КИНЖАЛ

Валерий Пантюхов

рассказ

КИНЖАЛ

В это лето, её старший брат спрятал её в высокой башне. Но для меня это не преграда, я готов залезть, куда угодно, но я не знал хочешь ли ты видеть меня, или нет. И вот сегодня мне твоя прислуга принесла весточку. В записке было всего два слова, наверное ты спешила, потому что охрана зорко следила за прислугой, которая принесла тебе еду. Ты успела чиркануть всего два слова:

-СЕГОДНЯ УТРОМ-!

«Наконец»,- подумал я, сунул в руку прислуге золотой, вскочил на коня и мой Вороной понёс меня счастливого и окрыленного по горной дороге туда, куда глаза глядят.

До утра было ещё далеко и я предвкушал все, что моя фантазия позволяла мне представить. Весь день я тщательно готовился, готовя всякие приспособы, чтоб забраться по отвесной стене на высокую башню.

И вот настала полночь, охрана сменилась, вино сделало своё дело, которое им случайно досталось , как они думали, и они скоро уснули.

Я с нетерпением ждал рассвета, когда первый гимн солнцу пропоёт петух и вот я услышал долгожданный сигнал.

Светает, скоро первые лучи солнца коснутся вершин гор, надо спешить.

Ещё темно я в засаде . От восторга я тихонько запел:

-Я знаю, ты спишь.

У тебя Самый сон.

Я снюсь тебе,

Ты одна в высокой башне,

Я лезу через окно к тебе.

Тебе страшно, ты ждёшь меня с нетерпением

От меня идёт энергия и тепло

Ты а высокой башне тебе прохладно.

Но скоро я буду я рядом,-

Не успел я пропеть, как второй петух прокричал свою песню, все пора, решил я и начал штурм башни к своей любимой. Я взбирался легко, меня вознёс как на крыльях любви сам Лель-Бог любви и любовной страсти в русской мифологии.



Вот последние метры до окна, наконец я в большой, уютной комнатке , скорей это келья устеленная большими овечьими шкурами, поверх соломы.

Видно что она ещё спит, немного раскинув руки из под мягкой овчины было видно её очаровательное юное тело. Я медленно подошёл к ней и замер не решаясь дотронуться до этого божественного чуда, я очарован её полуобнаженным видом, но я медлю. Так я стоял как зачарованный не решаясь даже пошевелиться, воображение дорисовывает то, что не видно из за овчины. Вдруг она слегка шевельнулась, медленно потянулась ко мне, дотронулась до моей ноги, потянулась к поясу, взялась за кинжал, вытащила его из ножен, и положила между нами.

Я понял, это старинный обычай, Он древний и строго соблюдается с покон веков. Я обрадовался и загрустил , значит она ещё ребёнок. Если её трону, если нарушу этот обычай меня ждет смерть. Хотя я не собирался ее трогать . Я ощутил как она дрожит, ей холодно. Я снял с себя тёплую бурку и осторожно накрыл её.

Моё тело все горело. Жар пылал во мне, как будто я в жерле вулкана из которого пылающая лава так и льётся. Моё оцепенение прервалось когда она дотронулась до моей ладони, притянула её к себе. Сквозь бурку чувствовал, её молодую грудь. Не могу передать что случилось со мной, я боялся даже пошевелиться чтоб не испугать её или что то сделать грубо. Я испытывал такое чувство, был настолько счастлив, что если бы больше ничего небыдло я бы этот момент вспоминал всю жизнь!

Стоя перед ней на одном колене я не мог налюбоваться. Её губы это сама нежность и страсть, покорность и страсть, красота и страсть, вот они рядом, так близко, алые, розовые, влажные, готовые ко всему. Я еще раз попытался дотронулся до ее губ, мне не верилось, что это происходит со мной.

Вдруг она обняла меня за шею. От волнения я чуть не потерял сознание, ощутил как бьётся моё сердце, как я напрягся и готов был вырваться из плена,своего сознания о том что рядом лежит кинжал и моё внимание теперь только на нем. Я чувствовал себя в бурном океане страсти. Воображение создавало полное представление что мой поцелуй страстный, сладкий и соленый, поцелуй, который затягивал меня все сильнее завлекая в свои , а теперь наши желания, которые были любвеобильны, нежны и ненасытны.

