Русская рулетка

РУССКАЯ РУЛЕТКА


Есть что-то упоительное в этой раскаленной донельзя, сочащейся паром на горизонте и убегающей в бесконечность извилистой ленте дороги среди наполненной багряным отблеском восходящего солнца каменистой пустыни.
Вы едете на предельно возможной скорости; как единый организм, ощущая собственную машину, любуетесь проносящимися мимо сочными видами и ни о чем не думаете.
Приятный ветер нежно треплет ваши волосы, ласкает грудь, наполняет легкие утренней свежестью. Вокруг вас на сотни миль ни единой души, ни малейшего звука, режущего слух, ни забот, ни проблем, ни печалей. Разве не прелесть?
В последнее время я только об этом и мечтал: остаться один на один с собственным внутренним миром, дать душе, наконец, свободно вздохнуть, отрешиться от всего и вся, потому что дальше могла быть только тьма, только ночь тихого ужаса и беспросветности. Но мне, слава Богу, хватило мужества и мудрости, чтобы вырваться из круговорота собственных проблем, и теперь я, истощенный и опустошенный донельзя, мчался на своем старом, но верном кабриолете в никуда, и это «никуда» пугало меня меньше, чем дикий, бездушный, похожий на марсианский, кроваво-красный ландшафт вокруг.
Вскоре пустыня сменилась бесконечной разнеженной степью, и я почувствовал, что ужасно проголодался. Ну что я проглотил утром: вчерашний сэндвич и прогорклый кофе,- этим разве насытишься? К счастью, вскоре на горизонте показалось небольшое кафе, одно из тех многочисленных придорожных кафе, разбросанных на протяжении сотен миль вдоль всей трассы, в которых обычно останавливаются либо привыкшие к скудной пище непривередливые дальнобойщики, либо бродяги типа меня, не имеющие в запасе ни завтрака, ни денег.
Когда я притормозил у кафе, меня встретила глухая тишина, взвившаяся на мгновение пыль и прокатившийся мимо седой шар перекати-поля. Ни скрипа, ни лая, ни следов протекторов на земле,- как будто ничего сюда в жизни не заходило, не заезжало, не забредало. Но на дверях кафе я увидел небольшую табличку с надписью «открыто» и сделал вывод, что кто-то здесь еще живет, еще дышит, еще существует.
Я отворил небольшую стеклянную дверь и вошел внутрь. На удивление всё вокруг было чисто и опрятно. Это радовало. Я окликнул кого-нибудь, и кто-нибудь вскоре не замедлил объявиться.
- Здравствуйте,- сказал я, не ожидая увидеть в этом удаленном от цивилизации месте такую красотку.
- Здравствуйте,- ответила она мне таким чарующим, бархатистым голосом, что я онемел. Ее красота не была броской, она таилась в глубине изумрудных глаз, в легком изгибе тонких бровей и очаровательных небольших ямочках на щеках. Её правильных, резко очерченных черт лица не портил даже носик с небольшой горбинкой, но меня всегда привлекали женщины «с изюминкой», и этот «греческий» носик я в жизни не назвал бы уродливым.
- Вы что-то хотели?- спросила она, и я кивнул в ответ.
- Присаживайтесь, пожалуйста, за любой столик,- сказала она.- К сожалению, они зачастую, как вы видите, свободны.
Казалось, она извинялась.
- А вы?- спросил я, чувствуя, как во мне разгорается желание к флирту. Мне вдруг до одури захотелось вскружить этой красотке голову. Она мило улыбнулась мне, и я оказался сражен: Боже, сколько невинности!
Она принесла мне меню: профессионально набранный на компьютере мелованный лист с цветными вензелями и затейливыми завитушками в левом верхнем углу.
- Вы увлекаетесь компьютером?- полюбовался я.
- Стараюсь не забыть то, что осталось. Что будете заказывать?
Я посмотрел меню, потом поднял глаза на неё.
- Вас как зовут?- спросил.
