Книга о пришествии антихриста. Крах МММ-94...

ПРИШЕСТВИЕ АНТИХРИСТА ИЛИ СНОВА ДЕМОН ВОСТРУБИЛ?



Крах МММ-94. Как это было!



Управление толпой на примере МММ
Вот и само руководство, так сказать, к действию. По которому и работал впоследствии Мавроди. Есть над чем подумать любому из нас!

Программа «Вкладчики» — активная фаза «МММ»

Программа «Вкладчики» — активная фаза «МММ» Описание этой операции было подготовлено нами не то в 1998-м, не то в 1999 году для Исполнительной дирекции национальной премии в области связей с общественностью «Серебряный Лучник», которая по каким-то своим соображениям однажды пригласила нас участвовать в этом PR-конкурсе — хотя мы и не PR-агентство. Разумеется, никакого «Лучника» операция на МММ нам не принесла. Хотя надо сказать, что другая, более поздняя наша работа, эту премию получила — сама работа, но не мы. Официальный лауреат «Лучника» за ту операцию — наши партнеры, одно из московских PR-агентств, которые были официальным, открытым исполнителем работ на объекте.

Введение
1. Содержание заказа на фазу «МММ».
2. Причины возникновения кризисной ситуации вокруг МММ.
3. Характеристика обстановки и толпы.
3.1. Характеристика вкладчиков в целом.
3.2. Характеристика толпы.
3.3. Конкретные примеры
3.4. Селекция в толпе.
4. 25-27 июля 1994 года.
4.1. Обстановка в момент начала работы.
4.2. Меры в первые три дня.
5. 28 июля 1994 года, с 11-00 до 17-00 (сброс котировок)
5.1. Причины сброса котировок.
5.2. Обстановка перед объявлением о сбросе котировок.
5.3. Прогноз возможных событий.
5.4. Подготовка к объявлению о сбросе котировок.
5.5. Переделка приказа.
5.6. Объявление о сбросе котировок.
5.7. Как это было.
5.8. Что это было.
5.9. Рассуждения задним числом.
5.10. Что было дальше.
5.11. Результаты
6. 28 июля 1994 года, с 20-00 до 24-00 (предотвращение столкновения с ОМОНом)
6.1. Исходная ситуация.
6.2. Прогноз ситуации
6.3. Применявшиеся методы
6.4. Работа с толпой
6.5. Работа с ОМОНом
7. Первое затишье (29 июля — 3 августа)
7.1. Обстановка на период 29 июля — 3 августа.
7.2. Вещание.
7.3. Комиссия.
7.4. Действия «Союза акционеров».
7.5. Мониторинг СМИ и реакция на негатив.
7.6. Установление взаимоотношений с милицией.
7.7. Базовое мнение на целевой аудитории.
7.8. Техника обеспечения положительного потока информации.
7.9. Сбор информации.
8. 4 августа 1994 года — второй кризисный день.
8.1. Исходная ситуация.
8.2. Блокирование действий налоговой полиции.
8.3. Вход налоговой полиции в здание.
8.4. Соотношение сил.
8.5. Работа с толпой.
9. 5 августа — приблизительно до 10 августа (второе затишье)
9.1. Исходная обстановка.
9.2. Работа с личным составом налоговой полиции.
9.3. Работа с экстремалами.
9.4. Комиссия.
9.5. Союз акционеров.
10. Положительный кризис (Приказ номер 1)
10.1. Объявление приказа.
10.2. Поддержка экстремалов.
10.3. Завершающее мероприятие.
Заключение.
Нагрузка на персонал.


Введение

Это — краткое описание наших основных действий на событиях вокруг АО МММ в июле-августе 1994 г, что было началом развернутого впоследствии проекта «Вкладчики».

Основным результатом проекта «Вкладчики» является то, что имевшие место быть в России проблемы с вкладчиками — не только в 1994 году с МММ, но и далее — не привели к событиям, хотя бы отдаленно похожим на события в Албании.

На сегодняшний день из всех фаз проекта «Вкладчики» можно описать только действия по фазе «МММ».

1. Содержание заказа на фазу «МММ»

При работе с МММ у нас было два заказчика — действительный и формальный.

Действительным заказчиком была одна из государственных структур. Формальным заказчиком — Мавроди.

История заказа такова. В конце июня 1994 года, когда стало ясно, что деятельность МММ может привести к массовым беспорядкам, руководство одного из государственных ведомств выдало нам заказ на их предотвращение и недопущение. Для выполнения заказа нам была предоставлена полная свобода действий и выбора методов.

Уже после опубликования этого материала к нам пришло несколько отзывов. Все почему-то уверены, что неназванное здесь государственное ведомство — это ФСБ (КГБ, ФСК и пр).

Кто так подумал — тот на собственном опыте столкнулся с эффектом домысливания, о котором мы говорим в «Кратком курсе» про Ганса и Юргена. Разберем его подробнее — как хороший наглядный пример.

В нашей формулировке нет ни слова неправды. Ведомство действительно было государственным. Но ведь нигде не сказано, что оно было российским.

Стоп. Не надо домысливать снова. Мы же не сказали, что оно было не российским.

И наконец, мы же не сказали, что это ведомство было правоохранительным или «специальным» — как, впрочем, не сказано, что оно таковым не было.

Таким образом, под данное нами определение подпадает отнюдь не одно ФСБ. Скорее наоборот. Любому осведомленному (хотя бы на уровне журналиста) человеку известно, что в 1994 году это ведомство было практически неработоспособным из-за перманентных реорганизаций. Его сотрудники — снизу доверху — тогда мало интересовались чем-либо кроме собственного выживания.

Гораздо вероятнее, например, мэрия г. Москвы. В самом деле — кто сильнее ее заинтересован в предотвращении беспорядков в городе?

По тем же причинам это могла быть служба безопасности Президента. А еще — Министерство энергетики, ЦРУ, Моссад, любая из московских префектур, посольство Бразилии в РФ и т.д. и т.п.

В общем, не пытайтесь угадать. Заказчик был неожиданным для нас самих. Мы сами не думали, что они интересуются недопущением беспорядков в Москве.

После анализа ситуации было решено, что в той конкретной обстановке наиболее эффективным будут действия «изнутри» МММ. Для этого пришлось провести подготовительную операцию, а именно — добиться формального заказа от Мавроди. Данная подготовительная операция здесь не рассматривается. Формальный заказ, выданный нам со стороны Мавроди, заключался в «работе с общественностью», где под общественностью понимались как вкладчики, так и, отчасти, средства массовой информации.

Таким образом, таких задач, как сохранение МММ в работоспособном состоянии, или обеспечение сохранности денег вкладчиков, или что-либо еще, перед нами не ставилось ни действительным заказчиком, ни Мавроди.

2. Причины возникновения кризисной ситуации вокруг МММ

Несколько случаев возникновения скоротечной паники вокруг МММ наблюдались на протяжении всей первой половины 1994 года, однако они не сопровождались и тем более не предварялись широкой PR-кампанией в СМИ.
Однако в середине июля 1994 года возникла принципиально иная ситуация. Обстановка в самом МММ была спокойной. «Схлопывания» изнутри, по инициативе самой МММ, не предвиделось.

Однако в СМИ неожиданно стала разворачиваться активная кампания, сопровождающаяся угрожающими заявлениями должностных лиц (прежде всего налоговых органов). Эта кампания не была реакцией на какие-либо события в МММ, и совершенно четко воспринималась как подготовка крупномасштабного наступления на эту фирму со стороны некоторых госорганов, а точнее — определенных аппаратных группировок в этих органах.

Мотивация некоторых госорганов для наступления на МММ в 1998 году, ясны — тогдашнее руководство Минфина (Дубинин) было заинтересовано прекратить деятельность МММ, с тем, чтобы направить потоки средств, вкладывавшихся тогда в «мавродики», в сторону ГКО. Именно это и произошло позднее, после прекращения широкомасштабной деятельности МММ.

Финал пирамиды ГКО к настоящему времени также известен.

Кстати, сейчас это мало кто вспомнит, но тогда было совершенно однозначно понятно даже из публикаций в СМИ, что непосредственным инициатором PR-кампании в СМИ против МММ была Федеральная Комиссия по ценным бумагам (ФКЦБ).

Спустя три года мы также узнали, что ФКЦБ даже выдавала прямой коммерческий заказ одному из PR-агентств на организацию кампании против МММ.

3. Характеристика обстановки и толпы

Сейчас уже подзабылось, но до краха МММ его акции были для многих более привлекательными, чем рубли и даже доллары. Многие фирмы держали свои временно свободные средства в МММ (как потом — в ГКО).

Более того — известны случаи, когда рабочим, служащим, партнерам платили не деньгами, а «мавродиками», и люди с удовольствием их принимали. То есть, «мавродики» постепенно выходили на роль своего рода альтернативной твердой валюты. Кстати, эту их роль подчеркивала и сама форма «билетов МММ», очень похожих на деньги.

Надо отметить, что не только по своей финансовой сути, но и по масштабам привлеченных средств МММ не отличалась от пирамиды ГКО, а «мавродик», соответственно — от «деревянного» рубля. Разница — рубль эмитируется государством, а «мавродик» выпускался частным лицом.

Мавроди не планировал крах своего МММ или «схлопывания» пирамиды. В его планах было следующее:

К декабрю 1994 года прекратить быстрый рост акций первых выпусков, стабилизировать их на достигнутом к тому моменту уровне, и превратить из средства обогащения в средство твердого накопления, защищенного от инфляции;

Для предотвращения «сброса» этих акций выплачивать на них определенные дивиденды (ежеквартально). На замену акциям выпустить «билеты», которым как раз и отводилась роль «альтернативной валюты» — это уже начало осуществляться, билеты были уже отпечатаны, но появились не тогда и не при тех обстоятельствах, когда первоначально планировалось.
В связи с этим так и просится философское замечание: что мавродик, что рубль, что доллар — все они имеют цену, только пока все вокруг согласны их принимать. И превращаются в простую бумагу, как только их принимать перестают.

3.1. Характеристика вкладчиков в целом.

Вкладчики МММ в тот период разделялись на две большие группы. Первая, наиболее многочисленная — достаточно осторожные люди, которые вкладывали в МММ только свободные средства. Вторая, наименее многочисленная, но зато самая активная — наиболее «рисковые», которые мобилизовывали буквально все свои резервы для привлечения средств, которые затем вкладывались в МММ.

Вкладчики МММ имелись не только по всей России, но и за ее пределами — в странах СНГ и даже в дальнем зарубежье.

3.2. Характеристика толпы.

Хотя точные замеры и не проводились, однако из бесед выяснилось — основная часть толпы состояла из «рисковой» категории лиц. В то же время наиболее осторожные из вкладчиков, которые разместили в МММ только свободные средства, в толпе составляли меньшинство: трудности в получении средств были таковы, что вкладчики этой категории, относительно мало терявшие в случае краха, предпочитали оставаться в стороне.

Наиболее типичные ситуации в толпе (ранжировано по степени остроты):

• билеты куплены на средства, взятые в долг, в том числе из бандитских «общаков»; потеря средств означает прямое физическое уничтожение должника;
• прямые криминальные элементы, вложившие имевшиеся у них средства в МММ; потеря средств означает для них «разборки» в своей среде;
• билеты куплены на средства, вырученные от продажи квартиры; семья уже фактически находится «на улице», и в случае потери средств там и остается, без надежды когда-либо восстановить жилье.
• билеты куплены на средства, полученные от заклада квартиры в банке; в случае потери семья через некоторое время остается на улице.
• частная фирма временно разместила свободные оборотные средства в МММ; их потеря означает крах фирмы.
• госструктура временно разместила свободные средства в МММ; их потеря означает потерю работы теми лицами, кто был инициатором этой идеи.

3.3. Конкретные примеры

Вспоминаются некоторые ситуации: семья из четырех человек (родители и двое маленьких детей) продали комнату, вложили деньги в МММ, рассчитывая через два месяца деньги забрать и купить квартиру. На эти два месяца уехали отдыхать, не имея никакого жилья, в том числе и снятого. Крах произошел за неделю до того, как было намечено снимать деньги; Молодой предприниматель занял 20 000 долларов в «общаке» и вложил в МММ. Узнав о трудностях с получением, в расстроенных чувствах поехал домой, выехал на встречную полосу, столкнулся с новой «Вольво-940», и таким образом в довершение к 20-тысячному долгу бандитам должен еще платить свыше 30 тысяч за не подлежащую восстановлению «Вольво».
3.4. Селекция в толпе

Таким образом, при формировании толпы произошла своего рода селекция. В результате в перед зданием МММ, по сравнению с обычной уличной толпой, был резко повышен процент лиц, которые, с одной стороны, наиболее «рисковые» по своим личностным качествам (иначе бы они не рискнули всем, вложив все деньги в МММ), а с другой — для которых потеря средств крайне серьезна по своим последствиям («если средства потеряны — терять уже больше нечего»).

