О Змее коварном и Иване пожарном

Александр Расев

О том, как Змей Горыныч жениться собрался, а Иван-пожарный ему помешал
веселая сказка

Глава 1.
Начинается наша история не где-нибудь, а в царском дворце. Ну, может и не в самом дворце, а на крылечке около него, или вовсе во дворе дворца. Но все равно – это же царские палаты. Значит, и царь здесь. Вот он, сидит на лавочке, простой такой, в халате домашнем и тапочках. А рядом, но не сидит, конечно, а стоит навытяжку, Иван. Указания слушает да приказы царские. Это у них порядок такой – Иван каждое утро Царю рассказывает, что где происходит, и как царство от пожаров защищено. А про защиту от пожаров Иван рассказывает, потому что он – пожарный.
Разговор всегда Царь начинает.
- Значит, Иван, ты говоришь, что все в нашем царстве нормально? - спрашивает Царь, а сам хитро так глаза прищуривает. Знаю, мол, что ты сейчас ответишь. А Иван и отвечает:
- Так точно, царь-батюшка. Пожаров нет.
И карту достает большую, где все царство нарисовано и где указано какие в нем есть строения, какие леса, какие болота. Развешивает Иван карту на заборе и показывает чего и где сделано.
- Вот, царь-батюшка, сами видите: рвы водой заполнены…
- Водой, говоришь? – спрашивает царь.
- Водой, - отвечает Иван.
- А зачем тебе вода?
- Пожары тушить. У пожарного вода, самый главный помощник. Без нее никак нельзя.
- Хорошо, - согласился царь. – Продолжай.
Иван продолжает:
- У каждого дома – сундуки с песком в землю вкопаны, а у царского дворца – так и вовсе двадцать пять сундуков.
- А песок зачем?
- Так опять же пожары тушить. Где водой лить нельзя, там песком огонь засыпаем. Он, огонь, песок не любит, сразу и затухает.
- Ну что же, - согласно кивает головой царь, - это хорошо все. И нарисовано красиво.

- Так я же старался, - довольно улыбается Иван. - И лошади пожарные сыты и напоены. Так что все так, как и быть должно! – заканчивает он свой доклад. Обычно, после этих слов Царь Ивана отпускает. Но сегодня у государя плохое настроение, сердитый он почему-то. Поэтому разговор продолжается.
- Только вот в чем, Ваня, беда. Я тебе деньги не за картинки плачу, понимаешь. Ты у меня кто?
- Так, пожарный я.
- Вот. А пожарный что делать должен? А? Пожары тушить. Вот! А у нас в царстве уже, почитай, лет двадцать никаких пожаров нет. Так что получается, ты, Иван, бездельничаешь! Вот я и думаю – не напрасно ли я тебе жалованье плачу? А? Может, прогнать тебя совсем? Экономия будет, опять же.
Иван опешил. Ну, никак он от Царя таких слов не ожидал.
- Так ведь, царь-батюшка, пожаров потому и нет, что и батюшка мой, и я двадцать лет от огня защиту строим… Вот вода, вот песок…
Но Царь не хочет с Иваном соглашаться.
- Слышал я, слышал! Не повторяй. Если пожаров нет, значит пожарный – бездельник! Вот! - совсем рассердился царь. Потом подостыл немного, успокоился. - Ладно, работай пока. Я подумаю еще, что с тобой делать.
Ивану бы уже уходить пора, да не может он от Царя просто так уйти. Дело у него к Царю есть. Важное очень.
- Царь-батюшка, - обращается Иван к Царю тихим голосом.
- Ающки?
- Просьба у меня к тебе есть. Большая просьба.
- Так царя маленькими просьбами и беспокоить вроде как неприлично. Говори, чего хочешь?
- Жениться хочу.
- Жениться? На ком?
- Знамо на ком. На… красавице, умнице, на самой славной девушке в нашем царстве! – Иван, о невесте рассказывая, заулыбался, раскраснелся, даже щеки порозовели. Тут Царю бы улыбнуться, а он наоборот, еще пуще сердится:
- Чего?! Это ты, пожарный и сын пожарного на моей Хруне жениться хочешь?
Вот ведь как! И думать не думал Иван на царской дочери жениться. Как будто кроме нее и невест других нет! Хотя, царь, конечно же, всегда сначала о дочери думает. Отец все-таки.
- Да нет, зачем на Хруне? – еще шире улыбнулся Иван. - На Василисе.
Отлегло у Царя от сердца.
- А, то-то, - сказал он уже тише. - А то я уже напугался.
- Так можно жениться? – еще раз Иван спрашивает.
- Дак оно, конечно…. Отчего нельзя, коли хочется. Только вот нехорошо как-то. Ты – женишься, а Хрунюшку никто замуж не берет. Обидно ей. – Царь даже вздохнул горестно.
- Будет и у нее жених, - успокоил Иван Царя. - Обязательно.
- Обязательно… - передразнил Царь. И уже нормальным голосом продолжил - Будет, конечно. Да я бы давно уж нашел ей жениха. Только вот не может царская дочь абы кого в женихи брать, понимаешь? Не может. Еще бы – полцарства в приданое…
- Полцарства? – ахнул Иван.
- Вот именно, - подтвердил Царь. И даже к карте подошел, чтобы показать какую половину царства он в приданое Хруне отдать решил.
- Вот. Вот эту половину отдам, – ткнул он в карте на то место, где в болотах и лесах три деревушки ютились. Конечно, половина эта никак не была половиной, а так, четвертушечкой маленькой. Но все равно – это ведь царская земля!
Ой, не надо было царю об этом говорить! Да к тому же на улице, да громко! Потому как сразу после его слов как будто солнце за тучу зашло – потемнело все и показались на небе три громадных змеиных головы, повисли над царским двором, и глаза так жадно огнем полыхнули. Впрочем, исчезли головы змеиные так же быстро, как и появились.
- Фу, бывает же такое, - опешил Иван. - Как будто кто небо заслонил. А, Царь-баттюшка, не видели?
Нет, царь не видел ничего, он карту изучал. «А может, - подумал Иван, - и не было никаких змеиных голов? Может, это просто тучка на солнце нашла?» Он еще раз на небо посмотрел – нет, ничего не видно. Вот оно – солнышко, светит, ничем не закрытое. «Ладно, - опять подумал Иван, - чего тут голову ломать. Все-таки с царем разговариваю!» И уже вслух продолжил:
- Полцарства, это, конечно, хорошо. Но ведь страшно отдавать землю государеву абы кому.
Царь аж возмутился:
- Так абы кому я и не отдам. Ты что, в самом деле? Я достойного жениха найду!
И опять по небу как будто кто пролетел. И даже слышно было, как будто крылья взмахнули. Как у птицы у большой. Иван еще раз к небу голову поднял, но ничего не увидел. Странно это все.
- Достойного? – продолжил Иван беседу с Царем. - Это хорошо. А как понять, достойный жених, или так себе, пустышка?
- Да это-то просто, – засмеялся Царь. - Правильный жених должен для Хрунюшки подвиг совершить, она его за это полюбит, ну а я уж тогда и поженю их.
- Сложно-то как, - вздохнул Иван.
- Сложно, да, - согласился Царь. – Но, понимаешь, иначе нельзя. Все ж таки царская дочь, не вот тебе что.
- А у нас с Василисой все проще – полюбили мы друг друга не за подвиги, а… ну, даже не знаю за что. Красивая она, добрая, веселая, а глаза у нее такие, ну просто вот так смотрел бы в них и смотрел, не отрываясь. Царь батюшка, - опять обратился Иван к царю со своей просьбой - Разреши свадьбу, дай свое царское слово.
- Ну ладно, - мирно ответил Царь. - Умеешь ты меня уговорить. Даю царское слово, что свадьба будет через три дня на четвертый после первого дождя.
- Да когда же будет этот дождь? Может, завтра, а может через месяц?
- Ну, ты тут мне не командуй. Я – царь все-таки. Я так решил и ты моему решению не препятствуй.
- Эх, что ж делать. Будем ждать дождя. Пойду, Василиску обрадую.
И убежал Иван радовать свою Василису. И Царь в дом ушел. Завтракать. Ну, пусть он завтракает пока, а мы в другое место сейчас пойдем.

Глава 2.

А пойдем мы в лес. Да не в простой, а в волшебный. Он тут вот, недалеко от царства – по дороге прямо, сначала через поле, потом за речку, а там и вовсе рукой подать.
Лес этот хоть и небольшой, часа за три весь обойти можно, но темный и страшный. Если кто в него попадет, то просто так и выйти не сможет. Проплутает дня три, или вовсе пропадает. Вот как! Те крестьяне, что рядом живут, туда и вовсе не ходят.
Даже птицы его не любят, стороной облетают. Поэтому в лесу пустынно. Только лягушки квакают. Их в тех болотцах, что в лесу укрылись, много развелось…
Ну и конечно, как это и полагается в волшебном лесу, живет на одной из полянок в своей избушке Баба Яга. Давно уже здесь живет! Лет триста, наверное. А может и того больше. Кто их считал, ее годы?
Вот она, сидит на полянке, на старом пеньке и песню напевает. Она ее сама сочинила. Не слыхали? Вот эта песня.

Слишком тихо, слишком мирно
Стало в сказочном лесу.
Мне такая тишь противна,
Как козявочки в носу!

И лягушки не вкусны,
Мухоморы не красны,
На болоте нету ила -
В моем сердце нет весны!