Первые, слабые звуки любви вырвались из её уст. Этот звук еще сильнее возбудил меня, убедил , что ей тоже хорошо, и блаженство охватившее её, было не меньшее, а может еще сильнее чем у меня. Она то прижимала , то просто ласкала мою шею и голову, то её пальчики хватали и впивались в мои волосы, прижимали и гладили меня, страстно и отчаянно. Вдруг она с силой откинула бурку и овчину в сторону, ярко сверкнула юная грудь которую она изящно прикрыла руками , положив ладони на лицо, а локти прикрыли юную грудь, однако сквозь пальчики было видно, как горели огоньки в её глазах.

Перед моими глазами лежала прекрасная, юная девушка, наполовину обнаженная, с полу-закрытыми глазами . Она глубоко дышала , вздымая высоко свою юную грудь.

Мое любование было не долгим, она потянула ко мне руки, приглашая ближе и теснее обняться. Меня как огнем полыхнуло, языки пламени лизнули мое лицо, я в порыве страсти кинулся на нее, но кинжал, кинжал уколол меня в колено, охлаждая мой пыл. Я на мгновение застыл, но она всё теснее и жарче обнимала и обнимала меня. Но кинжал, лежащий около её бедра, напоминал нам о наших любовных границах. И всё же наши мысли настолько слились в одно целое, что я интуитивно, как будто услышал, почувствовал, её такие мысли:

«Я ощутила, как моё сердцебиение ускорилось. Мое тело напряглось, я почувствовала, как взрывы энергии выбились из моей груди. Мы обменялись взглядами, и я поняла что он хочет того же! Боже, Что я творю, но сделать ничего не могу, да и не хочу! Я чувствую его руки на моём теле, его очень приятные касания, такие жаркие, такие страстные, они глубоко проникают в меня. О! как долго я их ждала. Мои губы опять соприкоснулись в безумной страсти, я чувствовала все, а именно То! Мы двигались в темноте, в сумерках комнаты, наслаждаясь друг другом.

Я ощутила его крепкое мужское тело, мы снова целовались, обмениваясь своими чувствами. Я знала, что он пришел только для меня, поэтому я чувствовала себя особенной. Мы остались вместе на короткое время, и я знала, что это был самый незабываемый момент в моей жизни»

После таких её мыслей или слов, я уже не понимал, это все произнесла она или это звучало в моей голове, и в это момент она неожиданно схватила кинжал. Я замер. Она держала его перед собой так долго, что мне показалось, прошла целая вечность. мурашки пробежали по всему телу, как волна холодного пота прокатилась по мне. Всё, подумал я. Страсть и огонь, полыхавший во мне опять натолкнулись на кинжал, который она держала перед собой. Я как будто очнулся , всю мою страсть как ветром сдуло, я помотал головой, и ничего не придумав, неожиданно для себя произнес: «Можно я разденусь?- Как хочешь- почти сразу ответила она. От соих слов, я сам испугался, но и её ответ меня не менее озадачил, поэтому я привстал на коленки не отрываясь смотрел на свой кинжал, в её руках он мне показался страшным оружием, вдруг сейчас как пырнет, и что мне делать? Этот вопрос как топор повис над мной головой. Первая моя реакция , выхватить его из рук и выкинуть от греха подальше, но она спокойно переложила его к стенке встала на коленки и прижалась ко мне своей обнаженной грудью как то по детски ласково, мило и нежно. Так мы стояли прижавшись в обоюдных объятиях, медленно и нежно прижимаясь все теснее. Я только захотел поцеловать в её алые губы как вдруг она сама стала осыпать меня поцелуями с таким громким звуком, что они эхом отдавались под сводами старинной башни. Я стал вдогонку целовать её, но она расстегнула мою рубашку опускалась все ниже и ниже, я только успевал удерживать её, чтоб под напором её поцелуев не упасть. Но тут она сама стала валить меня на спину продолжая целовать и целовать. « Боже»- подумал я и упал на спину ощутив на себе приятную тяжесть моей юной возлюбленной. Я инстинктивно хотел увернуться, хотел привстать, но она в приказном милом тоне скомандовала; «Лежи», бережно обхватив меня руками, она остановилась. Рассматривая меня внимательно, с интересом и так близко, как будто видела мужчину первый раз. Она не могла насмотреться, то нежно прижималась, то гладила, то дотрагиваясь, то опять смотрела и смотрела, как я иногда вздрагивал, это я иногда втягивал живот, а он как живое существо реагировал создавая впечатление живого самостоятельного существа не зависимого от меня.