Наоборот, процент осторожных и умеренных лиц в этой толпе был резко снижен.

Осложняющий фактор — высокая концентрация в толпе прямых криминальных элементов, для которых насильственные действия вполне привычны и не требуют, в отличие от законопослушных граждан, перехода психологического барьера между «можно» и «нельзя».

4. 25-27 июля 1994 года

Поскольку с момента получения нами задания от действительного заказчика до момента, когда удалось обеспечить получение формального заказа от Мавроди прошло определенное время, собственно работа началась уже в условиях острой фазы кризиса (наличие негативно настроенной толпы на Варшавке).

Для ее проведения требовался повышенный расход финансовых средств. Одним из основных условий, выдвинутых нами в этой обстановке, было открытое финансирование — выдача денежных сумм по первому требованию, без заранее оговоренного лимита бюджета. Данное условие было принято.
4.1. Обстановка в момент начала работы

В момент нашего прибытия в офис МММ на Варшавке перед зданием находилось около 15 — 20 тысяч вкладчиков (прямоугольник приблизительно 100 на 50 метров), стремившихся в буквальном смысле слова прорваться внутрь к кассам. Выплаты продолжались, однако для того, чтобы отстоять очередь и подойти к кассе, требовалось от 3-х суток до недели непрерывно (т.е. круглосуточно) стоять в очереди.

По массовым СМИ идет кампания нагнетания обстановки, выражающаяся в подаче информации о недовольстве госорганов деятельностью МММ и формирующая мнение, что МММ вот-вот закроют.

Прежде всего, было определено, что толпа не обладает практически никакой информацией о том, что происходит на самом деле. В толпе циркулировали самые невероятные слухи. Поступления информации из фирмы к толпе практически не было. Изредка на пороге офиса появлялся кто-либо из сотрудников с мегафоном и зачитывал какое-нибудь сообщение.

Слышимость данного сообщения была не более 10-15 метров, в то время как толпа, как уже было сказано, концентрировалась в прямоугольнике примерно 100 на 50 метров. В результате даже переданная информация по мере распространения в толпе искажалась до неузнаваемости.

Далее, было определено, что фирма предстает перед толпой в облике безликого мертвого здания. Не было того, что называется «человек-лицо фирмы». Сам Мавроди не показывался, а в его отсутствие никто из сотрудников не взял на себя обязанности быть «лицом фирмы».

Наконец, было определено, что в толпе имеются зачатки организации. Это профессиональные сообщества брокеров, предпринимателей, пенсионеров и пр. Все они к моменту нашего появления начали кучковаться друг с другом — т.е. пошел процесс самоорганизации толпы.

4.2. Меры в первые три дня

В этих условиях, с учетом жесточайшего дефицита времени (счет шел на часы, а иногда — на минуты) были предприняты следующие меры.

1. На окно была выставлена громкоговорящая установка, через которую было начато громкое вещание. Вещание осуществлял высококвалифицированный оператор, знающий психологию толпы.

Внешним (формальным) предназначением громкоговорящей установки было донесение до каждого человека в толпе всей информации без искажений.

Действительным назначением установки было донесение до людей такой информации, которая бы приводила к формированию нужного нам мнения.

Другой действительной задачей — формирование соответствующего психологического настроя в толпе и снятие настроений безнадежности, скорого страшного конца и пр.

Для этого использовалась специально подобранная музыка, преимущественно из репертуара Высоцкого. В частности, использовались такие вещи, как «Еще не вечер», «Черные бушлаты», «Ведь это наши горы, они помогут нам» и др., поднимавшие и поддерживавшие психологическое состояние толпы.
Двумя другими важными задачами были — обеспечение внимания толпы к вещанию с одной стороны, и обеспечение «унификации» восприятия каждым ее членом сообщаемой информации — с другой.

Для этого, в качестве «позывных» громкоговорящей установки, использовалась «Охота на волков», звучавшая строго перед началом и после окончания вещания (только один раз эта песня была использована в иной ситуации, но об этом ниже). При этом песня каждый раз звучала полностью от начала и до конца.

Это делалось для того, чтобы за время ее звучания под ее воздействием толпа не просто приводилась в совершенно определенное — каждый раз одно и то же — психологическое состояние, но и каждый отдельный член толпы приводился в одинаковое, соотносительно с остальными, психологическое состояние. Работать с такой «унифицированной» толпой гораздо легче и эффективнее.

Примерно через шесть-семь часов у толпы — если можно так выразиться — выработался своеобразный «рефлекс» на «Охоту на волков».

Снятие реакции в толпе показало, что буквально с первых тактов разговоры в толпе прекращались, и люди обращались во внимание.

2. С помощью громкого вещания был оперативно создано «лицо фирмы» — сначала в виде голоса, а потом и в персонифицированном виде. Фирма стала ассоциироваться не с мертвым зданием, а с конкретным, живым человеком, более того — с женщиной.

Выбор женщины на роль «лица фирмы» обуславливался сразу несколькими обстоятельствами: женский голос лучше воспринимается при радиовещании;

у мужчин возникает ассоциативный ряд «женщина — слабый пол, женщин нужно защищать», что способствует переносу настроя на защиту с женщины-«лица фирмы» на саму фирму;

Легче устанавливается контакт с женской частью аудитории

Технически создание «лица фирмы» было проделано так. Оператор установки периодически показывался в окне, спускался вниз и разговаривал с людьми — предварительно объявляя о через микрофон «я сейчас появлюсь в окне на третьем этаже», «я сейчас спущусь вниз».

Примерно через три часа «лицо фирмы» стали узнавать в лицо.

Для облегчения узнавания весь месяц работы с МММ «лицо фирмы» было одето на работе в одну и ту же одежду — строго черный брючный костюм, без всяких деталей и украшений, но не очень обычного покроя. То, что костюм брючный — подчеркивало, что женщина занята серьезной работой. Отсутствие украшений и строго черный цвет — соответствовал обстановке (тяжелые события, украшения не к месту), необычный покрой и «несменяемость» костюма обеспечивали легкое узнавание.

Данный подход при всех его очевидных преимуществах имел существенный недостаток. Оператор — «лицо фирмы» принципиально не мог быть заменяем ни при каких обстоятельствах — события буквально самых первых дней показали крайне высокую степень доверия вкладчиков именно к вполне конкретному персонифицированному «лицу фирмы», и ни к кому другому.
3. Естественно, что тематика и основные тезисы передач каждый раз готовились специальным образом, с учетом текущего настроения толпы и тех задач, которые нужно было достигнуть передачей. Для этого перед передачей в толпу посылались съемщики реакции; на основе снятой реакции и готовились передачи. Кроме того, непосредственно во время вещания эти же съемщики находились в толпе и по средствам связи (радиостанции) передавали на операторский пункт специально выделенному обработчику информации о реакции толпы на передачу; суммированная реакция выдавалась «лицу и голосу фирмы», который непосредственно по ходу передачи вносил в нее коррективы.

4. Вспомогательными средствами воздействия на мнение толпы были листовки. Они готовились каждый вечер в оперативном порядке, размножались на ксероксе и выдавались в толпу в количестве нескольких десятков экземпляров. Содержание листовки — подытоживание сказанного за день. То есть, листовки служили средством закрепления созданного за день мнения. Количество листовок ограничивалось, на руки они не раздавались, а наклеивались на вертикальные поверхности. Это создавало ситуацию контролируемого искусственного дефицита и обеспечивало в толпе внимание к листовкам.

5. В первый же день были начаты мероприятия по структурированию толпы путем организации т.н. «управляемой общественной организации» (УОО). Эта организация стала потом известна как «Союз акционеров АО МММ». Ее деятельность полностью финансировалась и направлялась через нас, хотя вкладчики об этом не подозревали и полагали, что «Союз акционеров» выражает их интересы. Создание УОО в условиях острейшего дефицита времени происходило следующим путем.
Один из сотрудников регулярно подходил к окну на третьем этаже здания и наблюдал за толпой, а точнее — за «кучкованием» вкладчиков перед зданием. В один из таких моментов он заметил в толпе некоторый «островок», в центре которого был человек с мегафоном, что-то говоривший в толпу (что именно — за шумом слышно не было). Взяв пять прикомандированных к группе сотрудников охраны, сотрудник спустился в толпу, пригласил этого человека пройти внутрь (для чего охранникам пришлось буквально «выдергивать» его из толпы, настолько она была плотной) и провел в здание. Этим человеком был Валентин Полуэктов — в дальнейшем известный как лидер «Союза акционеров АО МММ».

При беседе выяснилось, что Полуэктов, с одной стороны, является профессиональным организатором массовых мероприятий (пикетов и пр.), а с другой — у него есть «личный вопрос» (зависли акции). Под одно только обещание решить его вопрос Полуэктов был нужным образом сориентирован и через 20 минут отбыл в толпу с заданием начать создавать общественную организацию, которая формально должна была выражать интересы вкладчиков и выступать от их лица в переговорах с администрацией МММ, а фактически — структурировала бы вкладчиков и не допускала бы вкладчиков до действий против МММ.

Активисты набирались тем же способом — под «доверительное» обещание «решить личную проблему» с акциями. Поскольку толпа была объединена не общей идеей, а общей наживой, и каждый преследовал только свои личные цели, вербовка активистов не представляла трудностей. В течение последующих 2-х дней толпа вкладчиков была структурирована, были образованы низовые ячейки «союза акционеров» из числа активистов, начался процесс записи вкладчиков в «союз» и т.д.
6. Далее, поскольку среди вкладчиков были не только рядовые граждане, но и сотрудники различных госорганов, вложивших свои сбережения в АО МММ, было начато формирование информационной сети из числа этих лиц, с задачей получения информации о планировавшихся госорганами действий против АО МММ. Достаточно сказать, что в созданной информационной сети были сотрудники Минфина, Госналогслужбы, Службы безопасности Президента и пр.

7. В тот период вкладчик МММ, желавший продать свои акции, мог избавиться от них двумя способами — либо отстояв очередь и сдав акции в кассу, либо продав их «с рук» частным брокерам. Курс покупки акций у брокеров являлся наиболее верным барометром степени паники. В спокойные моменты он был практически равен курсу самого МММ, в периоды паники резко падал. Таким образом, до момента сброса котировок самой МММ любой вкладчик мог избавиться от своих акций, пусть и какими-то потерями, продав их частным брокерам; степень потерь зависела от разницы курсов.

Иными словами, паника начиналась тогда, когда курс акций у частных брокеров шел вниз, и прекращалась, как только этот курс почти сравнивался с курсом самой МММ.

В этой обстановке любой желающий мог с минимальными потерями (процентов 5-10) немедленно избавиться от акций, не стоя в очереди. Резко менялся и состав очереди; в ней оставались практически одни брокеры, скупившие с рук акции и несшие сдавать их в кассу, чтобы получить свой «навар» в виде 5-10%-й маржи.

В момент начала работы при официальном курсе акций в кассах около 115 тысяч рублей курс частных брокеров составлял порядка 50 тысяч рублей.
В координации с администрацией АО МММ и параллельно с вышеуказанными мероприятиями в толпу были выпущены, под видом частных брокеров, специальные операторы, которые постепенно стали повышать курс скупки акций.

В результате всего примененного комплекса мер нам за первые два дня работы удалось сбить панику среди вкладчиков и довести курс скупки акций частными брокерами до «нормальной» отметки в 5-10% ниже курса МММ.

Паника прекратилась. Вышеописанный комплекс мероприятий продолжал работать уже только на удержание ситуации, но мы полагали, что наша задача в целом выполнена.

Однако, как показали дальнейшие события, «и это было только начало АО МММ»

5. 28 июля 1994 года, с 11-00 до 17-00 (сброс котировок)

5.1. Причины сброса котировок

Первоначально Мавроди не намеревался идти на сброс котировок, сознавая, какой ущерб это ему нанесет. Когда нам удалось сбить панику, нам требовалось еще около недели на закрепление ситуации.