Вот скажите,
В самом деле,
Как без пакостей прожить?
Ведь почти что три недели
Как мне некого сгубить!

Мне лягушки не вкусны,
Мухоморы не красны,
На болоте нету ила -
В моем сердце нет весны!

Да, грустная песня… А как Бабе Яге не грустить? Никто в лес не ходит, а это значит - ни попугать некого ни пакости какой другой сотворить некому. Один Леший только и приходит. А он что, он так – тьфу, и все. Пенек трухлявый с глазами. И все. Выглянет из-за дерева, веткой какой хрустнет, и смеется:
- Что, - говорит, - Баба Яга. Напугал я тебя?
Как будто ее этим хрустом напугать можно. Но Баба Яга иногда, так, от скуки, делает вид, что напугалась.
- Ой, - кричит, - Лешак! Ну, нельзя же так, в самом деле! Я, чай, уж давно не молоденькая. Все ж таки три сотни годков за плечами. Ух, сердце так и колотится…
- Чего у тебя колотится? - смеется Леший.
- Сердце, чего ж еще?
- Это ты палкой по дереву колотишь. Сердце у нее… скажет тоже. Нет у лесной нечисти сердца. И не было никогда.
- Ишь ты, умный какой, - соглашается Баба Яга. Конечно, Леший прав. Какое у нее сердце? Откуда ему быть? Он же не человек. Так, нечисть лесная.
- Говори, Леший, чего пришел? – продолжает Баба Яга беседу.
- Да ничего. Так просто. Скучно мне стало.
- Скучно… Это точно… Мне тоже скучно…
Вздохнут оба, сядет Леший на поваленное дерево, пригорюнится. А потом повернется к Яге и попросит:
- Придумай чего-нибудь, чтобы повеселиться. Только не очень злое, ладно?
- Нет, незлое я не умею.
- А помнишь, - засмеяется Леший, - как ты лягушек в зайцев превратила? А? Охотники за ними бегут, а они – нырк в болото и под кувшинки все попрятались. Вот смеху было!
- Да, смешно.
- А ещё, когда корова по деревьям лазила, помнишь?
- А, это я кошку в корову превратила…
- Ага, она в село пробежала и на столб залезла. А люди вокруг бегают, кричат! Вот смешно!
- Да, весело было… А сейчас ни зайцев здесь нет, ни коровы не заходят.
А еще иногда Леший с Бабой Ягой частушки поют. Да-да, не удивляйтесь. Самые настоящие частушки.
Начинает всегда Леший. Встанет в центре полянки, ногой топнет и как закричит:

Выходи Баба Яга, ступу в сторону отставь
Будем петь с тобой частушки, мы их знаем больше ста
Будем петь, будем петь, и во все глаза глядеть!

А потом Баба Яга выйдет, на палку сучковатую обопрется, здоровой ногой притопывает, руками размахивает и поет скрипучим голосом:

Было весело когда-то,
А сегодня грустно
Это, верно, от того,
Что завтрак был невкусный!

И Леший подхватит:

Зачем охать и стонать,
И зачем печалиться?
Лучше будем мы плясать,
Чем от скуки маяться!

Смешные у них частушки. Хотите послушать? Вот они:

Ел в гостях я у Яги
С мухомором пироги
Икру лягушачью
Да сморчок в придачу.
Жаль, что угощенье
Лишь по воскресеньям

Баба вредная Яга...
Есть не хочет пирога..
Хочет съесть Ивашку..
Вместо пшенной кашки...
Она совсем не бедная,
Только очень вредная.

На носу у Лешего
Пиявочка подвешена
На губе растет сморчок
В волосах трещит сверчок...
Сколько же у Лешего
Всего понавешено!

Как-то раз Яге в лесу
Комар стукнул по носу
Это вовсе не смешно –
Нос болит у ей ишшо!
Вот такие комары
От космической жары!

Напляшутся Баба Яга с Лешим, накричатся, устанут даже. И опят сядут на свои места и опять молчат.
Вот и сейчас они уже насмеялись и напелись, сидят, грустят.
- Хоть бы Горыныч прилетел что ли. Может, что где нового узнал, рассказал бы, - мечтательно проговорила Баба Яга.
И как будто только этого и ждали! Небо потемнело, деревья ветками зашелестели, шум такой поднялся, как будто птица огромная крыльями машет. Даже лягушки все в болотах замолчали. Это Змей Горыныч на поляну прилетел. Опустился осторожно и рядом с Бабой Ягой расположился. Хвост в сторону отвернул, да чуть Лешего этим хвостом не зашиб.
- Ты поосторожнее, Горыныч! – закричал Леший. – Прибьешь ведь!
Но Змей Горыныч не стал Лешему ничего отвечать. А чего говорить - не хочешь быть ушибленным, не стой под хвостом, в сторону отойди. А не отходишь – сам виноват. Леший отошел, конечно. К дереву прижался. Так, на всякий случай.
- Здравствуй, Змеюшка, - ласково поздоровалась Баба Яга. - Ты куда летишь?
- Не куда, а откуда. Во дворец царский летал. Посмотрел, что там, да как… - важно ответил Змей.
- И что там? – оживилась Баба Яга. - Новости есть?
- Какие у них новости?! – засмеялся Леший. - Ивашка съел картошки чашку?
- Не смешно, – недовольно дернул хвостом Змей Горыныч. Леший даже сильнее к дереву прижался, на всякий случай. - Новость у них есть. Важная.
- Ну, говори же, не томи… - подпрыгнула от нетерпения на пеньке Баба Яга.
- Жениться Ивашка собрался.
- Да ну? И на ком?
- На Василисе.
- На Василиске?! Не бывать этому! Не позволю! Не допущу!
Баба Яга вскочила, забегала по полянке, кулаками замахала. А кричала так, что даже Змей прикрыл свои уши крыльями.
- Ишь ты, как раскричалась, – сказал на это Леший. - Пусть женятся. Тебе-то что?
От такого вопроса Баба Яга даже споткнулась и упала Змею прямо на спину. Но вставать не стала, а наоборот, устроилась поудобнее.
- Нет ты точно, Леший, пень с мозгами. Одно слово – пень.
- Какой он пень, - прошипел Змей Горыныч. – Так, пенечек маленький.
А Баба Яга продолжила:
- Если два любящих сердца друг с дружкой объединятся, мы супротив них ничего сделать не сможем! Ни одной пакости, ни одной, самой крохотной мерзости, ни даже вот козявочки ни одной!!! Тьфу! И как тогда жить? Для чего? Думай хоть немного!
Леший вздохнул:
- Ну…
- Радость должна быть в жизни, понимаешь, радость! – Баба Яга подпрыгнула на змеиной спине и заколотила по ней своей палкой. - Вот скажи мне, Змей, что делать? Как вернуть в нашу жизнь радость?
Змей Горыныч шевельнул хвостом.
- Пока что с меня слезь. Ты хоть и не тяжелая, но я не бревно и не пенек, чтобы на меня садились.
Баба Яга, кряхтя, спустилась на землю.
- Извини. Это вон все Леший виноват, взволновал меня.
Баба Яга направилась к своему пеньку, но не дошла, остановилась прямо рядом со змеиной пастью.
- Змеюшка, у тебя же три головы. Может, придумаешь что? А?
А Змей Горыныч как раз этого вопроса и ждал. Он поднял свои головы к небу, посмотрел внимательно – нет ли кого где посторонних, и глубокомысленно изрек:
- Есть одна мысль…
- Ну?!
Змей еще немного помолчал. Потом продолжил.
- Царь хочет свою дочь замуж выдать.
Вот как! Значит, не показалось Ивану! Не тучка это по небу пролетела, когда Царь карту рассматривал. Это Змей подслушивал, как Царь с Иваном разговаривал!
- И что нам от этого? – хмыкнул Леший.
Змей повернул в его сторону левую голову, открыл пасть, показав огромный красный язык, раздвоенный и острый как жало, даже пошевелил этим языком слегка у Лешего над головой, потом отвернулся. Леший, на всякий случай, за дерево спрятался.
- Царь полцарства в приданое дает.
- Полцарства?! – Это Леший уже из-за дерева спросил.
Змей мечтательно прикрыл глаза…
- А там, деревни, куры, коровы…
- Так может быть тебе жениться? А, Змеюшка? – прошептала Баба Яга.
- Жениться?! Ему?! Опять?! – выглянул Леший, впрочем, тут же и спрятался. Боялся он Змея. И хотя понимал, что ничего Змей ему вроде как сделать не может – тоже ведь нечисть лесная, но совладать с собой не мог. Страсть как боялся. И ведь было чего бояться! Вот хоть сейчас - открыл Змей Горыныч глаза, посмотрел на дерево, за которым укрылся Леший, вытянул шею, изогнул ее, как шланг, тремя кольцами обернул вокруг ствола, прижал Лешего к острым сучкам, лизнул языком прямо в ухо, а потом так тихо и ласково, спросил:
- Не понял я твоего вопроса, Леший! Что значит – опять? Я последний раз женился лет триста назад. На Марфе из соседней деревни. Но это так, без любви… Да и невкусная она оказалась. Пресная какая-то…
- Так ты её съел что ли? – почти без голоса прошептал Леший.
- Ну, по-первости, конечно, пожили чуток вместе, а потом надоела, и… съел, да.
- Да… Вот оно, значит, как! – сказал Леший и Змей Горыныч согласно кивнул.
- Так ты это, Змеюшка, - продолжила Баба Яга - Женись, а? Полцарства же! Будет где разгуляться! Лети, хватай невесту, тащи в лес. А там твое дело, как с женами поступать.
Змей вздохнул, освободил Лешего из плена и повернул все три головы к Бабе Яге.
- Да я не против. Хруня молодая, красивая, к тому же – такая упитанная. Надоест – будет чем полакомиться. Не то, что Марфа, тьфу, кости одни.
- В чем тогда дело?
Змей тяжело вздохнул.
- Заковыка одна есть. Чтобы приданое получить, надо подвиг совершить.
- Ишь ты! – выглянул из-за дерева Леший.
- Подвиг? – переспросила Баба Яга. - Какой подвиг?
- Эту самую Хруню спасти надо. Ну, может, из речки вытащить, или из огня. Она спасителя полюбит и царь за нее приданое отдаст.
- Делов-то! Подожги дворец, Хруню хватай и женись! А мы с Лешим для свадебки мухоморчиков замаринуем. А, Леший? – Баба Яга даже зажмурилась от предвкушаемого удовольствия. Да и Леший вздохнул мечтательно. Нет, ему, собственно, было все равно, женится Змей Горыныч или нет, мечтал он сейчас об обещанных мухоморах, маринованных в лягушачьей икре. Их только одна Баба Яга и умела готовить.
- В том и беда, что пожара не получится, – Змей печально покачал головами и прикрыл глаза. - Ванька помешает…
- Тебе? Ивашка помешает? – не поверила Баба Яга. - Ни в жисть не поверю!
Но Змей Горыныч даже и глаз не открыл.
- Ты можешь верить, или не верить, только при Ивашке никакого пожара не сотворить. Он там воду кругом налил, песок насыпал, да еще огнетушителей понавесил, да все деревянные постройки какими-то растворами пропитал. Нет, с ним – никак.
- Значит, не получится ничего? – закручинилась Баба Яга.
Змей Горыныч открыл один глаз.
- Ну, от чего же? Есть одна мысль…
«Ишь, сколько у него мыслей…» - подумал Леший, однако вслух ничего не сказал. Закричала Баба Яга.
- Говори давай!
Она в нетерпении даже кулаком стукнула Змея по шее. Но тот даже не заметил.
- Надо Ивана заманить в лес и как можно дольше в лесу продержать. Чтобы не мешал. А я там без него такой пожар сотворю, что царь сам меня о подвиге просить станет!
- А где ты огонь возьмешь? – это Леший спросил. А Баба Яга только рукой на него раздраженно махнула.
- Вот ты, все-таки, бестолковый, Леший.
- Огонь – это просто – объяснил Змей Горыныч. - Я ведь, все ж-таки огнедышащий. Дыхнул покрепче, вот тебе и огонь. Хочешь, покажу?
Змей Горыныч повернул одну из голов, наклонил шею и прижался мордой к Лешему.
- Не надо… - чуть слышно прошептал тот.
Змею, вредному созданию, пугать Лешего нравилось. Уж больно забавно тот дрожал, жмурился испуганно, даже дар речи терял иногда. Вот и сейчас он смотрел на дрожащего лесного жителя и ухмылялся.
Одна только Баба Яга никого не боялась. Она потирала руки в предвкушении будущих развлечений и кружилась по поляне в радостном возбуждении.
- Ивашку в лесу подержать - это можно. Заодно его свадебку расстроим. Это хорошо. Это мне нравится.
- Ага, - согласился Змей Горыныч с Бабой Ягой, оставив Лешего в покое.
- Эй, старая! – тут же обратился Леший к Бабе Яге. - А как мы этого Ивана из города выманим? А? Гусей-лебедей за ним пошлем?
- Каких гусей? – захохотала Баба Яга. - Сдурел? Он, Ванька, чай не младенец, пуда три весом. Лебеди с ним и в воздух не поднимутся.
- А как же тогда? – пожал плечами Леший. Но Змей Горыныч и здесь нашел что сказать.
- Надо сделать так, чтобы царь сам Ивана из города в лес отправил! Иван не может ослушаться царского приказа.
- Это сложно, – задумалась Баба Яга. Но Змей Горыныч лишь улыбнулся иронически.
- Есть одна мысль…
- Опять?! Ну, гений, одно слово… Наверное, кого-то шибко умного съел, - поежился Леший.
- Ну, гений не гений, а кое-что можем, - качнул головой Змей. – Иди сюда, поближе. Да не бойся, не трону. Помощь твоя нужна.
- Да и не боюсь я вовсе, - ответил Леший.
Ну, пусть заговорщики обсуждают свои планы. Тем более, что говорить они стали совсем тихо, ничего посторонним не слышно. Мы лучше в царский дворец вернемся. Посмотрим, что там делается!

