Чай, кофе, потанцуем? Часть27 иронический детектив

Ольга Ларкина
Через час мы подъезжали к дому Татьяны. Вику и Макса завезли к нам домой - им нужно побыть одним, мы с Андрюшей так решили. Андрей сослался на то, что ему надо заехать к другу и забрать новую зимнюю резину на «девятку». Татьяна была довольна, что так все разрешилось, это было видно по ее настроению.
- Заходите, выпьем чаю!
- Танька, ты что, сбрендила? Какой чай? Если я еще выпью хоть глоток воды, то обязательно лопну! – смеясь, пообещала я.
- Ну, тогда до свидания, Аня, спасибо тебе за все, ты меня поймешь как женщина.

- Танюша, прекрати! Мы тоже за нее рады! Завтра Вику с Максом проводим, и ты спать будешь спокойно.
- Как сказать, ведь Шолпан еще не нашли, что там у нее на уме?
- Не волнуйся, я думаю, что все будет нормально, - уже отъезжая от ворот, крикнула я, захлопывая дверцу машины.
Не успели мы отъехать и на двадцать метров, как я увидела Наташу Веселову, решительно шагавшую к воротам Вики.
- Андрей, останови!
- Зачем?

- Это подруга Виктории, что - то она так возбуждена, давай с ней поговорим.
- Ты думаешь, что она что-то новое тебе сообщит?
Я не успела ответить Андрею, так как машина уже остановилась рядом с Натальей.
- Наташа, ты к Вике, ее нет дома, садись в машину, мы тебя довезем, куда тебе надо,- открыв дверку «девятки», пригласила я Наташу в салон.
Наташа плюхнулась на заднее сиденье и зарыдала.
- Что случилось? К чему эти слезы?

Я подумала, что у нее неприятности в семье. Наташа росла тихой и скромной девочкой. Она пришла в школу и стала одноклассницей Вики и ее подруг в середине четвертой четверти, когда дети оканчивали шестой класс. Родители ее переехали из Владивостока в Шымкент. Наташа редко общалась с ними, родители зачастую находились в театре или выезжали с концертами на гастроли, так как были артистами Облфилармонии. У них не было времени заниматься Наташей и поэтому девочку пришлось оставить у бабушки, Дарьи Семеновны, проживающей в Аксукенте, так она попала в класс к Виктории.