Однако Мавроди, торопясь, совершил ошибку — он посчитал, что дело сделано и широковещательно, не посовещавшись с нами, объявил о возобновлении работы пунктов АО МММ по всей Москве (в дни кризиса работал только центральный офис на Варшавке).

После этого произошло следующее.

Неустановленный человек, представившийся одним из руководителей милиции, позвонил Мавроди и сообщил, что московская милиция возражает против открытия пунктов АО МММ по Москве в установленный Мавроди срок, на том основании, что милиция не успеет «подготовиться» к обеспечению безопасности вокруг этих пунктов. Мы потом попытались найти, кто это был, однако все руководители милиции, как московского, так и федерального уровня, отрицали, что они связывались в тот день с Мавроди.

В результате в назначенный день пункты не открылись, что разрушило пока еще очень хрупкое доверие вкладчиков. Паника возобновилась.

В этих условиях Мавроди пошел на сброс котировок.

5.2. Обстановка перед объявлением о сбросе котировок

Приказ Мавроди о сбросе котировок мы получили в 11 часов утра. Содержание приказа будет анализироваться ниже. Была проведена рекогносцировка на местности. Она показала следующее.

Очередь в кассы МММ шла вдоль здания, и стоявшие в ней люди находились в непосредственной близости от окон, забранных металлическими решетками. Совершенно очевидно, что эти люди, отстояв в очереди непрерывно по два-три дня, ни при каких условиях своего места бы не покинули.

С другой стороны, объявление о сбросе котировок означало резкий психологический шок, ощущение потери денег и в буквальном смысле слова конца жизни (см. описание толпы выше). Прогнозировалось, что шок от объявления о сбросе котировок вызовет резкое усиление стремления толпы прорваться внутрь здания.
Наличие в толпе криминальных элементов резко повышало вероятность возникновения противоправных акций. Уголовники бы легко начали, остальные бы поддержали.

Как выяснилось, ночью производилась уборка кассового зала, и находившихся там, около 100 человек (т.е. отстоявшие все эти дни в очереди и уже имевшие «квитки» на проход в здание — а значит, в кассу на получение денег) попросили временно из зала выйти. Акции они еще не сдали, но им обещали, что утром их запустят первыми.

Иными словами, эти люди уже «почти держали» в руках свои деньги. Теперь, если бы их бы пустили внутрь, они бы обнаружили, что акции у них готовы принять, но только уже по новому курсу — не по 125 тысяч, а по тысяче. При этом эти 100 человек находились бы внутри здания, непосредственно в кассовом зале. Одна из возможных реакций (особенно вероятная, если бы среди этой сотни нашлись бы несколько уголовников или просто людей из той категории, которым совсем нечего терять — силовой захват кассы. Дальше потасовка с охранниками, крики из окон в толпу «нас здесь бьют», ответная реакция толпы и далее в том же духе.

Короче, было спрогнозировано, что в случае психологически неграмотного объявления о сбросе котировок возникла бы давка (типа известной Ходынки), в ходе которой первые ряды были бы буквально продавлены сквозь оконные решетки, как сквозь мясорубку.

В непосредственной близости от этих окон находилось порядка 300 человек. Жертвы от давки в середине толпы даже не прогнозировались. Что касается нас и сотрудников МММ, то было ясно, что при таком обороте уйти из здания живыми нам будет непросто.

5.3. Прогноз возможных событий

Дальнейший экспресс-прогноз показал следующее (точное словесное оформление сделано позже, однако сам прогноз в основных чертах был составлен именно тогда).

Если просто объявить о снижении котировок — возникнет давка. Как на Ходынке в прошлом веке.

После давки типа Ходынской наиболее естественной реакцией чиновников госорганов была бы попытка переложить ответственность за человеческие жертвы с себя на МММ. Иными словами — принудительное закрытие фирмы, с сопутствующими уголовными делами и пр.

Однако такое объяснение не удовлетворило бы вкладчиков (состав толпы и их мотивация описаны выше), и главным образом потому, что раз МММ закрыто — значит, никаких надежд, даже призрачных, вернуть свои деньги уже не осталось. Возникло бы возмущение вкладчиков действиями правительства, и сформировалось бы мнение — «МММ работало нормально, пока правительство и налоговая полиция не начали наезды. Наезды привели к панике, паника — к гибели людей, гибель людей — к закрытию МММ. То есть своими действиями правительство лишило нас наших денег. Пусть отдают, откуда хотят!».

Следствие — бурные антиправительственные выступления в Москве, причем участники — это люди, которым терять уже нечего (см. состав толпы), и которые готовы на все. Поскольку вкладчики МММ имелись по всей России, буквально в каждом городе, то соответствующие выступления могли пожаром охватить всю Россию.

Далее возможны были варианты. Как максимум в масштабах России случилось бы то, что потом получило название «албанский сценарий». Как минимум — «просто» массовые беспорядки в Москве: грабежи магазинов и пр.

Не следует забывать, что ситуация с МММ происходила меньше чем через год после известных событий октября 1993 года, когда вся стрельба была еще свежа в памяти и когда у определенной части населения еще пользовались популярностью лидеры того периода. Кроме того, как показывали наши обследования толпы, среди вкладчиков МММ было очень много оппозиционно настроенных лиц, и даже прямых участников событий у Белого Дома. Мог ли осуществиться такой апокалиптический прогноз на практике? Да, мог — и позднейшие события в Албании это полностью подтвердили.

5.4. Подготовка к объявлению о сбросе котировок

В связи с указанным прогнозом было определено, что критически важным является точное и аккуратное объявление о сбросе котировок — с тем, чтобы не возникла паника. Толпу надо было удержать на грани. Издавна известно, что плохую новость нельзя объявлять сразу без подготовки.

Это правило известно всем, и применяется повсеместно в обыденной жизни. Нечто похожее нам предстояло сделать и тогда, но не в отношении одного конкретного человека, а в отношении многотысячной толпы. Мы сознаем, что пунктуальным ревнителям этики некоторые из примененных приемов могут показаться — как бы это сказать помягче — «несколько сомнительными».

Если такие найдутся, мы бы очень хотели посмотреть, как они стали бы действовать в подобной ситуации на нашем месте.
Или — как бы они оценили наши действия после того, как сами постояли в той толпе в роли потенциальных покойников. Повторяем еще раз — примененные нами меры этически недопустимы в нормальной ситуации, но не тогда, когда речь идет как минимум о жизни десятков, если не сотен, людей. И еще — все нижеприведенные меры продумывались и осуществлялись в экстремальной обстановке. На всю подготовку было затрачено менее 2-х часов.

1. Прежде всего, перед объявлением приказа был задействован уже подготовленный к тому моменту механизм УОО («Союза акционеров»). Через эту структуру в толпу был запущены одновременно два взаимоисключающих слуха — что МММ закрыта специальным указом Ельцина и что ночью пришли 15 КАМАЗов с деньгами, а потому сегодня деньги будут выданы абсолютно всем. Слух о закрытии МММ потребовался для того, чтобы психологически подготовить толпу. После такого слуха — информация что МММ не закрыта навсегда, а «всего лишь» котировки снижены в 125 раз, воспринимается как очень хорошая новость.

Слух же насчет 15 КАМАЗов потребовался для того, чтобы предотвратить возможную панику, которая могла вспыхнуть после распространения первого слуха: два взаимоисключающих слуха взаимно компенсируют друг друга.

Для этого же — чтобы слух о закрытии МММ выглядел менее реальным — потребовалась и абсурдизация насчет спецуказа Ельцина.

2. Время выдачи слухов было рассчитано таким образом, чтобы к моменту начала вещания толпа оказалась бы структурированной на «кучки», в каждой из которой был бы агитатор «Союза акционеров», и занималась бы их обсуждением.
В момент после объявления о сбросе котировок у каждого члена толпы естественно возникает вопрос «а что же теперь делать?». Если человек сам по себе, он принимает решение самостоятельно или поддается общему настроению толпы. Если же в этот момент перед ним уже известный ему агитатор «Союза акционеров», то естественно, что этот вопрос будет задан ему.

3. Для того, чтобы отвечать на этот вопрос, агитаторы «Союза акционеров» были проинструктированы в самых общих чертах. Заранее выдавать информацию о сбросе котировок было нельзя.

Заданная линия в общих чертах была такой: «Мы имеем надежду получить свои деньги назад, только если МММ будет работать. Если МММ попробует нас «кинуть» — мы, как Союз акционеров, заставим ее выплатить нам деньги. Но никто посторонний, ни правительство, ни налоговая, в это дело мешаться не должны.»

В дальнейшем этот тезис стал стержневым тезисом в всей работе нашей команды с вкладчиками.

4. За 10 минут до начала вещания в толпу были посланы съемщики реакции (технология их работы описана выше).

5. Охрана получила указание не открывать двери до тех пор, пока операция не будет закончена, и не запускать никого в здание.

6. Наконец, была проведена эвакуация всего персонала. В здании оставалось 10 человек охранников, двое руководящих сотрудников АО МММ и руководство нашей команды из 2-х человек.

5.5. Переделка приказа

Приказ о сбросе котировок, написанный лично Мавроди, был составлен совершенно безграмотно с точки зрения его воздействия на толпу. Главное содержание приказа — снижение котировок со 125 тысяч до одной тысячи рублей — стояло в первом абзаце, а далее шли длинные объяснения, почему так сделано. После прочтения представленного текста нашей команде стало ясно, что толпа, выслушав первые строки о сбросе котировок, дальше уже слушать не станет.

Между тем в приказе были моменты, которые можно было использовать для воздействия на толпу. В самом конце приказа устанавливался ускоренный рост курса сброшенных акций, рассчитанный так, что при его соблюдении акции за три месяца вновь вышли бы на докризисный уровень. Также устанавливался порядок, что некоторые категории вкладчиков (инвалиды и пр.) могут при острой необходимости, в порядке исключения, сдать свои акции по старой цене.

Поэтому текст приказа Мавроди подвергся обработке. Мы поменяли местами части приказа Мавроди (см. выше). Сначала шли объяснения, что МММ оказалось в тяжелом положении, потом сообщение об изменении порядка котировок акций (каждый день вместо двух раз в неделю, как раньше), и только в конце — о сбросе котировок.

5.6. Объявление о сбросе котировок

Весь описываемый период подготовки вещание не велось, а звучала только музыка. Последние перед началом вещания песни были специально подобраны из репертуара Высоцкого, с целью постепенного вывода толпы на нужное психологическое состояние.

Последней звучала уже ставшей традиционной «Охота на волков», после которой началось собственно вещание.

Сразу начинать с зачитывания приказа было неразумно, поэтому было сделано краткое вступление. Содержания его сейчас, естественно, никто не помнит.

Затем «лицом и голосом фирмы» был зачтен приказ в переделанном выше виде.

5.7. Как это было

Стояло мертвое молчание.

Молчали 15 тысяч — а может и больше, — кто считал — человек.

Минуту назад все они думали, что у каждого есть от 20 до 100 тысяч долларов и более (средний размер тогдашнего пакета акций на руках по курсу того дня).

Сейчас каждый лихорадочно перемножал количество своих акций на 1000 (новый курс) и делил на 2000 (курс доллара в тот момент).

И обнаруживал, что его 20 000 долларов — превратились в 160 долларов...

Примерьте ситуацию на себя.

Минуту назад у вас было СТО ТЫСЯЧ долларов.

Сейчас вам говорят, что у вас — всего ВОСЕМЬСОТ долларов.

Минуту назад у вас было ДВАДЦАТЬ ТЫСЯЧ долларов.

Сейчас вам говорят, что у вас — всего СТО ШЕСТЬДЕСЯТ долларов

И вас таких — 15 тысяч человек.

А может, и больше. Кто считал ...

Учтите дополнительное обстоятельство.

Если у вас акций на 100 000 — значит, по статистике вы их купили за 50 000 долларов.

Если у вас акций на 20 000 — значит, по статистике вы на них потратили 10 000.

Своих кровных, не заработанных на МММ, а полученных своим трудом.

Либо риском. Либо закладом всего, что было.

Дело в том, что, в среднем, люди снимали сумму после ее удвоения — максимум, учетверения.

Тех, кто вложил 1000 рублей на акцию в феврале, в самом начале – уже почти не осталось.

Не в том дело, что вы не «наварили». Вам даже не вернуть вложенное.

Вот что такое крах пирамиды.

В этой тишине достаточно было одного истеричного выкрика типа «бей их», и произошло бы все то, о чем говорилось выше.
Ну как, примерили?

Как вам — лично вам — такой стресс?

