КОПАТЕЛИ

КОПАТЕЛИ


----Да точно--я тебе говорю!!!--мой друг Саня возбужденно вскрикивал, вытягивал вперед шею и даже пару раз ударил себя кулаком в грудь, пытаясь убедить меня в достоверности сведений, полученных им от случайного попутчика... ----Дедок совсем дряхлый, а детство свое помнит, как вчера было. Я сначала, когда он мне на уши присел, прикалывался--старец такие вещи рассказывал, что только в исторических романах прочитать можно. Но когда он начал про своего дедушку, сотрудника ЧК, вещать--я уши то навострил. Стал выспрашивать--что да где... Вот он и выдал историйку, как его революционный предок староверческий скит разорял. Как сначала, с отрядом карателей, искали его среди дремучих лесов да топких болот, как добирались, по приметам, как расстреляли всех жителей, как до темноты собирали добро, меха, утварь, золотые да серебряные кресты и остались ночевать в их крепких, на века рубленных избах, чтобы поутру, перед отправкой отряда домой, сжечь это староверческое село дотла. Да не вышло у них... Ночью там такое началось! Насмерть перепуганные ЧеКисты бежали кто куда--в ночной лес, на болота... Только несколько человек вернулись в город--поседевших, с трясущимися руками и нарушенной психикой.
----И что же такого страшного там произошло?--я откровенно посмеивался над свои легковерным товарищем. ----Черный дух мщения прилетел, чтобы покарать карателей?
----Ну конкретно про это я узнать не успел--была моя станция и я распрощался с разговорчивым дедком. Но зато я успел выспросить у него почти точные координаты того места и несколько примет, по которым, в давние, революционные времена, отряд ЧеКистов вышел на скит. Это совсем не далеко--километров сто от нас. Смотри--я даже примерную карту накидал...--и мой друг вытащил из кармана сложенный вчетверо листочек. Мы склонились над клочком мятой бумаги с нарисованными твердой Саниной рукой черточками, кружочками и крестиками...

