Виктория

ВИКТОРИЯ

Когда Фил негромко постучал в стеклянную дверь соседней дачи, открыла ему миловидная женщина лет сорока пяти в теплом бордовом халате и черной ленточкой вокруг тонкой ухоженной шеи. Фил учтиво улыбнулся ей, представился и сказал, что он их сосед, приехал только сегодня утром и был бы рад познакомиться, так как им, возможно, вместе придется провести на берегу этого чудесного озера не один день.
- Как любезно с вашей стороны,- в свою очередь сказала женщина,- что вы заглянули к нам. Мы хотя и сбежали семьей из душного и перенаселенного города, гостям всегда рады, а новые друзья никогда не в обузу. Меня зовут Кларисса,- протянула женщина тонкую холеную руку, Фил слегка пожал её и сказал:
- Очень приятно.
- Проходите, мистер Фил. Сейчас, к сожалению, я не могу уделить вам много времени, так как готовлю ужин, но вы можете покамест развлечься с моей дочерью Викторией, а затем остаться на ужин. Через час вернутся с охоты и мой муж с сыном. Да вы сами услышите. Места здесь глухие, поэтому они, увешанные набитой дичью, возвращаются с громкими криками «Виктория! Виктория!» и пальбой в воздух. Настоящий праздник!
- А местный шериф ничего не говорит по этому поводу?
- Что вы, он наш старый добрый друг, и не далее как два дня назад сам охотился с моими мальчиками и, возвращаясь, выпустил в воздух несколько ракет из ракетницы... Да что же вы замерли на пороге, проходите, я кликну Викторию,- пригласила она Фила пройти в комнату и тут же крикнула:
- Виктория, девочка! Выйди к нам, милая, я тебя кое с кем познакомлю!
Через минуту по ступеням со второго этажа к ним неторопливо спустилось чрезвычайно бледное, почти эфемерное создание лет восемнадцати-двадцати в наглухо - до самой шеи - застегнутой блузке блёкло-голубого цвета. Редкие светлые волосы стянуты резинкой на макушке в пучок. Острые черты худенького лица, однако, совсем не портили явной красоты, придавая только большей выразительности. Впечатляющими были и голубые бездонные глаза, отдающие, впрочем, холодом.
- Виктория,- сразу же обратилась к ней Кларисса,- познакомься, это наш сосед по даче, мистер Фил. Прогуляйся с ним, пожалуйста, ненадолго к озеру, пока я покончу с ростбифом и пудингом, хватит валяться на диване. Надеюсь, скоро увидимся, мистер Фил,- приятно улыбнулась Кларисса и поспешила на кухню, откуда уже тянулся ароматный запах жареной говядины.
С озера веяло приятной освежающей прохладой. Казалось, оно готовится пораньше отойти ко сну: гладь спокойна, без малейшего всплеска, со слабо заметной рябью. Безмятежным казался и окружающий лес. Редкая птица отрывисто вскрикнет где-то в чаще и тут же смолкнет.
- Как чудесно!- упоенно произнес Фил, глубоко втянув ноздрями чистый воздух.- Не находите, Виктория?
Виктория иронично посмотрела на него:
- Вы какой-то допотопный романтик, Фил: вас умиляет всё, что так далеко от цивилизации. Сколько вам лет?
- Скоро будет двадцать пять.
- Тогда не понимаю этих пустых восторгов. В вашем возрасте нужно восхищаться достижениями цивилизации, а не плодами добытых побед.
- Побед над природой? Глупости. Человечество давно поняло, что его так называемые победы над природой являются пирровыми.
- Я с вами не согласна, и оставим это.
Фил с любопытством посмотрел на девушку.
- А вы упрямы, никогда не уступаете в споре и, наверное, совсем не любите проигрывать?
- Я никогда не проигрываю, потому меня и назвали Викторией.
- Это ничего еще не значит. Вы, вероятно, просто внушили себе. С таким самомнением можно очень сильно в жизни погореть.
- Я уверена в себе и никогда не отступаю,- резанула она Фила острым сверлящим взглядом.- Хотите доказательств?
- Нет, нет,- пошел на попятную Фил, заулыбавшись,- оставим. Расскажите лучше о себе: кто вы, чем занимаетесь, учитесь ли?
- В моей серой жизни вы вряд ли найдете что-нибудь интересное. Я живу исключительно ради матери. Она у меня единственное, что осталось на свете.
Фил недоуменно посмотрел на Викторию:
- Не понимаю. А ваши отец и брат, которые, как сказала Кларисса, ушли на охоту, они разве вам не родня?
Виктория долгим взглядом посмотрела на горизонт, где потихоньку начали опускаться сумерки. Спустя несколько секунд с трудом сказала:
- Вы правы, это были мой родной отец и мой родной брат, но, понимаете, как вам это лучше объяснить: они давно умерли. Еще год назад.
Фил с сочувствием посмотрел на девушку:
- Простите, я не знал.
