Ангел

АНГЕЛ

В сумерках ангел ударился о столб высоковольтной линии и рухнул вниз. Он неминуемо разбился бы о землю, однако, стремительно теряя высоту, все же смог разглядеть темную массу кустарника и повернуть к нему. Кусты спружинили удар, хотя и сильно оцарапали ангела. С кустов он соскользнул в густую траву и на какое-то время лишился чувств.
Когда он очнулся, уже совсем стемнело. На небе зажглись первые звезды. Открыв глаза, ангел какое-то время не мог понять, где он и что с ним случилось. Память возвращалась к нему постепенно. Он вспомнил, что спешил домой, предвкушая тот миг, когда вновь увидит Эйлу. Сколько бы они ни пробыли вместе, все равно каждая встреча с ней была будто в первый раз. Переполняемый радостными предчувствиями, ангел не заметил, что влетел в опасную зону, где нужно быть особенно внимательным.
Столб возник перед ним совершенно неожиданно, как будто ниоткуда. Ангелы избегали эти ажурных металлических конструкций с проводами, воздвигнутых людьми с непонятными целями. Когда-то столбов не было вообще, теперь же они, разбегаясь во всех направлениях, сплошь покрыли землю. Даже подлетать к ним ангелы боялись: от тугих толстых проводов исходило какое-то непонятное напряжение. Ангелы не знали, что это электрический ток, но инстинктивно опасались его. Теперь они чувствовали себя свободно только над поверхностью воды, а вода была не везде. Да и вообще небо было уже не тем, что прежде: раньше оно принадлежало только ангелам и птицам, а теперь по нему часто проносились с угрожающим ревом блестящие стальные машины, заставляя белоснежные создания в панике разлетаться кто куда. Ангелы жалели о прежних временах, но ничего не могли поделать. В небе живут по одним законам, на земле – по другим: ангелы хотят оставить все, как есть, люди – все изменить.
Крыло было сломано и пропиталось чем-то липким. Боль становилась нестерпимой, и ангел тихо заплакал. Лишенный неба ангел, превращается в совершенно беспомощное существо.
- Эй-ла! – крикнул он.
Впрочем, ангелу только показалось, что он крикнул: на самом деле с его губ сорвался лишь жалкий слабый стон, и если бы кто-то и находился неподалеку, то ему показалось бы, что эти звуки издает какая-то ночная птица. Эйла, конечно, не слышала. Вероятно не дождавшись его, она заснула, зарывшись в густое пушистое облако.
Ему захотелось пить. Там, в небе, для того, чтобы утолить жажду, достаточно было найти тяжелую дождевую тучу и погрузиться в нее, собирая губами капельки влаги. На земле было совсем по-другому. Ангел уткнулся лицом в траву и стал хватать тяжелые капли росы. Ему стало чуть легче. Он попробовал пошевелиться, занять более удобное положение – и резкая боль вновь пронзила его.
Чтобы отвлечься от нее, ангел стал вспоминать те волшебные минуты, которые он проводил в небе со своей подругой. Они взмывали к неимоверным высотам, где солнце начинало казаться совсем рядом, потом складывали крылья и ныряли в мягкие молочно-белые облака. Насладившись вдоволь свободой полета, они начинали играть в прятки. Эйла замирала в густом тумане, и ангел искал ее. Он мог пролететь совсем близко и не заметить ее, а потом, услышав за спиной звонкий веселый смех, поворачивал на эти чудесные звуки. Но Эйла бесшумно перебиралась в другое место, и поиски начинались заново. Однако, в конце концов, ему удавалось найти ее – или она позволяла ему это? Окончив игру, они с веселым смехом вылетали из облака, стряхивая с крыльев клочья тумана.
Ангел знал, что ничего этого больше не будет. Никогда больше ему не парить в небе, ощущая себя самым совершенным и счастливым созданием под солнцем. Жизнь уходила из него, как влага испаряется из сосуда в жаркую погоду – не сразу: постепенно, по каплям.
Крыло одеревенело. Растерявшее изящество и плавность линий, побуревшее от крови, оно торчало под нелепым углом и как будто не принадлежало более ангелу.
Временами сознание затуманивалось, и ангел начинал бредить. Ему чудилось, что игра в прятки возобновилась, но на этот раз он не может найти свою подругу, а она больше не поддается ему. И не смеется. И облако уже не ласковое, не белое и пушистое, а плотное, шершавое и уныло-серое.
- Эйла, Эйла, - повторял он. – Где же ты? ... Эйла.. я не могу найти тебя... я устал искать... сдаюсь... устал... Эйла, покажись...
Но его подруга не отвечала.
...Ангела не стало перед самым рассветом. В последний миг ему привиделось, что он все-таки нашел свою Эйлу. Она улыбалась ему так нежно и ласково, как никогда – и он умер счастливым.
* * * * * * *
Рано утром на дачу в старом «жигуленке» по проселочной дороге направлялась семья: мать, отец и пятилетний мальчик. Последние четверть часа мальчик ерзал на заднем сидении и вопросительно погладывал то на мать, то на отца. Женщина поймала его взгляд в зеркало заднего обзора, и все поняла.
- Говорила же тебе: не пей столько лимонада! Вот чертенок, никогда не слушает, что ему говорят!
- Это не лимонад, а «пепси», - возразил ребенок из последних сил.
- Останови, - попросила женщина мужа.
Отец остановил машину на обочине. Мальчик распахнул дверцу и стремглав бросился к росшим неподалеку кустам.
Он сделал свои дела, и радостно перевел дух. В этот миг он заметил мертвого ангела. Тот лежал в неестественной позе, неловко откинув левое крыло, покрытое запекшейся кровью. Перья ангела посерели от смерти, растеряв всю свою ослепительную белизну. Ангел смотрел в небо. Наверное, в те последние минуты своей жизни он прощался с ним.
Мальчик замер на миг, потом повернулся и что было духу припустил назад к машине, где отец курил сигарету, прохаживаясь взад-вперед, а мать разминала затекшие конечности.
- Папа! Мама! – испуганно закричал ребенок. – Там – там такой большой! С крыльями!
Но мать и отец не увидели ничего, кроме примятой травы и каких-то темных пятен на ней.
- Садись, поехали! – нетерпеливо бросил отец, затаптывая окурок.
- Вот горе на нашу голову! Вечно что-нибудь выдумает! – проворчала мать, с любовью глядя на свое чадо.