***

Машина миновала небольшой городок, несколько деревенек и вот уже около часа неслась по дороге, окруженной плотной стеной хвойного леса. Казалось, что солнце освежает исключительно длинную полосу трассы, а лес остается в мрачной тени. Впереди справа появилась большая серая глыба--первый ориентир, полученный Саней от дедушки-попутчика. Мой товарищ тоже заметил объект и сбросив скорость, довольно взглянул на меня, мол, вот видишь? Если верить составленной Саней карте, то сразу за большим камнем будет поворот, который и приведет с заброшенному скиту. Поворот был--на еле заметную, густо заросшую травой, проселочную дорогу. Кочки, горбыли и выпирающие над землей толстые корни больших деревьев не позволяли разогнаться и мы поползли вперед с черепашьей скоростью. Саня пристально вглядывался в дорогу впереди, а я прикрыл глаза, укачиваемый таким движением. Улыбаясь, я вспоминал, как вдохновенно мой друг рассказывал о почерпнутых в интернете сведениях. Как я, сначала настроенный недоверчиво, тоже проникся мыслью разыскать то место, где сто лет назад жили староверы. С большим интересом я узнавал о быте и устоях этого народа, жившего вдали от общества и ведя натуральное хозяйство. Единственное, что смущало, это религиозность староверов. Хоть я утверждаю, что не верю в Бога, но где-то в глубине души чувствую священный трепет и страх непознанного, когда разговор заходит о религии. Наверное это итог воспитания бабушки, которая истинно веровала, знала множество молитв и библейских историй и рассказывала мне их вместо сказок. Например в мое сознание навечно врезалось предупреждение не поднимать чужих крестов. "И сказал он--это мой крест и мне его нести..."--цитировала бабуля из Библии и объясняла  : "Поднимешь с земли чужой крест и все беды, болезни да тяготы хозяина на себя возьмешь... "
Горбылястая дорога никак не повлияла на Санино настроение. Казалось, по мере приближения к заветному месту, его азарт разгорается все сильнее.
----Не может быть, чтобы совсем ничего не осталось--убеждал от сам себя. ----На чердаках или в стенах что-нибудь да обязательно найдем!
Это была уже третья моя вылазка с Саней. Он сам давно увлечен подобными изысканиями и может считаться профи, так как прекрасно ориентируется на местности, мастерски разбирается в картах и много раз находил достаточно ценные и древние вещи, которые выгодно продавал. Я же всего лишь любитель. Моя цель не выгода, а именно интерес.
Машина дернулась и остановилась. Я открыл глаза и увидел впереди, среди леса, поляну и круглое, как блюдце, озеро. Это был второй ориентир и Санины глаза просто сияли. Дорога здесь заканчивалась. Мы достали из багажника рюкзаки, миноискатель, надели высокие рыбацкие сапоги, так как впереди по карте было болото и отправились дальше пешком. Проходя мимо озера, я услышал всплеск и оглянулся--наверное мне показалось, что над голубой гладью мелькнул женский силуэт с рыбьим хвостом. Брррр... Еще только в лес зашли--а уже русалки мерещатся.... Мой опытный друг шагал впереди, то и дело сверяясь с компасом, а я крутил головой направо-налево, любуясь окружающей дикой природой, слушая пение птиц,стрекот кузнечиков и отмахиваясь веточкой от назойливых насекомых.
Мы шли уже около двух часов. Редкий лес сменялся непролазными чащобами, ельник--березовыми рощицами, ровные поляны--глубокими оврагами, а мы упорно топали вперед. Птичье пенье слышалось уже отдаленно, комары облепили незащищенные одеждой лицо и руки и все отчетливее становилось какое-то уррррр-уррррр-уррррканье. Саня обернулся и пояснил  : "Лягушки... Болото близко--третий ориентир". И в самом деле вскоре лес закончился и под ногами зачавкало и при каждом шаге сапоги стали утопать в вязкой черной жиже, просачивающейся сквозь траву. Саня вернулся к лесу и, сломав пару молодых березок, сделал нам посохи, без которых болото не преодолеть. В полукилометре впереди снова виднелся густой лес. Саня указал на большую ель, выделяющуюся на фоне остальных деревьев и велел двигаться на нее. Мы шли друг за другом, иногда меняясь местами, так как впереди идущему было много сложнее--он тщательно прощупывал посохом место впереди и выбирал, куда можно поставить ногу. Второй просто вступал след в след первому. Уже минут десять, как я, сменив Саню, шел впереди, изредка поглядывая на далекую ель и монотонно тыкая посохом впереди себя. Мысли унесли меня назад, домой, где сухо и тепло, где под ногами твердый асфальт и нет этих противных комаров-вампиров... Вдруг, возле самого уха, я почувствовал горячее дыхание и настойчивый шепот  : "Левее бери, левее! Ну, давай!" Моя нога, занесенная над надежно прощупанной кочкой, дрогнула и топнула левее--прямо в черную, масляно-переливающуюся лужицу. Сапог медленно уходил в глубину--по щиколотку, по икру, по колено, по бедро... Я заваливался на бок и рука, выставленная для опоры, тоже погружалась в отвратительную засасывающую жижу. Все вокруг мне казалось нереальным, замедленным и о висок билась мысль--зачем Саня велел ступать левее? А крик его самого слышался где-то позади  : "Влаааад!!! Держись!!!"--и хлюпающие, приближающиеся шаги... Посох подоспевшего друга уперся мне в руку. Я крепко обхватил его и медленно, с натугой начал вылезать из не желающего отпускать меня болота.... "Ну как же ты так?"--все повторял Саня, уже идущий впереди и постоянно, с беспокойством оглядывающийся на меня. А что я мог ответить? Что кто-то шептал мне в ухо и заставил свернуть с верного пути? Саня большой скептик и не верит в подобные чудеса, а мне не хотелось выглядеть глупо в глазах друга.
Наконец болото закончилось и мы почувствовали под ногами твердую землю. Не сговариваясь мы повалились на травку возле той самой ели и долго лежали, пялясь в небо и пытаясь расслабить дрожащие от напряжения тела... Отдохнув, мы слегка перекусили, для пополнения сил и двинулись дальше. В этот раз лес радовал большими полянами и редким расположением вековых сосен. Идти было легко и приятно. Вскоре мы услышали плеск воды и через несколько минут достигли маленькой быстрой речки--последнего ориентира, возле которой, согласно Саниной карте, располагался тот самый староверческий скит. Мы быстро перешли речушку вброд, заодно освежившись и поспешили вперед, так как день клонился к вечеру, а впереди нас ждало самое интересное.