Вдруг она слегка заулыбалась, склоняя свои черные кудри, то на лево то, направо, игриво и непринужденно играя мной как с игрушкой. Я смотрел на неё и не верил что этот ребенок вытворяет. У меня сердце колотится , чуть не выпрыгивая из груди, а она играется , поглаживая меня как котенка.

В этот момент за дверью послышались шаги и голос ее служанки тихо произнес  : «госпожа, к вам сейчас поднимется ваш старший брат, я вам принесла его подарки, сладости и от него одежду, откройте, это я , госпожа , спешите , прошу вас.

2

Мы были в таком милом, расслабленном состоянии, на самом пике любовных игр, так было хорошо, и приятно и счастье было вокруг в этой каменной пещере, в широкой и огромной и она казалась лучшим местом на Земле и вдруг. Она так испугалась, что мне показалось что она сейчас потеряет сознание и рухнет на пол.

Наконец она опомнилась , быстро стала одеваться, показав мне на темный угол в котором стояли большие плетеные корзины, наполненные всякой всячиной. Уже кто то постучал в дверь, настойчиво и тревожно, когда я метнулся туда и как мог спрятался и затаился.

Она подбежала к двери , большим ключом открыла замок и в келью вошел её брат.

Не успел он перешагнуть прог , как за ним вбежала служанка с подносом в руке и большим кувшином с водой. Он дал какие то распоряжения служанке, она поставила поднос и кувшин с водой , поклонилась и ушла закрыв за собой дверь.

Я во все глаза смотрел за происходящим и не верил своим глазам. Он подошел к ней и что то стал говорить на своём языке, который я плохо понимал, но сумел кое какие слова понять. Он её стал уговаривать на повышенных тонах и просить, чтоб она на что то согласилась . Я весь напрягся, но не мог понять что он от неё хочет. Тут он стал показывать ей драгоценности: бусы, браслеты и кольца, она мотала головой и тайком поглядывала в мой угол где я затаился как мышь.

Он раскрыл коробку, повесил ей на плечи красивое платье , протянул ей пояс, весь украшен в драгоценными камнями и очень красиво расшит золотой нитью, при этом, уже ласково и не громко говорил что то на своём языке.

Как я не пытался понять что он от неё хочет, как не напрягал свой слух, но кроме знакомых мне отрывков слов я ничего не мог понять.

Неожиданно он замер и не отрывая глаз уставился в одну точку.

Интересно, куда он устремил свой взгляд, куда это он пялится та к пристально, медленно приподнимаясь, приближаясь к своей сестре. Она отодвинулась от него, даже можно сказать шарахнулась все сильнее прижимая что то к себе. Вдруг он грубо оттолкнул её в сторону, наклонился и взял в руки мой кинжал, рассматривая его со всех сторон. Его глаза округлились, грудь его вздыбилась и он громко закричал, тряся кинжалом перед ее лицом. Его крик раздавался все громче и громче, он все сильнее входил в ярость, схватил ее за одежду и стал наносить ей пощёчины по лицу справа на лево, справа на лево, она как птенчик трепыхалась в его руках, но ни вырваться ни крикнуть не могла. Вдруг он воткнул кинжал в настил , схватил её за рубашонку и рывком разорвал всё на её груди.