Глава 3.

Вот он дворец. Ну, мы весь дворец рассматривать не будем. В кабинет пойдем. Обычно Царь здесь дела государственные вершит, да с деловыми людьми разговаривает. Но сейчас тут деловых людей нет, а есть Хруня, дочка царская. И Царь здесь, конечно же. А где ему быть, если Хруня плачет и успокоиться не может? Вот Царь около нее и сидит, слезы платком утирает.
- Ну вот, опять слезы с утра. Что на этот раз случилось? А? Ну, расскажи…
Хруня от отцовской нежности еще сильнее слезы лить стала. И всхлипывать. Горько так, у Царя аж сердце зашлось.
- Да-а-а… Василиска вон замуж выходить собирается, за Ваньку, пожарного твоего. А я? Где мой жених? Где?!
- Ну, и чего тут плакать? – Продолжил царь свои уговоры - А? – И Хруню передразнил. - Василиска замуж собирается… Что ты? Что? Можно подумать тебе, царской дочери, Ванька-пожарный нужен. Мы тебе такого жениха найдем! Все соседи завидовать будут.
Но Хруня только рассердилась на отцовские слова.
- А когда? Когда? Я уже исскучалась вся, истосковалась одна-одинешенька. Ни слова сказать некому, ни по головке погладить, ни отругать когда надо. Замуж хочу!
И даже ногами по полу застучала.
- Ну, что ты будешь делать? Вот напасть какая привязалась, - тяжело вздохнул Царь.
- А пока я замуж не выйду, и Василиска пущай не выходит. Отмени свадьбу, и все, - потребовала Хруня.
- Еще того не легче, - Царь даже рассердился. Еще бы – ему, Царю, приказывают. Правда, сильно сердиться он не стал: дочка все-таки приказывает, а не абы кто, только возразил, мягко так, ласково. - Как же я ее отменю, Хрунюшка? Я слово дал… Царское слово, что на свадьбу согласен и что будет свадьба через три дня на четвертый после первого дождя.
Но не поняла Хруня отцовской твердости.
- Отмени свадьбу, отмени! Или я утоплюсь! Вот!!! – крикнула она и убежала, а Царь, вздохнув тяжело, на трон сел. Думу думать. У него для этого возле трона, в потайном ящичке, и бутылочка всегда припасена была. С молоком. Уж очень хорошо под молоко думается! Но только подумать всласть ему сегодня не дали. Только хотел Царь дверцу открыть и бутылочку достать, как в дверь постучали. Царь вставать не стал, повернул голову и спросил:
- Это кто там?
Дверь приоткрылась и в щелочку заглянул Леший.
- Царь-государь!
- Аюшки, - ответил Царь.
- Я вот к вам пришел…
- Ну, и хорошо, что пришел. Проходи.
Дверь открылась шире и Леший вошел. Он не стал скромно топтаться у порога, а уверенно подошел прямо к трону. Царь посмотрел на него, потом спросил:
- Ты кто?
- Посол я. Из соседнего царства, - бойко, как учила Баба Яга, отрапортовал Леший.
Царь не ответил. Он повернулся к своему тайнику, дверцу цветами расписанную приоткрыл, бутылочку заветную (с молоком парным) оттуда достал, да два бокала. Один, побольше, себе значит, а другой так, небольшой, для гостя. Разлил из бутылки, Лешему протянул, выпили они, зажмурились от удовольствия, а когда Леший руку к бублику царскому протянул, ну, чтобы закусить слегка, Царь его по этой руке хлесть. Леший аж подпрыгнул от неожиданности.
- Из соседнего, говоришь, царства? Что-то я тебя не помню.
- А зачем вам, царю, разных послов помнить? Ни к чему совсем.
- Это ты прав. У меня других забот полна голова.
Согласился Царь с гостем, отломил от бублика кусочек крохотный и Лешему протянул. Тот взял, конечно…
- Одна Хруня вон чего стоит, - это Царь хотел на Хруню свою пожаловаться, да из бутылочки заветной налить еще по бокальчику, (Леший аж блаженно икнул от предвкушения), но вовремя одернул себя. В самом деле, чего это он перед послом каким-то откровенничать будет?
- Ну, ладно. А чего ты пришел ко мне? А? Просить о чем хочешь?
- Просить, конечно, Царь-государь.
Леший вздохнул скорбно, платочек из-за пазухи вынул, глаза промокнул и продолжил.
- Беда у нас.
- Какая беда?
- Пожары замучили совсем. Не знаем, что и делать. Одно слово, беда. А у вас, говорят, мастер есть уникальный. Иван-пожарный.
- Иван? Есть. Бездельник он, скажу я тебе.
- Почему бездельник?
- А как же? Двадцать лет в царстве пожаров нет, значит, и пожарному работы нет. Вот и получается, что он бездельничает. На мои, между прочим, деньги.
- Да, это плохо…
Леший вздохнул сочувственно и помолчал. А потом продолжил:
- Так я вот, царь-батюшка, чего хочу попросить. Ты дай нам его, на время, в аренду. Ну, не на долго, на годик. Он за это время нас всему научит, пожары потушит, а потом мы его назад вернем. А?
- Не знаю. Хорошо ли это будет, - покачал головой Царь.
- Хорошо, конечно.
- А чем ты мне заплатишь? А?
- Ну, я платить ничем не могу. А вот молодец один у меня в знакомых есть. Красивый! Может, он заплатит?
- Красивый, это не моя печаль. А вот богатый ли?
- Богатый, конечно. У него один конь чего стоит! И доспехи такие, что… Ну, я не знаю…
- Женатый?
- Не-е-ет! Совсем неженатый. Одинокий, грустный…
- Это хорошо, что одинокий, а то у меня, понимаешь ли… Словом, уговорил. Бери Ивана. А молодца своего ко мне пришли. С Хруней познакомлю, то да се…
Царь еще из бутылочки молоко по бокалам разлил, выпили они с гостем, и Царь крикнул в трубу граммофонную, Ивана позвал:
- Иван!!! Поди сюды!!!
Вбежал Иван. В каске блестящей, в сапогах и со шлангом в руках.
- Что кричишь, царь-батюшка? Али горит что где? Так я это потушу мигом.
- Ишь, прыткий какой, - засмеялся Царь. - Ничего не горит. Двадцать лет ничего не горит. Дело у меня к тебе.
- Ну, если дело, - успокоился Иван и шланг опустил, - то я готов. А какое дело? Инструктаж пожарный кому провести надо?
- Ой, надо! – часто-часто заговорил Леший. - Еще как надо! У нас там горит все, прям, не знаем, что и делать! На тебя, Иван, одна надежда!
Указал Иван на Лешего и спросил:
- Кто это?
- Посол иностранной державы, - ответил Царь. - Помощи вот просит. Беда, говорит, у них. А если беда, то помогать надо. Мы им поможем, они – нам, может быть. Так что я тебя это, к ним командирую. Вот. По обмену опытом.
- Меня? К ним? И надолго?
- Да нет. На годик всего-то.
- Как на годик?! А здесь как же без меня? Кто за порядком следить будет? Кто огнетушители проверит? Кто инструктаж проведет? А? Кто, я спрашиваю?!
- Ну, ты не кричи тут! – рассердился Царь - Ишь, громкий какой. Сказал, командирую, значит, собирай манатки и – вперед! А здесь – двадцать лет ничего не горело, и сейчас не загорится.
Запечалился Иван:
- А Василиса моя? А свадьба? Ты слово царское давал…
- Подождет Василиса, - махнул Царь рукой. - И свадьба подождет. И слово мое подождет. Вон Хруню никак замуж не выдать, а тут ты со своей свадьбой. Нехорошо как-то.
- Но… Может, сначала свадьбу?
- Никаких «но»! – Царь окончательно рассердился и крикнул. - Что, посол иностранный тебя ждать будет? Вперед!
Положил Леший Ивану руку на плечо и спросил дружески:
- Ну что, пошли?
Иван промолчал. А Царь подошел к нему и, уже не ругаясь, а ласково так, в глаза заглянув, сказал:
- Только ты это, Вань, не обижайся. Дело тут, сам понимаешь, государственное… Ну, иди, иди.
Обнял Царь Ивана покрепче, с Лешим за руку попрощался, двери открыл и вытолкнул их обоих. Вслед посмотрел. Потом увидел, что в кабинет Хруня идет, полы своего халата расшитого подобрал и – бежать! И правильно сделал, потому что Хруня вбежала сердитая, страсть!