Виктория продолжала:
- В прошлом году мы семьей, как обычно в такую пору, снимали эту же уединенную от всех виллу. Папа здесь отдыхал душой и телом. После перенесенных потрясений на работе, врачи посоветовали ему отдых на природе. Они с моим братом Марком ходили на охоту. Каждое утро. Возвращались в такое же время, как сейчас. На радостях об удачной охоте палили из винтовок в воздух и кричали: «Виктория! Виктория!», как бы бахвалясь победой и одновременно вызывая меня. Отца невозможно было узнать. Он выздоравливал на глазах. Мы уже и забыть-позабыли о его ужасных головных болях, страшных конвульсиях и внезапных вспышках непредвиденного гнева. Но вот однажды - это случилось как раз в этот день год назад,- они с Марком по обыкновению ушли утром в лес. Обратно отец вернулся с убитым Марком на руках. Так сложилось, что на охоте Марк всегда гнал зверя на отца, отец стрелял. Марк подманивал, отец стрелял. У них давно выработался условный сигнал, чтобы отец не ошибся, сориентировался, когда надо будет, но в тот момент или Марк его не подал, или отец не расслышал и выстрелил наугад на шорох в кустах, где в это время находился Марк. Сдавленный крик потряс его. Он вернулся домой не в себе, осторожно опустил тело Марка на крыльце и ушел в комнату, так как вдобавок не мог перенести еще и горе матери. Могу только догадываться, что тогда творилось в его душе, но и так больной, он не смог выдержать всего происшедшего и... в помешательстве выстрелил в себя. Теперь вы понимаете, в каком состоянии находится моя мать. Ей всё кажется, что они ушли утром, но к вечеру обязательно вернутся, непременно, хотя всё произошло на её глазах и с тех пор миновал ровно год.
Фил, не упустивший ни единого слова из рассказа Виктории, неожиданно выпалил:
- Как же вы живете с этим, Виктория?
- Вот так и живем, Фил,- словно потерянная ответила Виктория.- Так и живем. И все время ждем, когда вернутся домой папа с братом.
- Но ведь это сумасшествие! Настоящее сумасшествие, разве вы не видите?!
- Вижу. Но что могу сделать? Что бы вы сделали на моем месте? Я думаю не о себе. Я думаю, прежде всего, о матери...
Фил сокрушенно произнес:
- Теперь я прекрасно понимаю вас.
Он был взволнован не меньше Виктории, это не укрылось от нее.
- Понимаю, но принять вашу жертву не могу. Уедемте, Виктория! Давайте уедем. Если всё, что вы рассказали,- правда, то ваша мать вряд ли излечится здесь. Её нужно поместить в клинику, нужно серьезно лечить!
Он не договорил. Где-то в лесу неожиданно раздались громкие выстрелы. Один, за ним другой, третий. Фил вздрогнул, еще чаще задышал.
- Кто-то охотится,- как ни в чем не бывало, сказала Виктория. А Фил будто и не видел её невозмутимости.
- Виктория… Дорогая… Раз вы так откровенны со мной, позвольте и мне быть с вами таким же открытым. Я вам не всё о себе сказал. Но сейчас, в свете всего, что вы рассказали мне, хочу вам сказать, что я тоже здесь неспроста. Я сам недавно лежал в клинике с сильным неврозом. Это последствия войны, контузии, жуткого плена... Но теперь всё позади, я практически здоров, вы можете мне довериться. Уедемте, Виктория!
Виктория повернулась к дому.
- Вернемся, мама наверняка закончила ужин.
- Но вы ничего мне так и не ответили.
- Маму лучше не оставлять одну. Вы идете?
- Да, да, иду.
Они прошли в дом. Кларисса уже накрывала на стол. Поставила пять приборов. Лицо её светилось от счастья.
- А, вот и вы. Ну как, познакомились? Мойте руки, с минуты на минуту появятся наши. Пойду, переоденусь.- Она, как бабочка, вспорхнула по ступеням.
Фил опять подступил к Виктории.
- Решайтесь, Виктория, сейчас или никогда.
Но Виктория была неумолима:
- Я не оставлю маму.
И тут, как наваждение, где-то неподалеку от дома снова раздались выстрелы и вперемешку с ними крики: «Виктория! Виктория!» - всё ближе и ближе. Фил недоуменно посмотрел на девушку. Голова его пошла кругом. Он стал, как рыба без воды, жадно хватать ртом воздух и потом неожиданно опрометью бросился к черному входу. Виктория невозмутимо осталась стоять на месте.
Крики «Виктория!» и беспорядочная пальба прекратились только возле крыльца. Радостные охотники с ликованием ввалились в дом. За поясом отца вниз головой висело два зайца и пара перепелов. В руках довольного брата тоже болталась парочка убитых птиц.
- Удачная, однако, сегодня охота, Виктория. Где мама?
- Я здесь,- величественно спускалась сверху одетая в черное вечернее платье Кларисса.
- О Боже, какая ты красивая!- не удержался, чтобы не выразить восторга при виде жены Марк.
- А где мистер Фил?- спросила Кларисса у Виктории.
- Что за мистер Фил?- поинтересовался Марк.
- Наш сосед,- пояснила ему Кларисса.
- К сожалению, он вынужден был откланяться,- ответила Виктория.- Дело в том, что стрельба и всякие-такие громкие шумы ему непереносимы. Как он признался, в прошлом году его девушка была убита из охотничьего ружья прямо на его глазах. От того потрясения он чуть не сошел с ума, но и теперь, спустя время, на дух не переносит ни ружей, ни охотников. Но я думаю, он просто не смог победить в себе горе. Он просто слабак.
- Ну, дорогая,- сказал с усмешкой и гордостью за свою неподражаемо-сильную дочь Марк,- не всем же быть такими, как ты,- победительницами. Ладно, хватит болтать. Кларисса, кто-то обещал нам на ужин аппетитный ростбиф, мы увидим его, наконец?
- А руки вы мыли?- деланно вспыхнула сияющая Кларисса.
Виктория тоже пребывала на седьмом небе: она одержала в своей жизни еще одну, пусть и скромную, но победу.