Маленькая симфония в прозе

Галина Мягкова


МАЛЕНЬКАЯ СИМФОНИЯ В ПРОЗЕ.

ЖЕНЩИНА – САД.

Вступление.

Снег сошел как-то внезапно, сразу. Может быть потому, что была ранняя Пасха. Но ветер, между тем, был прохладный или даже холодный. Собака , ощенившаяся в январе в лесу, среди снегов, превратилась уже в ходячий скелет. Четверых щенят выкормили сердобольные русские женщины, а теперь дошла очередь и до нее, до собаки. Снега, по-видимому, охлаждают женские сердца, нужно много есть и тепло одеваться, чтобы не потерять женского здоровья. Но как только затеплится под солнечным лучиком земля, сразу хочется кого-нибудь любить  : себя, детей, животных, мужчин. Но себя – лучше всего. Смотреть на себя в зеркало, красить губы, мазать хорошим кремом уставшую от морозов и холодов, кожу и смотреть, как она распрямляется под его воздействием, как исчезают мимические морщинки и загораются глаза.
Вот она – Я, зачем-то живу, дышу, люблю, слушаю музыку, которая внутри меня, целую ребенка и спрашиваю себя  : что же такое – Я? Я – женщина, с бедрами и грудью, с голосом и улыбкой – для чего ?
Для любви себя в себе самой. Для того, чтобы слышать музыку внутри себя, дышать полной грудью и произносить слова высоким, сочным и подвластным мне голосом. Мой голос – это инструмент для игры, как ноги – инструмент для танцев под музыку, которая звучит во мне. Музыка души, души, освещенной солнцем или луной. Ноктюрны, спящие во мне, постепенно просыпаются и требуют чувственной ласки. Люби нас – говорят они – как только первый скромный лучик вездесущего солнца божественно касается моего лица. И я тоже просыпаюсь. Я – женщина. Сад, моей, замерзшей в снегах души, тоже просыпается и постепенно на его ветвях появляются почки нового зарождающегося чувства, которое со временем даст зеленые ростки для творчества. Творчества жизни.
Это для тебя, жизнь – я живу, дышу, люблю. Слушаю музыку внутри меня самой, улыбаюсь, пою и танцую. И сад моей души распускается под лучами вездесущего солнца, которые божественно касаясь моего лица, одухотворяют его, и мой взгляд становится непредсказуемым, как у Джоконды. Я смотрю в мир. Мир, который


2

вокруг из своего мира, скрытого от глаз, жаждущих сорвать плоды моего сада.
Мой сад цветет только тогда, когда божественный луч солнца касается моего лица. Смотрите и наслаждайтесь, оживляйте сады ваших сердец, делитесь его плодами с райскими птицами. И внезапно, одна из них пролетая мимо, задержится, может быть, на одну минуту, на вашем неухоженном балконе и цветы, которые вы сажаете там каждый год, вдруг все расцветут разом и их благоухание даже
разбудит ваших надоедливых соседей, и они тоже, наконец, почувствуют некий удивительный, тонкий, незнакомый ранее аромат. Аромат другой, неизвестной им жизни.


Прелюдия ДОЖДЯ. ДРОЖЬ.