5.8. Что это было

Это уже не психология, не PR, не социология. Это — физиология в ее чистом виде. Как известно, в момент стресса происходит выброс адреналина. Адреналин сжигается либо алкоголем, либо активным физическим действием.

Немедленно поднести каждому в толпе по стакану водки не было никакой возможности. А выброшенный в момент стресса адреналин требует сожжения.

То есть — физического действия.

И если бы оно началось, если бы сорвалось хотя бы у одного — все. Цепная реакция. По чисто физиологическим причинам человек становится неуправляемым, за ним соседи, и так вся толпа.

И весь накопленный адреналин может быть сожжен только одним способом. Активным физическим действием.

Что, в переводе на простой человеческий язык применительно к той обстановке, означает только одно — бессмысленное разрушение и уничтожение всего, что попадется на пути.

У 15 тысяч человек одномоментно произошел выброс адреналина. 15 тысяч человек со своим адреналином стояли под нашими окнами.

А может, и 20 тысяч. Кто считал...

5.9. Рассуждения задним числом

Задним числом можно порассуждать — а может, стоило не объявлять такую новость сразу всем по радио, а написать приказ на бумажке, вывесить его — пусть доходит постепенно, тогда стресс не будет у всех сразу.

Ну, во-первых, задним числом в спокойной ситуации рассуждать легко. В экстремальной же обстановке принимается быть может и не самое оптимальное, но определенное решение. Главное — чтобы оно более или менее обстановке соответствовало. И потом это решение уже не меняется. Иначе будет хуже.

Так вот, тогда было принято решение — объявлять по радио всем и сразу. И все тут.

А, кроме того — еще вопрос, было бы с бумажкой лучше. Дело в том, что за три прошедших дня при вещании был налажен определенный контакт с толпой. Голос — «лицо фирмы» — уже знали, ему доверяли. А при безличном выбросе письменных текстов никакого контакта с толпой не было бы. И оперативной реакции (о которой ниже) — тоже.

Да и как восприняли бы эту новость люди, с которыми три дня доверительно общались живым голосом, а тут — сухая бумажка?

Пожалуй, было бы так, что вокруг вывешенного приказа вспыхнул бы очаг паники, потом новость поползла бы как пожар, обрастая по пути самыми страшными деталями — и пожалуйста.

Так что, даже по рассуждениям задним числом — пожалуй, правильно мы тогда сделали, что объявили эту новость всем сразу по радио.

Во всяком случае, все кончилось благополучно.

А победителей — не судят.

5.10. Что было дальше?

В связи с создавшейся обстановкой было принято решение вещание не прекращать.

Толпу надо было занять каким-нибудь физическим действием. Неподвижность и отсутствие какой-либо двигательной активности грозили, по вышеописанным чисто физиологическим причинам, неуправляемым взрывом.

В этой обстановке оператор вещательной установки — «лицо фирмы» — принял следующее решение.

Спецификой данной толпы было то, что практически у каждого имелся карманный калькулятор. Оператору также был положен рядом с микрофоном калькулятор, и толпе было предложено вместе заняться подсчетом — сколько будут стоить акции завтра, послезавтра и так далее.

Все арифметические операции проводились на калькуляторе в режиме реального времени.

Выглядело это так:

«У многих из вас есть калькуляторы. Возьмите прямо сейчас их, я возьму свой, и будем считать вместе. Сегодня акции стоят 1000 рублей.
Умножаем на столько-то процентов. Получаем сумму прироста за день. Складываем с ценой в столько-то рублей. Получаем столько-то. Это цена на завтра, 29 июля. Верно ?

Дальше берем цену на 29 июля в столько-то рублей, умножаем на столько-то процентов, получаем прирост... складываем... получаем цену на 30 июля... Верно? — и так далее».

Вся толпа, вслед за голосом «лица фирмы» дублировала расчеты на своих калькуляторах. «Оператор-лицо» после каждого этапа расчетов спрашивала в микрофон «Верно?». Толпа сначала не отзывалась, потом стала гулом выражать согласие.

Этот прием создавал у каждого члена толпы впечатление персонального разговора лично с ним — ощущение прямого контакта.

Во избежание арифметической ошибки (в этой ситуации она была бы воспринята как намеренный обман) сразу двое сотрудников вели контрольный подсчет. Действительно, было несколько арифметических ошибок. Они сразу же поправлялись прямо в микрофон: «ой, я, кажется, ошиблась. Повторяю заново с прошлой цифры...».

Таким образом, шаг за шагом были пройдены расчеты за три месяца — 90 дней, с учетом праздников и т.д. (календарь лежал рядом). Назывались конкретные даты, дни недели, цифры и пр.

Подсчитайте, сколько времени это займет. Если по минуте на расчет одного дня — 90 минут. Полтора часа. В конце действительно получалось — что через три месяца цена акций выйдет на докризисный уровень. А, значит, произошедшее — отнюдь не конец, как в первый момент кажется.
Во время проведения расчетов толпа инициировалась также на другие виды двигательной активности. Например — «так, первый месяц закончили, сейчас закурю сигарету, передохну»... Съем реакции показывал, что в эти моменты практически все курящие в толпе также лезли за сигаретами и закуривали.

Результатом этого приема было то, что: с одной стороны, люди в толпе начали проявлять пусть минимальную, но реальную двигательную активность, выражавшуюся хотя бы в извлечении калькуляторов, шевелении пальцами при проведении вычислений, закуривании сигарет и т.д. Такая активность кажется незначительной, но в пограничном психофизиологическом состоянии ее наличие позволило предотвратить неуправляемый спонтанный прорыв адреналина со всеми вытекающими последствиями. Грубо говоря, пар начал потихоньку стравливаться — без взрыва.

Было обеспечено психологическое воздействие на толпу, заключавшуюся в том, что каждый убедился — положение не является окончательно безнадежным, надежда есть. То есть было снято мнение «все, это конец», и заменено на мнение «это еще не конец.» После завершения расчетов вещание не прекратилось, оно шло еще на протяжение некоторого времени, с целью закрепить полученный результат. Вещание было прекращено только когда стало ясно, что опасность спонтанного штурма здания снята. В отличие от обычной практики, вещание на сей раз закончилось не «Охотой на волков», а другой, более подходящей к ситуации песней Высоцкого — «Еще не вечер». За время вещания были дополнительно проинструктированы инициативные группы «Союза акционеров». Как выяснилось, собственно во время вещания описанные выше меры (п.п. 2-3) не понадобились. Шок был так велик, что никто не задавал вопроса агитаторам «что же теперь делать».
После прекращения вещания агитаторы стали организовывать вкладчиков на «борьбу за свои права» — путем сбора подписей, составления списков и пр. — и тем самым предлагать толпе альтернативный штурму способ решения своих проблем.

5.11. Результаты

В результате данного мероприятия удалось не допустить спонтанного штурма здания толпой, человеческих жертв и дальнейшего развития событий по вышеописанным прогнозам.

Объявление о сбросе котировок началось около 13-00 и прекратилось около 17-00 Общее время непрерывного вещания составило 4 часа без перерыва.

6. 28 июля 1994 года, с 20-00 до 24-00 (предотвращение столкновения с ОМОНом)

Приблизительно в 19-00, когда наша команда после вышеописанной процедуры объявления о сбросе котировок в полном составе находилась на отдыхе, поступил срочный вызов.

Прервав отдых, и срочно прибыв на Варшавку, команда обнаружила следующее.

6.1. Исходная ситуация.

Часть толпы вкладчиков, численностью около 3-4 тысяч человек, организованно во время «зеленого света» на пешеходном переходе заняла его и отказалась уйти оттуда. Возникла ситуация перекрытия Варшавского шоссе — одного из самых оживленных в Москве.
В толпе в то же время раздавались призывы блокировать дополнительно и линию железной дороги, проходящую с другой стороны здания МММ.

Постовой сотрудник ГАИ, пытавшийся помешать толпе, был ею оттеснен, а когда попробовал сопротивляться — ему стали угрожать мерами физического воздействия. В этой ситуации сотрудник милиции произвел выстрел, почему-то в асфальт. По счастливой случайности рикошетом никого не ранило. После этого был вызван ОМОН для разгона вкладчиков. Когда прибыли мы — ОМОН, по счастью, еще не подъехал.

6.2. Прогноз ситуации

Оценив последствия, могущие наступить в случае силового воздействия ОМОНа на вкладчиков, мы пришли к выводу, что результатом разгона станут те же человеческие жертвы (по крайней мере в виде избитых дубинками вкладчиков), что возвращало события — хотя, возможно, и в гораздо более мягком варианте — на спрогнозированный нами вариант.

В любом случае, после разгона закрытие МММ властями было гарантировано. Дальше ситуация из-под контроля выходила и оперативному прогнозу не поддавалась. В связи с этим мы приняли решение о предотвращении столкновения с ОМОНом.

6.3. Применявшиеся методы

Времени и возможности задействовать «союз акционеров» уже не было, использовалась только громкоговорящая установка. Поскольку часть толпы блокировала шоссе, а другая в этой акции участия не принимала, то работа шла по методу противопоставления одной части толпы другой, с тем, чтобы побудить одну часть толпы вытеснить другую с проезжей части.
В толпе на тротуаре остались преимущественно люди среднего и старшего возраста, а шоссе заняла в основном более активная и рисковая молодежь.

6.4. Работа с толпой

Мы были вынуждены представить ту часть толпы, которая вышла на шоссе, как провокаторов, которые во имя своих корыстных интересов добивается закрытия фирмы. Для этого, с учетом возрастного и социального состава «оставшихся на тротуаре», вещание строилось на том, что шоссе заняли «брокеры», которые «до всех событий наживались на вас, и сейчас хотят нажиться». Все это было, разумеется, совершенным бредом, как и родившаяся тогда же формула «брокер — значит, провокатор» (брокеры как раз больше всех потеряли на крахе). Но в сверхнаэлектризованной обстановке такие «частности» нет имели значения и уже не воспринимались сознанием.

При вещании использовалась конкретика, докладывавшаяся в радиоцентр сборщиками реакции. Выглядело это так. Из динамика голосом «лица фирмы» несется — «я знаю ту женщину в желтой кофте и красной юбке... да-да, которая сейчас нагнулась шнурок завязывать... Я сама ее видела скупающей акции... Это брокер! Это провокатор! Она уже нажилась на вас и хочет еще нажиться!! Не дадим провокаторам...» — и так далее.

Не важно, брокер эта женщина или нет. Важно, что она действительно в красной юбке и желтой кофте, и действительно в этот момент нагнулась завязывать шнурки на проезжей части Варшавки метрах в ста от здания. А уже смеркается и из здания видеть подробности никак невозможно.

Такие вещи впечатляют.
6.5. Работа с ОМОНом

Во время вещания подъехал автобус с ОМОНом. Немедленно после этого вещание адресно было обращено на отряд ОМОНа. «Лицо фирмы» обратилось непосредственно к бойцам со словами, что «люди обмануты», «мы сейчас справимся своими силами», и так далее в том же духе. Далее шло обращение к командиру — «товарищ командир подразделения, мы от лица фирмы очень просим не применять силу к обманутым людям...» и так далее. Здесь было использовано следующее обстоятельство. Напомним, речь идет о лете 1994 года, и события октября 1993 года были свежи в памяти не только у вкладчиков, среди которых было — по соцдему — немало в той или иной степени оппозиционно настроенных людей, но и у самих ОМОНовцев.

Поэтому обращение к ОМОНовцам выдерживалось в предельно вежливом и корректном тоне, оператор демонстрировал свое понимание повседневных проблем ОМОНовцев, знание конкретики их деятельности, настойчиво проводилась мысль не противопоставления ОМОНа и толпы, а наоборот, своеобразного объединения в повседневных проблемах, в нежелании и одной, и другой стороны выводить ситуацию на обострение...

Кстати, после завершения событий мы встретились с командиром этого отряда, и он признал, что после проведения этакой своеобразной «психологической атаки» ни он сам не мог отдать приказ своим бойцам начать разгон, ни его бойцы, даже если бы он такой приказ отдал, его бы не выполнили. Результатом явилось то, что ОМОН погрузился в свой автобус и убыл с места действия. Его убытие сопровождалось лозунгами из громкоговорителя совсем уже в анпиловском стиле «ОМОН с нами! Милиция с нами! Мы победим!» и прочее в том же духе.
Применение такого стиля лозунгов было оправдано тем, что среди вкладчиков было достаточно много весьма оппозиционно настроенных лиц старшего возраста. Как потом выяснилось, действительно, многие из них на тот период принимали активное участие в анпиловских мероприятиях. Время начала вещания мы не засекали, но начинало смеркаться. Закончилось вещание в полной темноте. По нашим оценкам, оно длилось также около 4 часов. Оба раза (как утром, во время объявления о сбросе котировок, так и вечером, во время ситуации с ОМОНом, вещание осуществлял один и тот же оператор — «лицо фирмы».