- Папенька!!! Ну вот, убежал. С кем же я ругаться буду? Василиска! А ну, подь сюда! Быстро!
Ну вот, и Василиса пришла. Невеста Ивана. Красивая! И никак Хруня ей этой красоты простить не может. За то и ругает всегда. Но Василиса не только красивая, но и умная, поэтому попусту в ссоры с Хруней не вступает.
- Что, Хрунюшка? Что случилось?
- Случилось!!! Да, случилось. Я вот приказала, чтобы папенька слово свое царское забрал и свадьбу твою отменил. Вот!
- Ой, беда какая! Чем же я так провинилась?
- А нечего вперед царской дочери замуж идти!
- Так вот в чем дело! Хруня, ты не расстраивайся, и тебе счастье будет. Подождать только надо.
- Ждать?! А вот ждать я как раз и не люблю. Мне сейчас надо. Немедленно! – Хруня закричала, ногами сердито затопала. И как будто только этого и ждали. Стук в дверь раздался, потом дверь открылась и вошел молодой человек. Красивый, в костюме блестящем и в черных очках.
- Здравствуйте, - сказал весело. - А я к вам.
Глянула на него Хруня и влюбилась сразу!
- Ой! А ты кто?
- Я? Ну, зови меня Горик Змейкин.
- Какое имя чудное. Горик Змейкин. Ха-ха! А я – Хруня, царская дочь.
- Так это сразу видно, что царская дочь.
- Как это видно?
- Ну, большая, красивая, статная такая. Только такими царские дочери и быть должны.
- Скажете тоже…
Хруня засмущалась, заулыбалась, даже к окну отвернулась, посмотреть – может, что во дворе интересного делается. А Василиса никуда не отвернулась. Она на гостя неожиданного смотрела. Не нравился он ей. Ну, никак не нравился. Василиса так Хруне на ухо и прошептала:
- Будьте осторожнее. Странный он какой-то. Не нравится он мне.
- А что это он тебе нравиться должен?! – рассердилась Хруня. - Мне нравится, и ладно. А ты вообще иди отсюда. Иди. Дай царской дочери с гостем поговорить. Может, тут дела какие, государственные.
- Государственные, - закивал головой Горик Змейкин, - конечно, государственные. – И улыбнулся. Сладко так улыбнулся… И в глазах огонек мелькнул.
- Ну вот. А ты тут мешаешь, - топнула Хруня ногой. Но Василиса не успокоилась.
- А если дела государственные, значит, царя позвать надо. Я позову?
- А зачем нам царь? Нет, царь нам совсем и не нужен. – Горик сделал движение в сторону двери, как будто уйти хотел сразу.
- Не нужен нам царь, - закричала Хруня. - Я сама – царская дочка. А ты иди, мой там что-нибудь, убирай… Иди-иди.
Что делать? Вздохнула Василиса и ушла. Но перед тем как выйти, все же сказала Хруне:
- Ну хорошо, я выйду. Но помните, я здесь – за дверью.
- Настырная какая. Ужас какой-то, - пожаловалась Хруня своему гостю.
- Если настырная, ее съесть надо, - еще слаще улыбнулся тот и даже губы языком облизнул, как будто что вкусное только что попробовал.
- Как это? – не поняла Хруня.
- Да просто – хряк, и все.
- А, это вы так шутите! – засмеялась Хруня. - Смешно, правда.
- Смешно? Правда? А вы что, никогда никого не ели?
- Ха-ха-ха! Вы мне нравитесь.
- А уж вы мне как нравитесь! Просто сказка! Давайте поженимся! – гость подошел к Хруне близко-близко и голову ей на плечо склонил.
- Я не против, - обрадовалась Хруня. А сердце забилось в груди, сильно-сильно. Она подождала чуть-чуть, чтобы успокоиться, и продолжила - Но папенька решил, что мой жених должен совершить ради меня какой-нибудь подвиг. Ну, я не знаю какой, но он так придумал.
- Хороший папа, - согласился жених. - О дочке заботится…
- Ну, так вы подвиг совершите?
- Да без проблем! Завтра же и совершу. А вы ждите меня.
- Ах, я так буду ждать, так ждать буду!
Гость уже собрался было уходить, но вошел Царь. Увидел он красавца рядом с дочерью и спросил, конечно:
- Ой, а кто это?
- Папа, - поспешила объяснить Хруня, - это мой жених. Он завтра подвиг совершит.
- Да, - подтвердил красавец. – Завтра.
- А кто ты? Как тебя зовут? – продолжал спрашивать Царь.
- Горик Змейкин, - представился Царю гость.
- Змейкин? Какая интересная фамилия. А ты богатый?
- Ну, есть несколько сундуков с золотом, несколько – с алмазами. Да я и не считал всего.
Услышал Царь о богатстве таком и обрадовался. Вот он, жених, которого посол обещал! Не обманул, значит!
- То, что не сосчитано, это ничего. Я сосчитаю. У меня для этого и счетовод специальный есть.
- А он еще и подвиг ради меня совершит. Вот. Завтра же, - напомнила Хруня.
Но не до подвигов уже царю! О деньгах же речь!
- Если есть сундуки с золотом и алмазами, то подвиг зачем?
- Нет, - раскапризничалась Хруня. - Без подвига я не согласна. Пусть совершит!
Горик Змейкин к Царю подошел, за локоток его ласково так взял и сказал:
- А подвиг, он не для богатства. Он – для любви нужен…
- Ой, как говорит! – засияла Хруня.
- Ну, пусть совершит, - согласился Царь. - Тогда – до завтра?
- До завтра, батюшка, - пожал жених руку царскую, Хруне подмигнул и вышел вон.
- Ишь ты, - усмехнулся ласково Царь - батюшкой назвал. Почтительный.
А Хруня вздохнула мечтательно:
- И красивый…
- Ну вот, – обрадовался Царь. - И Ванькину свадьбу отменять не надо будет. Как только вернется, так и свадебка.
Услышала эти слова Василиса, в кабинет вбежала и давай приставать к царю с расспросами.
- Как это – вернется? Откуда? Где Иван?
- В командировке. Да ты не тушуйся, он не надолго. На годик всего.
- Как на годик? А здесь кто же заместо него будет? А?
Вот об этом Царь и не подумал. Действительно, кто будет вместо Ивана? А? А может, и никого не надо? Зачем нужен пожарный, если пожаров нет? Вот, так и отвечать следует:
- Никого не надо! Экономия у нас.
- Да как же это? – возмутилась Василиса. - Нельзя все царство без пожарного оставлять! Беда будет! Иван всегда говорит, что без пожарного нельзя!
И так это она громко сказала, что Царь замолчал, а Хруня наоборот, еще громче кричать начала.
- Иван, Иван… Надоела! Вот ты Иванова невеста, так ты и будь заместо Ивана. А что, папенька? Пусть будет.
- Ну, если ты так хочешь, - согласился Царь, - пусть Василиса будет пожарным. Только вот я платить ей как Ивану не смогу. Сама понимаешь – к свадьбе готовиться надо.
- Да хоть совсем не плати, - продолжила Хруня и обратилась к Василисе уже с приказом, - Принимай дела. А мне не мешай. Я буду о женихе мечтать и к его подвигу готовиться. Вот так вот!
Ушли Царь с Хруней, а Василиса одна осталась. Села она к окну и закручинилась.
«Как же это? – думала Василиса. - Как я – заместо Вани смогу быть? Да разве ж я справлюсь? А? Ваня, Ванечка! Покажись мне! Поговори со мной! Научи меня, что делать надобно!»
И вот как по волшебству Ваня в окне появился. Веселый такой, улыбается.
- Что ты плачешь, Василисушка?
- Как же мне не плакать? Тебя Царь из дворца удалил. А я ему говорю: если пожарного у нас в царстве совсем не будет, чего доброго все сгорит. Так вот Царь меня заместо тебя оставил. Разве ж я справлюсь?
- Конечно, справишься! – Иван еще шире улыбнулся. - Помнишь, как я тебя учил? Песок, вода, мои друзья, мне без них никак нельзя! Ну, песенку мою вспомни. Её еще мой отец напевал, да и я выучил. Мне эта песенка в работе всегда помогает. Так что – не плачь, все хорошо будет!
Слушала бы и слушала Василиса своего Ивана, да понимала она, что видит его не глазами, а сердцем любящим, что на самом деле Ванечка не рядом, не во дворце, а все дальше и дальше от него.
И пропал Иван. Только песня его осталась. Вот она, слышите?