***

Лес за речкой казался непроходимым и мы, продирающиеся сквозь густые дебри, наверное прошли бы мимо, если бы не огромный ворон, враждебно закаркавший на нас откуда-то сверху. Мы одновременно подняли головы и увидели, что птица сидит на коньке высокой, крытой дранкой, крыши. Сама изба была скрыта за обильной растительностью. Потратив на прорубание дороги еще несколько минут, мы наконец-то оказались в центре заброшенной деревни. Почерневшие от времени бревенчатые дома глядели на нас маленькими пустыми оконными отверстиями и я вспомнил, как в школе, на истории, нам рассказывали, что когда не было стекла, крестьяне затягивали окна какими-то бычьими пузырями. Оглядевшись, мы насчитали двенадцать строений в числе которых были жилые дома, что-то типа молельни, длинная конюшня с широкими стойлами и какое-то подсобные помещения с непонятными мне приспособлениями... Более опытный Саня на ходу пояснял мне, что на этом станке они наверное ткали холсты, а вот здесь готовили из молока творог и сыр, а вот тут хранили зимой выращенные овощи. Я чувствовал себя посетителем диковинного музея, где за паутиной и плесенью скрывалась непознанная прошлая жизнь. Было жутковато от того, что кроме изредка каркающего ворона, упорно сопровождавшего нас от дома к дому, больше не было слышно никаких звуков--ни стрекота насекомых, ни птичьего пения, ни шороха листьев на деревьях. Солнышко, с трудом пробивающееся длинными лучами сквозь частые заросли, начало садиться, а мы еще толком ничего не нашли. В одном из домов Саня вытащил из-под кучи поросшего мхом мусора полуистлевший плакат с нарисованным, поднявшим вверх и орущим мужиком. Снизу один угол отсутствовал, а на другом, сквозь черные пятна проглядывалось  : "Даешь...." . В других избах, кроме нескольких, чудом сохранившихся глиняных кринок и мисок, тоже ничего. Самодельная мебель, самотканые скатерти, простыни и одежда, деревянные ложки и плошки угадывались темными истлевшими очертаниями и рассыпались в прах от легкого прикосновения. Становилось все темнее, но мы не теряли оптимизма и решили, что утром продолжим поиски и обязательно найдем если не клад, то хотя бы несколько золотых и серебряных монет той поры.
Внезапно встал вопрос--где ночевать? Чтобы устроиться в ветхих, готовых в любую минуту рухнуть домах, с отсутствием мебели и сгнившими полами, не могло быть и речи. В наступающих сумерках мы выбрались за пределы скита и присмотрели для себя открытую, немного холмистую, но все же уютную полянку. До наступления полной темноты мы успели наломать хвойных лап и устроить себе вполне удобные постели. Как по заказу рядом обнаружился родничок и я набрал чистой воды, а Саня быстро соорудил небольшой костер, подвесил котелок и через несколько минут у нас был кипяток для БП и чая. После немудреного ужина мы устроились на своих местах и еще немного поболтали, строя планы на завтрашний день. Я уснул под оптимистичные Санькины речи и мне снился залитый солнцем чудо скит--с новенькими крепкими желтобревенчатыми домами, с вкусными запахами пекущихся пирогов, с шумом, сопровождающим все жилые селения--с криком петухов, звоном косы, срезающий траву, визгом свиней, скрипом колодезного журавля, перекрикивания женщин через огороды, цокотом лошадей, плачем ребенка и... Карканьем ворона?

***

От карканья я и проснулся. Повернул голову направо, налево... Яркий круг полной луны освещал окрестности. В паре метров от меня, свернувшись калачиком, сладко спал Саня. Рядом еще светились угольки потухшего костра. Тихо журчал ручеек у ключа. А со стороны отчетливо доносился тихий плач ребенка... Я резко сел и стал прислушиваться  : Вот еще женское бормотание, ласковое, успокаивающее... А сейчас явно мужик бубнит недовольно--и снова нежный женский голос. Вот зараза--столько километров перлись пешком по зарослям и болотам, а оказывается есть дорога с другой стороны--вот же люди живут совсем рядом! Я зло посмотрел в Санину сторону--иш, сопит себе и горя не знает, а я чуть в болоте не утоп. Я снова улегся и сквозь дрему с удовлетворением, приоткрывая на миг глаза, видел, как за березами прошли мимо два мужика в кожанках, затянутых на поясе широкими ремнями, потом, в другую сторону, женщина в длинной юбке, повязанная платком, за ней, перебирая маленькими босыми ножками, держась пухлой ручкой за подол, семенит малыш в длинной рубашке... Да тут проходной двор какой-то! Весь сон перебили... Я поднялся, расшевелил палочкой костер, подкинул веток, присел рядом на корточки и закурил...
----Дымоглотательство вред великий!--вдруг пробасил кто-то сзади меня, наворачивая на "о". От неожиданности я вздрогнул, выронил в костер сигарету, вскочил и закашлялся. Прямо передо мной стоял здоровенный бородатый длинноволосый дядька в черной рясе и со здоровенным, латунным восьмиконечным крестом на пузе. "Да это же поп!"--осенило меня.
----Здравствуйте, батюшка, вы чего ночью в лесу то делаете?
----Испокон обитаем мы тут, сын мой, испокон это наша земля. А вот как ты тут?
----Да с другом пришли старинные места исследовать. Только видать не той дорогой добирались. Скажите, отец, как до города короче добраться?
----Зря пришли, ребятки--басит священнослужитель. ----Не любим мы, когда нас тревожат. Не к добру это...
----Ну извините, батюшка, не знали. С утра уйдем, только скажите, как до города то побыстрее?...--и наклонился подкинуть веток в костер и внимательно слушая "окающий" бас.
----А вот через реку идите, потом лесом, потом болотом--вешки там стоят, если приглядитесь. Там снова лесом до поляны с русалочьим озером, а там уж и дорога...
---- Так мы сюда этим путем шли. Неужели нет чего поближе?--обернулся я к попу, а тот уже далеко ушел и через миг скрылся за деревьями.
Вот чумовой! Не договорили же! И я бросился вдогонку... Батюшку, мирно сидящего на поросшем травой холмике, я обнаружил сразу за кустарником. Он уже что-то наставительно внушал парню в полотняной рубахе, сидящему по соседству. И вообще тут народу было достаточно--непонятно только, что они тут ночью делают? Может у них праздник какой местный? Вон ведь одеты все как странно, сидят и напевают тихим речитативом... Священник увидел меня и вдруг разгневался!
----Я же тебе говорил, сын мой, чтобы уходил с этого места! Иди отсель! Иди с Богом!--и схватив в широченную ладонь свой большой крест, начал отмахиваться им от меня, как от назойливого комара. А все вокруг вдруг замолчали и уставились на меня недобро. Меня мороз по коже продрал, стало так жутко под этими пристальными взглядами--я развернулся и побежал проч....

