Игры с Дьяволом на правовом поле

Олег Яненагорский

Фрагменты истории договорных отношений человека с нечистой силой

Есть Дьявол или нет лично мне неизвестно, но то, что люди на протяжении сотен лет вступали с ним в правоотношения, или думали, что вступают другие, сомнению не подлежит. Тысячи исторических источников фиксировали эти правоотношения, а их правовые последствия были самыми разнообразными: от церковного покаяния до костров, на которых сжигали участников сделок.
Возможны разные подходы к анализу этих источников, например, как с позиций психоанализа (и пример такого подхода я приведу позднее), так и с позиций феноменологии. Каждый человек интерпретирует события своей жизни в соответствии с тем воображаемым миром, который он себе создал, а наше воображение отражает общий настрой эпохи. Человек, во внутреннем мире которого есть место Дьяволу, интерпретирует свою личную жизнь иначе, чем тот, кто отрицает его существование. Если поставить вопрос, таким образом: «Договор с Дьяволом – это миф или часть правовой реальности»? - то однозначным ответом будет второй из приведенных вариантов.
Например, частью правовой реальности Средневековья были условия договора, написанные на чистом пергаменте кровью человека. Реальностью были такие последствия заключения сделок с Дьяволом как протоколы судебных процессов, пытки, приговоры в виде сожжения колдунов и ведьм, казни еретиков. В 1398 г. Парижский университет официально утвердил теорию о том, что колдовство обязательно предполагало заключение договора с Дьяволом.
Другими словами, в Средневековье сделки с Дьяволом считались частью правовой реальности, и на её проявление сильное влияние оказывали развитие писаного права и символика феодальных отношений. Кроме того, надо помнить еще два обстоятельства.
Первое: сильное воздействие схоластики, в том числе воззрения на сво-боду воли, мироустройство, оправдание наличия Зла в мире. Как феномен правосознания и правоприменения эти обстоятельства подлежат изучению и осмыслению. По мнению Ансельма Кентерберийского , Бог создал мир не как механическую игрушку, но как арену для морально ответственных существ и он желает, чтобы некоторые создания – люди и ангелы – обладали подлинной свободой воли, которая подразумевает свободы выбора, как Добра, так и Зла. Бог определил миру быть таким, каков он есть, однако некоторые вещи – такие как моральное зло – он допускает для большего блага мира, хотя их и не желает. «Другим словами, Бог создает действительную и подлинную свободу в мире. Люди и ангелы – это настоящие ответственные и сознательные существа, обладающие свободой и достоинством». Напомню, что Люцифер или Дьявол, это хотя и падший, но все же ангел, т.е. в соответствии с мнением схоластов, он являлся правоспособным субъектом.
Второе: на христианское понятие Дьявола мощное воздействие оказывали (и продолжают оказывать в наше время), фольклорные элементы древних средиземноморских культур, а также кельтских, тевтонских и славянских религий Севера. Народная религия с ее верой в Дьявола складывалась из верований и практик людей неграмотных или тех, у кого был низкий уровень образования. Однако и официальная христианская Церковь отдавала дань могуществу Дьявола. Расцвет этой идеи приходится на Средневековье и Ренессанс.
Если мы вспомним отдельные слова и выражения, которые слышим или сами употребляем – «бес попутал», «черт дернул» – то это будет дополнительным свидетельством о признании нами наличия субъектов, которые способны действовать самостоятельно, не подчиняясь человеческом разуму и воле и даже порой навязывая человеку свою волю.
Идея формального договора с нечистой силой восходит к истории о святом Василии, пущенной в обращении в V веке святым Иеронимом и оказывавшим больше влияние на традицию истории Феофила Килийского VI века». В истории Василия, мужчина, желая приобрести благосклонность красивой девушки, идет за помощью к колдуну, а потом к Люциферу. После отречения мужчины от Христа, Дьявол жалуется, что христиане, всегда приходят к нему, когда им нужна помощь, а потом пробуют раскаяться, полагаясь на милость Христа. Он требует заключения с мужчиной письменной сделки, и влюбленный соглашается на это. Дьявол, удовлетворенный сделкой, вызывает у девушки ответную любовь к мужчине, та просит у отца разрешения выйти за него замуж. В конце концов, история эта вскрывается, с помощью святого Василия мужчины раскаивается, девушка спасена от судьбы, худшей, чем смерть. Вот такая трогательная любовная история с сильной правовой составляющей, довольно обычной человеческой необязательностью при исполнении сделок, а также доверчивостью Люцифера, полагавшегося на условия письменного договора.
Впрочем, у Дьявола имелись множество оснований не доверять людям на слово. В народных преданиях, как европейских, так и отечественных, каждый умный хотел бы обхитрить или самого Дьявола или его подчиненных. Вспомните хотя бы пушкинскую «Сказку о попе и его работнике Балде» или русские народные сказки об обманутых чертях.