До переезда в Шымкент Наталья жила в большом городе с бабулей и дедулей. Бабушка и дедушка были родителями отца. Бабуля преподавала сольфеджио в музыкальной школе, а дедуля был учителем истории. Когда Наташа училась в шестом классе, бабушка сильно заболела, все заботы по дому легли на плечи Наташи. Бабушка уже меньше занималась с Натальей, но уроки Наташа также аккуратно делала. Наташа училась на отлично, видимо, внучка получила правильное воспитание, потому что у нее времени хватало на все. Наташа даже ходила в кружок фигурного катания, и у нее были отличные данные для дальнейшего занятия спортом, но бабуля, проболев полгода, умерла. Дед протянул месяца четыре и тоже скончался, как объяснили врачи, от тоски. Просто дед вечером лег спать и не проснулся. Оставлять ребенка было не с кем, поэтому обоюдное решение родителей Натальи, было переехать с севера на юг. Родителям Натальи пришлось привести ее в Аксукент, а вскоре наступили такие времена, когда артисты стали просто никому не нужны. Кинотеатры закрывались, молодежь ходила по маленьким частным видеотекам. Театры вообще стали, не востребованы. Вскоре родители остались не у дел, деньги, которые лежали на сберкнижке, как и у всех вкладчиков, потеряли ценность. Видимо, потеряв веру во все, Наташины мать с отцом вступили в какую-то секту и искали спасение в молитвах. Натальи не стало житья, ее забрали от бабули и никуда не пускали из дома. Ходила она в темной бесформенной одежде, заставляли молиться и заниматься песнопением в молитвенном доме по три раза на дню. Бабушка долго отбивала внучку от родителей, привлекала даже полицию, так как однажды Наташа чуть не умерла, родители ей не вызвали «Скорую помощь», ей потребовалось переливание крови. Бабушка подоспела вовремя и забрала девочку от родителей и поместила в больницу. Дарья Семеновна долго ее выхаживала, Наташа провалялась в больнице три месяца, мать с отцом не появились у кровати дочери, объясняя это тем, что так угодно было богу. А вскоре и вовсе уехали из Шымкента, оставив дочь на попечение бабули. Сколько Дарья Семеновна их ни разыскивала, куда только ни обращалась, но поиски были бесполезными. Когда Наташе исполнилось восемнадцать лет, Дарья Семеновна умерла, и снова вокруг Натальи летает «воронье». Вокруг нее появляются люди из секты, они стараются внушить Наташе, что жизнь зависит от бога, что ее мать с отцом выполняют миссию, и она обязана идти по их стопам. Что очень скоро она встретится с родителями, и будет жить в вечной гармонии с природой, надо быть только очень покорной. Они пытаются убедить девочку вступить к ним в секту и отписать домик их общине. Какая бы тихоня ни была Наталья, но к тому времени у нее появились друзья, которые своевременно пришли на помощь и не дали совершить глупость подруге, как очевидно, сглупили ее родители, которых до сегодняшнего дня не могут найти. Были приняты меры и со стороны родителей бывших одноклассников, и вскоре ходоки из секты перестали беспокоить Наташу, но появились ее мать и отец и предъявили свои права на домик, а заодно напомнили, что Наталья - их дочь и должна повиноваться родительской воле. Наталья сначала очень обрадовалась, что у нее вновь появились родные люди, но вскоре ей уже не хотелось общаться с ними. Совесть не позволяла вычеркнуть их из жизни, родители постоянно твердили, что оставят ее без крыши, по закону все принадлежит дочери, то есть матери Натальи, ведь наследственных документов не было. Наташа даже предположить не могла, что так все обернется, страх остаться без крыши над головой постоянно преследовал ее. Наталья осталась застенчивой и скромной, но твердо сказала родителям, что о секте не может быть и речи. Правда она вела скромный образ жизни, никто не видел, встречалась ли она с кем-нибудь, предполагали, что нет. В отличие от своих подруг ей пришлось идти работать в одно маленькое ТОО реализатором, родители были против, но работать негде, а деньги нужны, ведь жить на что- то нужно. Наталья редко встречалась со своими подругами, но бывали минуты, когда тихая, скромная девушка появлялась в доме у Татьяны, ее все любили и жалели. Она с Викулей иногда прибегала ко мне, чтобы научится учету товаров вверенных ей фирмой под реализацию. Я никогда не отказывала ей в помощи, мы занимались с Наташей ее делами, а Вика помогала мне по дому. Вот и сегодня Наташа прибежала в дом Тани со своей очередной бедой, но была перехвачена мною.

- Наташенька, что у тебя произошло? – ласково заворковала я, видя, что у нее что-то случилось, - расскажи, тебе легче станет. Давай подвинься, я сяду рядом, - пересаживаясь на заднее сидение, ласково говорила я ей.
- Тетя Аня, мне не станет легче! Случилось ужасное! – рыдая, сообщила Наташа.
- Да рассказывай, не тереби душу!
- Тетя Аня, я ведь встречалась в тайне от всех с парнем, зовут его Виктор, фамилия Хлыстов! – сбивчиво начала рассказывать Наташа.