3

Она вцепилась в его лицо , но он не обращая на это внимания навалился на неё намереваясь что то сделать непоправимое. В этот момент я выскочил из своей засады и набросился на него. Мы кубарем покатились вцепившись в друг друга , готовые зубами рвать и метать. Он рычал как зверь, наседая на меня и в конце концов он повалил меня , схватив за горло обеими руками и начал душить, я помню как мне не хватало воздуха, но я сопротивлялся как мог, пока чуть не потерял сознание. Последним усилием воли, собрав всё сознание в точку, я оторвал его руки от моей шеи, но он выхватил свой кинжал, замахнулся для последнего решающего удара, но я успел перехватить его руку. Еле удерживал его натиск, но его кинжал был все ближе и ближе, он нависал надо мной как сама смерть. Мои силы были на исходе, по всему телу пробежала холодная волна , руки слабели и в этот момент она схватила мой нож и с размаху и каким то криком воткнула в ему спину. Его руки ослабли он обмяк, я скинул его с себя и я увидел, прямо перед собой испуганное её лицо. Она стояла закрыв лицо руками ни проронив ни слова, подошла к раненому брату, положила голову на грудь и прислушалась. Потом оторвала длинный лоскут от своей одежды, осторожно вытащила кинжал из плеча и перевязала громко позвав прислугу. Открылась дверь, вбежала ошарашенная прислуга, качая головой приговаривая что то на своём языке , опустилась на колени перед раненым. Осмотрев его перевязанную рану, поднялась с колен, что то сказав друг другу прислуга быстро выбежала из кельи.

Я подошел к моей любимой, посмотрел ей в глаза поцеловал её в её заплаканные глазки, поблагодарил за спасенную мою жизнь и мы обнялись, она крепко прижалась ко мне и еле слышно заплакала. Так стояли мы обнявшись понимая, что что то случилось ужасное , трагическое и что теперь нам несдобровать. А потом она присела на корточки перед братом и разразилась в горьких рыданиях. Видимо брат услышал её рыдания, очнулся и что-то еле слышное произнёс, немного пошевелился и опять закрыл глаза. С закрытыми глазами он что то долго что-то говорил на что она кивала, с чем-то соглашалась, иногда что то отвечала. Потом поцеловав его в лоб быстро встала, взяла меня за руку, сказала , чтоб я взял кинжал брата, а свой оставь на месте. Я взял свой кинжал положил рядом с ним, стал на колено попросил у него прощения, и сказал, что твоя сестра чиста и невинна, что у нас ничего не было, что я её люблю, что буду оберегать её и любить всю жизнь, склонил свою голову передним , попрощался и мы быстро побежали вниз по лестнице.

4

Пробежав по узкой лестнице до половины башни она становилась, резко повернулась и взглянула на меня. Я смотрел на неё сверху и думал про себя: «Какая же красивая, аж страшно». На меня смотрели огромные , красивые глаза, в полутьме они казались еще чернее , длинные ресницы бархатом выделялись на её лице. Полные, красиво очерченные губы были сжаты и было видно , что она очень серьёзна и хочет что то сказать, Она глубоко дышала , её юная грудь поднималась о опускалась, я не мог оторвать глаз, смотрел то на губы, то на глаза, то на девичью грудь.

Она долга смотрела на меня и её зрачки бегали лучом по моему лицу, то останавливались и я физически ощущал её взгляд, то опускала свои ресницы и смотрела вниз потупив взгляд, то опять бросала взгляд на меня заглядывая очень глубоко.

« Скажи мне»,- сказала она-ты меня любишь, ты меня не бросишь?»

-«Теперь мы навеки вместе»,- ответил я - я тебя не просто люблю, я тебя безумно люблю»- мы обнялись, я взял её и горячо поцеловал.

Добежав дальше вниз до тяжелых дубовых дверей, мы остановились и прислушались, приоткрыли её и сквозь образовавшуюся щель осмотрелись. Вокруг все было тихо, только лошади громко фыркали, мотая головой. На привязи стояли две лошади. Одна лошадь брата , вторая принадлежала его верному слуге, но его нигде не было видно.

Мы переглянулись, без слов поняли друг друга. Подбежали к лошадям , погладили по гриве, она, с моей помощью взобралась на лошадь брата, я на вторую , взяв поводья в руки, успели развернуться в сторону ворот, как из дома выбегает прислуга с корзиной в руках, подбежала к нам быстро приторочила её на мою лошадь, что то сказала своей юной госпоже и мы пришпорив лошадей во весь апорт выехали за ворота.