Она ответила негромко:
- Сара.
- Можно что-нибудь легкое, Сара. На ваше усмотрение.
- Могу предложить вам бекон с яйцом.
- Отлично,- сказал я.- И крепкий кофе.
Она пошла на кухню. Я дал высшую оценку её прелестным формам. Жизнь показалась мне прекрасной.
- Как вы справляетесь здесь со всем одна?- спросил я её, остановившись на пороге кухни.
- Я не одна, обычно с мистером Вибером, но он еще вчера заболел, и мне пришлось сегодня взять всё на себя.
Она стояла у плиты, и я не мог не залюбоваться нею.
- У вас так много посетителей?
- Не так уж много, как кажется. Наша трасса потихоньку глохнет, потому что в пару милях отсюда открыли другую, более удобную, на север.
- И вы остались не у дел?
- Как вам сказать? Все равно кто-никто, а проезжает мимо. Вот, например, вы.
- Ну, я другое дело. Я еду в никуда.
- В никуда?
- Когда я решил предпринять эту поездку, я сказал себе: «Бэн, мир везде одинаков, езжай, куда глаза глядят, судьба все равно настигнет тебя, где бы ты ни оказался». И вот я здесь, и думаю, по воле судьбы.
Сара слегка улыбнулась:
- Вы так полагаетесь на судьбу?
- Я фаталист, и этим, мне кажется, всё сказано.
Сара на мгновение задумалась.
- Хотела бы и я вот так свободно и непринужденно уехать куда-нибудь.
- Вас что-то держит?- поинтересовался я.
Сара слегка пожала плечами:
- Вроде ничего.
- Так в чем дело?- заулыбался я. Перспектива катить в обществе такой прелестной особы показалась мне сногсшибательной. От моего нелепого предложения она моментально загорелась, как будто только и ждала этого. Может, ей просто никто не предлагал это раньше? Сомнительно.
- Тогда два бекона и два яйца!- решительно плюхнула она на сковороду еще один кусок свинины.
Нет, мне определенным образом нравилась эта девица. Какой темперамент, какая решимость!
Мы быстро проглотили немудреный завтрак.
- Гори оно всё пропадом!- необычайно легко воскликнула Сара, когда мы уже стояли у двери. Однако когда я переступил порог, она остановила меня и сказала:
- Нет, так нельзя. Не хочу, чтобы меня считали воровкой.
Она подошла к кассе, вынула из кармана своей кожаной куртки мелочь и положила её в выдвинутую ячейку.
- Погоди, Сара, постой,- я подошел к ней.- Ты позволишь, сегодня я угощу тебя?- Я бросил в кассу пару долларов. Она с легким смешком задвинула ящичек с деньгами обратно в кассу.


* * *

- Я свободна! Я свободна!- кричала она в кабриолете, размахивая в восторге поднятыми вверх руками.
Мне оставалось только удивляться и догадываться о скрытом пока еще для меня прошлом Сары, заставляющем её так радоваться собственному освобождению. Но оно меня, признаться честно, сейчас и не интересовало, я всегда всё пускал на самотек. Когда-то и у меня были сложности, и это так обременительно. А чужие проблемы…
Вдруг я услышал позади знакомый резкий звук полицейской сирены. Нас настигала полицейская машина.
«Неужели мы нарушили какие-то правила?»- подумал я, но Сара испуганно схватилась за меня.
- Не останавливайся, Бэн, умоляю тебя, не останавливайся, он не даст нам покоя!
Я возмутился: что значит «не останавливайся», я что – убийца какой или грабитель? В конце концов, мы живем в свободной стране, и я волен поступать, как вздумаю.
- Ты его знаешь?- спросил я Сару.
Она кивнула, утопившись с головой в сиденье и сжавшись в комок.
- Он что, проходу тебе не дает?
Она промолчала. Мне показалось, она уже смирилась со всем, что может дальше произойти, но я всё кипел негодованием: да хоть он и сраный полицейский, это не дает ему права распоряжаться чужими судьбами!
