Общественница

Евгении Васильевне от матери досталась хорошая квартира в старом элитном доме в центре города. Мать была главным врачом одной из больниц, куда и дочь устроила после института. Евгения Васильевна по-прежнему работала врачом в той же больнице в отделении кардиологии. Муж Коля работал в НИИ, занимался чем-то, связанным с электроникой. Раньше денег катастрофически не хватало, но муж организовал какую-то фирму, продавал свои изобретения, и жизнь стала налаживаться. Да что говорить, в доме появилась норковая шуба, предмет восхищения коллег в отделении. Детей перевели в платные школы с бассейнами, танцами и прочими секциями. Старшая даже ездила дважды в неделю на лошадях, и о своих достижениях с восторгом рассказывала родителям и подругам.

Кроме работы, которая почти целиком поглощала Евгению Васильевну, она находила время для домовой общественной работы. Они вместе с соседками ходили в исполком на приемы с жалобами на безобразное освещение подъезда, на отопление, на протечку крыши. Всегда находился предмет для их телефонных разговоров и написания писем в высокие инстанции. Коля к этим занятиям относился терпеливо; он вообще был молчаливый человек, и если высказывался, то как-то успокоительно. Мол, не нервничай, всё потихоньку наладится. На гневные речи жены не реагировал, просто уходил в свой кабинет и садился за компьютер работать.

И надо же так случиться, что соседи по площадке продали обе свои квартиры риэлтерской конторе, которая немедленно занялась ремонтом. В доме с утра до почти позднего вечера стоял стук, жужжание сверл, ходили строители, обсыпанные мелом, носили стройматериалы вверх и спускали мешки с отбитой штукатуркой. Во дворе у подъезда громоздилась куча песка, стояли ящики с половыми плитками, лежали мешки с цементом. В общем, творилось форменное безобразие. Все жильцы в квартирах на пяти этажах кипели гневом. Задавала тон Евгения Михайловна. Они организовали встречу с директором риэлтерской компании. Встреча окончилась ничем. Им заявили, что в рабочее время, с 8 утра до 9 вечера строители имеют право ремонтировать квартиры. А потом директор напомнил, что когда сама Евгения Васильевна восемь лет назад ремонтировала ванную и туалет, на нее тоже были жалобы. Что она на них отвечала? Те же самые слова: в рабочее время имеем право колотить и сверлить. Евгения Васильевна на минутку смешалась, подумав, откуда директор конторы знает о давно прошедших событиях. Потом нашлась, сказав, что она со всеми соседями договорилась заранее. Это не было враньем, но и правдой это тоже не было. Директор улыбнулся и укоризненно покачал головой.

Жалобы в вышестоящие инстанции также не принесли успокоение; письменные ответы содержали номера постановлений и пункты приказов, из которых становилось понятным, что терпеть ремонт придется до самого его завершения.
Муж Коля в эти гневные разговоры не вмешивался, он только просил жену убавить пыл. И, смеясь, говорил, что ей станет неловко, когда после ремонта въедут новые соседи. А ремонт уже вышел из квартиры. Рабочие красили стены подъезда, заменяли рамы в окнах, приводили в порядок входные двери в подъезд. Это нравилось жильцам, и все меньше соседей принимали участие в гневных обсуждениях.

Евгения Васильевна вдруг поняла, что остается в меньшинстве. И тогда она решила серьезно поговорить с мужем.
- Включи свои связи, иди к мэру, куда-то еще, - строго сказала она, - тебя же везде принимают.
На это требование муж пропел песенку Швейка:
“Мы ребята молодцы,
Любят нас красавицы,
У нас денег сколько хошь,
Нам везде прием хорош!”
А потом без перерыва сообщил новость. Он купил двухнедельную путевку в шикарный пансионат для нее и детей. Не хочет же она, чтобы дети во время каникул дышали пылью ремонта? Сам он будет приезжать к ним почти через день.
Дети стали танцевать и беситься, так что Евгения Васильевна вынуждена была согласиться, тем более что у нее был неиспользованный отпуск за прошлый год.
- А как же с этим безобразием в подъезде? – спросила жена.
- Я решу этот вопрос, - ответил Коля.

Муж приезжал, проводил вечер и ночь с женой и детьми, и утром уезжал работать. На вопросы о доме отвечал, что он полагает, все вскоре устроится. Это звучало обнадеживающе.

Отдых закончился. Их встретил чистый отремонтированный подъезд с ярко окрашенными стенами и плиткой на каждой площадке. На их этаже красовались еще две металлические двери почему-то без дверных ручек и номеров. Войдя в квартиру старшая бросилась в кабинет отца к компьютеру, связаться по скайпу с подругами и рассказать о здоровском пансионате, младший помчался в свою комнату, где схватил огромную коробку обещанного ему набора ЛЕГО.

Коля не дал жене ни минуты отдыха. Он взял ее под руку и провел в свой кабинет. Она прошла мимо дочки, увлеченно обсуждавшей свои проблемы с подругой, и уткнулась в совершенно неуместную дверь в стене. Коля открыл дверь, подтолкнул жену, они вошли в шикарную, но почти пустую комнату. По центру стоял маленький круглый столик на львиных лапах и два такого же дизайна кресла. В одно Коля усадил жену, в другое сел сам.
- Не знаю, не знаю, - сказал он, - как ты объяснишь соседям, что поднимала их на борьбу с ремонтом твоей огромной квартиры.
И засмеялся.