Чего огонь боится? А?
Не Царя, не палача.
Он боится удалого,
Он боится молодого,
Да лихого храбреца.
А зовут его пожарный.
Он, конечно, парень славный,
Воду вовремя нальет,
Да повсюду припасет,
Он огню не даст и шанса
По двору поразвлекаться.
Он, увидев, сильный дым,
Не кричит «Пожар! Горим!»
Шланг пожарный раскатает,
Пламя щедро поливает!
Он песком огонь заглушит
Пламя вовремя потушит,
От беды всех враз спасет
Все, что надо, припасет.
Он отважен, он силен,
Пожар будет побежден!

И заплакала Василиса, никак успокоиться не может.
- «Огонь боится молодца, удалого храбреца». А какой я молодец? А? Не молодец я, а девица слезливая. А вдруг, в самом деле, где что загорится? Ну, долго ли до беды? Огонек из печки выскочит, свечка со стола упадет, ребенок малый спички в руки возьмет? А ведь и дворец деревянный, и дома вокруг! Все вмиг сгореть может!»
Заплакала Василиса пуще прежнего, а потом одернула себя.
- Хватит реветь! Увидел бы сейчас Иван – отругал. Сказал бы: «Не плакать надо, а делать все так, как положено!». Так что не сидеть тут надо, а бежать быстрее! Что, прежде всего, нужно? Правильно, проверить, во всех ли бочках и ведрах вода налита.
Обежала Василиса дворец, во все уголки заглянула, все бочки, все ведра проверила и где пусто было, туда воды наносила.
- Так. А еще что? Как там пел Иван?
«Он песком огонь заглушит
Пламя вовремя потушит»
- Правильно, песок в сундуках должен быть!
И снова обежала дворец Василиса, все сундуки специальные пожарные проверила, все ящички. И в комнаты заглянула (Хруня на нее даже заругалась, что мешает ей о женихе мечтать, но Василиса не обиделась, некогда ей было), под лестницы глянула, в чуланы темные и подвалы сырые. Все проверила, и песок где нужно насыпала. И инструмент нужный проверила. Словом, дел у нее было много, ни грустить уже некогда было, ни плакать.
Ну, пока Василиса работает, мы в лес вернемся, посмотрим, как там у Ивана дела.

Глава 4.