Мокрые листья, утомленные каплями дождя, судорожно дрожали. Деревья шумели и ухали, словно совы в древних славянских сказках. Но никого не было видно: не птиц, не зверей, не насекомых.
Все было поглощено недавно прошедшим обильным дождем. Земля напиталась его соками, щедрыми и теплыми. Частые испарения поднимались над землей и улетали высоко, в кроны деревьев, окутывая их серо-молочной дымкой. Воздух был влажен и тягуч. Травы уже стали расправляться, слегка поднимая свои зеленые головы кверху, к небу. Небо напоило, небо и согреет. Небо и воодушевит. Но свинцовые
облака пока не обещали ни солнца, ни синей глубины. Все будто затаилось. Замерло в ожидании перемен. Легкий ветерок шевелит листьями, и они, мокрые и блестящие, трепещут от его прикосновения как то нервозно и прерывисто, слегка избавляясь от плохо зацепившихся капель дождя. Капли летят вниз, молниеносно распыляясь на лету и обрызгивая вас внезапно высвободившейся агрессии стихии воды. Холодные капли сыплются за шиворот, принося некоторые неудобства и отвлекая от редких мыслей, которые приходят современному человеку в его компьютеризированную голову, когда он не читает детективов и не разгадывает кроссворды. А голова, плотно сидящая пока на плечах, иногда размышляет. Пока – это тогда, когда она трезва, а трезва она не всегда. Чтобы мыслей меньше было в голове, ее одурманивают, отвлекают. Отдохни, голова, расслабься, не думай о том, где ты живешь и зачем, хорошо или плохо. Ведь так легко без мыслей жить: есть, cпать, пить … Хорошо получилось, в рифму. А знаете ли, какие есть рифмы в современном русском языке? Не любовь – морковь, нет. Невероятное развитие получила ненормативная лексика в советское время. Жизнь была мерзкая, и язык откликнулся очень живо. А девяностые годы подтолкнули.. . А между тем, листья расправились и перестали дрожать. Тишина и спокойствие налетели так же внезапно, как иногда ветер налетает, вдруг, как у Тарковского. А главная героиня – медленно поворачивает голову и долго смотрит в камеру – вот я какая, светловолосая, задумчивая и опьяненная природой. А эта природа рядом – бушует, гремит, волнуется. И вас –

3

волнует и будоражит. А сейчас все поменялось местами: в природе тишина, а у людей – внутреннее беспокойство, дрожь. И руки дрожат, и голос. И всем надо расслабиться, чтобы снять эту дрожь. И мысли тоже могут дрожать. От страха. От неведения. От забот. Дрожать прерывисто, дискретно. Точка-тире, точка-тире. Начало мысли- до дождя, а окончание- после. О чем же думается до дождя ?
Способна ли жизнь состояться в условиях дискретности ? Закончилась война, пришел мир, умер Сталин, родилась надежда, подоспел Афганистан, ложь не умерла, а видоизменилась, запахло свободой, а запах тот оказался с душком. Цена свободы отразилась в ненормативной лексике.
Жизнь – игра, где режиссер Бог. Игра в рулетку, или в преферанс ?
Мысли, мысли, словно черви ползут и ползут. Нет, скорее прогрызают себе маленький узкий коридор, где можно было бы проползти внутри головы. А за счет чего же они находят себе нужное по объему пространство ? За счет мозга. Так значит, чем меньше мозга, тем больше мыслей ? У кого- то уже встречался подобный диагноз. В условиях дискретности жизни, дискретна ли ложь ? Когда то была ложь на длинных ногах, а сейчас ? Еще нашлась одна рифма: дрожь – ложь. Какая дрожь – какая ложь! И наоборот, какая ложь – какая дрожь !
Дрожать – содрогаться – судороги. Начало – кульминация – развязка. Сначала почувствовать внутренний дискомфорт, потом, осмыслив положение, испытать ужас, который может привести к частичной потере двигательной способности. Бегут, бегут мысли от трупов мертвых в несъедобных детективах к трупам живых в дискретной реальности. Одна капля дождя упала за шиворот и потекла по спине, как капля крови, впитываясь в кожу и размазываясь по одежде, отчего та ( одежда ) становится набухшей и сырой. И хочется увидеть, что же там на спине делается, как это выглядит, ведь любопытно же, потому что неведомо. А вдруг это нечто причинит боль, которой не ждешь? И пробегает предательская дрожь. Страшно. Когда стреляют в спину, тоже хочется оглянуться и посмотреть. Может быть – это наша национальная черта, сформировавшаяся за столько лет – боязнь того, кто за спиной. Пассионарий всегда впереди, ему стреляют в лицо, он все равно идет вперед, а за его спиной – кто ? Кто хочет использовать смелость одного в своих коллективных целях ? Дрожь пробегает по спине от одной мысли об этом. Она ползет между лопатками сверху вниз, как капля крови, впитываясь в кожу, отчего кожа краснеет и покрывается мурашками. И это только от одной мысли – кто за спиной . Никто еще не упирается штыком или дулом автомата, а мурашки уже успевают покрыть вспотевшую спину, как полевые ромашки вспаханную землю. Почему же мы ждем, что дуло автомата должно упереться в спину ? И чей это автомат ? Моджахеда, террориста или своего ? В таком случае, кто свой, кто чужой ? Нам нечего было терять, кроме своих цепей. Нам, нищим советским гражданам, а тем, кто был у власти, работал в обкомах и райкомах, толкался у кормушки – всегда было, что терять. И долгожданная приватизация пришла вовремя. У них тоже бежали мурашки по спинам от страха, что не успеют, что опоздают. Но кто успел, оказался в

