по десять банок сгущёнки каждый месяц. Ну, вроде как за вредные условия труда. А вот лётному составу не положено! – сразу же пояснил балагур.– Авиатехники зимой обвязывают банку контровкой, проволокой такой, и опускают её в выхлопное отверстие этого агрегата - моторного подогревателя МП-85, чтобы разогреть сгущёнку. И вот однажды у одного авиатехника банка отвязалась и улетела вовнутрь. Надо ж было в это самое время подойти начальнику цеха!? А мужик-то он хоть и справедливый, но строгий и его все побаиваются. Начальник стал с технарями что-то обсуждать, по работе, возле этого самого эМПэ. Они же не знали про банку-то! А тот авиатехник отошёл подальше от них. В какой-то момент банка нагрелась, и взорвалась… Да так бабахнула, что сгущёнка обрызгала всех, а больше досталось начальнику цеха!
Иван расхохотался во всю мощь своего голоса, и Ольга составила ему компанию, хотя ещё плохо представляла себе и МП-85 и контровку.
– Ну, и чем дело закончилось?– поинтересовалась девушка.– Ведь люди могли получить ожоги…
– О-о-о! – прокричал Ваня.– У нас ещё и не такое случается!
– А в данном случае как всё обошлось?– заинтересовалась Ольга.
– Наутро, на разборе, скандальчик был. Поругал он ребят и всё. А что он ещё мог сделать?
– Иван, а как - же теперь они разогревают сгущёнку?
– Да всё так же! В МП-85! – ответил весельчак.– Но начальник, на всякий случай, теперь близко к нему не подходит!
Они уже прошли половину пути, как Ваня рассмешил Ольгу ещё одной новостью.
– Оля, а вы помните, как ребята с Оперативки вышли вас разглядывать? Так вот, когда я отпрашивался, то сказал, что встречаю жену и мне её нужно в посёлок проводить. А поскольку меня знакомые ребята часто просят встретить их жён, когда я в смене, ну, я их всех встречаю, отпрашиваюсь, и провожаю в посёлок. Так мне уже не верят и выходят посмотреть, вот я и назвал вас: «Дорогая».
– А как же вы потом объясняете, когда встречаете «очередную жену»?
– Да говорю, что не сошлись характерами и расстались…Я же холостяк…вот, пока не нашёл свою суженную, так зато встречаю чужих…– Ваня расплылся в добродушной улыбке.– Ой! Я так громко кричу! Простите! У нас, на Оперативке, вечно гудят движки самолётов и мы кричим друг другу…вот и вошло в привычку.
Они вышли из ворот АТБ. Через дорогу Ольга увидела стелу «Серп и молот», над которой большими буквами возвышалось название городка: «Сокол».
– А вот и он, наш Сокол! – воскликнул Ваня.– Самый лучший городок на свете! Вам здесь понравится, не сомневайтесь, Ольга!
– А у меня и выбора-то нет! – несмело ответила девушка.– Я же к мужу приехала…
– Молодец! – громко похвалил Иван.– Как жена декабриста!
Ольга ничего не ответила ему, лишь усмехнулась сравнению с женой декабриста. Она с каким-то необъяснимым волнением сделала вперёд несколько шагов, и остановилась.
Небольшой уютный посёлочек авиаторов приютился между сопок, словно укрывал своих обитателей от пронизывающих северных ветров. Четырёх - пятиэтажные дома ровным строем встали по обеим сторонам главной и единственной улицы Гагарина. Она была широкая, добросовестно очищенная от снега, сброшенного с неё на тротуар. Прямой линией улица уходила к сопкам.
Солнце уже клонилось к горизонту, напоследок освещая городок не
по- зимнему тёплым, насыщенным светом. По дороге прогуливались пары, группы ребят и девчат, женщины с колясками. Изредка проезжали спецмашины. Поразило то, что личных автомашин соколовцев не было видно. Да и куда на них ездить, если до работы двадцать минут ходьбы.
Иван дал возможность девушке осмотреться, а после предложил попутно провести экскурсию по посёлку, на что Ольга сразу - же согласилась. Ей не терпелось поскорее познакомиться с « самым лучшим городком на свете».
– Вот возле этих трёхэтажных домов наш местный узел связи.– Ваня показал рукой влево на одноэтажный барак. – Там «телефонные феи» соединяют нас с материком…
– Как…с материком?– удивилась Ольга.– Разве Магадан не часть материка?
– По географии - да! А вот по жизни…Мы оторваны от него и добраться отсюда можно только на самолётах, вот и говорят все северяне, мол, поедем на материк…У нас даже есть песня такая…– и Иван громко запел:
На материк летают самолёты
На материк уходят корабли
Мы остаёмся снова на Востоке
Мы остаёмся на краю земли…
Ольга задумалась над словами песни, только что пропетой великаном в лётном полушубке и меховых унтах. Похожий на большого медведя, он подкупал своей открытостью и непосредственностью.
– А я здесь уже пять лет! – сообщил паренёк.– И никуда отсюда не уеду!
Его влюблённость в этот городок и в свою работу вселяли в Ольгу уверенность, что и она тоже полюбит Север!
– Отвлеклись малеха! – Иван повёл Ольгу по дороге, вглубь посёлка, продолжая знакомить девушку с его достопримечательностями. – Посмотрите направо! Перед вами во всей красе раскрывается наша главная площадь! А вот он, знаменитый кинотеатр «Сатурн», куда всегда весьма затруднительно достать билеты. А на втором этаже этого очага киношной культуры - кафе с одноимённым названием. Оно примечательно тем, что вмещает в себя всех, кто не боится увеличиться в объёмах!
– Обжор, что - ли? – переспросила Ольга.
– Угадали! Только я бы их назвал…любителями поесть! Ведь таких вкуснейших пельменей не лепят нигде в мире! Верно говорю! Я это на себе испытываю регулярно! – Иван погладил себя по животу, и расхохотался.– А у меня и фамилия…соответствующая…Животенко я!
Ольга рассмеялась.
На площади, окружённой четырёхэтажными домами, был ещё и отдельно-стоящий двухэтажный Дом быта. В нём уместились гастроном, советская власть, сберкасса, почта, швейное ателье и парикмахерская. В общем, все необходимые «бытовые учреждения» городка.
– А это наш стадион - гордость колымских авиаторов! – Иван подвёл гостью к обыкновенному ровному полю, края которого ограничивали вкопанные в землю деревянные скамейки и по углам четыре столба с прожекторами.– Что «стадион», конечно, я преувеличил, но для нас это главное спортсооружение!
Несмотря на обильный снегопад, на ярко освещённом «стадионе» было полно народу. Тут и дети и взрослые катались на коньках.
– Оля, обратите внимание! Рядом с гастрономом вашему взору предстаёт местный колхозный рынок.– продолжал Ваня.
Хотя и «рынок» - тоже слишком громко сказано! Длинная деревянная лавка под навесом - вот и весь «рынок». А уж «колхозный»…- так это название совсем к нему не подходит.