-Ну и что, вот и прекрасно! Встречайся! Ты молода, красива, когда как не сейчас тебе влюбляться.
- Да в том-то вся и беда, - перебила меня Наталья, – я сейчас попытаюсь вам объяснить причину моего горя.
- Ну, успокойся, рассказывай!
- Сегодня я пришла к своему молодому человеку в квартиру. Открыла дверь своим ключом, настроение было отличное, кое - как побросала продукты в холодильник и, не разуваясь, прошла в ванную помыть руки и освежить лицо. Уже когда вытирала руки полотенцем, услышала характерный звук проворачивания ключа в двери. У Виктора ключ был стертый, и часто проворачивался, приходилось несколько раз крутить ключом то в одну, то в другую сторону, пока замок на двери не откроется. Я захотела сделать ему сюрприз и спряталась в комнате за шторой. У него в большой комнате, у окна есть глубокая ниша, в ней спокойно поместятся три человека, и она прикрыта тяжелой шелковой шторой. Я спряталась и уже ждала момента, когда кинуться ему в объятия, как услышала голос Шолпан:

- Мы довольно долго крутились по окрестностям, почему Зануда не появился, он должен был час назад с нами встретиться, - с беспокойством в голосе говорила Шолпан.
Затем начал басить Виктор:
- Я думаю, что его взяли! Этот хмырюга непременно расколется у следока.
- Нам нужно сматываться из села, а вернее, из Казахстана. У меня документы имеются, и два загранпаспорта. Я подсуетилась заранее. Деньги я вкладывала на карточку на предъявителя. С матерью жаль будет расставаться, но я ей все объясню, она поймет. А может, еще все обойдется, и Зануда появится здесь. Кстати, ты где паленую машину взял?

- Да твоя подруга Наташка Веселова у какого-то своего знакомого арендовала. Можно сказать, что она в угоне.
- Я так понимаю что у тебя с ней роман? А на счет машины, они же не подавали заявление об угоне, сколько ты уже ей пользуешься?
-Часто!
- Так ты мне не сказал, у тебя с Натахой роман?
- Да ты что, я просто с ней время провожу, ты-то вон уцепилась за Алмаза и к себе не подпускаешь!

- Не для тебя «кота» масло, довольствуйся тем, что есть! Но не так больно Наташке делай, она баба хорошая, горя много повидала. Не обижай.
- Ой, Ой, ой! Кто бы говорил! Шолпан свой прекрасный ротик открыла пожалеть Наташку, а кто недавно свою подругу грохнул? Вика, наверное, и сейчас жарится как рождественская индейка на твоем костре!
- Замолчи, придурок! Она это заслужила! Какого черта засматриваться на чужих парниш. Алмаз мой!
- А я хотел бы, чтобы ты была моей, - повторил еще раз Виктор, пытаясь обнять Шолпан.

- Губу закатай, еще мне Крота не хватало! – твое прошлое я приблизительно знаю.
- А свое не предвидишь? – вспыхнул Виктор.
- Лучше молчи, уголовник!
- Слушай, ты дрянь. Запомни! Вика никогда не зарилась на твоего Алмаза, она его даже не знала!
- С чего ты это взял! Я сама видела, как она спала в спальне Алмаза.
- Это была совсем другая баба, более эффектная и, кажется, я ее хорошо знаю! У них с Алмазом общее дело, я сам часто принимал в нем участие.

- Я что - то не пойму, ты о чем.
- Да о том!
- На сколько я понял, ты сказала Алтыну убрать Вику с твоего пути, он и пытался это сделать! Но, видимо, что - то не срослось у него. А мне ты как приказала, когда мы появились в Казино? Вспомни! «Убери эту».
- Да, я и имела в виду Вику!
- Но это была не Вика! Я сам поражался их сходству! Это была Зойка! Она меня хорошо знала. Я спокойно пришел к ней в квартиру, она мне открыла дверь, и я Зою просто удавил подушкой.