Только выехали за ворота послышались крики , грянул выстрел, потом другой, опять выстрелы, но мы были уже далеко



5



Наши кони несли нас как на крыльях. Поднявшись на возвышенность перед нами открылась панорама, справа и слева горы, а за ними еще горы серо сизого цвета и высокое небо с парящим орлом , как знак Кавказских гор. немного слева внизу мы видели, что из замка выехали один за одним несколько всадников- погоня вырвалось у меня . Мы немного покрутились на месте решая что дальше делать. До нашего гарнизона, который стоял в крепости “Внезапной” было верст я10-15— Крепость стоит близ леса, на правой гористой стороне быстрой каменистой речки Акташ. В крепости находятся казармы, церковь и дома каменные; кругом их крепостной вал, на котором четыре бастиона с большими орудиями.

Этот вал соединяется с форштадтом, где живут в собственных домах женатые казаки. Здесь находится дом полкового священника[1], разные казармы, маркитантский двор и две обхваты или заставы, из коих одна — на реку Акташ, по дороге к укреплению Костычам, а другая — в Андреевский аул, отстоящий от форштадта не более версты. За дровами ездят из «Внезапной» всегда с конвоем, это называется «оказией». Скот пасут за рекой Акташ тоже под конвоем, так как нередко случалось, что черкесы нападали на скот…» Я знал что в это время наши казачки обходят дозором вдоль реки, поэтому мы свернули и нам надо было немного спуститься ниже и наверняка там встретимся с казачками. Наши кони привыкшие к таким переходам , спускались уверенно , как бы зная дорогу по камням и бурелома. Но произошло непредвиденное. Наши кони, вдруг, заупрямились, ни как не хотели идти и не зря. Из кустов выскочил барс и скрылся в чаще кустов, мой конь стал на дыбы , задняя нога соскользнула с камня в щель, лошадь дернулось в сторону и мы услышали хруст сломанной ноги. Я успел спрыгнуть и конь рухнул всем своим телом на камни. Делать нечего, коня надо пристрелить, но нечем. И тут вдруг моя юная любовь, спрыгнула с коня, подошла к ко мне, не долго раздумывая вытащила из ножен кинжал, наклонилась и вонзила его в шейную артерию лошади. Кровь, пульсирующим фонтанчиком вырвалось из умирающего животного, а она спокойно вытирала кинжал от крови, не отрывая глаз от затухающей жизни.



6

Плен и освобождение



Она смотрела не отрывая глаз пока я не прервал её взгляд, она даже вздрогнула: «Пора»- скомандовал я и мы залезли на коня брата и продолжили спуск к реке на лошади брата. Медленно обогнули еще один крутой вал, там уже пошла более пологая тропа вдоль берега бурной речки Акташ. Мы были уже совсем рядом от нашего гарнизона. Были видны сторожевые башни на излучины реки по периметру вала Чувствовалось , что Güzel устал, покрылся испариной и надо было напоить коня. Невдалеке был брод и мы решили там спешиться и напоить коня. Так и сделали. Около брода речка немного расширялась и поток был не такой быстрый. Я помог Аженет слезть с коня, взял её за осиную талию , прижал её к себе, посмотрел в её глаза цвета черной смородины крепко прижал. Она обняла меня за шею и мы утонули в головокружительном поцелуи. Погони не видно, мы расслабились, улыбались и нам было хорошо. Конь напился, стал бить копытом по воде, и вдруг заржал, мы услышали ржание совсем близко. Где-то рядом наш конь почуял сородича. Не успели мы залезть на Гаргёза , как из за валуна вышли три конных джигита , медленно шагая к нам с винтовками на перевес. Один из них в черной кавказкой папахе крикнул из далека

«Э, урус, отдай нам её, и мы тебя не будим убивать, хорошо урус?»Аженет прижалась ко мне , мы медленно отступили поближе к валуну, чтоб никто не смог зайти сзади. Они подъехали ближе, видя, что у нас нет оружия, окружили нас с трех сторон, с улыбками что то переговариваясь остановились. Я выхватил кинжал и на вытянутой руке направил его в сторону одного их джигитов.