Приведу несколько европейских примеров. Человек, обыгравший дьявола в карты, потребовал в уплату, чтобы тот вырастил для него красивую аллею. Сатана согласился, но при условии, что когда человек умрет, он заберет его душу, независимо от того, будет ли человек похоронен в церкви или за ее пределами. В современных терминах это сделка с отлагательным условием. А человек, с целью обмана контрагента, в своем завещании тайно указал, чтобы его похоронили в церковной стене. При таких условиях Сатана не смог забрать душу удачливого игрока и обманщика.
Дьявола пытались обмануть даже школьники, прося его свить веревку из песка или сосчитать буквы в церковной Библии.
«Другая история, легенда о Феофиле сотни раз в разных формах повторялась практически на всех европейских языках на протяжении тысячелетия, породив легенду о Фаусте и косвенно повлияв ведьмовскую манию Ренессанса». Феофил был священником в Малой Азии. После лишения его должностей и привилегий за весьма неблаговидные и совершенно не богоугодные дела, он принес клятву верности Люциферу, подписал с ним формальный договор и передал его Дьяволу, поцеловав его в знак подчинения. Когда пришло время забирать душу Феофила, Дьявол прислал своих демонов, а раскаявшийся Феофил в ужасе обратился к милости святой Божьей Матери. Мария спустилась в ад, вырвала контракт у Сатаны и вернула его Феофилу, который тут же уничтожил договор. «В Псалтыре королевы Ингеборг (Франция, около 1200 г.) имеется иллюстрация, состоящая из двух частей. В верхней части Феофил приносит клятву верности дьяволу, вкладывая свои руки в его в подражание феодальному договору. Сатана держит договор, на котором написаны слова «Я твой вассал».
19 сентября 1398 г. богословский факультет Парижского университета принял 28 пунктов, которые стали непреложной истиной для всех демонологистов. Университет осуждал веру в допустимость призывать помощь демонов, искать с ними дружбу, заключать с ними договоры. Уже сам факт запрета договорных отношений с нечистой силой и осуждения грешников, однозначно подтверждали наличие такой правовой реальности Средневековья.
Самым знаменитым процессом по обвинению в чародействе был процесс сподвижника Жанны д,Арк маршала Франции Жиля де Рэ, осужденного в 1440 г. за ересь, детоубийство, договоры с демонами и прочие преступления. Маршал давал Прелати, своему посреднику в сделках с демоном Барроном, обязательства, подписанные собственной кровью, слепо повиноваться демону, если тот даст ему три дара: знание, богатство и могущество. В сентябре 1440 г., бывшего маршала, сознавшегося во всех преступлениях, указанных в обвинительном акте, повесили и сожгли.
Влияние идеи формального договора, в том числе заключенного в письменном виде, возрастала от века к веку и в семнадцатом столетии нашей эры в качестве доказательства против обвиняемых в колдовстве представлялись документы, якобы подтверждающих заключение такого договора. Впрочем, иногда обходились без обвинения, ограничиваясь лечением, и такой пример мною будет рассмотрен позднее.
Пока же остановлюсь на условиях договора между неким дворянином и рыцарем из Пинерроля и Люцифером, заключенным в 1676 г. Лично меня особо умиляет то обстоятельство, что из 28 пунктов 27 начинаются со слов: «Люцифер, ты обязан….». Процитирую несколько существенных условий:
Пункт 1. Люцифер, ты обязан немедленно доставить мне 100 000 фунтов золотом. П.2 Ты будешь доставлять ко мне в первый вторник каждого месяца 1000 фунтов. П.10 Ты обязан заставить меня быть любимым и принятым королем и всеми аристократами, так чтобы я мог всегда быть уверен в доброжелательном расположении и привязанности, и чтобы все соглашалась без вопросов с тем, что могу пожелать от них. П.18. Ты обязан наделить меня здравым смыслом, пониманием и умом, так чтобы я мог обсуждать все проблемы логически и мог дать обоснованное суждение о них. П.19. Ты обязан защищать меня и присматривать за мной во всех заседаниях суда и совещаниях у короля, епископа или папы, перед которыми я могу предстать. П.21. Мне должно быть позволено вести мою общественную жизнь как добропорядочному христианину и беспрепятственно посещать церковную службу».
В других пунктах договора дворянин еще упомянул обучение изготовлению лекарств, изучение иностранных языков, предоставление волшебного кольца, чтобы его обладатель стал невидимым и неуязвимым, защиту от воров и от поражения огнестрельным и холодным оружием, а также то, что Дьявол должен являться перед ним в приятном обличье, а не пугающем или ужасающем. Не забыл дворянин даже обязанности контрагента по организации Дьяволом его достойных похорон! И только в пункте 28 предприимчивый дворянин обещал представить контрагенту несколько мужчин и женщин, отречение от Господа и Святой Троицы и обещание подчиняться ему телом и душой. Дьявол не выполнил условия договора, и дворянина осудили в 1676 году.