Вот та же полянка, и пень тот же самый. Только лес совсем другим кажется. То здесь, то там на деревьях огоньки мигают, да треск какой-то странный раздается. Оно, конечно, может и ничего страшного, но как знать… На поляне Иван стоит и Леший рядом.
- Ну, куда дальше идти?
- А никуда. Пришли мы.
- Куда пришли? – Иван оглянулся, и видит – у дерева Баба Яга на пеньке сидит.
- Здравствуй, Ваня.
- Баба Яга! – воскликнул Иван грозно. - Так, это, значит, и есть ваше соседнее царство?! Обмануть меня решили?! И царя обманули?!
Только Баба Яга его грозности нисколечко не напугалась.
- Не кричи ты так, милок. Не кричи. Голова от твоего крика трескается. Это я тебя позвала. Да, я. А что ты удивляешься? Я же не просто так. Я тебя о помощи просить хочу.
- Ты? Меня? – удивился Иван - Да ну? Что-то плохо верится.
- А ты поверь, поверь.
Баба Яга махнула посохом в сторону деревьев и огоньки на них еще сильнее загорелись, заискрились.
- Вот сам посмотри – видишь, огоньки мигают. Ну, видишь?
- Да не слепой я. Вижу.
- Вот. Пугаюсь я. А как не пугаться? Что это за огоньки? Зачем они? Откуда взялись? Вдруг они загорятся совсем, и мы с Лешим сгорим?
- Страшно нам, - добавил Леший.
- А помощи где искать? – продолжила Баба Яга. - У кого? Только у тебя. Так что не гневайся давай, а помогай нам, старикам.
Но Иван сочувствием к Бабе Яге нисколько не проникся.
- И сгорите – не беда. Без вас воздух чище будет. Пойду я отсюда.
- Не хочешь, значит, помочь? – вздохнула печально Баба Яга. - Ну, что же. Иди тогда.
Иван и пошел, но вот странное дело – как только за дерево завернет, так тут же назад возвращается. Ну не может он с полянки выйти!
- Да что это такое? Почему я все время сюда возвращаюсь?
- А это ноги твои тебя не слушают, и глаза не слушают. Моя это поляна и я на ней хозяйка. Не уйдешь ты никуда, пока я не отпущу! – грозно опираясь на свой посох провозгласила Баба Яга.
- Ох, хитрая какая! – восхищенно зацокал языком Леший.
- Так это ты, значит, Баба Яга, поиграть со мной решила? – совсем рассердился Иван. - А если я тебя дубиной вот этой?!
Схватил Иван дубину, на поляне лежащую, и размахнулся было, а ударить не может: руки в воздухе остановились.
- Ишь ты, что делается! – прошептал Леший.
- Вот черт! – удивился Иван. - Не могу ударить.
- Ага, конечно, не можешь, - согласилась Баба Яга. - Еще бы моя дубина меня бить начала. Этого никогда не бывает. Ну, не цепляйся ты за нее, не цепляйся.
Дунула Баба Яга на дубинку, и та как будто сама от рук Ивана отлетела и за дерево скрылась. А у Ивана сразу и руки опустились.
- Я все равно придумаю, как от твоих чар избавиться!
- Ага. Думай давай, думай. А пока ты думаешь, мы с Лешим на тебя посмотрим. Может, и поплачем даже.
- А зачем это? – не понял Леший. - Плакать зачем?
- А то как же? – удивилась его непонятливости Баба Яга. - Жалко мне его. У него вон свадьба должна была быть, а тут видишь – беда какая. В лесу очутился, у нас. Послушай, Иван, а может, и мне свадьбу сыграть? А? Вот, к примеру, с Лешим? Что скажешь?
- Да что мне твоя свадьба! Ты меня на мою свадьбу отпусти!
- Нет, милок, этого я сделать никак не могу. Задание мое ты выполнить должен. А уж потом как хошь.
- Но…
Еще что-то хотел возразить Иван, но Баба Яга его и слушать не стала.
- Все! Иди, туши огни на деревьях.
Что ж делать? Надо подчиняться. Вздохнул Иван и стал думать, как с огнями справиться.
- Ну, так воды тогда надо, что ли…
- Так вот ведро, а вон болотце. Иди, набери.
Тут сразу у ног Ивана ведро очутилось. Берестяное. Поднял его Иван, пошел по тропинке. Глядь, а сразу за колючим кустом – болотце. И вода в нем – чистая и прозрачная! Зачерпнул Иван воды, вернулся на поляну, подобрался ближе к дереву с огоньками и плеснул на них водой. А они от этого только ярче стали и, кажется, их даже больше появилось!
- Это надо же! – поразился Иван. - Они от воды растут что ли?
И Леший удивился.
- Вот дела!
- Я и говорю, - закивала головой Баба Яга, – страшно нам.
- Ну, я не знаю тогда. Песком еще попробовать?
- А вон там, под камушком песочек есть. Пробуй.
Откинул Иван камушек, а под ним песок, чистый, как с пляжа, насыпал он песка в ведерко, да и сыпанул на дерево с огоньками. А огоньки как замигают в ответ, как заискрятся. Остановился Иван, огнями зачарованный.
- Не огонь это, раз ни водой, ни песком его не потушить.
А Бабе Яге только этого и надо! Довольная она, руки потирает.
- Вот ты и придумай, что с этими огнями болотными делать. А мне отдохнуть охота. Леший, пойдем, мухоморов пожуем… Я их с лягушачьей икрой замочила. Вкуснотища!
- Да? Это я люблю, пойдем.
Ушли Баба Яга с Лешим в избушку. А Иван один остался на поляне. Загрустил он, запечалился.
- Вот уж попал, так попал. Не выбраться из лесу. Как там моя Василиса? Как она без меня? Скучает, небось. Вот бы хоть одним глазком бы глянуть!
И вот то ли привиделось ему, то ли наяву это было (каких только чудес в волшебном лесу не бывает!), но среди деревьев увидел Иван свою Василису!
- Василиса! Краса моя! Ты здесь разве? В лесу? Как это?
- Здравствуй, Иванушка. Нет, я не в лесу, - ответила Василиса. - Я – дома, в своей светелке. О тебе скучаю.
- А как же я тебя вижу? Вот – своими глазами вижу! – Иван даже руки протянул, чтобы обнять свою невесту, но руки только пустоту обнимали.
- Нет, Иванушка, не глазами ты меня видишь, а сердцем любящим.
- Вот чудо, так уж чудо!
- Что ты так грустишь, Иванушка?
- Беда у меня, Василисушка.
- Что за беда?
- Не в царство соседнее царь меня отправил. Попал я в ловушку к Бабе Яге с Лешим. И вот, казалось бы, силушкой Бог не обидел, а против их колдовства ничего сделать не могу. Задание дала мне Баба Яга, а как его выполнить, я не знаю.
- Какое задание? - спросила Василиса.
- Огни на деревьях горят странные, - ответил Иван. - Мне потушить их велено, а как это сделать, я не ведаю. И водой пробовал, и песком – ничего не выходит. Не огонь это.
- Не грусти, Иванушка. Не такая уж это трудная задача. Послушай только меня внимательно, сделай, как я скажу, и все получится.
- Слушаю я, Василисушка.
- Огни болотные дух лесной зажигает и он ими управляет. Дух этот с Лешим дружит, и это Леший уговорил его огоньками тебя запутать. Но лесной дух не злой, его задобрить можно. Ты возьми каравай хлеба, который я тебе в сумку положила.
Достал Иван из сумки хлеб.
- Положи под дерево и поклонись три раза
Развернул Иван тканую салфетку, постелил под дерево, положил на нее хлеб и поклонился три раза
- Повторяй за мной тихим голосом:
Говорила Василиса волшебные слова, а Иван повторял их
«Дух лесной, правитель красной, не окажись ни серым волком, ни черным вороном, ни елью, ни елкой, а отведай моего хлеба и будь мне другом, а не ворогом. А я не буду твои владения трогать, а тебя только добрым словом поминать стану».
И как только сказал Иван слова волшебные, глянь, а хлеба-то и нет на салфетке под деревом.
- Смотри, исчез хлеб! Вот чудо, так чудо!
- Это не чудо, - продолжила Василиса. - Это значит, что дух лесной принял твой подарок. Я хлеб для тебя с любовью пекла и от моей любви дух лесной добрым будет. Проси его огни потушить.
Встал Иван лицом к дереву, в пояс три раза поклонился и говорит:
- Дух лесной, правитель красной, погаси огоньки на деревьях, сними с меня заклятие, Бабой Ягой и Лешим наложенное!
И надо же - погасли все огоньки в тот же миг!
- Вот как! – обрадовался Иван. - Надо же! Спасибо тебе, дух лесной! И тебе спасибо, Василисушка!
- А сейчас – зови Бабу Ягу с Лешим!
Подбежал Иван к избушке на курьих ножках и давай в дверь стучать.
- Эй, Баба Яга! А ну, иди сюда, принимай работу!
Выскочили Баба Яга с Лешим из избушки.
- Что ты кричишь? Что пугаешь? – Баба Яга руками махала и кулаками грозила. – Вот я тебя!
- Я чуть мухомором не подавился! – поддержал Бабу Ягу Леший, но та его так толкнула, что он с крылечка слетел.
- А не надо сразу по три мухомора в рот заталкивать!
- Так ведь вкусно! – встал Леший с земли и в сторонку отошел, обиделся.
- Ну, - повернулась Баба Яга к Ивану, - так что ты кричал?!
- Принимай работу! Не горят больше твои огоньки. Снимай заклятье, отпускай меня домой!
Баба Яга с крылечка спрыгнула, всю полянку вокруг обежала. И правда – нет нигде огоньков на деревьях! Как и не было.
- Как это? Как – не горят? А куда делись?
- Ну, куда они делись, не моя забота. А задание твое я выполнил, так что отпускай меня домой!
Но не так просто с Бабой Ягой спорить.
- Ишь, прыткий какой! Домой его отпускай. Где это видано, чтобы Баба Яга с первого разу домой отпустила? Не бывать тому! Я тебя, может, сейчас вовсе уничтожу! В печке вон запеку, да съем за ужином!
И тут опять Василиса показалась. И не где-то за деревцем стояла она, а прямо в центре поляны.
- Нет! Ничего ты против любящего сердца сделать не можешь!
Увидела Баба Яга Василису, замахала руками, закричала не своим голосом.
- Ты, Василиска?! Сгинь, сгинь немедленно!
Но не испугалась Василиса. Не пропала из виду.
- Не могу я у Ивана из сердца сгинуть! Любит он меня, значит, и я с ним всегда рядом.
- Ладно, твоя взяла, - согласилась Баба Яга. - Уничтожить я Ивашку не уничтожу. Пусть живет, пока ты его охраняешь.
Обрадовался Иван, что заклятие с него снято. Побежал прочь с полянки, только никуда ноги его назад вернули! Он еще раз побежал, и снова вернулся
- Да что же это такое?!
- Ишь, чего захотел, - захохотала как будто филин заухал, Баба Яга. - Чтобы я его сама домой отпустила. Не бывать этому! Я тебя, Ивашка, не уничтожу, но и домой не отпущу!
- Что мне еще надо сделать? Ну, говори!
А Баба Яга повернулась и в избушку пошла. Сказала только на прощание:
- Устала я что-то, отдохну пока.
Иван ей дорогу загородил, руки раскинул, ногами в землю уперся:
- Не пущу! Говори, старая, а не то, и избушку твою в щепки разнесу, и тебя покалечу!
Но Бабу Ягу не так-то просто остановить. Махнула она рукой, да дунула слегка, и отбросило Ивана на другой конец поляны.
- Не тормошись, а то и вовсе никогда отсюда не уйдешь.
И к Лешему повернулась
- А ты, пень трухлявый, что стоишь? Что-то дружок твой не шибко расстарался, все огни потушил. У-у-у! Бестолочи! Ничего поручить нельзя, ни о чем попросить невозможно!
Плюнула Баба Яга и в избушке скрылась. А Леший не пошел следом. Обиделся, наверное. Или еще по какой причине, но он с Иваном остался.
- Плохи твои дела, Иван. Яга сердитая и страсть как не любит, когда что не по ее делается.
И показалось Ивану, что сказал эти слова Леший незлобно, а даже с сочувствием каким. И решил Иван этим сочувствием воспользоваться, помощи у Лешего попросить.
- Помоги мне, Леший, скажи в чем дело! Пойми, домой мне надо, к Василисе!
- Да как же это я тебе помогать стану? А? – удивился Леший. - Я же не дух лесной…
И понял Иван, что ему делать надо!
- Правильно! Спасибо, Леший, надоумил. К духу лесному обратиться надо. Он один раз помог, погасил огни, может и сейчас чем поможет. У меня ему и подарок новый есть. Вот – дудочка. Я ее для Василисы вырезал, песни на ней играл.
Достал Иван дудочку, да как заиграл, музыка такая полилась, что и Леший чуть не заплакал.

ПЕСНЯ ИВАНА

Как же грустно мне
Без тебя сейчас
Моя милая,
Моя лапушка.
Только ты не плачь,
Моя нежная,
Не печаль слезой
Очи ясные.
Погрущу один,
Покручинюсь я,
А ты не грусти,
Ты веселой будь.
Когда встретимся,
С тобой встретимся,
Улыбнешься мне
Ты приветливо,
Моя милая,
Мая ясная.
Пусть не радует
Здесь зеленый лес
И не звонких птиц
Сладко пение.
О тебе одной
Думу думаю
О тебе пою
Песни грустные.
Песни грустные,
Да печальные
О тебе пою,
Василисушка.
Моя милая,
Моя ясная.
Моя добрая
Василисушка.