«Эй урус, это твой конь?, откуда у тебя этот кинжал, урус?» и опять что то заговорили меж собой.
Я спросил у Аженет, -« О чем они говорят,
«они узнали коня и кинжал моего брата, и спорят, сразу нас убить или взять в плен и продать» Я громко крикнул: «Это моя невеста, а кинжалом и конем мы в знак дружбы обменялись” Джигит в черной папахе опустил винтовку и выкрикнул: «Пусть женьщинэ сама за себя скажет»
Аженет выглянула из за моей спины и ответила:
«Я княжеская дочь Айденет, мой отец ПШЕХ Айдемиров- (черкесский князь), мой старший брат Арсланбек, средний брат Бартыхан и Магомет младший мы Айдемировы !»
Эй женьщинэ, ты что по нашему не знаешь» Аженет все это повторила по своему , они стали переглядываться, спорить, опустили ружья вниз, повесили на плечи и уже добродушно с улыбками подъехали к нам поближе. Айженет вдруг заволновалась и на ухо мне шепнула: «Это абреки»- я пожалел, что спрятал кинжал, потому что один абрек подъехал слева, слез с коня очень дружелюбно с улыбкой что-то приговаривая. Только я повернулся в его сторону спешившегося абрека, как в этот момент абрек в черной папахе молнией кинулся на меня и мы оба свалились на землю. Абрек оказался не так ловок как брат моей Айженет , я мигом перевернул его на спину, выхватил кинжал и тут раздался выстрел.

7
Стрелял третий абрек, который воспользовался моим замешательством от выстрела, он навалился на меня, обхватил мою голову и приставил свой кривой нож к моему горлу. Меня скрутили, завязали сзади руки, закинули поперек спины лошади и похлопывая меня приговаривал: « Хорош урус, хорош урус».
Айжене сильно не сопротивлялась, только что-то очень гневно высказывала, когда они ей завязывали руки спереди, на её слова они только улыбались своими кривыми улыбками как и и их крючковатые носы.
Её везли привязав спина к спине к одному из абреков. Так нас везли долго , фыркали лошади, издавая звон копыт о камни, ехали молча, куда то вверх и в верх. У меня затекла шея, ныли связанные руки, очень хотелось пить. Я не видел лошади на которой везли Айжене, так как я мог видеть только копыта и иногда пытался оглянуться назад, но меня как мешок взвалили как-то набок , поэтому я только слышал, как идет её , Güzel, как они то приближаются, то отстают. Когда в очередной раз они приблизились, я громко, как мне показалось, крикнул: «Айжене!», но не услышав ответ тут же получил нагайкой по спине. меня от нагайки жигануло так, как сотня пчел вонзили свои жало одновременно, так эта нагайка ужалила, как будто пуля влипла в моё тело, тут то и вырвался мой крик, который услышала и моя юная Айженет. « Сашя, Сашя, Сашя, что с тобой» Но не успела договорить, видимо и ей досталось, поэтому я замолчал, ожидая своей ужасной участи.
8
Тропа шла вверх по кривой, горной тропе, после чего, скорей всего будет небольшой перевал и спуск в долину, где или их аул, или какой то другой поселок. Это где-то в верстах пяти южнее нашего гарнизона.

Уже начинало смеркаться, когда мы подошли к аулу, но в аул не зашли. Остановились, меня и Айженэ усадили вместе у небольшого валуна со связанными руками и ногами. Один из абреков дал воды и что то долго говорил Айжене, она резко ответила с широко раскрытыми глазами и её нежное лицо покраснело, покрылось пятнами, она заёрзала, затопала ногами и хотела ногами двинуть абрека, но он увернулся, громко рассмеявшись.

« Что он сказал?»- спросил я. Она опустила голову и от негодования не могла вымолвить ни слова. Замотала головой, и вдруг начала царапать своё лицо, царапины покраснели и кое где выступила кровь.