- Ты что несешь? Этого не может быть! Почему мне никогда не говорили о том, что на Вику кто - то похож как две капли воды.
- Ты ведь никогда не говоришь, чего хочешь, а просто приказываешь, я и думал, что тебе Зойка помешала. А потом погоня за Викой, и этот костер! Шолпан, получается, что это по твоей вине грохнули двоих, так что кто из нас уголовник, еще спорный вопрос. И я все старался делать для тебя, думаю, что за мои старания ты должна как-то меня поощрить.
-Я стояла за ширмой, ни жива, ни мертва, боялась пошевелить пальцем. Тошнота подступала к горлу и давила, давила огромной мохнатой лапой, но то, что я увидела дальше! – хотела продолжить Наташа и зарыдала с новой силой, рассказ ее прервался, слезы и причитания не давали ей сосредоточится. Шмыганье носом участились, и спина ее затряслась часто, часто мелкой дрожью.

- Ну, ну, успокойся. Что? Что случилось? – не утерпела я, поглаживая и похлопывая ее дружески по спине, желая скорее услышать продолжение рассказа.
- Аня, замолчи! Елы – Палы, Тертая морковка. Ты видишь, она не в себе! Дай ей очухаться и высказаться, – вставил свою реплику Андрюша.
- Виктор пытался свалить Шолпан на диван, - продолжила Наташа свой рассказ, немного успокоившись, - они долго боролись! Виктор смеялся над ней, с издевкой говорил всякие пошлости, и явно поддразнивал Шолпан. Она плюнула ему в лицо, Виктор озверел и с легкостью свалил Шолпан на диван и начал задирать ей юбку. Шолпан осыпала его такой изысканной бранью, которую я не слышала на протяжении всей своей жизни. И вот она вывернулась, схватила утюг, стоящий на журнальном столике, и с силой опустила его на голову Виктору. Раздался какой-то своеобразный треск, я прищурила глаза, и попыталась не дышать. Шолпан стояла рядом. Подумав, она схватила барсетку Виктора, вытрясла ее содержимое, взяла какие-то бумаги и подняла на диване подлокотник. Очевидно, там был встроен тайник, и она знала об этом. Шолпан быстро его освободила, собрала то, что ей показалось ценным, и спокойно вышла из квартиры. Я, постояв еще несколько минут, вышла из своего укрытия, подошла к Виктору, наклонилась над ним и поняла, что он мертв. Я осторожно спустилась по лестнице вниз и побежала к Вике убедиться, что у нее все в порядке. И теперь не знаю, что делать, он, он там один…- снова захлебнулась она слезами – он мертв! Что теперь делать? Могут подумать на меня! Меня видела соседка.

- Скажи спокойно, ты трогала утюг? – вновь я ее перебила.
- Теть Аня, я что, помню? Ну, раньше вроде трогала, я ведь там и гладила, и убирала, везде натыканы мои пальчики.
- А тайник ты открывала?
- Нет, я даже не знала о его существовании.
- Тогда не переживай, расскажешь, как было, в тайнике найдут ее отпечатки, увидят следы борьбы и сразу определят, кто был убийцей. Да на ней столько весит, не отмоется до конца жизни.
- А Виктор, - вновь зарыдала Наташа, - ну почему он так со мной! Я ведь его так любила! Как мне теперь жить? Значит, правду мама и папа говорят, любить нужно только бога!

- Нет, девочка, пойми, не все такие подонки, как Виктор. Ты обязательно встретишь достойного тебя человека. У каждого на жизненном пути встречаются трудности, горе, но у тебя обязательно все образуется, надо только верить. Все пройдет, ты Виктора будешь вспоминать как страшный сон, да и не для тебя он. Я уверена, что он давно ведет преступный образ жизни, хорошо, что ты об этом узнала и услышала сама, другим бы ты не поверила, – гладя ее по руке, пыталась я успокоить отчаявшуюся девочку.
- Аня, что будем делать? Вызывать Ментов или снова Юрию звонить.
- Андрей, ну конечно, Юрке!