7. Первое затишье (29 июля — 3 августа)

После первого кризисного дня наступил период стабилизации, продолжавшийся, однако, не очень долго — до ареста Мавроди.

7.1. Обстановка на период 29 июля — 3 августа

В этот период всем казалось, что атака на МММ отбита, хотя и со значительными потерями. В целом, угрозы непосредственного возникновения беспорядков больше не было. Самым важным было изменение мотивации в толпе. Если до сброса котировок люди шли в МММ с целью наживы («наварить деньги»), то после сброса цель наживы исчезла, заменившись целью возврата хотя бы части (это важно!) вложенного. МММ продолжало свою работу, каждый день повышая котировки акций (до кризиса — два раза в неделю). Чтобы различать «старые» акции — купленные по старым, высоким котировкам — от новых, купленных по низким, в обращение были введены заготовленные для совсем иных целей «билеты МММ» (см. выше). Возникло деление акций на «старые» и «новые».

Скупка «новых» акций шла даже еще более бойко, чем прежде, в силу их более быстрого роста и, следовательно, более высокой доходности. При соблюдении графика роста акций действительно, через 3 месяца котировки вернулись бы на прежний уровень 125 тыс. руб. за акцию.

Согласитесь — обычно финансовая пирамида схлопывается после первой же паники. И немного в мире насчитывается финансовых пирамид, которые после такого краха, после сброса котировок, продолжали бы функционировать по-прежнему. Возможно, что МММ — единственная.

7.2. Вещание

С 29-го по 4 августа вещание использовалось в основном для поддержания фонового контакта с вкладчиками. Центр тяжести сместился на другие направления.

7.3. Комиссия

Первой задачей было восстановление психологического доверия вкладчиков к МММ. Сделать это было не так трудно, как кажется. Любой человек стремится верить в лучшее и не хочет верить в худшее. Для того, чтобы он поверил в лучшее — достаточно дать ему зацепку, реальные основания в это лучшее верить.

Единственное, но непременное условие — зацепка может быть маленькой, но обязана быт совершенно реальной, материально ощутимой и осязаемой. Иначе веры не будет.

«Чистый PR» здесь не проходит, одними лишь PR-овскими методами эта задача не решаема в принципе.

В качестве такой зацепки было использовано одно положение из приказа Мавроди — там предусматривалось, что определенные категории вкладчиков — те, у кого похороны, а также инвалиды — могут обменять свои акции по старому курсу.

Значение этого факта выходит далеко за рамки одних лишь пенсионеров и инвалидов. Этот факт наглядно показывает всем вкладчикам — выплаты по старому курсу идут реально. То есть, в восприятии вкладчиков всех категорий данный факт интерпретируется как «сегодня эти выплаты идут только инвалидам, потом пенсионерам, а потом деньги получат все».

Наконец, еще аспект. МММ обещало выплачивать инвалидам и пенсионерам — и держит свое слово в этом вопросе. Значит, есть надежда, что будут выполнены и остальные обещания, и среди них самое главное — что через 3 месяца курс акций вернется на прежний уровень. Такая вера резко снижала активность основной массы вкладчиков, и предотвращала их действия против МММ.

Однако здесь есть одна тонкость. Такого рода выплаты принципиально не могли осуществляться сотрудниками МММ. Если бы порядок выплат определялся сотрудниками МММ, то в толпе поползли бы слухи, что они идут «по блату» и «только своим», с очевидными возможными последствиями. Соответственно, создалось бы мнение, что это — лазейка для «своих» и «блатных».

Положительного эффекта не получилось бы.

Как превентивная мера против этого и была создана «общественная комиссия» — кстати, не из числа «Союза акционеров». Задачей комиссии было принимать заявления и определять очередность выплат.
То есть, какой бабушке давать деньги, а какой не давать — определяет не сотрудник МММ, а свой же брат-вкладчик. Хочу подчеркнуть, что «комиссия» — во всяком случае, пока мы работали с МММ — действовала абсолютно честно. И искренне хочется поблагодарить всех тех, кто работал в первом составе этой комиссии.

7.4. Действия «Союза акционеров»

Как известно, негативные эмоции требуют выхода. Первый выброс адреналина был «стравлен» описанным выше способом, но напряжение было еще очень велико. Необходимо было проводить мероприятия, обеспечивающие его участникам какие-либо физические действия. Поэтому был задействован «Союз акционеров». Через него был организован ряд демонстраций у Дома правительства и в других местах. Для увеличения двигательной активности применялись не просто митинги, а шествия. Здесь есть тонкая разница — одна и та же мера в разных обстоятельствах может давать диаметрально противоположный результат.

Если бы такие демонстрации проводились после человеческих жертв, они работали бы на раскручивание напряженности, повышение уровня возбуждения вкладчиков, и итогом могла бы стать отставка правительства. Но поскольку жертв не было, демонстрации оказались абсолютно безобидным «выходом пара в свисток».

7.5. Мониторинг СМИ и реакция на негатив

В этот период был начат сплошной мониторинг сообщений СМИ по теме МММ. Любое сообщение в любой газете или телепередаче отслеживалось. В случае появления негатива немедленно — в течение буквально получаса — принимались контрмеры.
Конкретный пример. В одной из телепередач было показано интервью сотрудника милиции из наряда, охранявшего порядок на Варшавке. Милиционер пожаловался, что «вот мы их охраняем, а они нам ни поесть, ни даже попить не вынесут, целый день на жаре стоим...»
Сообщение о появлении такого интервью было передано нам немедленно по его окончании. Через пять минут представитель команды разыскал старшего наряда, сообщил об интервью, выразил неудовольствие, что с этой проблемой не обратились к нам, а задействовали СМИ.

Дальше был выделен оператор, которому из фонда расходов была выделена сумма на закупку обедов для милиции (а заодно и бригад «Скорой помощи», дежуривших на месте).

Этот сотрудник, по согласованию со старшим наряда, взял несколько бойцов из отдыхающей смены, вместе с ними на милицейском автобусе съездил за продуктами, которые и были затем розданы бойцам.

Со своей стороны, старший наряда отдал категорический приказ, запрещающий своим подчиненным давать интервью.

Далее питание бойцов стало системой и продолжалось каждый день.

7.6. Установление взаимоотношений с милицией

Выше приведен пример с милицией. Он послужил началом для установления тесных, «человеческих» контактов с подразделениями, охранявшими правопорядок на объекте. В результате личный состав этих подразделений стал нам симпатизировать, что очень пригодилось впоследствии (см. далее).
7.7. Базовое мнение на целевой аудитории

При формировании базового мнения, попросту говоря, надо было ответить на два классических вопроса — «кто виноват?» и «что делать?». Цель вкладчиков была очевидно ясна — получить назад свои деньги. Следовательно, вопрос «что делать?» легко конкретизировался — «что делать, чтобы получить назад свои деньги?» Ответ на вопрос «что делать?» формировался следующим образом. Среди вкладчиков была сформирована цепочка логических доводов: «Вкладчики имеют надежду получить свои деньги назад, только если МММ будет работать. Если МММ попробует вкладчиков «кинуть» — вкладчики могут заставить фирму выплатить деньги.

Но если МММ прекратит работу — денег требовать будет не с кого. Сил вкладчиков не хватит, чтобы заставить правительство отдать деньги. Поэтому в личных интересах каждого вкладчика — защищать МММ, чтобы фирма продолжала работу. «Это мнение формировалось всеми способами — как открыто от лица фирмы, через громкое вещание и листовки, так и скрытой агитацией через «Союз акционеров».

Как показала практика, мнение было сформировано успешно, сформированный нами ответ на вопрос «что делать, чтобы получить назад свои деньги» звучал так — «всеми силами защищать МММ, чтобы ее не закрыли». Что касается вопроса «кто виноват», то от ответа на него зависело, против кого развернется недовольство вкладчиков. Выбор, собственно говоря, в той ситуации был невелик. Либо возникает мнение, что виновата фирма. Тогда недовольство идет против нее. Либо – что виновато правительство, которое вызвало все эти затруднения своими действиями. Естественно, был выбран второй вариант.
Здесь надо обратить особое внимание на еще одно тонкое отличие кризисных технологий от «чистого» PR.
В PR, как правило, стремятся создать положительное мнение о фирме в целом на как можно более широкой аудитории.

Нас же, поскольку нам была поставлена задача предотвращения массовых беспорядков, интересовало лишь мнение только одной целевой аудитории — вкладчики МММ, и только по одному вопросу — кто виноват в данном конфликте. При отсутствии благоприятного для нас ответа на этот вопрос предотвратить массовые беспорядки среди вкладчиков было бы значительно труднее.

В то же время мнение об МММ, формировавшееся у других целевых аудиторий, было нам в данной ситуации абсолютно безразлично, поскольку оно не влияло на решение поставленной перед нами задачи. Соответственно, решением этой задачи мы и не занимались.

Что касается имиджа МММ в целом среди вкладчиков, то нас этот вопрос заботил лишь постольку, поскольку влиял на решение главной задачи. То есть — задачи формирования положительного имиджа МММ не стояло. Технически задача формирования нужного нам базового мнения по вопросу «кто виноват» на нужной нам целевой аудитории решалась следующим образом.

С одной стороны, был создан поток положительной информации с основного места события, изнутри МММ — о том, как хорошо работают сотрудники фирмы в экстремальной ситуации, как они стараются решить возникшие проблемы, и — очень минимально, лишь в качестве затравки — обвинения в адрес госорганов в том, что они все это и устроили. Техника создания данного потока описана далее.

С другой стороны, имелся второй поток — чисто негативной информации из госорганов, с обвинениями в адрес МММ. Он в данной ситуации воспринимался данной целевой аудиторией как подтверждение справедливости наших — даже не обвинений, а намеков на обвинения.

В формировании этого потока мы участия не принимали, да это было и не нужно, т.к., он и без нашего вмешательства был именно таким, как нам требовалось.

Складываясь на важной для нас целевой аудитории вкладчиков, эти два потока, с учетом особенностей восприятия информации вкладчиками, а также наших мероприятий по другим направления (комиссия и деятельность «Союза акционеров») в сумме как раз и давали нужный нам результат — формировалось нужное базовое общественное мнение: проблемы МММ вызваны действиями госорганов.

7.8. Техника обеспечения положительного потока информации

Технически обеспечение положительного потока информации с основного места событий проводилось вопреки абсолютно всем канонам PR, однако, как показала практика, именно такой подход и дал положительный эффект.

Широких пресс-конференций не проводилось. Наоборот, общение с прессой было ограничено до минимума, а ее представителям намеренно создавались затруднения как при проникновении на объект, так и в получении информации. Однако из пытавшихся проникнуть в МММ журналистов были выделены два человека, представлявшие СМИ с наиболее широким потенциальным охватом аудитории — корреспонденты одного из центральных информационных агентств.
Это было сделано для того, чтобы все СМИ могли получать информацию о происходящем на основном месте события только из одного источника. Этого агентства. Других источников не было. Поэтому все СМИ были вынуждены были пользоваться именно этим источником.

Однако выделенным корреспондентам этого агентства был обеспечен не просто беспрепятственный доступ всюду. Эти корреспонденты, под предлогом «нехватки рабочих рук», были вовлечены в повседневную деятельность. Например: «та-ак... некому ехать за продуктами для милиции... Где тут корреспондент? Вот тебе сумма на закупку продуктов, бери бойцов и дуй с ними как наш представитель. Что, ты корреспондент? Не волнует — видишь, какая запарка... Людей нет, понимать надо!!»

То есть, эти два выбранных корреспондента были превращены из сторонних наблюдателей в непосредственных участников процесса.

Во-первых, они стали лучше разбираться в проблематике.

Во-вторых, на своей шкуре ощутили все трудности.

В-третьих, они стали ощущать себя уже членами команды и непосредственными участниками событий, и им было психологически трудно отправлять в свои редакции негативные материалы — ведь в сделанном есть и часть их собственного труда, а писать плохо о себе как-то не хочется...

Все это привело к тому, что корреспонденты, перед отправкой материалов в свои редакции, советовались с нами и об их содержании, и о том, что сказать можно, а о чем лучше умолчать, и т.д.