4
нужное время в нужном месте – не опоздал. Не спи – замерзнешь. И газ отключат, и воды горячей не будет, и дети будут рождаться только для пушечного мяса. И руки будут дрожать, и просыпаться будете в холодном поту, и ничего не изменится вокруг. И солнце будет светить, и дождь будет смывать каждодневную грязь, и на некоторое время будет казаться, что воздух наполняется озоном. Листья
расправятся и станут светло-зелеными, и будут трепетать на ваших глазах каким-то чудным, ранее не ведомым вам, трепетом. Земля набухнет от воды, и маленькие мышки выйдут из многочисленных спрятанных от человеческих глаз норок, на поверхность вдохнуть терпкий запах влажной земли и душистых северных цветов.

Прелюдия Солнца. Страсть.


Солнце, поцелуй меня, сонную. Сначала в шею, в глаза, потом в губы, но так, чтобы я не проснулась, а только почувствовала сквозь сон всю сладость твоего прикосновения и в ожидании некоего продолжения, наоборот, крепче зажмурила глаза. Легкая испарина образовалась бы на лбу, а я спала и спала, потягиваясь мысленно в истоме. Солнце любит меня, как дождь любит землю, а снег любит льдину. И я люблю его, как пчела любит благоухающий цветок. Она пьет его нектар, нежно прикасаясь хоботком к пестику, и ласкает как новорожденного. Солнце рвется в мое окно как-то постепенно, мелкими шагами, как будто масса препятствий стоит на его пути, хотя кроме невысоких, но разросшихся деревьев ничего перед моим окном, слава богу, нет. Глаза не заболевают от каждодневного созерцания какой-нибудь архитектурной ерунды, а смотрят только на распустившиеся и сочные от влаги и напитавшиеся солнцем каштаны, клены и дубы. Наконец-то, пассионарный лучик прорвался сквозь вечные московские облака и буквально ослепил меня, еще сонную. Не хочется открывать глаза, а наоборот, есть желание сильнее зажмуриться. Целуй, меня, лучик, целуй. И он скользит от моих глаз все ниже, по шее и груди, и легкая испарина появляется на моем лбу, как первый признак возбуждения. Летом надо спать совершенно голой. Я откидываю летнее одеяло и лежу голая, ожидая продолжения. Летом надо спать совершенно голой на накрахмаленной простыне и впитывать кожей солнечные ласки. Лежать в одиночестве, рядом могут быть только ваши мысли. Дерзкие и вызывающие. И не надо бояться их (мыслей). Пусть себе летают вокруг, вырываются наружу, наконец-то, почувствовав некую свободу. Ведь где же женщина может по-настоящему расслабиться как не в спальне. Самое интимное место. Не перед зеркалом, или в ванной, а именно в своей спальне. И лежать надо в полной тишине, чтобы дать возможность вашим мыслям высвободиться из закомплексованного женского существа. Не надо ни перед кем разоблачаться, оголяя не только плоть, но и душу. Душа должна принадлежать только вам. Согрейте свою душу нежностью и теплотой, и она будет вам вечным поводырем по жизни. И не дайте вашей душе затеряться во внутренностях, отъевшихся и одурманенных. Пусть она расцветает с вашей красотой и будет единственным свидетелем вашего взросления. Советуйтесь с ней, слушайте ее и избегните многих банальных ошибок, которые совершают