***

Не помню, что было после, как я добежал до нашего места... Проснулся я, когда солнышко стало светить мне прямо в глаза. Саня сидел у костра на корточках, подкладывая сухих веток и раздувая огонь.
----Проснулся, лежебока?--приветствовал он меня. ----Иди в ручье умойся, сейчас чаю попьем и двинем в скит.
----Это кто еще спит, как убитый--надо посмотреть. Пока ты ночью дрых, я выяснил, что тут полно народа живет. Кое с кем даже познакомился.
----Хорош сказки рассказывать! Я всю географию этих мест изучил. На многие километры ни одного жилого объекта.
----А вот сейчас чаю попьем и я тебе докажу!--начинал я злиться на этого "Фому неверующего"
Пока я ходил в лес по утренней нужде, пока умывался в хрустальном ручейке, Саня уже заварил чай и сам уже с удовольствием допивал свою кружку. Я тоже стал прихлебывать обжигающий напиток, а мой неугомонный друг достал миноискатель и медленно пошел к кустам, куда ночью ушел священник, старательно сканируя землю под ногами. Вдруг он радостно вскрикнул! Я сорвался с места и бросился к нему. Саня рукавом очищал от земли большой восьмиконечный латунный крест! Я сразу его узнал и опешил...
----Так это же его крест! Того батюшки, с которым я ночью разговаривал!
----Какого еще батюшки? Ты в своем уме?--озадаченно посмотрел на меня Саня.
----Да точно его!!! Точно!!!--уже орал я. ----Вот на этом самом бугорке он сидел, а другие были там...--я протянул вперед руку, указывая, где сидели остальные, да так и замер... Саша, взглянувший туда же, тоже превратился в соляной столб с открытым ртом. По направлению моей руки простиралась поляна, усеянная ровными, продолговатыми холмиками... Кладбище...
----Саня, брось крест!!! Не трогай его!!! Бежииииииим!!!


***

Не смотря на яркое солнце, ужас гнал нас вперед. Задыхаясь от быстрого бега я рассказывал Сане ночные подробности. Он, дыша, как паровоз, подтверждал мои догадки  : "Двое в кожанках--это погибшие чекисты... А те, сидящие на холмиках--расстрелянные староверы..." Из дебрей мы выскочили с расцарапанными лицами. Быструю речушку перепрыгнули в три шага! Через лес пронеслись на космической скорости и затормозили только перед болотом... Отдышались и присмотрелись. Прав был святой отец--через все болото, неровной, вихляющей линией шли вешки, по которым мы быстро и без труда перебрались на ту сторону. И как мы их вчера не заметили?... На подходе к оставленной машине я из последних сил помахал притаившейся в озерных камышах русалке и, кажется, она помахала мне в ответ. А все время, пока мы дрыгались по ухабистой лесной дороге, ворон каркал нам вслед, перелетая с ветки на ветку. Оказавшись на трассе Саня вдавил педаль газа в пол, а я обернувшись, смотрел на оседлавшего верхушку большого серого камня ворона, пока он не скрылся из виду...