Я притормозил и съехал на обочину. Сара насупилась. Я стал ждать развития дальнейших событий.
Белый с синими полосами на боках «шевроле» подкатил к нам через несколько секунд и остановился чуть сзади. Из него на дорогу выбрался атлетически сложенный увалень в полицейской форме и с наглым взглядом.
«Этого так просто не возьмешь»,- подумал я, окидывая его в зеркале заднего вида взглядом с головы до ног. Если б кто знал, как я не переваривал подобной крайней надменности представителей закона, переходящей и в жизнь. Не был бы он полицейским, я бы с ним поговорил по-другому, но, к сожалению, яркая бляха на груди этого копа защищала не только его самого, но и все его недостатки. Мне оставалось только дать развиваться событиям как Бог на душу положит.
Он подошел к нам неторопливой, вальяжной походкой. Остановился возле переднего стекла, скользнул равнодушным взглядом по Саре; так, будто и не знает её, потом перевел его на меня.
- Далеко направляетесь?- спросил, отошел, вытащил из заднего кармана блокнот и списал номер моей машины. Возвратившись на место, снова спросил:
- Так я не слышу? Вы поняли мой вопрос?
Я молчал, собираясь с мыслями. Что мне нужно было ему сказать, что я еду, куда глаза глядят? Это стало бы поводом для его дальнейших придирок. А потом, кому какое дело, куда я еду? Но я ничего не успел сказать, сказала Сара. В словах её было столько горечи и злобы, что мне стало не по себе.
- Чего ты выкобениваешься, Дэни? Он же ничего не нарушал. Тебе нужна я, так и скажи!
- Заткнись, сучка, с тобой я еще разберусь, сейчас я выясняю, с кем имею дело.
- Послушайте, шериф или как там вас ещё. Сара права, если у вас есть что-нибудь ко мне, так и скажите. Если нет, то извините, меня ждут дела.
Я сам не ожидал от себя такого мужества, но копа, видно, заело упоминание мною имени Сары. Он взбеленился:
- Я спрашиваю вас еще раз: куда вы направляетесь?
- Дэн, может, хватит,- не сдержалась, в конце концов, Сара.- Не разыгрывай комедию, я выхожу.- Она решительно поднялась с места и выбралась из машины.
Я ничего не предпринял, чтобы остановить её. Может, я поступал и неправильно, но мне отчего-то стало вдруг все равно. Да пусть она катится ко всем чертям вместе со своим ублюдком-полицейским! Я не затем оставил одни проблемы, чтобы наживать себе другие. Однако коп, видно, думал иначе. Он совсем не желал отставать от меня. Снова спросил, куда я направляюсь, что с собой везу, и потребовал предъявить водительское удостоверение.
Сара подошла к нему и дернула за руку:
- Поехали, Дэни, оставь его в покое.
Но тот грубо отбил её руку и, злобно зыркнув на нее, бросил:
- Сядь в машину, сучка, я тебя не спрашиваю.
- Вы так невежливы с дамой,- кинул я небрежно. Черт меня дернул это произнести! Коп тут же фамильярно осадил меня:
- Не твое дело!
Но Сара не послушала копа, умоляюще произнесла:
- Дэни, оставь его, пожалуйста, не заводись.
Однако Дэни заводить не надо было. Он был уже на взводе.
- Заткнись, шлюха!- крикнул он и хлестко ударил её наотмашь. Сара, не ожидая подобной реакции на свои слова, резко отшатнулась, подалась назад, споткнулась и упала. Дэни тут же подскочил к ней, схватил за руку, с недюжинной силой поднял с земли и грубо толкнул в направлении своей машины.
- Сядь, я сказал!
- Эй, эй, эй, шериф!- крикнул я, не вынося его подобного обращения со слабым полом.- Может, девушку-то в покое оставите?
Но слова мои были, что горох о стенку.
