И настанет новый день

И наступил день… новый день… новый день без света…
Смешно и страшно, ведь свет казался нескончаемым…
И наступил новый день… а с ним наступила тьма…

Она долго плакала и умоляла его остаться…
Но он уехал, как всегда, он должен был… таков его путь.
Спасая других погибать самому и воскресать в спасенных жизнях…

Когда это было – вчера?.. сегодня?.. завтра?..
Она заплакала, солёная горечь безысходности сдавила её сердце.
И тьма поглотила свет… а затем и жизнь…

Она очнулась среди серости пепла и боли…
Каждый вдох наполнял лёгкие удушливым огнём.
Каждый взгляд на мир выжигал цвет глаз, раскаляя зрачок, словно жерло вулкана…

Она села, облако пепла поднялось в воздух и окутало её новой пеленой кашля и слёз.
Она вспомнила… и скорчилась от боли и ужаса нового мира…
Упрямая её натура отказывалась верить в происходящее…

Она встала и вгляделась во мрак, окутавший себя лживой серой туманной вуалью.
Она шла среди бесцветных, почти бестелесных призраков.
Призраков было много, очень много, некоторые ещё дышали, немногие шли куда-то, как и она, большинство же уже укрылись одеялами из пепла… и спали…

Пепел… пепел… гарь… удушье… кашель… слёзы… вокруг только пепел…

Она не верила в то, что он мог исчезнуть, нет-нет, он где-то рядом, надо идти! "Иди! Иди!" - говорила она себе.
Она упала, пепел тут же плотно набился в нос и заполнил лёгкие…
Она закашлялась, воздух отказывался проникать через утрамбованные пеплом бронхи… попить бы…
Она слабела, жизнь тонкой струйкой утекала из её тела…

Слабый свист вырвал её из объятий беспамятства…
Она закашлялась, свист стал громче, она заставила себя вырвать… воздух ворвался внутрь и взорвал лёгкие…
Не дыша, она сняла с себя майку и завязала её на лице…

В груди горело нестерпимо, но ещё было чем дышать, и главное для чего, для кого.
Она шла и шла, время остановилось, становилось холодно, очень холодно.
А вокруг всё та же серая безжизненная пустыня…

Призраки-люди встречались всё реже…
Как же хочется пить, губы пересохли и растрескались, язык казалось заполнил весь рот, царапая нёбо…
Кто это там, на холме? Это он!!! Он!!!

Она закричала, но не услышала своего голоса…
Тьма захватывала всё больше и больше власти…
Только любовь ей была пока ещё недоступна…

Он почувствовал и оглянулся, глаза их встретились…
Они бежали, но время, словно старалось оттянуть их встречу, и вязло в пепле.
Она плакала, он обнимал её, и время от времени нервно ощупывал, цела ли…

Только у него могла оказаться вода… непостижимо…
Они смотрели друг на друга… и вдруг одновременно… сын…
Тьма сгущалась, серое стало чёрным, пепел загустевал, кровь остывала…

Он обнял её одной рукой, другой нарисовал качели… О чём ты?
Детская площадка! Верно! Она же всегда его учила, что в случае опасности забираться на детскую горку и кричать во всё горло: «Пожар!»
Господи, как символично…

Он потянул её… Куда? Он махнул неопределённо рукой и снова потянул.
Шаг, ещё шаг, ещё, сколько можно… Он рядом, уже можно сдаться…
Нет, не согласен, только когда будем вместе…

Что это впереди! Среди пустыни, во мраке тьмы детская горка… единственная..
Этого просто не может быть…
Их сын возвышался над пепелищем мира, преодолев законы его гибели…

Он стоял на горке и что-то беззвучно кричал.
Они побежали… Мальчик заметил их и бросился навстречу…
Их объятье было подобно вспышке, яркой вспышке, мощной… ядерной…
Взрыв… Свет ослепил сквозь закрытые веки…

Она открыла глаза, он склонился над ней:
- Котёнок, еле добудился тебя, мне пора, - он улыбнулся и поцеловал её.
Она вскочила и побежала в детскую - сын спокойно спал, слегка приоткрыв ротик.
- Нет, не ходи никуда! Нельзя, - она преградила дорогу мужу, - очень дурной сон хотя, сон ни причём… Мне страшно, что-то случится… ты же знаешь, что это не истерика. У меня бывает, поверь мне, я чувствую, я знаю! Останься, пожалуйста – прошептала она и заплакала, он молчал.
Он знал, она права, есть у неё дар… этот… предвидения… чуйка…
- Но я должен идти, должен, ты же всё понимаешь, я обещаю быть осторожным.
Она прильнула к нему, вжалась всем сердцем в его грудь и вдохнула в него свою любовь…

Десять минут отсрочки… Десять минут опоздания… Может предчувствие или любовь, а может судьба…

Он не вернулся домой вечером.
Он пришёл лишь спустя пятеро суток.
Он спасал других, погибая сам, он воскресал в спасённых жизнях.
Он был с теми, у кого не было этих десяти минут, кто не опоздал на тот поезд, кто оказался на той платформе.
Он был с ними, поддерживаемый любовью, которую дарила ему она, та, что терпеливо ждала его, волнуясь и молясь в их доме…
Он вернулся. И от их нежных объятий улыбнулось весеннее солнце, и мир наполнился любовью и радостью…

Все мы только проводники Господа для света и любви …