5

большинство женщин, не знающие своей души или не знающих, что она у них есть. Хольте и лелейте
свою душу, ведь ей тоже требуются солнечные ванны. Впускайте в себя энергию солнца, аккумулируйте ее на уровне пупка и храните там, регулярно подпитываясь. Тренируйте свои внутренние мышцы. Заставляйте ваш
интеллект работать на себя, на ваше женское здоровье. Говорите себе: « Мои силы всегда со мной» Под напором солнечных лучей мое окно постепенно расширяется в пространстве, становясь неким естественным аккумулятором солнечной энергии. Солнце сначала заполняет ту часть комнаты, где лежу я, совершенно голая, на широкой кровати и
жду продолжения взаимоотношений с солнцем. А оно уже, не стесняясь, жжет меня и щиплет. Легкий румянец появляется на моем лице, словно под кистью художника. Потом краснеет грудь и живот. Низ живота расслабляется и впитывает внезапно дарованную ему энергию. Не хватает только легкого ветерка, который мог бы освежить меня, словно опахало. Но я мысленно представляю себе берег моря и еле заметный бриз, который несет соленый морской запах. Люби меня, солнце, как я люблю тебя. Ты мой единственный, жаркий любовник. Я жду тебя девять месяцев в году, чтобы всего лишь месяца три, если ты соизволишь, совокупляться с тобой. Кожей чувствовать твое прикосновение, сравнимое с прикосновением крыла райской птицы, которая поет над вашим ухом: «Как хорошо. Как хорошо». И ее длинный изумрудный хвост вибрирует при этом, как у трясогузки, и солнечный лучик, заблудившийся в ее бархатных перьях, заставляет их (перья) переливаться разными невообразимыми оттенками, как у Врубеля. Между тем вся комната уж заполнилась ярким солнечным светом, который безжалостно прикасаясь к мебели или коврам, лишает их первоначального цвета. Все тускнеет под его лучами, становится блеклым и словно застиранным. Солнце, ты можешь и уничтожить все, что пожелаешь. Твой жаркий темперамент не знает предела, твоя энергия всесильна и безжалостна. И я быстро встаю с постели и иду в ванную, чтобы принять холодный душ. Остудить кожу после твоих прикосновений и постепенно освободиться от твоего воздействия, чтобы мой интеллект мог вернуть себе первоначальное состояние, способствующее размышлению. Страсть, которая питала мое тело и постепенно подталкивала меня к солнцу, как-то еле заметно затихает во мне, позволяя вернуться к действительности, которая всегда с нами. Она (страсть) незаметно перемещается от головы вниз, к животу и там остается на неопределенное время, как бы говоря: «Я здесь, я не ушла. Я приду к тебе на помощь, когда пожелаешь, когда тебе захочется снова насыщаться энергией солнца и любви» И я верю, что так и будет. Снова будет пламенеть взор при воспоминаниях о наших интимных встречах, грудь будет становиться упругой и податливой одновременно. И какая-то непонятная внутренняя энергия будет насыщать мою кровь, уже слегка поостывшую за девять холодных месяцев и постепенно надвигаясь на мое уставшее и забывчивое существо, обремененное активным интеллектом современной женщины, будет питать меня, словно материнским молоком.
Я буду ждать тебя, страсть, и ты, словно фея из сказки взмахнешь волшебной палочкой и снова одурманишь меня, как наркотиком или алкоголем, который
и является твоим неизменным суррогатом для всех непосвященных.


6
Прелюдия СНЕГА. МЫСЛЬ.