Положил Иван дудочку под дерево и поклонился три раза, как Василиса учила.
- Дух лесной, правитель красной. Не серчай на меня, прими подарок, не побрезгуй. Помоги мне к Василисе уйти. Не могу я без нее, все сердце изболело, исстрадалось. Да и царский дворец без пригляда и без защиты остался. Он хоть и капризный Царь, но живой же, да и Хруня его, она избалованная сильно, но ничего мне плохого не делала. Как я их на погибель оставлю, а? Помоги, дух лесной!
Но ничего не произошло. Ни деревья в разные стороны не расступились, ни тропинки никакой волшебной не появилось. Может, не принял дух подарка? Заглянул Иван под дерево – нет, не видно дудочки, взял значит. Что же еще сделать надо?
- Как душевно ты говоришь, Иван, – заговорил Леший - Не только дух лесной, но и я расчувствовался. Вон под березку посмотри. Там тебе подарок приготовлен.
Подбежал Иван к березке, глядь, а там, под корнями самыми, меч лежит. Поднял Иван меч, а тот как засверкает, как заискрится!
- Вот это да! Меч! А с кем сражаться?
- Эх, - махнул рукой Леший, - пропадать так пропадать. Если начал помогать, так уж нечего и останавливаться. Не простой у тебя в руках меч. Он все колдовские чары снимает, он тебе поможет из леса волшебного выйти и домой вернуться.
- Так тогда бежать надо! Спасибо тебе, Леший! И тебе, дух лесной!
Но Леший его придержал.
- Да погоди благодарить-то. Там, дома у тебя, во дворце царском, неладно. Так что меч береги. Он тебе пригодится.
- Дома? А что там случилось? – встревожился Иван.
- Я тебе всего рассказать не могу. Яга меня запросто в лягушку поганую превратить может. И квакай потом триста лет. Одно только скажу – у дочери царской жених объявился. Вот его и опасайся.
- Жених? У Хруни? Ну, Леший, спасибо тебе.
- Беги быстрее! Вдруг Яга еще что придумает. Злая уж больно.
И убежал Иван. Домой к Василисе своей. И только это он убежал, как из избушки Баба Яга вылетела.
- Ну, где Иван?
- Где, где… Убежал. К Василиске.
- Как убежал? Не может он с этой полянки убежать!
- Да уж не знаю чем он задобрил духа лесного, только…
- Да говори же быстрее! Вот пень трухлявый.
- Опять ругаешься?! Дух лесной отдал Ивану волшебный меч!
- Вот беда так беда! – закружилась Баба Яга по поляне. - Против этого меча и я, и Змеюшка бессильны! Бедные его головушки! Летим во дворец, может, поможем чем!
Помчались Баба Яга с Лешим во дворец. А там события разворачивались стремительные! Так что давайте быстрее и мы туда перенесемся.

Глава 5.

Вот он - дворец царский. Вернее, опять не дворец, а двор, ну, где мы Царя видели, когда он с Иваном разговаривал.
Здесь, во дворе царском то есть, Царь на любимом крылечке сидит и с Хруней беседует.
- Ну, Хрунюшка, и где твой жених? Когда он подвиг совершать начнет? А то уже скучно мне.
А Хруня и сама волнуется, но виду не показывает. Выглядывает в окошко из светелки своей и так это, даже небрежно слегка, отвечает.
- Готовится, наверное.
- Готовится, - начал ворчать Царь, - Ну, может, и готовится. Только вот я уже ждать устал. Почему-то, думаю, он нас обманет.
Ох, Хруня и рассердилась! Выбежала из светелки, в платье домашнем, как следует не прибранная, не накрашенная, и по лестнице к Царю сбежала.
- Как?! Как ты так думать-то можешь?! Обманет… Никогда не обманет. Он такой, такой… Ну, у меня даже слов нет, как его назвать. Такие не обманывают!
Хруня даже ногами затопала. Царь притих. Не любил он, когда дочка ругалась да плакала. А та совсем уж было хотела расшуметься, да Василиса из окна рукой машет:
- Ой, Хрунуюшка, идет Ваш жених. Вон он, за воротами! Таким красавцем вышагивает, просто чудо какое-то…
- Идет?! – испугалась Хруня страшно. - Ой!!! А я не одета совсем, не прибрана!!! Василиска, живо, одеваться будем!
И побежала Хруня назад в свою светелку, вверх по лестнице, одеваться значит. А Царь внизу, во дворе остался. Ему-то зачем бежать? Ни к чему совсем. И вот как только Хруня в дверях скрылась, в ворота вошел жених. Еще краше прежнего - в латах, в шлеме с красным пером, с мечом в руках. Ну, словом, красавец и есть красавец.
Вошел он в ворота, к Царю подошел, руку протянул.
- Ну, здравствуй, батюшка!
Но Царь руку не пожал.
- Ты, это… Здравствуй, конечно. Только какой же я тебе батюшка-то? А? Я – царь.
Но жених на сердитость Царя внимания не обратил.
- Да ладно тебе, - говорит, - что уж там. Сейчас подвиг совершу, с Хруней под венец и – все. Ты мой батюшка, а полцарства – мои.
«Ишь ты какой, воинственный, как бы худо не было!!» – подумал Царь, но вслух ничего не сказал. Да жених и не слушал. Глазами так по всему двору да по окнам пробежал, вроде как приценивался к чему.
- Ну, рассказывай, где невеста моя?
- Знамо где, - отвечает Царь. - В опочивальне своей. Одевается да прибирается.
- Это не там, где дымок из окна вьется?
- Как дымок?! Какой дымок?! – испугался Царь и на комнатку Хрунину, ну, на окна ее то бишь, глянул. А там и в самом деле дымок вьется! Того и гляди пламя вспыхнет!
- Вот беда-то! – засуетился Царь. – Как же это? Что делать-то? Хруня, доченька, что там у тебя?
А жених руками машет, щеки надувает, и то ли от этих его усилий, то ли еще от чего, но дым все гуще из окна валит, уж кажется и пламя язычки свои показывает!
- Ой, горит! - заметался Царь по двору. - Спасайте, люди добрые! Что ты, жених, щеки дуешь, да руками машешь? Спасай давай Хруню скорее!
Но жених не торопится спасать! Ждет, наверное, чтобы пламя сильнее разгорелось! Наверное, хочет, чтобы подвиг заметнее был.
- Весь дворец же сгорит! – продолжал кричать Царь. Но ведь криком огня не потушишь, хоть весь искричись. А что делать нужно, разве же Царь знает? Нет, не знает.
- Эх, зачем я Ивана отослал? Сгорим ведь!
- Ну что, батюшка, - заговорил жених. – Пришло, наверное, время и подвиг совершить?
Выпрямился Горик Змейкин, костюм свой красивый поправил, да шлем покрепче к груди прижал, и на лестницу ступил, чтобы к окну подняться. Но как раз в это время и дым развеялся, и огонь потух.
- Не понял, - удивился жених. – А кто это все потушил?
А из окна Хруня выглядывает. Увидел ее Царь, обрадовался.
- Хруня, - кричит, - Хрунюшка! Как ты там?! Живая, здоровая?!
А Хруня спокойно так, как будто и не случилось ничего, отвечает:
- Да живая я, живая. Чего кричать? Тут вон занавески вспыхнули, так Василиска быстро все потушила.
- Какая Василиска? – удивился жених. - Как потушила?!
- Так это, работница моя, - пояснил Царь. - У Хруни в услужении. А пока Ваньки нет, она за пожарного, значит. Вот, работает.
- Ах так! За пожарного?! Это вы так шутки со мной шутите?! Я покажу как со мной шутки шутить! Все спалю! Всех уничтожу! – Змейкин даже, кажется, ростом выше стал, так он от гнева надулся. И в самом деле, как тут не осерчать? Только хотел подвиг совершить, из огня Хруню спасти, да под венец повести, а тут глянь, никакой опасности нет, огонь потушен, пожар в самом зародыше уничтожен!
- Да кто ты такой, что так сердишься?! – крикнул Царь.
- Кто?! Сейчас узнаете кто!
Расправил свои руки Горик Змейкин, по двору закружил, да слова разные страшные выговаривать начал.

Я сегодня очень злой -
На моем пути не стой!
Разожгу здесь кострище...
Будет всюду пепелище...

У меня три головы
Не хотят жевать травы
Они любят кушать мясо
Можно так, а можно с квасом

От огня спасенья нет
Будет мне готов обед
Ох, сегодня развлекусь я
Будет в вашем царстве пусто!

У меня три головы
Не хотят жевать травы
Они любят кушать мясо
Можно так, а можно с квасом

Кто со мной захочет биться
Пусть заранее боится -
Я спалю его до корки,
Чтобы после съесть с икоркой...