Я выхватила у мужа телефон и начала судорожно давить на кнопки.
- Ало, Андрей? В чем дело? – услышала я недовольный голос Юрия.
- Это не Андрей, а я.
-Да, извини, Аннушка, его номер высветился, - уже мягче сказал Юрий.
- Юрка, у нас труп! – коротко сказала я. А про себя подумала, что все чаще и чаще называю его как раньше в молодости просто Юркой. Как будто не было этих долгих лет разлуки, и нам уже не по пятьдесят, а только двадцать. Да и он поглядывает на меня с нежностью. Все, пора переходить на официальный тон, как бы далеко не зайти, скептически, подумала я.

- Анюта, ты что, на лесоповале? Вы трупы бензопилой валите? Ты что - то за последнее время или на убийство нарвешься или на попытку к убийству. Кто на этот раз? – неслось в телефоне шутливо - недовольное ворчание.
- Ты все шутишь, а тут действительно убийство! Это соучастник Шолпан, насколько я поняла.
- Кто? Зануда у нас, но он молчит, а вам известно, кто был второй мужчина, сообщник Шолпан?
- Да, и не только. Приезжай срочно! Услышишь много интересного, что касается дела Шолпан с ее «дружками».
- Выезжаем! Говори адрес.
- Я передаю трубку Наталье, ты сейчас с ней будешь говорить, она была свидетелем происшествия, и расскажет, где это все произошло.

Я передала трубку Наташе, выслушала, что она говорила Юрию, а затем обратилась к мужу.
- Родной! Придется ехать на место происшествия!
- А я другого и не ждал, поедем! Когда, наконец, мы займемся своими делами? Я обещал со свояком на рыбалку смотаться, да и в гости его пора пригласить.
- Я об этом тоже с тобой хотела поговорить, - довольная, что он сам завел о нашем госте разговор, обрадованно продолжила я свою речь, – свози его на Бугуньское водохранилище. Между прочим, Бугуньскую рыбу в Советские времена даже за границу отправляли. Сазан и карп - это самая вкусная рыба в нашем регионе. Во всяком случае, мне так кажется. Правда, Наташа, вкусная? – стараясь увести мысли Натальи от всего случившегося в сторону, произнесла я, встряхнула головой, поправила волосы рукой, и посмотрела в ее сторону.

- Да! Не спорю! – выдавила вымученную улыбку из себя Наташа.
Разговор на этом оборвался, Наталья еще долго шмыгала носом, но ни о чем не рассказывала, правда, иногда показывала, как лучше проехать к дому Виктора. Вскоре мы стояли у трехэтажки и ждали опергруппу во главе с Юрием.
Я иногда задумываюсь, как Юрий быстро договаривается с полицией не со своего района, ведь Аксукент не его участок, а он приезжает на следствие сам. Может, оттого, что все дела взаимосвязаны? Надо бы у него поинтересоваться.
Вскоре приехала опергруппа и «скорая», очевидно Юрий вызвал и их. Наташу мы ожидали в машине, я изрядно измучилась, пока Юрий ее допрашивал. Прошло часа полтора - два, пока Наталья не появилась в дверях подъезда в сопровождении Юрия. Я и Андрей вышли из нашей «девятки» и ждали, пока следователь и Наталья подойдут к нам.

- Ну что, Аня, вы снова попадаете в свидетели, так что приходите завтра давать показания, - с горечью в голосе тихо произнес Юра, – если быть честным, то мне уже стыдно вас вызывать, но вы последнее время часто бываете на месте происшествия раньше, чем опергруппа, и оказываетесь ценнейшими свидетелями. Мне зачастую кажется, что вам не нужно было, находиться в том месте, где кипит фонтан страстей.
- А что, мы должны были ее бросить? А заповедь помоги ближнему? Что, мы должны пройти мимо? – окрысилась я, - да и насколько я помню, у нас завтра проводы Вики и Макса, ты же сам пообещал посодействовать, достать билеты, посадить в самолет, и подождать когда этот самолет взлетит без всяких происшествий. Когда мы все успеем?