Снежные облака собирались уже с самого утра. Кучковались и куксились. Того и гляди, снег пойдет. Вокруг от лежащего уже снега было светлым-светло. И чисто-чисто, как на дореволюционных открытках. Было ощущение, что тучи ждут чьей-то команды, чтобы снег, наконец-то , выразил собой чью-то могучую мысль, дал бы ей возможность материализоваться. В хлопьях, снежинках или горошинах града. Поэтому тучи группировались, как люди на митингах. И ждали только властного приказа: вперед ! Хотели бы вы оказаться на месте этих туч, чтобы вами командовали, как солдатами во имя своих лидерских целей? И не спрашивайте зачем и куда: вперед ! и все. Снежинками, градом или хлопьями.
Небо громоздится тучами, которые сбиваются в стаи, как бездомные собаки или бомжи. И наступают на подлую жизнь, которая загоняет нас, как свиней, в бараки или лачуги. Живите и тяготитесь этой жизнью, большего вам не дано. И тучи темнеют и набухают. Снегом, градом или ненавистью. И чтобы не произошло кровопролития, идет спасительный снег. Он падает снежинками или хлопьями, или горохом. А еще бывают мелкие крапинки – пуантели. Но это не всегда и не у сех. Пуантели тоже рождаются на небесах и медленно-медленно опускаются на землю. Нельзя жить, все время ожидая града или урагана. Чудесные маленькие крапинки оседают на землю и будто приклеиваются, оставляя за собой белый-белый, пушистый зимний русский ковер. А вокруг стоит морозный свежий воздух и не дает пуантелям отклеиться от земли раньше времени. Того времени, какое будет предназначаться только для этого зимнего пейзажа. И вдруг, в одно мгновение, как в калейдоскопе, пуантели исчезнут, как будто их и не было. Нет, они не растаяли, не испарились, а превратились в иную субстанцию. Субстанцию мысли. Легкой и неуловимой. Рожденная мысль воплощается в кроткую пушистую снежинку, которая подгоняемая ветром, летит все быстрей и быстрей к земле. < Я прилетела >, - говорит она.< Ловите меня, только осторожно. Я могу растаять на ладони. Ловите меня своим дыханием, и тогда оно станет легким и согреет замерзшую птицу, или оживит забытую мелодию любви.> Любовь и зима. Свидания на морозе и летучие мысли вокруг, которые кружатся белыми пушистыми снежинками, падающими с небес. Щеки горят от послевкусия, оставшегося от поцелуя на морозе, и ресницы становятся белыми и похожими на лебяжий пух. Снег многолик и многообразен. Он вибрирует на ветру, превращаясь в вихрь, или замерзает от влажного воздуха, покрываясь коркой, о которую можно порезать руку, и кровь обагрит белоснежную поверхность земли пятнами, напоминающими раздавленную вишню или постепенно накапливается до размеров сугроба, в котором можно обнаружить спящую здоровую собаку лайку. Она расположилась в снегу на ночлег, как медведь в берлоге, ей тепло и уютно. Говорят, что натуральные породистые хаски не оставляют даже следов своего ночлега в снегу.