- А ты не вмешивайся, слышишь, не вмешивайся! Я с ней сам разберусь!
Он снова схватил Сару за предплечье и силой потянул к машине. Втиснув её на переднее сиденье, резко захлопнул за ней переднюю дверцу. Потом, вытащив из кобуры пистолет, подошел ко мне.
- Выйдите из машины, сэр,- холодно приказал.
Я недоуменно уставился на него.
- Я сказал, выйдите из машины!
- Не понимаю вас, шериф,- я попытался прикинуться дураком, но коп реагировал на всё более резко. Он снял пистолет с предохранителя и поднес его к самому моему лицу:
- Выполняй, я сказал!
- О-кей, о-кей!- не стал я выводить придурка из себя и замахал руками, соглашаясь на все его условия: - Выхожу.
Я вылез из машины. Дэни, не сводя с меня пистолета, приказал развернуться и положить руки на капот. Я выполнил и это. Он обыскал меня, потом ткнул пистолетом под ребра:
- Пошли,- указав на свой «шевроле».
- Я не понимаю,- сказал я.
- Я сказал «пошли»!- грубо бросил он и снова ткнул меня.
Он ловко втиснул меня на заднее сиденье, потом сам забрался за руль. Мы развернулись и поехали обратно.
Я думал, что он везет меня в полицейский участок для установления личности, однако о чем бы я его не спросил, он ничего не отвечал, давил на газ молча.
Сара еще раз попыталась уговорить его отпустить меня, но коп рявкнул на неё раздраженно, и она замолчала. Что оставалось мне? Тоже замолчать и ждать последующих событий.
А дальнейшие события стали разворачиваться с невероятной скоростью.
Мы вернулись в кафе.
- Дэни,- умоляюще пролепетала Сара.
- Я сказал, заткнись!- в который раз повторил он и вытащил её с переднего сиденья. Они ненадолго скрылись в кафе. Буквально через несколько минут полицейский вернулся за мной.
- Выходи!- наставил он на меня свою пушку и открыл мою дверцу.- И не вздумай чудить, прибью, как муху!
Я посмеялся про себя. Это я-то собираюсь чудить!
Он усадил меня за один из столиков. Сам сел напротив.
- Знаешь что,- сказал он мне чуть погодя.- Мне плевать, чем ты тут занимался с этой шлюшкой. Мало того, хочешь, я подарю её тебе, хочешь?
- Не понимаю.
- Чего тут понимать?- ухмыльнулся он и откинулся на спинку стула, не сводя с меня дула пистолета.- Я предлагаю тебе жизнь и Сару. Представляешь: ты получаешь не только жизнь, но и Сару – лакомый кусочек.
Я всё еще не понимал, что ему от меня нужно. Мы с ним абсолютно незнакомы, нас ничего не связывает. Если он надеется, что я буду откупаться от него, то глубоко заблуждается: у меня в кармане ни шиша.
Я решил спросить его без обиняков:
- Что тебе нужно?
- Тебе жизнь и Сара. Мне…
Он не договорил, вытащил откуда-то револьвер и положил перед собой на стол.
- Здесь один патрон. В нем заключена твоя жизнь и жизнь Сары. Выбирай. Или я прикончу тебя за попытку оказать сопротивление стражу порядка, или мы с тобой испытаем Судьбу. Не правда ли, выбор стоит того?
Он уставился прямо на меня. В его глазах я увидел безумную решимость сделать это. Но ладно я. Я рисковал в надежде получить жизнь, но какой ему был интерес стреляться?
Я вдруг подумал, а может, он просто ненормальный? И Сара лишь предлог сделать то, что наедине он сделать был не в состоянии? Он хотел совершить всё это именно у неё на глазах. И пусть она сейчас прикована наручниками где-то там, на кухне, все равно слышит обо всем, что здесь происходит, знает, что здесь творится.
Тем временем Дэни сам подзуживал себя:
- Что,- боишься? Боишься! Это же так просто: крутанул барабан, нажал на курок,- хоп! Смотри, смотри, идиот!