У меня три головы
Не хотят жевать травы
Они любят кушать мясо
Можно так, а можно с квасом

Ох и испугался Царь! Как закричит:
- Хруня, Хрунюшка! Жених твой… он это… Хулиганит! – и уже к жениху, к порядку призвать его хочет - Ты что безобразничаешь? А? Зачем? Да кто ты, в конце концов?!
- Кто я?! – закричал грозно жених. - Я – повелитель огня! Все в моей власти! Все спалю, всех уничтожу!
Взмахнул Горик Змейкин руками, надул щеки как пузыри, и давай дуть со всей силы.
Хруня было в окно выглянула, но Царь на нее руками замахал:
- Прячься, Хрунюшка, прячься!
И спряталась Хруня. Да и царь под лесенку залез. На всякий случай.
Конечно, вы уже поняли, что никакой это был не Горик Змейкин, а сам Змей Горыныч! Дело в том, что Змей этот любой облик принять может! Придумает кем быть хочет, ударится о землю, и встает уже то добрым молодцом, то птицей малой, то зверем лесным. Вот он к Хруне красавцем молодым явился. Но ведь это внешне он – красавец, а на самом деле – злодей страшный, Змей огнедышащий! И его дыхание огненное все спалить может!
И дует Змей, и огонь из пасти вылетает, а ничего от этого огня не загорается! Это Василиса с огнем борется! Одна она не испугалась и в дальний угол не спряталась!
- Не дуй щеки понапрасну, - кричит она Змею. - Хоть ты и повелитель огня, но поджечь тут ничего не можешь! Ничего не загорится! А что загорится – потушим! Когда пожарный хороший, огонь в доме не властен!
Дует Змей Горыныч. Куда он дунет, там дымок вьется, а Василиса махнет рукой, и нет дымка.
Совсем разозлился Змей Горыныч, так щеки надул, что, кажется, весь воздух в себя вобрал. Сейчас как дунет, как полыхнет пламенем! И не заметил он, злодей эдакий, как Иван в ворота вбежал, волшебным мечом подпоясанный.
- Эй, - закричал Иван, - оглянись, чудище невиданное. Я сражусь с тобой!
- Это кто еще тут?! – обернулся Змей. – Кого я бояться должен?
- Меня, - громко Иван крикнул, меч из-за пояса достал. А меч на солнце сияет так, что ослепнуть можно! - Есть у тебя сила против моего меча устоять?!
Увидела Ивана Василиса, обрадовалась.
- Иванушка, радость моя!
И Царь из под лестницы выглянул.
- Иван, ты это, не оплошай!
А Иван мечом взмахнул и прямо на Змея бросился.
- Держись, зверь проклятый!
И началась битва! Иван мечом машет, Змей Горыныч руками заслоняется, а в каждой руке у него по два меча! А тут еще Баба Яга с Лешим во двор вбежали.
- Держись, Змеюшка! – кричит Баба Яга.
Да только что она сделать-то может? Попыталась, было, ножку Ивану подставить, да тот так ее толкнул, что полетела она, бедная, в самый дальний угол, а Леший так и вовсе не сунулся.
- Сиди там, старая, и не лезь! Не то и тебя порублю! – И продолжил Иван со Змеем биться.
Хруне любопытно стало что во дворе делается, распахнула она окно и кричит.
- Папенька! Что там такое делается?! Не понимаю ничего. Кто ради меня подвиг совершает? А? Иван или Горик?
- Да не Горик это, а самый настоящий Змей Горыныч!
- Ой, страсти какие!
Ударил Иван врага своего мечом, упал тот на землю, полыхнул пламенем и исчез, как его и не бывало, а на его месте во дворе Змей оказался трехглавый! Распрямил он спину, взмахнул крыльями и совсем было уж взлететь хотел, но наступил Иван Змею на хвост, да и отрубил все три головы мечом свои волшебным. Вот ведь как!
Обрадовались все, только Баба Яга горестно вздохнула:
- Ай, Змеюшка! Ишь, как он тебя, болезного.
Но сочувствия ее, кажется, никто и не заметил. Подбежала к Ивану Василиса, обняла его крепко
- Иванушка, счастье мое!
- Василисушка! Дай обниму тебя, краса моя, дай поцелую!
Выбрался из своего укрытия Царь
- Ну ты, Иван, молодец, однако! – И радостно руку Ивану жмет.
Вот и Хруня по лестнице сбежала.
- Ой, страсти-то какие! Думала, не переживу. – И Змея поверженного ногой так небрежно пнула. - У-у-! Ирод проклятый! А каким красавцем представился…
И к Ивану подбежала, на шею ему бросилась, голову к груди своей прижала, а Василису прочь оттолкнула. – Папенька, ты обещал отдать меня в жены тому, кто во имя меня подвиг совершит и от смерти спасет.
- Ну, обещал…
- Так вот, Иван. Жених мой!
- Как это? – всплеснула руками Василиса.
И Иван тоже удивился.
- Царь-батюшка, у меня своя невеста есть!
Но Хруня его и слушать не стала.
- Я твоя невеста! Ты меня спас, тебе меня и под венец вести! А Василиске мы другого жениха найдем!
Что Царю делать? Почесал он голову и согласился.
- Ты, Иван, это, не серчай. Я, действительно, слово такое царское дал. Куда ж денешься?
- Царь-батюшка! Но не могу я Хруню под венец, - возмутился Иван. - Василисе слово дал!
- Что?! Ты царю перечить будешь?! – грозно воскликнул Царь. – Если я сказал, что женишься на моей дочери, то женишься! Или голова с плеч!
Вот как… Только что от Змея под лестницей прятался, а теперь грозным правителем стал. Вот такие они, цари. Как опасность – прячутся, а как беда минует, спасителям головы рубить готовы. Но ярость плохой помощник. Вот Хруня наоборот, лаской Ивана привлечь решила.
- Соглашайся, Иван. Я тебя поцелую. Не хуже Василиски…
Но тут уже Василиса в спор вступила.
- А ведь, царь-батюшка, не Иван Хруню спас…
- Как это? – не понял Царь - А кто же тут мечом размахивал и этой вот нечисти головы срубал? А?
- Змея убил Иван, да, - согласилась Василиса. - Это так. Но это он не Хруню спасал, а Вас, царь-батюшка, и все царство. А Хруню-то я спасла.
- Как это?
- Когда Змей проклятый в ее светлице огонь зажег, все занавеси, все покрывала вспыхнули, это я из припасенных бочек водой плескала, да из сундуков песком все засыпала. Это я заранее вчера еще все приготовила. Вот как.
- Правда это? – спросил Царь Хруню. Та согласилась
- Вообще-то так и было. Я уж задыхаться начала, а она огонь затушила…
- Да, - задумчиво сказал Царь и голову почесал. – Что ж теперь делать?
- Так что? – чуть не плача спросила Хруня. - Мне за Василиску теперь замуж идти? Я не согласная!
- Да, вот оно как получается… Нехорошо как-то… Ладно, тогда что же, женись ты, Иван, на своей Василисе. – Махнул Царь рукой и пошел было со двора. А Иван подбежал к нему, шапку снял и с еще одной просьбой обратился.
- Царь-батюшка, а можно мы прямо сейчас свадьбу сыграем? А? А то мало ли, опять что-нибудь приключится… Отмени свое решение про дождь, вдруг его не будет. Да и потом еще три дня ждать…
- Чего уж теперь? – согласился царь. - Можно и без дождя… Играй свою свадьбу.
А ты, Хруня, не плачь. Мы по случаю победы над Змеем праздник устроим, всех королей и принцев соседних позовем. Вот ты там себе жениха и найдешь. А то, зачем тебе, в самом деле, Иван-пожарный? Пусть с ним Василиса живет.
И уходя уже, остановился Царь около Змея, все это время на земле лежащего. Пнул его ногой и спросил:
- А это куда? Выкинуть бы надо…
И тут же около Змеиного хвоста оказались Баба Яга с Лешим. Они ведь тоже здесь были. Баба Яга и просит:
- Погодите, погодите выкидывать. Отдайте Змеюшку нам с Лешим? А? Зачем он вам? А я его около избушки пристрою, вместо чучела, пусть все боятся.
Хитрая Баба Яга была, ой, хитрая! Но никто ее хитрости не понял. И Царь сразу согласился.
- Ладно, забирай эту шкуру!
И Иван тоже возражать не стал. Пригрозил только:
- Чтоб я вас больше рядом с дворцом не видел!
- Не увидишь, Иван, - согласилась Баба Яга. - Если сам не позовешь.
Услышал Иван ее последние слова или нет, непонятно. Но только повторять их Баба Яга не стала, а наклонилась к Змею низко-низко, головы отрубленные ему на спину положила, пристроила понадежнее, чтобы не потерялись по дороге, а сама тихо так бормотала:
- И Змей никогда к вам больше не прилетит! Да и зачем? Есть и в других царствах глупые да упитанные невесты. И не везде такие пожарные хорошие, как Иван, да и не всех их охраняет такое любящее сердце, как у Василисы. Так что еще найдешь ты, Змеюшка, чем потешиться. Вот отлежишься маленько, раны свои залечишь и – вперед!
Но никто ее не слушал. Иван Василису обнимал, а Царь с Хруней во дворец входили. А потом, когда вошли уже, Царь дверь приоткрыл, и, смущаясь слегка, к Ивану обратился:
- Ты уж это, Иван, не серчай, что я ругал тебя. Такова наша царская работа. Понял я, что без хорошего пожарного царству не выстоять. Благодарность тебе от меня.
- И от меня тоже! – присоединилась к Царю Хруня.
- Спасибо Царь-батюшка, - поклонился Иван Царю. – И тебе спасибо, Хрунюшка! А еще спасибо, духу лесному за помощь и участие! И, конечно же, большое спасибо моей Василисушке, за сердце ее любящее!
Вот так и закончилась эта история. Царь остался царем, царством править продолжил, Хруня замуж за сына соседнего Короля вышла и к нему уехала. Говорят, живет там вполне счастливо. И Иван с Василисой счастливо живут. Он – пожары предотвращает, дело свое делает, а Василиса… Ну, о Василисе другая история будет. О ней особо рассказать надо.
Да и Баба Яга с Лешим никуда не делись. Вон он, их лес. Из окошка виден. Так что не все еще кончилось. А может, наоборот, только начинается…

КОНЕЦ