7

Какая верная мысль приводит собаку в ее природный зимний дворец? Какой гуру научил ее слушать свой внутренний голос ? Слушать и слышать. Летящая снежинка падает на мокрый черный собачий нос, и она ( собака ) с благодарностью слизывает ее и улыбается. Недалеко о того места, где спала в снегу собака, рос замерзший куст. Жив ли он или уже окончательно замерз было неизвестно до того момента , пока не выпал спасительный снег и накрыл белой шубкой зачахнувшее деревце. Оно отогрелось и выпрямилось. Его веточки даже стали источать живой терпкий запах. Заварив в кипятке ожившие зимние черенки, можно пить этот отвар, как чай, душистый и имеющий яркий терракотовый цвет. Именно зимой деревья наполняются каким - то сочным питательным ароматом. Кора набирает под снегом амброзию и впитывает ее для весеннего расцвета. Птицы, ожившие и повеселевшие, мелькают неуловимыми разноцветными комочками и щебечут. И зимой все живое – живет. Как поцелуй на морозе, так и жизнь в снегах имеет место быть. Наивные невесты, начитавшиеся Чехова, катаются с горок на санках. И почти уже заиндевелое ухо отогревается от жаркого дыхания кавалера, страстно шепчущего: < Я люблю вас, Оленька. Я люблю вас, Варенька.> Из влажного податливого снега лепятся снеговики с морковками вместо носа и глазами из ягод, сохранившихся от летнего урожая. Очень часто эти снеговики подмораживаются и довольно долго держатся. Морковный нос стекленеет и звенит от прикосновения, как ксилофон, издавая холодный пронзительный звук среди белого безмолвия. Может быть, он тоже говорит:< Я люблю вас, Оленька. Я люблю вас, Варенька.> И зимний еловый и сосновый лес шумит промерзшими ветвями в унисон, будто поддерживая в вас именно эту внезапно мелькнувшую мысль. И вы идете по утрамбованному лыжниками снегу и думаете про себя: < Сколько же нужно потратить энергии и интеллекта тому народу, который создал в снегах многовековую цивилизацию, которая не замерзла, не испарилась, не съежилась, а только затаилась на время, чтобы потом снова расцвести.> И шумит зимний лес промерзшими ветвями: < Я люблю вас, Оленька. Я люблю вас, Варенька > …

Прелюдия ЛУНЫ. ТАЙНА.

Вечерний ветерок, еще не разгулявшийся по-настоящему, постепенно подгоняет осенние сумерки. Они послушно ложатся синим ковром на крыши домов и обволакивают их. На улицах становится совсем
темно, так как хорошо освещается только центр города, и даже многие сооружения специально подсвечиваются, чтобы привлечь к ним внимание туристов. Ведь москвичи давно уже не смотрят на свой город. Отвыкли,
потому что живут в спальных страшенных районах, не обремененных
стильной архитектурой:: в Перове, Плющеве, Бирюлеве, Митине. Несть
им числа. Не на севере, не на юге, не на западе, не на востоке. И очень
даже хорошо, что черные сумерки, наконец-то, накрыли еще не засыпающий, но уже утомленный город. От мерцающих огней из окон,

