Мне разрешают крепкое

Во второй половине субботнего дня мороз спал, можно было сходить на лыжную прогулку. Я быстренько оделся, рассовал по карманам ключи, телефон. Во внутренний карман сунул плоскую двухсот граммовую бутылочку виски. Так, на всякий случай. Вдруг захочется глотнуть. Я никогда не брал на лыжную прогулку выпивку, но часто видел, как прямо на лыжне воскресная компания выпивала и закусывала, с шутками, подколками, весельем. Вот решил тоже попробовать; захочу – выпью, не захочу – целее будет моя бутылочка. По глазам жены видел, что она этот мой поступок не одобрила.

Пошел по своему обычному маршруту. Лес кишел лыжниками, то и дело приходилось обгонять медленных или уступать дорогу настоящим спортсменам. Шел с удовольствием, дышал морозным воздухом, любовался снежными сугробами, лежавшими на еловых лапах. Про бутылочку совсем забыл. Неожиданно увидел теплую компанию, выпивающую возле лыжни. Женщины пили вино, мужчины – коньяк. Все это доставалось из рюкзака, стоящего рядом, на снегу. Шум, веселье, гам. Когда поравнялся с компанией, меня дружно поприветствовали.
- Хороший денек, - сказал мужчина, разливающий коньяк. – Не хотите ли присоединиться?
- Спасибо, - отвечаю, - коньяк не пью, запретили.
Черт меня дернул конкретизировать отказ. Сказал бы, что не пью, и проехал мимо. Так нет. Ввязался в обсуждение.
- А что вы пьете, что вам не запрещено? – спросила, стоящая рядом женщина. Она держала в руках пластиковый стакан с вином и бутерброд.
Пришлось остановиться, сойти с лыжни. Неудобно отвечать женщине, оказавшись к ней спиной.
- Крепкое, но не сладкое. Например, виски, – я понимал, что в нашей местности вряд ли кто-либо возьмет с собой в заснеженный лес этот напиток. Коньяк, водка, вино – это естественно. Но виски – тут я был практически застрахован.
- Сделайте одолжение. – Мужчина нагнулся к рюкзаку, вытащил бутылку со знакомой этикеткой, одним движением свернул пробку. Дама разорвала упаковку и протянула новый пластиковый стакан. Я попался.
- Немного, немного, - сказал я, наблюдая, как в стакан вливается золотистая жидкость.
- Да это немного, стаканчики маленькие, стограммовые.

Все выпили за отличную погоду. Завязался разговор. Меня спросили о лыжне, я знал в лесу все дорожки, поэтому со знанием дела объяснил, какими кругами можно ходить, где крутые горки, где более пологие. Предложили закусить бутербродом. Я отказался. И собрался откланяться, но все запротестовали и закричали, чтобы консультанту налили еще. И все выпили за знание леса. Потом компания разделилась; расспросили меня, как добежать до озера и как вернуться к машинам. Основная часть пошла в обратную сторону, а трое мужчин ушли влево, к озеру. А я пошел по своей трассе. Постепенно двести грамм виски стали оказывать свое действие. Скорость увеличилась, я шел размашисто, радуясь снегу, природе и скорости. Лихо съезжал с горок, шустро забирался по склонам. Оказывается, доза виски славно действует на бывалого лыжника. По крайней мере, я именно так чувствовал себя.

Пора заворачивать к дому. Решил еще заскочить на озеро, обойти его, и напрямик домой. Свернул с лыжни, и вскоре уже подходил к озеру. Народу на лыжне убавилось, наступали сумерки, и люди потянулись в санатории или к своим машинам. И тут, прямо по курсу, я снова увидел своих новых знакомцев. Их было только двое. Они стояли и разливали по стаканчикам виски из той бутылки. Коньяк, вероятно, уже кончился. Меня встретили как самого родного человека. Сообщили, что один из них сломался и ушел к машине, где их ждала вся компания. А они решили прикончить бутылку, и тут само провидение послало меня им в помощь. Не слушая возражений, мне был налит стаканчик. Правда, и возражений с моей стороны почти не было. Мы обсудили качество виски. Потом обсуждение коснулось женщин. Здесь возник пикантный момент: обсуждалась любовь на лыжне. Потом было предложено прикончить бутылку – там вообще осталось совсем немного. Оказалось, что там оставалось почти триста граммов напитка. Виски разделили по братски, попрощались и помчались в разные стороны. Они – к машинам, я вниз, к своему дому.

Я летел и размышлял: почти четыреста грамм, почти без закуси, я и в домашних условиях столько не осилю, а тут, смотри-ка, в заснеженном лесу, и хоть бы что. Одинокие лыжники, попадавшиеся мне навстречу, спешили закончить лыжную прогулку. С некоторыми я разговаривал, останавливался на минутку, обменивался мнениями о погоде. С женщинами говорил подольше. На повороте не удержался, упал. Смешно поболтал ногами в лыжах, кое-как перевернулся на четвереньки, снова упал. Потом поднялся и продолжил путь. Но не долго, снова упал, снова поднялся. Я был уже недалеко от дома. Зазвонил телефон, это жена интересовалась, все ли со мной в порядке. Я заверил ее, что все исключительно. Она спросила, выпивал ли я на лыжне. Я с готовностью подтвердил, и махнул рукой с палкой в знак подтверждения. И не удержался, а вместе с телефоном очутился в снегу. Жене сообщил, что упал, но сейчас поднимусь, и вскоре мы встретимся. И отключил телефон. Потому что уж очень она настойчиво спрашивала, в каком я сейчас месте.

Подняться на лыжи мне не удавалось. Что только я не делал, никак не мог встать на них. Пришлось отстегнуть крепления, вытащить лыжи на лыжню, и надеть их. Ничего не получилось. Крепления почему-то не застегивались. Уже темнело. Я решил быстренько добежать пешком, взяв лыжи на плечо. И бодро зашагал к дому.

Утром жена рассказала, что я пришел пешком, лыжи принес, был очень сосредоточен. Скинул часть одежды и один лыжный ботинок в прихожей, прошел к кровати, и уже через секунду спал. Жена закончила мой туалет, поставила возле меня стакан с водой и выключила свет. А совершенно мокрую одежду повесила для просушки. И она удивлялась, как можно быть таким пьяным с двухсот граммовой бутылочки виски. Я и сам этого не понимал. Не мог я объяснить свое состояние. Абсолютно ничего не помнил. Выехал я, действительно, с бутылочкой виски, помню, не притрагивался к ней, а дальше ничего не помню. Попил чаю, стал убирать в шкаф лыжный костюм. И из внутреннего кармана достал непочатую бутылочку. Посмотрел на нее, посмотрел на жену. Жена удивленно посмотрела на бутылочку, взяла ее, потрогала нетронутую пробку.

И тут я захохотал. Я вспомнил всю свою вчерашнюю лыжную прогулку.