- Успокойся и не кипятись! Успеешь все сделать, что запланировала! Я вас долго не задержу. К десяти подъедете, а через полчаса освободитесь. Аня, пойми, порядок такой. Нужно зарегистрировать, что вы были, и самое главное-ваши подписи на протоколе.
- Ну, и ладушки. До завтра! Мы сегодня изрядно измучились. Наташу довезем до места сами, - перебила я его, - да и нам пора домой.
- Аннушка, дай сказать мне хоть слово!
- Да слушаю, слушаю! – недовольно пробубнила я, садясь в машину удобнее.

- Я вижу, что сегодня разговора у нас не выйдет. Жду завтра к десяти, – Юрий развернулся, и стал быстрыми шагами удаляться от нашей девятки.
- Задолбал! Свидетели! Свидетели! Как будто без нас нельзя обойтись. Я уже сколько раз отпрашиваюсь с работы. Выдам повестку, выдам повестку, - продолжала я накручивать себя,- да кому сейчас нужна твоя повестка!
- Аня, перестань нудить! Значит так надо,- поучительно старался меня вразумить Андрей.
- Ну, вот и ты еще подпеваешь ему. Что нельзя у нас здесь все расспросить, все-таки друг, или мне казалось?

- Аннушка, он прекрасно к тебе относится!
- Все! Кончаем этот разговор! Давай Наташу довезем до места, и отдыхать! Молодежь, наверное, уже переживает, что нас долго нет.
- Ну, ты, Анюта, даешь! Вообще сбрендила! Им сейчас прямо до тебя.
Я пропустила его слова мимо ушей. Какой толк вести с ним перепалку, все равно он скажет последним слово, или будет молчать, не начиная беседы.
Наталья попросила остановиться, не доезжая до дома один квартал, мы притормозили у старого металлического ларька, и стали прощаться.

- Наташенька, детка, во сколько тебе нужно быть в полиции?
- В восемь тридцать.
- Ты сама доберешься или нам за тобой заехать? Правда, нам нужно быть к десяти, это на полтора часа позже.
- Тетя Аня, вы не беспокойтесь, я доберусь сама. До завтра.
-До свидания, беги, мы подождем, когда ты подойдешь к дому, а когда доберешься, позвони! Да и зря ты не разрешаешь подвести тебя до места. Мы будем волноваться.
- Ничего страшного, я же знаю что вы рядом!
Вскоре раздался противный сигнал мобильного телефона. Когда я только поменяю звуковое сопровождение, хотя с другой стороны, этот звук хорошо поднимает меня с постели, пронеслось у меня в голове.

- Ало, тетя Аня, все нормально, я дома.
- Ты добралась?
- Да, да. Не волнуйтесь я дома.
Минут через двадцать мы с Андреем сидели за столом и пили чай. Есть не хотелось, но нам нужно было обсудить прошедший день и ночь. Ночь потому, что уже время приближалось к утру. Молодые так и не вышли из комнаты, сделали вид, что нас не слышат, а может, действительно спали. Разговор с Андреем у нас не клеился, и мы, кое-как приняв душ, свалились замертво в постель.

Бывает, когда просыпаешься, с каким-то радостным чувством, ощущение чего-то радостного и светлого распирает тебя изнутри. Вот и я проснулась, чувствуя, что мне этот день принесет какую-то приятную нотку, потому что за последние дни только и были танцы по кругу. Ну, во-первых, в десять часов встреча, не совсем приятная, с Юрием. В обеденное время проводы Макса и Вики. Но это все не то. Конечно, то, что мы проводим Викуля из Казахстана это хорошо, но что - то еще ждет меня?
- Анна, - услышала я голос Андрея из холла, вставай, нам пора собираться.
- Да встаю, встаю!
- Давай быстрее, время поджимает.