Он резко провернул барабан, поднес револьвер к своему виску, широко улыбнулся в каком-то диком восторге и плавно нажал на курок. Раздался оглушительный выстрел и вслед за ним истошный крик Сары. Самоуверенный полицейский как сноп повалился набок к моим ногам с размозженными мозгами.
Я онемел. Со стороны всё выглядело каким-то кошмарным сном. Нет, так не бывает в жизни! Это какое-то безумие! Я сижу в кафе, а у моих ног мертвый коп. Абсурд! Нонсенс! Что я делаю здесь?
А если бы он первым делом сунул пистолет мне? Я бы тоже нажал на курок, и может быть, на полу лежал мой труп. Неужели меня спасла Судьба? Я всё еще не мог поверить в это. Но и от шока отойти в одно мгновение тоже не мог. В голове всё закрутилось вихрем, всё перемешалось: что делать? Что делать?! Я думал, моя голова расколется, но я и не предполагал, что за этим последует.
Я еще окончательно не пришел в себя, когда в кафе неожиданно ворвался он, мордатый рыжеволосый детина с полицейской звездой на черной кожаной куртке. Сначала он не заметил труп, лежащий возле моего столика. Он только выставил вперед свой «магнум» и, мгновенно окинув профессиональным взглядом кафе, крикнул:
- Сара, где ты, Сара? Я слышал выстрел!
Он, вероятно, только что подъехал, но мне это не доставило радости. Я мог бы давно быть за сотни миль отсюда, но из-за своего полного равнодушия к собственной судьбе оказался по самые уши в дерьме. А может быть, из-за своей неистощимой склонности к слабому полу. В этом, однако, я не виноват, но разве объяснишь что-либо толково перепуганному насмерть шерифу, который несколько минут назад услышал пистолетный выстрел, ворвался в кафе и вдруг обнаружил в нем другого полицейского мертвым? Что бы вы на его месте сделали? В лучшем случае превратили бы предполагаемого убийцу в мишень, в худшем - в решето, пусть даже тот и бровью не повел и не сорвался с места. А уж если убитый к тому же ваш брат!.. Но об этом позже. А пока я еще не очнулся от перенапряжения и смотрел на все туманными глазами. Мой мозг еще слабо реагировал на окружающее. Иное дело твердолобая дыня шерифа. Когда он, сжатый, как пружина, продолжая стискивать свой ствол, медленно приблизился ко мне и увидел на полу развороченную башку другого копа, оказавшуюся, как я потом узнал, его родным братом, у него крыша тоже съехала. Его губы мелко затряслись, лицо побагровело, глаза вылезли из орбит и изо рта вырвалось отчаянное:
- Дэни, Дэни, братишка!
И вслед за этим его выпученные серые глаза острыми иглами вонзились в меня:
- Что здесь произошло? Что здесь произошло, я тебя спрашиваю?!
Он схватил меня за грудки и стал неистово трепать, ожидая, наверное, что из моей взболтанной утробы вырвется что-нибудь членораздельное. Но я молчал, потому что еще пребывал в трансе. Однако кроме меня ему никто ничего не мог поведать, потому что кафе было пусто, как оно часто бывает пусто в такое время года: вокруг сплошная душная степь, в кафе у дороги останавливаются только редкие проезжие. Сегодня таким проезжающим оказался я. И вляпался дальше некуда.
- Так что ты мне скажешь?- не сводил с меня своих набыченных глаз шериф.- Что ты мне скажешь такое, чтобы я тебе поверил?