8

подъездов и жалких городских светильников кажется, что район сказочный, как невидимый град Китеж, оживает в вечерних сумерках. Но это редкое явление происходит далеко не всегда и только в лунные ночи. Луна, конечно, как хороший математик, появляется на небе всегда в определенное время. Ведь известно же, что в лунном календаре и в женском – 28 дней. Луна бывает такой же разноцветной, как и огоньки, порождаемые немногочисленными фонарями в отдаленных районах. Круглоликой, кособокой, яркой, глазастой, тусклой, холодной, красногрудой, белоокой, выпуклой, плоской, вульгарной, злой, любящей, завистливой, как женщина. И кто ее знает – отчего. А без луны то не проживешь ! Ночь без луны, что жизнь без любви. Луна может петь серенады, романсы, арии, фольклорные песни, песни эротические призывные и похабные грубые. Иногда у нее дрожит голос, иногда голос ее прерывается, стекленеет и попсовеет. А когда она ( луна ) расцветает, то льются серенады в сопровождении соловьев, этих ночных миннезингеров. Холодная белая луна, вся окутанная как песцовой шубой, туманом, плывет по небу, словно на салазках, запряженных тяжеловесными тучами. Конечно, ей не хочется петь < Каста дива >. Но если она повеселеет и разрумянится, то сойдет и за < Донну мобиле >. Луна, как долгожданная любовница, является наградой
за ожидание, за тоску и надежду. Она всегда приходит, но не ко всем. Многие спят в лунные ночи, будучи беспробудно пьяными. А к желанной любовнице не придешь небритым или дурно пахнущим. Не произойдет долгожданного гармонического соединения душ и сердец. Луна не терпит двуличия и лукавства. Она – сама гармония. Царственная и безупречная, как песня Орфея. Она – Эвридика. Чтобы ее любить, нужно вернуться из ада живым. Ад человеческой души бывает нестерпим и непредсказуем. Он также нам неведом, как и тот, что уготован Богом. Луна – предвестница Неизвестности, пытается приоткрыть нам самих себя.
Сумерки, укрывшие город, ничего не могут скрыть от луны.
Несколько дней подряд она наблюдает за нами и запоминает все, что видела или подглядела, тщательно скрываемое. Страхи, ненависть, прелюбодейство, нетерпимость - все эти события происходят почему-то по ночам. Что хочет скрыть человек от самого себя под покровом ночи, устремляется наружу, хочет вырваться из клетки запретов – ночью можно. Борется неустойчивая душа, пытаясь покрепче запереть клетку, но у нее не хватает сил. Совсем изголодалась она по чистоте, любви и верности. Кто-то наливает ей французского вина – подкрепись, душа, кто-то текилы или водки – не спастись- онемеют руки, поседеет голова, станут тусклыми глаза – не хватит сил сдерживать напор вурдалаков. Одурманенное сознание вдыхает запах цветов зла. Они прилипчивы и терпки, как жженый сахар в нищем детстве. И, кажется, будто ничего вкуснее и нет. Ни сладких ягод малины и ежевики, ни горьких ягод калины, ни кислых ягод брусники, ни сочных ягод черники, ни хрустящих ягод голубики и смородины. Их надо только поискать. Изможденной душе и времени не дают придти в себя,
подумать и встряхнуться – нельзя давать ей почувствовать, что можно плавать в чистой воде, питаться растительной пищей, ценить красоту,

9

сотворенную Богом, и мир, в котором мы живем. Душа, вдохни запах клевера или душицы, подставь ладонь бабочке, или стрекозе, протяни руку белке и подними глаза к небу: там летают не только самолеты, но и птицы, которые щебечут по утрам, рано-рано, когда луна уже покинула небосклон и уступила место другому яростному светилу. Все эти тайные явления не ведомы душе спящей на провалившемся диване или наоборот, на широкой прекрасной кровати, привыкшей утопать в подушках благоустроенности , душе умиротворенной и неразборчивой.
Что же это за неведомая тайна, уводящая хрупкие человеческие души сквозь тернии к звездам ? Бесконечно-влекущая и искушающая ? < С кем, ты, душа? > - спрашивает она ( тайна ) при рождении и при закате жизни человека. С кем ты останешься, где найдешь пристанище, кто возьмет тебя крепко за руку и поведет за собой вдаль? В вечность или в неизвестность? Не хочется просыпаться, конечно, отрывать голову от мягкой подушки, открывать глаза, привыкшие к повседневности, к французскому вину или < Массандре >, к текиле или коньяку.
Хочется жить нетревоженным, умиротворенным и не менять своих привычек. Ходить в бассейн, играть в теннис, сидеть за компьютером. Ведь счастье – это благополучие, а не дерзость. Бродит неприкаянная душа, спотыкаясь в темноте и все-таки надеется, что не упадет, ей по крайней мере, помогут подняться, найти выход из лабиринта, войти узкими вратами в вечность. У кого же есть такие силы, способные не дать душе сорваться в бездну бесчеловечности? Что же это за тайна, всеобъемлющая и непознаваемая, приходит в белых одеждах и зовет за собой? Лети, душа, омывайся дождем, очищайся снегом, отбивайся от темноты, лети к свету, к духовному возрождению, преодолевай оцепенение и неверие. Ты жива, сильна и способна противостоять вурдалакам. Не жертвуй собой ради них. ТЫ БЕССЕРТНА!


2004 г.

Этот текст стал лауреатом Конкурса имени В.М. Шукшина «Светлые души – 2008» и Победителем конкурса "Белая скрижаль-2010" в номинации "Художественный язык произведения".