К концу Средневековья представления о сторонах в сделках с Дьяволом изменились: человек уже не подписывал кровью договор, а как жалкий раб, отрекающийся от Христа, только осуществлял какие-либо символические действия. Это могло быть попирание креста, поклонение Сатане, постыдный поцелуй или даже согласие на сексуальные (!) отношения с Дьяволом. Договор стал признаваться существующим неявно. По сравнению с вышеуказанным примером характерна краткость другого договора.
Этот интересный пример заключения сделки с Дьяволом Зигмунд Фрейд исследовал в 1923 г. Он изучил рукопись из бывшей императорской библиотеки в Вене, которая попала туда из монашеской обители Мариацелль и содержала подробный рассказ о чудесном расторжении договора с Дьяволом. Опустим клинический анализ, описанный Фрейдом, изложим только правовые аспекты этого договора, условия его заключения и расторжения.
5 сентября 1677 г. в монастырь Мариацелль привезли баварского художника Кристофа Хайцмана. В сопроводительном письме говорилось, что 29 августа с ним случились ужасные судороги, которые неоднократно повторялись. На допросе у представителя местной власти художник сознался в предосудительных отношениях с Дьяволом (Фрейд считал, что во время допросов ему и внушили мысль о сделках с нечистой силой). Предосудительность заключалась в том, что, разуверившись в своем таланте и сомневаясь в том, что ему удастся прокормить себя, художник поддался искушению Дьявола и дал ему расписку, что через девять лет будет принадлежать ему душой и телом. Срок договора истекал в 1677 году, несчастный раскаивался и был уверен, что спасти его может только милость Марацелльской Божьей Матери, если она заставит Дьявола вернуть художнику договор, написанный кровью.
Художник каялся, молился и 8 сентября в Рождество Девы Марии, в полночь в часовне монастыря Дьявол явился к нему в образе крылатого дракона и вернул договор, написанный кровью. При этом монахи, участвовавшие в обряде изгнания бесов, сами дракона не видели: больной художник вырвался из их рук, бросился в один из пределов церкви, где ему явился Дьявол, а затем вернулся с договором в руке. В переводе на современный юридический язык можно было бы сказать, что расторжение договора должно было происходить в присутствии свидетелей, понятых, нотариуса и т.п. роли которых достались монахам, но фактически свидетелей возврата письменного договора не имелось.
А далее произошло то, что зачастую происходит и сегодня, и что для юристов с большой практикой не является удивительным. Выяснилось, что бедный художник заключал два договора, и первый из них был написан не кровью, а чернилами. После возвращения второго договора (подписанного кровью), выздоровевший художник покинул монастырь и отправился к своей сестре в Вену. Однако 11 октября у него снова начались припадки и продолжались до 13 января 1678 г. Пришлось художнику в мае 1678 г. вернуться в монастырь, для того, чтобы истребовать у Дьявола первый договор, написанный чернилами. Как это произошло, в рукописи нет сведений. После расторжения договорных отношений с Дьяволом, художник почувствовал себя освободившимся и вступил в орден Милосердных братьев под именем Хризостома. Дьявол еще не раз пытался соблазнить художника и склонить его к подписанию нового договора, особенно в те моменты, когда «брату Хризостому случалось перебирать вина». В 1700 году художник, ставший монахом, «кротко и благостно почил от чахотки».
Зигмунд Фрейд рассматривал эту историю, как случай невротического заболевания, что впрочем, не мешало ему анализировать условия договора Хайцмана и Дьявола. Впрочем, письменный текст договора заменяли две расписки.
В первом обязательстве, написанном чернилами было указано:
«Я, Кристоф Хайцман, обязуюсь быть этому господину послушным сы-ном девять лет. 1669 год». Отмечу, что контрагент прямо не назван, и само употребление слова «господин» совершенно не означает принадлежность к нечистой силе.
А вот второе обязательство, написанное кровью, гласит иное: «Anno 1669 Кристоф Хайцман. Я обязуюсь быть этому сатане послушным сыном и через девять лет буду принадлежать ему душой и телом».
Документы такого рода, обычно являются не двусторонними договорами, а расписками, поскольку обязательств второй стороны, в данном случае Дьявола, в тексте нет. К сожалению, мы уже никогда не узнаем, что же было обещано второй стороной за бессмертную душу художника Кристофа Хайцмана.
Фрейд усомнился в том, что расписок было две, и полагал, что художник выдумал историю с заключением первого договора, чтобы объяснить свое возвращение в монастырь. Есть основания верить этой версии, а не предположению, что художник дважды продал душу Дьяволу. Более того, Зигмунд Фрейд полагал, что художник, отправляясь в часовню на покаяние, взял с собой договор, подписанный кровью, который затем и предъявил монахам после якобы состоявшейся встречи с Дьяволом. Все это привело Фрейда к предположительному выводу о том, что художник не был больным, страдающим неврозом, а являлся симулянтом и фальсификатором. Вместе с тем Фрейд отметил, что границы между неврозом и симуляцией весьма размыты.
В заключении необходимо сказать, что исследование феномена «сделки с Дьяволом» позволяет лучше изучить правосознание Средневековья, а может быть и проявления такого в наши дни.