Он еще пытался сохранить самообладание, но мне было все равно, поверит или не поверит мне шериф. Мне было все равно, как было все равно еще час назад, когда я ехал в никуда, когда готов был хоть в пропасть сорваться, хоть в смерч угодить. Жизнь давно перестала интересовать меня, и потому я равнодушно сказал Саре: «Хочешь, поехали» и потом ее настырному ухажеру: «Если хочешь - давай!» Но как объяснить это человеку, ошоренному непередаваемым горем? Он слеп, глух, жажда мести обуревает его. И ему все едино, кого метить тавром убийцы. Вдобавок его выводила из себя моя уверенность в том, что я ни в чем не виноват. Как же не виноват, если в кафе были только его брат и я? Только я и его брат! Кто ж во всем виноват?
- Послушайте, шериф,- пытался я облагоразумить его,- я признаю, что отчасти в смерти вашего брата есть доля моей вины, потому что если бы я не зашел в это кафе, если бы не поддался на уговоры Сары...
Упоминание имени Сары словно подлило масла в огонь.
- Так вот в чем дело!- тут же взревел шериф.- Значит, вы с этой сучкой заодно?!
Я понял, что сморозил глупость. Это была уже неизвестно какая по счету глупость, которую я совершил сегодня. Ладно остановился в придорожном кафе, ладно оказался очарованным обаянием Сары, но зачем сначала согласился увезти ее отсюда, потом не послушался и скатил на обочину, чтобы выслушать полицейского, который оказался ее ревнивым ухажером? А потом?.. Все так стремительно завертелось, все так нелепо переросло в безумие, в котором совсем неясно было, кто больше безумен: я, отстраненно-безмятежный в своем равнодушии к собственной участи, или он, по жилам которого разгоряченным потоком заструилась ревность и взорвала его мозг. Но если мозг ухажера Сары разъедала ревность, то мозг шерифа одурманивали ярость и месть. Он готов был разорвать меня на куски голыми руками. Но тут из кухни закричала Сара:
- Пит, Питер, он не виноват, не трогай его, Пит!
Шериф прищелкнул меня наручниками к батарее отопления и пошел на зов. Вскоре он ввел в зал Сару. Увидев Дэни, она вскрикнула и в ужасе закрыла ладонями глаза.
- Что, сучка, неприглядная картинка? Смотри, смотри до чего ты довела моего Дэни,- стал раздирать ей ладони Пит, но Сара начала отбиваться от него, и он, рассвирепев, ударил ее наотмашь.- Это все из-за тебя, из-за тебя, дрянь! Я говорил ему: не путайся с этой шлюхой, добра не будет, но он никогда меня не слушал, никогда...
Сара от сильного удара упала на пол, но поднялась, села, опершись спиной о стойку бара.
- Пит, он сам, он все сам, ты же знаешь...
Рыдая, она еще пыталась что-то объяснить шерифу, но вряд ли тот что-то сейчас воспринимал.
- Заткнись, шлюха!- бросил он Саре и вернулся ко мне.- А теперь я послушаю твою байку, красавчик,- ехидно сказал он мне.
Я в упор посмотрел в его налитые кровью глаза и вдруг меня как осенило: а ведь он если не знал, то на девяносто девять процентов догадывался, чем занимался со мной его брат! Значит, я был не первым, кого Дэни ловил при попытке бегства с Сарой и заставлял играть в русскую рулетку! Значит, Пит был во всем в курсе. Тогда где же те «счастливчики», которым «повезло» так же, как сегодня «повезло» Дэни? И где окажусь я, если на триста с лишком миль вокруг власть принадлежит этому рыжеволосому разъяренному шерифу, поймавшему с поличным убийцу его брата и полицейского в одном лице?!
Признаться честно, в этот раз я струхнул. В мгновение с меня слетела спесь моей вселенской апатии. Я вдруг непередаваемо захотел жить. Неописуемо вдруг осознал, как очаровательна жизнь и как неподражаемо сладостно каждое мгновение ее, которое мы в своей неудержимой гонке за призрачным счастьем совсем не замечаем. И я всячески начал бороться за то, чтобы еще хоть на миг, хоть на час продлить ее очарование. Несмотря на скепсис шерифа, я рассказал все как было на самом деле. Как я подъехал к кафе, как сел за один из столиков, как потерял голову при виде Сары, как разговорился с нею и, узнав, что она давно мечтает вырваться из этой глуши, предложил отправиться вместе со мной, и как она согласилась, и мы поехали.