Таким нехитрым приемом было предотвращено поступление в СМИ негативной информации о деятельности нашего клиента, и обеспечен поток исключительно положительной информации.

Созданное нами базовое мнение среди вкладчиков просуществовало весь период нашей работы в МММ, т.е. до конца августа 1994 года.

После завершения нашей работы оно перестало поддерживаться, но оказалось настолько прочным, что по инерции просуществовало еще несколько месяцев, пока не исчезло.

Что касается остальных целевых аудиторий, то, повторяем, создания мнения для них нам не требовалось.

7.9. Сбор информации

В описывавшейся обстановке весьма важным для нас являлся сбор информации о готовящихся действиях госорганов против МММ.

Поскольку это направление нашей работы не имеет отношения к PR, то оно подробно здесь не раскрывается. Отметим лишь, что среди вкладчиков было много служащих госучреждений, вложивших свои сбережения в акции МММ. Такие служащие селектировались из общей массы, и в обмен на решение их «личных вопросов» поставляли нам информацию о готовящихся действиях госорганов.

В частности, именно таким способом мы 1-го августа получили информацию о готовящемся аресте Мавроди и силовом закрытии фирмы налоговой полицией.

8. 4 августа 1994 года — второй кризисный день

Как уже сказано, информацию о готовящемся аресте Мавроди и силовом закрытии фирмы мы получили заблаговременно, еще 1-го августа. Мавроди были предложены соответствующие защитные меры, предотвращающие арест.

Однако Мавроди проявил самоуверенность, упрямство и наивность, заявляя, что, мол, в его действиях состава преступления нет, арестовать его не за что, а если арестуют — так сразу же обязаны будут выпустить. Предотвратить арест Мавроди, из-за занятой им позиции, мы не смогли, хотя это было вполне возможно.

К тому же обеспечение личной безопасности Мавроди не входило в наш заказ.

Что же касается сферы нашей работы — недопущения массовых беспорядков — было ясно, что силовое закрытие МММ в той ситуации как раз и могло спровоцировать толпу на беспорядки, ибо лишало людей надежды, что через 3 месяца произойдет обещанный Мавроди выход курсовой стоимости «сброшенных» акций на докризисный уровень.

8.1. Исходная ситуация

О том, что очередное обострение начинается, мы узнали следующим образом.

Во-первых, сработали предпринимавшиеся нами меры по сбору информации (описано выше) — мы получили прямое сообщение о том, что в офис на Варшавке готовится выехать вооруженная группа налоговой полиции непосредственно в тот момент, когда группа была собрана и шел соответствующий инструктаж ее членов.
Во-вторых, из ГУВД поступило сообщение о якобы заложенной в здании АО МММ бомбе, на основании чего от администрации офиса потребовали провести эвакуацию сотрудников и вкладчиков, т.е. очистить здание.

Сопоставив эти два сообщения, мы поняли, что физзащита налоговой полиции войдет в пустое здание, на законных основаниях нейтрализует охрану и без помех проведет опечатывание помещений.

Зная настроения толпы вокруг здания, мы спрогнозировали, что это приведет к рецидиву стремления на штурм здания толпой, с дальнейшим возвращением на реконструированный сценарий событий (описано в начале).

Таким образом, возникла задача не допустить закрытия фирмы налоговой полицией.

8.2. Блокирование действий налоговой полиции

Силовое сопротивление налоговой полиции, естественно, исключалось. На обращение к общественному мнению через СМИ не было времени, да и оно бы не сработало.

Реально существовало два пути.

Первый путь — сорганизовать толпу перед офисом МММ на «Варшавке» и физически не допустить налоговую полицию в здание. Этот путь был опробован в 1991 году у Белого Дома, однако в 1993-м году он уже не сработал, более того — к чему он привел, известно.

Второй путь был чисто из арсенала crisis management — создать ситуацию, при которой налоговая полиция, даже войдя в здание, физически не смогла бы выполнить свою задачу.
Это было сделано следующим образом.

В здание, несмотря на «бомбу» (которой, естественно, не обнаружилось) вернули всех сотрудников. Мало этого.

Выше мы писали о работе комиссии, принимавшей заявления на выплаты по «старому» курсу от инвалидов. Одновременно с этим, как уже указывалось, в помещении шла торговля «новыми» акциями.

Так вот, если раньше и инвалиды, и покупатели новых акций допускались в помещение в ограниченном количестве (группами по 50 человек), то сейчас было принято решение забить здание до отказа.
То есть без счета, но в соотношении 1:1 (один инвалид на одного здорового покупателя), в здание были запущены люди. Это привело к давке, не меньшей чем трамвайная в час пик.

Для иллюстрации: лестничный пролет с первого на второй этаж оказался забитым до такой степени, что только на подъем с этажа на этаж (два пролета) физически требовалось от 40 минут до полутора часов.

При этом половина была инвалидов — с костылями, на колясках, с орденами и пр.

Похожая плотность была и в большинстве помещений офиса, в операционном зале, где проходила торговля «новыми акциями».

Одновременно все наиболее важные документы и компьютеры, содержавшие информацию, которая могла бы представлять интерес для налоговой полиции, были эвакуированы из здания. Эвакуирована была и основная сумма денег в крупных купюрах.
Кстати, к моменту появления налоговой полиции вся эвакуация была завершена, только, в основных чертах.

Нельзя не отметить блестящей работы сотрудников СБ АО МММ. Это, кстати, один из основополагающих вопросов работы с коммерческой структурой в кризисной ситуации — необходимо устанавливать хороший рабочий контакт со Службой безопасности этой структуры. В случае с МММ взаимопонимание было великолепным, друг друга понимали с полуслова.

И здесь очень пригодились установленные ранее хорошие отношения с сотрудниками милиции (см. выше).
Когда налоговая полиция уже блокировала выходы из здания, но еще не успела добраться до рабочих помещений, работники милиции подходили к сотрудникам МММ и предлагали им помочь в выносе документов, дискет и «вообще всего, что нужно» — под бронежилетами, под видом личных вещей и пр.

8.3. Вход налоговой полиции в здание

К тому моменту, когда налоговая полиция стала входить в здание офиса, толпа находилась внутри уже более часа. Надо учитывать, что тогда стояла жара около 30 градусов. Температуру и запахи в относительно плохо проветриваемых внутренних помещениях представить нетрудно.

Налоговая полиция именно не «вошла», а «стала входить». Процесс был следующий. Здоровые мужики в камуфляже, бронежилетах, с автоматами и в черных шерстяных масках на лицах с ходу увязли в толпе, где каждый второй — либо на коляске, либо на костылях (это инвалиды, запущенные в комиссию), а остальные — молодые крепкие парни и женщины 20-30 лет (основной контингент покупателей новых акций).
8.4. Соотношение сил.

Полицейских было около 10-15 человек (один микроавтобус), а инвалидов и вкладчиков внутри здания — никто не считал. По нашим оценкам, несколько сот, если не под пару тысяч.

Полицейским сразу стало очень жарко. В прямом смысле.

Было очевидно, что применять физическую силу тут нельзя.

Они рассчитывали встретить пустое здание и десяток охранников.
А встретили сотни инвалидов на костылях и с орденами. Которые неделю ждали на улице своей очереди сдать заявление на получение денег — и вот, наконец, они почти у заветного окошка. И ту же, рядом — сотни молодых парней, также не питающих к налоговой полиции никаких теплых чувств.

И всем им плевать на закон и уговоры. Они за свои кровные тут стоят. И не уйдут, сколько ни уговаривай.

Если попытаться применить силу — что будет, неизвестно. Соотношение сил один к ста, а то и больше. Вне зависимости от исхода, будет грандиозное побоище между налоговой полицией и рядовыми гражданами, И не просто гражданами, а инвалидами и женщинами. С человеческими жертвами, без них не обойдется. Начатое притом налоговой полицией.

Совершенно ясно, что вина за эти жертвы легла бы именно на налоговую полицию, а не на фирму и тем более не на вкладчиков.

А конкретно — на того руководителя, который бы отдал приказ начать применение силы.
В старые времена за такие дела под суд шли. Сейчас, может, суда и не будет (хотя тоже еще вопрос), но что данный руководитель слетит — это уж точно.

Короче, такого руководителя, который взял бы на себя ответственность отдать приказ применить силу, не нашлось.

А без очистки здания налоговая полиция ничего опечатать не может. Соответственно, закрыть фирму нельзя. Физически.

Соответственно, повода к возникновению массовых беспорядков нет. Что и требовалось получить.

Конечно, сотрудники налоговой полиции — для проформы, наверное — попытались поуговаривать вкладчиков очистить здание.

Что им отвечали инвалиды-фронтовики и их жены — вряд ли можно написать даже на заборе. Не выдержит.

8.5. Работа с толпой

Тем не менее, было очевидно, что, хотя физического закрытия фирмы (с опечатыванием) и не произойдет, но ее деятельность будет — по всей видимости — приостановлена.

Известие даже не о закрытии, а о приостановлении деятельности фирмы в момент, когда внутри находится налоговая полиция, могло подвигнуть толпу на штурм здания.

Здесь, кстати, могло сработать уже сформированное нами к тому моменту в среде вкладчиков мнение «нам надо защищать МММ всеми силами».

Если бы толпа решила «защищать» фирму таким способом, это опять-таки привело бы к беспорядкам с жертвами, но тут уже вина была бы возложена на фирму. Последствия неоднократно описаны выше.

Для недопущения взрыва негативных эмоций в толпе, направленных уже не против МММ, а непосредственно против налоговой полиции — которые, тем не менее, могли привести к штурму офиса с целью «выгнать налоговиков» и последующим беспорядкам с возможными жертвами — было крайне необходимо укрепить доверие к оператору установки — «лицу фирмы».

Сделано было следующее. Когда стало известно, что налоговая полиция уже подъехала к зданию, а другой отряд направлен по месту жительства Мавроди для его ареста.

Вещание шло, не прекращаясь, вкладчикам рассказывалось абсолютно все (кроме эвакуации), что происходило в здании и те сведения, которые удавалось получить по телефону о событиях на квартире Мавроди.

Таким образом, с одной стороны, создавался в буквальном смысле эффект сопричастности любого вкладчика с судьбой МММ и Мавроди, а с другой — давалось понять, что фирма в осаде, но жива и продолжает бороться, защищать себя и, соответственно, всех вкладчиков, которых, кстати, тогда именовали только как «акционеров АО МММ», подчеркивая этим общность проблем.

Следует отметить и то, что оператор вещания — профессиональный пропагандист — в этой ситуации резко изменил тональность вещания.

Если раньше вещание шло достаточно бодрым, веселым тоном, с прибаутками, в достаточно вольной разговорной манере, с рассказыванием «баек» из жизни вкладчиков, с непременным упоминанием о кормлении Черномырдина (около офиса МММ приблудился крупный черный пес, которого вкладчики тут же обозвали Черномырдиным, и этот пес был популярным героем многочисленных местных анекдотов), то сейчас тон вещания стал резким, сухим, жестким, выдерживался стиль прямого репортажа.

Выглядело все, например, вот так:

«Мне сообщили, что налоговики заняли первый этаж. До нас им добираться примерно час — раньше не дойдут.
Нас тут много... У меня еще есть время говорить с вами.

Только что звонили из квартиры Мавроди. Сообщили, что идет подготовка к штурму квартиры нашего президента. Сергей Мавроди находится в своей квартире и отказывается ее покидать. Сергей Мавроди заявил, что считает все действия против МММ и его лично незаконными.

Мне передали, что налоговики требуют прекратить вещание.

Сергей Мавроди уверен, что суд его оправдает.

В офисе проводится обыск. Обыск происходит без понятых, описи имущества не ведется. Девушек-операционисток водят в туалет в сопровождении вооруженных автоматчиков.

Мне передали требование прекратить вещание. Налоговики находятся только на втором этаже. Я буду говорить с вами, пока они не войдут в наши помещения...»

И далее — в аналогичном стиле. То есть происходило полное отождествление интересов вкладчиков и фирмы, отождествление общего риска: вкладчики рисковали потерей денег, Мавроди стоял перед арестом, а сотрудники фирмы — перед вполне реальными дулами автоматов. Оператор вещания — «лицо фирмы» — отчетливо представляя собственный риск, связанный с невыполнением требований налоговой полиции о прекращении вещания, тем не менее, вещание продолжал, понимая необходимость максимального закрепления эффекта единства с вкладчиками, так как в случае каких-либо непредвиденных обстоятельств можно было надеяться, что «на голосе» удастся сорганизовать толпу.