- Слушай, как мне надоело отпрашиваться. Хорошо хоть девчонки мне помогают во всем, а так что бы я делала? Да и сегодня я, наверное, позвоню и сообщу, что не могу прийти, пусть еще немного обойдутся без меня. До конца квартала далеко, если что-то не верно, я постараюсь исправить ошибки дополнительными отчетами. В конце концов, может и у меня быть личная жизнь! – причитала я, поднимаясь с постели.
Через час мы были в полиции. Юрий чисто для галочки допросил нас, мы ему не рассказали ничего нового. Он заполнил протокол и отпустил нас, дав справку для экстренного увольнения Виктории с работы, пообещав приехать и проводить Макса с Викой. За последние дни он нам стал как самый близкий человек, мы уже без Юрия не рискуем сделать ни одного неверного шага.

Не буду описывать сборы и проводы Макса с Викторией, так как все прошло нормально. Как и положено, были пущены слезы, Татьяна давала последние наставления и просила, чтобы Вика лишний раз не высовывалась из квартиры, как будто это Аксукент. Москва-это Москва. В Москве встретиться случайно дважды в день даже близким соседям, практически невозможно, а тем более, если люди живут в разных районах. Хотя Шолпан еще не нашли, но будем, надеяться, что ее черт не забросит в Москву. Все аэропорты, вокзалы контролируются полицией, так нам объяснил Юрий.
Юра меня приятно удивил. Провожали Вику и Макса мы не с общего зала, а он нас завел в VIP-зал. У него в аэропорту был друг при чинах. Нас, провожающих, разместили в комнате ожидания со всеми удобствами. Его знакомый показал президентский зал, в нем были удобные кресла, огромный телевизор, диваны, холодильник с напитками, ванна и туалет. Красивые потолки из гипсокартона и, самое главное, мне понравились шторы, богатые, из трех цветовых гам, они спадали на пол пышными, красивыми воланами.

Там, где мы ожидали самолет, был огромный овальный стол, накрытый человек на тридцать. Нас прекрасно обслужили, подали напитки, шампанское, коньяк, бутерброды и фрукты. Вскоре Юра привел Димыча, он работал в аэропорту, этот человек был нам когда-то другом, но так уж случилось, что судьба раскидала нас по разным местам, многие поженились, вышли замуж разъехались и эти тяжелые девяностые годы сделали нас всех чужими. Волею судеб я встретила второго человека за эти дни, встрече, которой я была от души рада. Я уже забыла о Вике и Максе, но думаю, они на меня не обидятся. Андрей, как мне казалось, не обращал внимания на моих друзей.

Юра, Димыч и я как-то незаметно организовали свой круг и занялись воспоминаниями, и, естественно, это сопровождалось тостами. Юра уже открыто смотрел на меня, не пряча своих огромных, голубых, красивых глаз.
Димыч поправился, был лыс, но для меня он оставался таким же смелым, скромным, преданным мальчишкой, которого обожала вся наша группа. Дима знал репертуар Льва Лещенко, и также звонко, как в юности, старался вытягивать одну песню, за другой. Один тост сменялся другим, более объемным, более значимым, а я продолжала с восхищением слушать Димыча и подпевать ему. Танюшка меня часто пинала под столом, и говорила, чтобы я успокоилась, но у меня было так хорошо на душе, и я на ее тычки не обращала внимания. Кто - то подливал мне шампанское, не зная, что может со мной произойти, ведь я не переношу этот напиток. Почему-то я от него отключаюсь, и, естественно, через час я была в «улете».

Я не помню, как я очутилась дома, Андрюша стал нудить, доставать меня своими упреками. У меня где-то на задворках моей души появилась обида, и я накричала на него, на моего любимого Андрея. Затем, схватила сумку, хлопнула дверью и пошла в гараж. Сумку бросила на заднее сиденье и села за водительское кресло. Ключей от машины в замке не было. Тогда я вышла на улицу и побрела по дороге. Я брела довольно долго, и уже начала подумывать вернутся назад. Мозги вроде проветрились, и мне безумно захотелось сесть. Я ушла от центральной трассы довольно далеко и села на обочину наезженной дороги. Вскоре в глазах забегали мурашки, веки стали слипаться, и я провалилась в беспокойный тревожный сон.