В моих словах не было ни капли лжи. В огромном желании жить, мне нечего было лгать. К тому же я надеялся, что разум шерифа возобладает над его чувствами, а буква закона, которой он обязан следовать, вразумит. Но в глазах его я пока не наблюдал никаких проблесков. Лишь ехидное коварство кривило уголки его мясистых губ. Но я продолжил дальше.
Я рассказал, как, отъехав мили три-четыре, нас настиг «шевроле» Дэни. Он просигналил мне остановиться, и я, вопреки уговорам Сары, свернул на обочину. Тогда он набросился на Сару, потом на меня, когда я попытался за нее заступиться. Он, угрожая пистолетом, заставил меня сесть на заднее сиденье его машины, а Сару затолкал на переднее. Потом мы вернулись в кафе, и тут Дэни предложил мне сыграть в русскую рулетку. Ставка - жизнь и Сара. Меня уже не интересовало ни то, ни другое, поэтому я согласился на этот безумный шаг. Что произошло дальше, вы видите сами. Я замолчал. Шериф продолжал смотреть на меня, но я отчего-то стал уверен, что он и без меня давно разобрался во всем. И все же в нем еще бродила месть. И я еще не знаю, что было страшнее: растревоженная ревность или распаленная до предела месть.
Вдруг шериф оторвался от меня, подошел к убитому брату и взял из его похолодевшей руки револьвер.
- Значит, говоришь, вы разыграли русскую рулетку? Ну-ка покажи, красавчик, как ты это делал?
Он вытащил из патронташа брата один патрон, вставил в барабан, внутренней стороной ладони прокрутил его и протянул револьвер мне:
- Ну-ка покажи...
С Дэни я смотрел в глаза смерти открыто. Мне, повторяю, тогда было все равно. Теперь же, когда мне как никогда хотелось жить, смерть явилась во всем своем ужасающем облике. Теперь я только и думал о том, что она засела в этом барабане, и барабан, превратившийся для меня в огромное чрево обитания смерти, был в каких-то долях фута от моей головы. А когда я закрыл глаза, она вообще чуть ли не поцеловала меня в висок.
Я нажал курок, но выстрела не последовало. Щелчок курка эхом отозвался в сердце. Я раскрыл глаза. Шериф злорадно ухмылялся:
- Ты такой же дурак, как и Дэни. Зря ты не проехал мимо. А теперь знаешь, что получилось? Ты беглый псих, это сразу же видно. Ты остановился в этом кафе, начал приставать к этой шлюшке Саре, но на твою беду сюда нагрянул полицейский. Естественно, он вмешался, как вмешался бы любой джентльмен, когда на его глазах пристают к женщине. И ты убил его. Да, да, ты - маньяк - убил его, а затем убил Сару (не оставлять же ее в живых как свидетельницу) и сам покончил с собой: ты же псих, с тобой все ясно. Как тебе? Нравится такой расклад? А теперь доставь мне, пожалуйста, удовольствие, нажми еще раз на курок, а то я подумаю, что ты в рубашке родился. Может, я ошибаюсь?
Он с силой приставил к моему виску пистолет, придушил свободной рукой за горло. Скованный с другой стороны наручниками, я и двинуться не мог. Что мне оставалось? Только снова закрыть глаза. И я закрыл их. Он больно надавил мне на указательный палец, и тут раздался выстрел. Но, кажется, я остался жив. Когда открыл глаза, шериф, распластавшись, валялся у моих ног, а напротив меня возле стойки бара наперевес с ружьем стояла Сара. Волосы ее взлохмачены, на правой скуле алела ссадина, с уголка нижней губы сочилась кровь, но как она была прекрасна! Как тот закат, который мы встречали спустя несколько часов в Калифорнии.