Наконец, налоговики добрались и до наших помещений. Естественно, вещание было прекращено. Сразу. На полуслове. Без предупреждения.

В этот момент пришло сообщение об аресте Мавроди.

Спектр методов, которые мы могли применять в этой ситуации, был крайне ограничен. Вещание исключалось, налоговая полиция этого не позволяла. Выход сотрудников из здания также был невозможен.

В этой связи был применен следующий прием.

Сначала целенаправленно было произведено некоторое разжигание страстей. Это понадобилось для того, чтобы получить разрешение на возобновление вещания.

В первую очередь сработало внезапное прекращение вещания. Сотрудники милиции передавали налоговикам, что толпа возбуждена, требует какой-либо информации. Подпускать нас к микрофону налоговики не хотели, а мы, в свою очередь, и не особенно стремились.
И тогда был применен один из приемов: на толпу, привыкшую и доверявшую одному вполне конкретному голосу, был выдан так сказать, голос «противника» — представителя налоговой полиции.

Представителю налоговой полиции, который изъявил желание обратиться к вкладчикам с уговорами, была «радушно» предоставлена наша звукоусилительная установка. Правда, там были две тонкости. Первая — при вещании требовалось держаться от микрофона не ближе чем на определенном расстоянии (около 30 см), иначе он начинал «фонить». Вторая — из помещения радиоузла не было слышно, как идет вещание.

Так вот, представителю налоговой полиции со словами «микрофон у нас слабенький» порекомендовали говорить прямо в него.

Какой снаружи шел звук, представить нетрудно. Реакцию толпы на него — тоже.

Второй прием.

В беседе с представителем налоговой полиции была затронута тема нашего влияния на вкладчиков. Мы объясняли, что во избежание эксцессов должны продолжать вещание именно мы. Налоговик — грамотный профессионал, в прошлом, как выяснилось, весьма высокопоставленный сотрудник КГБ, выразил сомнение в степени нашего влияния на вкладчиков. Мы предложили ему проверить на конкретном примере.

Представитель налоговой полиции сделал ошибку, согласившись появиться с нашим оператором, тем самым «лицом» фирмы, в знакомом всем вкладчикам окне, причем на заднем плане маячили автоматчики охраны.
Лишенное возможности что-либо сказать «лицо фирмы» просто подняло руки над головой в знак приветствия.

В общем, как потом сообщали съемщики реакции в толпе, картинка получилась — лучше не придумаешь. «Лицо фирмы» — женщина, которую к тому времени в лицо знали практически все вкладчики, молча стоит в окне с поднятыми руками. Рядом с ней крупный мужик в официальном сером костюме, а за спиной двое автоматчиков в масках и камуфляже... Сказать, что толпа взорвалась, значит, не сказать ничего. Спонтанное скандирование: «МММ, мы с тобой!» , отдельные выкрики: «Ребята, держитесь!», ругань и нецензурщина в адрес налоговиков... Когда кричат пятнадцать тысяч человек — это впечатляет...
Обстановка стала накаляться.

В этой обстановке представитель милиции (а не налоговой полиции), отвечавший за правопорядок, почуял опасность, на что мы и рассчитывали. А поскольку у нас уже были к тому моменту хорошие личные взаимоотношения, и он видел, как мы работаем, то он обратился прямо к нам с просьбой принять меры. Мы ответили, что это зависит не от нас, а от налоговой полиции. Тогда представитель милиции заявил, что вопрос с налоговой полицией он берет на себя, и под свою ответственность разрешил нам «поставить какую-нибудь музыку».

Здесь есть еще тонкость. Если до этого вещание велось из полукустарной радиоустановки («колокольчик»), то незадолго до 4 августа нам была доставлена профессиональная концертная стереоаппаратура (мощность — 800 ватт на канал).
Она еще ни разу не использовалась и, так сказать, приберегалась на черный час.

Тут ее час и настал. Все вещание целиком было построено на известных уже к тому времени песнях Высоцкого, однако подобранных так и в такой последовательности, что их звучание обеспечивало нам формирование нужного нам мнения в толпе.

Началось вещание с «Охоты на волков» (это и был как раз тот самый единственный случай, когда «Охота» использовалась не как позывной, а сама по себе), затем шли «Черные бушлаты», «Их надо сбросить с перевала» и пр. Словом, репертуар был подобран так, что хотя словами не сказано ничего, но всем все понятно. Кстати, голосовое вещание в этой ситуации не производилось намеренно. Сам факт его отсутствия как бы говорил толпе, что «налоговая полиция затыкает нам рот» — хотя это было совсем даже наоборот.

Очень скоро налоговая полиция сама стала просить нас возобновить голосовое вещание, но мы на это намеренно не соглашались.

Здесь пришлось провести такую игру. Мы объясняли представителю налоговой инспекции (с которым, кстати, после демонстрации нашего влияния на вкладчиков сложились весьма неплохие взаимоотношения), что возобновление нашего вещания в период нахождения в здании налоговиков приведет к усилению напряженности.

Либо мы будем вынуждены рассказывать толпе на улице о том, что у нас происходит, а это — совсем не в интересах налоговой полиции. Либо — мы этого рассказывать не будем, тогда потеряем доверие толпы и «в случае чего» ее не остановим.
Это тоже не в интересах налоговой полиции. Представитель налоговиков, подумав, согласился с нашими доводами.

Вернемся к вещанию.

Итак, в этот момент звук впервые пошел с профессиональной мощной высококачественной аппаратуры.

Во-первых, был резкий контраст между совершенно «плоским», к тому же со страшным «фоном», звуком при выступлении представителя налоговой полиции. Это создало ощущение, что МММ, при всем происходящем, сильнее даже этих обстоятельств, что фирма жива, борется, и более того — даже работает еще лучше, чем прежде.

Во-вторых, был использован эффект акустического удара. «Охота» была включена очень быстрым накатом громкости на гитарном проигрыше, и с выходом на полную мощность усилителя к началу первого куплета.

Честно говоря, мы немного перестарались, и на втором куплете нам пришлось мощность убрать вполовину — с суммарных 1600 ватт до примерно 700-800 ватт. Первые ряды, стоявшие у стен здания, в первый момент аж присели. Но никакого накала обстановки — словно бы и не было.

«Охота» в тот день звучала еще раз: под нее руководители отряда налоговой полиции с частью бойцов (другая часть осталась в здании), так и не закрыв фирму, уходили из офиса буквально сквозь живой коридор вкладчиков. Это надо было видеть.

На этот раз перед включением музыки оператор вещания — «лицо фирмы» — дала всего одно короткое, на 30 секунд, сообщение. Об уже происшедшем аресте Мавроди. И еще о том, что «Охота на волков» — любимая песня «нашего президента» — сейчас «посвящается ему»...

В менталитете наших людей заложено понимание эзопова языка, символики и недоговоренностей. Отношение к «людям с автоматами» было сформировано однозначно и без слов. Так же однозначно у вкладчиков было сформировано мнение о том, что «беда МММ — моя личная беда и сегодня наша сила — в единстве с фирмой».

...Попробуйте послушать, как звучит «Охота на волков» на полутора киловаттах мощности...

9. 5 августа — приблизительно до 10 августа (второе затишье)

Второе затишье наступило в период после прихода налоговой полиции в офис и ареста Мавроди. Это был период, когда Мавроди надеялся, что его со дня на день выпустят.

9.1. Исходная обстановка

Фирма не работает, т.е. покупки-продажи акций не происходит, роста котировок — соответственно, тоже. Мавроди находится в изоляторе («Матросская тишина»). Вокруг офиса по-прежнему круглосуточная толпа.

Днем она достигает 7-10 тыс. человек, по ночам остаются 2-3 тысячи. Появились палатки, биваки, люди ночуют на кусках картона и т.п. В офисе первые два-три дня круглосуточно находится отряд физзащиты налоговой полиции.

Напряженность постепенно нарастает.

Однако базовое мнение «в трудностях виновато правительство, а не фирма» — незыблемо. Окончательное и нерушимо закрепила это мнение сама налоговая полиция своими действиями 4 августа.
Ситуация предельно очевидна.

До 4 августа МММ работала, котировки с каждым днем росли, соответственно, с каждым днем приближался момент, когда появится возможность вернуть свои деньги.

4 августа появляется налоговая полиция, арестовывает Мавроди, врывается в офис, после чего фирма не работает.

Объяснений — кто виноват — уже не нужно никаких. Агитация делом — лучшая из агитаций.

Поэтому с этого момента и до конца нашей работы мы поддержанием базового мнения не занимались. Оно уже было окончательно сформировано.

9.2. Работа с личным составом налоговой полиции

Поскольку опечатать фирму не удалось, физзащита налоговой полиции оставалась в здании в течение нескольких суток. Соответственно, не рассасывалась и блокирующая толпа в здании и вокруг него.

Мы понимали, что видеть персонально в сотрудниках налоговой полиции наших врагов было бы ошибкой. Люди на работе, выполняют приказ сверху, и лично они ни в чем не виноваты.

На этой основе строилась персональная работа с сотрудниками физзащиты. Пропагандистский тезис был «вы на работе, и мы на работе, вы делаете, что вам приказали, а мы — что приказали нам, вам платит государство, нам — Мавроди, Как они там, в верхах разбираются — их вопрос, а нам, простым людям, враждовать нечего».

Конечным итогом было то, что к концу первой ночи пребывания бойцов физзащиты уже установился контакт. Бойцы стали снимать маски, мы их соблазняли чаем и кофе (и соблазнили наконец), ну и так далее.

Установлению контакта способствовало то, что один из членов комиссии по выплате вкладчикам и один из бойцов физзащиты были знакомы по Афганистану. Дальнейшее в комментариях не нуждается.

Бойцам мы рассказывали, чем мы тут занимаемся, что наша главная задача — не допустить массовых беспорядков и жертв. Рассказывались истории, как все происходило, как держали толпу в день сброса котировок, и пр.

Объяснялось, зачем мы шли на тот или иной шаг 4 августа, и объяснялось — все это делалось потому, дорогие бойцы, что ваше начальство своими действиями могло спровоцировать беспорядки... В конце концов, был установлен человеческий контакт и снята враждебность сторон. Бойцы прониклись уважением и к нам, и к нашим задачам.

А через нас было сформировано определенное отношение к МММ в целом с одной стороны — и к собственному начальству к другой. «Надо же, мошенник Мавроди подумал о том, чтобы не было жертв, специальных людей нанял — а наши начальники очевидных вещей не видят...».

Делалось это для того, чтобы в среде налоговой полиции возникло понимание — их собственные действия могут вызвать беспорядки, а также для того, чтобы бойцам физзащиты психологически было бы трудно начать силовые действия против людей, с которыми они вместе пили чай.

Так или иначе, в дальнейшем агрессивных действий со стороны налоговой полиции уже не было. Как нам потом стало известно, попытки отдавать соответствующие приказы с более высоких уровней имелись, однако сами налоговики приводили контрдоводы, объясняли, что это вызовет беспорядки, и отказывались брать на себя ответственность за последствия (грубо говоря, требовали письменного приказа). Желающих подписаться под таким приказом среди высоких госчиновников не нашлось, и активных действий налоговой полиции по закрытию фирмы больше не было.

Через два-три дня наряд налоговой полиции из здания был убран. К тому моменту его личный состав был нашей агитацией приведен в такое состояние, что вряд ли выполнил бы приказ на силовые действия, даже если бы он и поступил.

9.3. Работа с экстремалами

В обстановке затишья наибольшую опасность представляли одиночки, которым по каким-то причинам срочно нужны были деньги и они были готовы на самые отчаянные акции.

Было понятно, что экстремальный акт одиночки мог:

• во-первых, сам по себе послужить отправной точкой для резкого скачка напряженности;
• во-вторых, быть использован как повод опять-таки для закрытия фирмы, что в дальнейшем привело бы к выходу на уже описанный сценарий возникновения беспорядков.

Поэтому в данный период очень важно было не допустить возникновения разного рода актов одиночек.

Наиболее вероятными были попытки самосожжения. Охрана была соответствующим образом проинструктирована, имела средства тушения огня, но главное — осуществлялось патрулирование прилегающей к МММ площади силами службы безопасности.

Действительно, вскоре произошла первая такая попытка. Дело было ночью, и охрана справилась самостоятельно — агитацией в чисто «СБшно-милицейском» стиле. Из серии «ну давай, давай, тушить тебя не будем...» — и дальше рассказы о том, какие мучения ждут этого человека, когда он будет гореть. В результате попытку удалось предотвратить, но стало ясно, что такие ситуации могут повторяться, и далеко не на всех «черный милицейский юмор» подействует. Применять же силу для пресечения попытки можно было лишь в самом крайнем случае.

Поэтому охране был отдан приказ немедленно оповещать нас о подготовке попыток самосожжения, а в группе было установлено круглосуточное дежурство «пожарных операторов». В их обязанность входило, немедленно по получении информации по рации от охраны, выйти в толпу и далее вести агитацию среди окружающих вкладчиков, с установкой — «акт самосожжения приведет к закрытию фирмы, мужики, вы хотите, чтобы МММ закрыли, и мы все потеряли свои деньги, остановите его!». Расчет был — побудить вкладчиков своими силами пресечь попытку.

Дежурные операторы в этой ситуации должны были действовать под видом вкладчиков. Для большей действенности, мы старались оставлять на дежурство женщин — чтобы более натурально выглядел призыв «мужики, остановите его». Не всегда это получалось по загрузке нашего персонала (имеется в виду дежурство женщин), но по большей части это выдерживалось.
Действительно, далее были еще несколько попыток, которые удалось предотвратить именно таким способом.

Мы понимали, что лучше всего, конечно, стараться не допускать даже возникновения попыток. Поэтому все наиболее активные и экстремально настроенные вкладчики по возможности выделялись из толпы, и «загружались работой». Обоснование — «фирма не работает, мы вам лично помочь вот сейчас ничем не можем, но давайте помогать друг другу вместе, и тогда все решим». Таким образом, например, несколько экстремалов были переориентированы с самосожжения на голодовку с требованием освободить Мавроди, и т.д.

Аналогичная работа проводилась и с теми, кто уже попытался осуществить самосожжение — во избежание рецидивов.

Удовлетворять требования экстремалов в данной ситуации было нельзя. Информация разнеслась бы мгновенно, люди бы решили, что угрозой самосожжения можно добиться решения своего вопроса, и у нас моментально возникла бы эпидемия экстремальных случаев.

9.4. Комиссия

Вторым направлением работы в этот период была комиссия (прием заявлений от пенсионеров и инвалидов). Хотя фирма не работала, но прием заявлений от вкладчиков, подпадавших под соответствующие критерии «выплат по старому курсу в порядке исключения», продолжался. Все шло точно так же, как шло бы в нормальной ситуации — принимались заявления, составлялись списки очередников, списки вывешивались для всеобщего обозрения — имеется в виду, что каждый день появлялись очередные списки с очередными фамилиями.

Все это, в глазах вкладчиков, служило наглядным и реальным подтверждением того, что МММ не собирается закрываться, и что трудности — временные. Соответственно, «ничего еще не кончено», и поводов для беспорядков нет.

9.5. Союз акционеров

Существует старый и незыблемый, веками проверенный армейский принцип — «солдат должен быть занят делом». Неважно, каким. Главное, чтобы не сидел без дела.

Этот же принцип, при посредстве «Союза акционеров», был применен к вкладчикам — «вкладчик должен быть занят делом». Тогда у него не возникнет ненужных настроений.

Для нас в этой ситуации именно это было главное. Каким делом будут заниматься вкладчики, и как — стояло на втором плане. Лишь бы их действия не спровоцировали беспорядков.

Поэтому планы действий «Союза акционеров» разрабатывались ими самими. Единственное — они согласовывались, с тем, чтобы вовремя отсечь возможность возникновения побочных эффектов.

Основным содержанием работы «Союза акционеров» были, естественно, разного рода митинги и шествия, а также оргработа — составление списков, и т.д. Все это очень неплохо загружает людей, что нам, собственно, и нужно было.

10. Положительный кризис (Приказ номер 1)

На подобного рода мероприятиях нам удалось продержать толпу без эксцессов еще приблизительно неделю.

Однако с каждым днем становилось все более ясно, что надо что-то решать кардинально. Бесконечно удерживать толпу таким образом было невозможно. Ведь вопрос стоял крайне конкретно — «где деньги, Зин?».

До сведения Мавроди было доведено, что долго держать толпу у неработающей фирмы не удастся, и что в случае возникновения эксцессов вина за них, безусловно, будет возложена на него — с соответствующими для него последствиями.

К тому моменту и Мавроди, на практике столкнувшись с реалиями нашего правосудия, сам понял, насколько наивными были его прежние воззрения — «я законов не нарушал, меня арестовывать не за что, а если попробуют арестовать, так сразу и выпустят».

В «Матросской тишине» Мавроди понял, что, несмотря ни на что, сел он всерьез и надолго. И никто его выпускать не собирается. В этой обстановке Мавроди издал «Приказ No 1», согласно которому возобновлялась работа фирмы.

10.1. Объявление приказа

Получив приказ номер 1 о возобновлении работы фирмы, мы поняли, что на его основе нужно сделать положительный кризис — после стольких отрицательных событий создать в толпе мнение, что наконец-то произошел резкий перелом в лучшую сторону, и что дальше все будет хорошо.

Настроения вкладчиков на момент объявления приказа в целом можно было характеризовать как глухую безнадежность — активность экстремалов мы гасили, но весь основной состав просто приходил к офису с утра, стоял до вечера и уходил домой, с тем, чтобы на следующий день придти снова.
И так — изо дня в день. Многие знали друг друга, люди собирались просто, чтобы пообщаться.

Безнадежность росла...
Стоимость акций падала.
Сначала — до номинала. До 1000 рублей.
Потом поползла ниже.
900... 700... 400...

Сделать мы ничего не могли...

И тут — приказ. О начале работы и о возобновлении котировок. Как зачитывался этот приказ — рассказать трудно. Что происходило после зачтения приказа — когда опять на пределе мощности зазвучала уже не «Охота на волков», а «Еще не вечер», и «лицо фирмы» спустилась в толпу — описать тоже очень трудно.

В толпе в прямом смысле плакали от радости, «лицо фирмы» чуть было от той же радости не раздавили в образовавшейся давке — каждому хотелось пожать руку этому самому «лицу», обняться с ним, выразить свою поддержку.

Иными словами — возрождение надежды в течение трех минут у пятнадцати тысячной толпы — это такой был положительный шок, такой всплеск эмоций... что провести при этом вброс понятия — «мы можем спасти «нашего президента» только путем выдвижения его кандидатуры в депутаты Госдумы» — не составляло никакой сложности.

Именно тогда этот прозвучавший тезис и стал началом предвыборной кампании Мавроди, которая к осени благополучно завершилась его избранием, хотя в самой избирательной кампании мы участия не принимали.

10.2. Поддержка экстремалов

Был нами в тот день проделан еще один, «закадровый» шаг, о котором до сего дня мы не особенно распространялись.

Дело заключалось в том, что надо было оказать минимальную поддержку экстремалам — людям, которые в буквальном смысле стояли у края пропасти. Решить «вопрос» с их акциями только на деньги МММ в тот период было физически невозможно. А люди — на краю.

И мы их знали. Всех практически в лицо и по именам. Знали проблему каждого. Понимали, что эти люди в период предыдущего затишья фактически работали вместе с нами. Поддерживать этих, на краю стоявших людей только морально, как и всех остальных — в той ситуации нам представилось просто безнравственным. И тогда — на свой страх и риск — мы приняли следующее решение.

Как только мы получили текст приказа, так через сотрудников, работавших с экстремалами, мы дали им понять: «Ребята, с акциями и билетами — срочно на биржу и не торопитесь их сбрасывать.

Если у кого есть деньги — срочно скупайте билеты. По той самой цене ниже номинала, по которой они продавались с рук и на бирже в последние дни... Но не трепаться!!!» Люди поняли. Доверие к нам было крайне высоким...

...Только когда к нам поступила информация, что «наши» экстремалы добрались до биржи, и готовы — только тогда и был зачитан текст приказа N 1. Что происходило около офиса, описано выше.

Что происходило на бирже — узнали позднее: цена на билеты в тот день подскочила в течение нескольких часов с 400 рублей до 6 -7 тысяч. Большинство «наших» экстремалов смогли за этот один день существенно поправить свои материальные проблемы.

Таким образом, были решены три задачи.

Во-первых, количество «экстремалов», то есть людей, которым нечего терять и в случае обострения ситуации способных на любые действия, резко — в несколько десятков раз — сократилось. Соответственно, уменьшилась напряженность толпы.

Во-вторых, те «экстремалы», которые смогли частично вернуть деньги благодаря сообщенной нами лично им информации, на следующий же день превратились в таких наших помощников, о которых можно было только мечтать.

В условиях неизбежного на таком крупном и сложном объекте «кадрового дефицита» их помощь была крайне важной и существенной.

В-третьих... В-третьих, судьба нескольких десятков людей резко изменилась к лучшему: люди ушли от страшного края...

...Можно, конечно, обсуждать, насколько корректно было задерживать зачтение приказа.

Только при этом вспоминаются истеричные радостные всхлипывания над чашкой чая (в МММ в тот период строжайше соблюдался «сухой закон») трех молодых коммерсантов, которые, выручив на такой вот биржевой игре средства, смогли вернуть бандитам деньги и спасти свои семьи от выкидывания теми же бандитами из квартир...
10.3. Завершающее мероприятие

Выше уже говорилось, что Мавроди, из-за своей собственной ошибки, оказался в тюрьме. Наконец убедившись в том, что и он может быть арестован, Мавроди поставил перед нами задачу — придумать ход, гарантирующий от повторения ареста в ближайшем будущем.

Нами был предложен очевидный, но новый на тот период шаг — избрание Мавроди депутатом Госдумы.

Поскольку на тот период нам удалось создать общественное мнение о Мавроди как о «несправедливо обиженном злым правительством финансовом гении», реализация идеи трудностей не представила.

Напомним, что впервые тезис о выдвижении Мавроди депутатом прозвучал именно на волне резкого положительного шока после зачтения «приказа N 1».

Дальнейшая раскрутка этого пропагандистского тезиса особой сложности не представляла.

Предвыборная кампания проходила с использованием структур «Союза акционеров». Непосредственно в этой кампании мы не участвовали.

Заключение

Мы приступили к работе по активной фазе «МММ» в конце июля и завершили ее в конце августа.

За этот период удалось решить все задачи, входившие в формальный заказ от Мавроди, а именно:

• предотвратить действия вкладчиков против МММ;
• развернуть мнение у вкладчиков МММ на полную и безоговорочную поддержку Мавроди, несмотря на то, что все эти люди потеряли в МММ свои деньги;
• предотвратить закрытие МММ государственными органами.

Также за этот период нам удалось решить действительную задачу, составлявшую заказ государственного ведомства, а именно: предотвратить массовые беспорядки в Москве и России на основе недовольства вкладчиков (то есть осуществление того сценария событий, который позже имел место в Албании).

За этот период мы не решали задачу сохранения МММ в столь же работоспособном виде, как до кризиса, хотя возможности для этого были. Главная причина в том, что решение такой задачи нам изначально не заказывалось.

Мавроди полагал, что он решит ее сам без нашей помощи, и отвергал наши рекомендации в этой области. Кроме того, сам Мавроди допустил ряд фатальных для себя ошибок.

На основе нашей работы с МММ уже другим заказчиком (не Мавроди) было принято решение о продолжении проекта «Вкладчики» («Февраль»), уже без привязки к МММ, но с той же основной целью — недопущения социального взрыва на основе вкладчиков.

Этот проект продолжается и в настоящее время.

За события, происходившие вокруг МММ начиная с сентября 1994 года, мы ответственности не несем.


Нагрузка на персонал

Рабочий день на объекте обычно продолжался 17 часов — с 7 утра до часу ночи, без выходных. В кризисные дни работа шла круглосуточно.

Это было связано с тем, что в 7 часов, с открытием метро, начинали прибывать первые «члены толпы», и толпа уменьшалась в численности только к часу ночи, к закрытию метро.

Лишь ближе к концу августа рабочий день стал начинаться около 11 утра, заканчиваясь по-прежнему в час ночи.

Климатические условия: в Москве в этот период стояла жара около 30 градусов.

Длительность работы в таком режиме составила около месяца.


Для достоверности привожу адрес ссылки, чтобы любой желающий мог сам лично прочитать:
http://psyfactor.org/lib/mmm0.htm



Фото размещено из Интернета...

© Copyright: Евгений Заикин, 2013
Свидетельство о публикации №213103000893