«Эй? чурбан копченый, ты что ей сказал?» Абрек оглянулся и застыл в испуге. Бросился к ней, со словами которые я не все понял, кроме: «шайтан кызы, шайтан хатын» он разразился длинной тирадой из непонятных, но понятных по интонации слов. Он сильно ругался, завязывая ей руки сзади. Она не давалась, сопротивлялась, и когда он приблизился, наклонившись ко мне, я со всей силы и яростью ударил его головой прямо в нос, раздался хруст сломанной кости, он упал навзничь и его голова с треском грохнулась о камень. Он потерял сознание с носа потекла кровь. Она задрыгала ногами и с криком хорошо Сашя, хорошо, молодець, высвободила еще не завязанные абреком руки, стала развязывать свои ноги, быстро работая зубами, и наконец, развязалась, подбежала к абреку, выхватила кинжал своего брата,который абрек забрал себе, посмотрела на него, как бы о чем-то задумалась, потом подбежала ко мне, разрезала путы, и мы обнялись. Я размял замлевшие руки, поднялся на ноги и чуть не упал. Так затекли ноги, что я их не чувствовал, кое как подошел к абреку, взял карабин, ремень, на котором висела кавказская шашка, и ножны от кинжала старшего брата Айжене

9

Уже почти совсем опустилась ночь, луна, огромным желтым блином, медленно поднималась из за гор. Полнолуние. Это хорошо, надо что -то делать с абреком. Он стал подавать какие то звуки, значит жив. Я связал его по рукам и ногам, убивать не стал. Он так и лежал , только его папаха скатилась вниз и лежала одиноко невдалеке от своего хозяина. Ночью бесполезно пробираться к своим , по незнакомой местности, по горам, камням и кручам, но выбора нет, и надо было уйти подальше от этого места, они скоро вернутся, а может к утру вернутся, мы не знали и поэтому посовещавшись с моей юной и решительной Айжене, мы решили не подниматься выше в горы, а наоборот спуститься вниз и сделать засаду, там где они нас не ждут. Карабин есть, и это уже сила, которая придаёт нам уверенности.

10

Засаду мы устроили на одном из небольших валунов высотой метров 5-6, мимо которого ни как не пройти , чтоб добраться до того места где на кануне остановились. Ночь лунная, прохладная. Мы с Айжене прижались как можно теснее, укрылись всем что у нас было. И уснули почти сразу. Проснулись рано утром, от ржания лошадей. Выглянув из засады мы увидели необычную картину. Метров около двухсот от нас, шли несколько всадников, с карабинами на перевес, впереди которых шли два пеших абрека, тех наших знакомых которые еще недавно пленили нас и оставили здесь под присмотром одного из них. Но что это? Эти двое не просто идут, их подгоняют плетью, -«ого»- Подумал я. « Айжене, посмотри, похоже это твои братья, она стала зорко присматриваться, и сначала обрадовалась, а потом, испугалась. И у меня стало как то не по себе, но я с интересом, настороженно смотрел за приближением конной группы. Когда всадники приблизились на метров 50, я узнал старшего брата на своём вороном коне, которого у нас отняли абреки, рядом два младших брата, и еще три в военной форме, и кажется это военные из моего гарнизона. Такого я не ожидал и не знал как себя вести. Мы пригнулись когда они проходили мимо нас, и мы увидели что старший брат перевязан и едет склонившись на один бок. Айжене от удивления не находила себе место, она хотела крикнуть, позвать брата, но ни я, ни она не знали их намерений. Но то, что они гнали абреков как пленных, это хороший знак. Тем временем они поднялись до того места где лежал связанный абрек, наверное он жив, рассказал, что случилось. Потому что мы услышали как кто то из братьев громко позвал Айжене. Мы не спешили выходить из укрытия, и ждали. Видимо, братья хорошо знали свою смышлёную сестру, поэтому одни спустились вниз, другие пошли в верх! Уже совсем близко мы услышали как наши имена повторились несколько раз. Я до последнего не верил в добрые намерения, поэтому мы сидели в укрытии. Пока не увидел своего командира, в метрах в ста от нас которого сразу не узнал, он стоял вблизи высокого дерева и смотрел в наши сторону в бинокль . Я высунулся из укрытия и помахал рукой, в надежде что он меня заметит , кажется он увидел, и пустил лошадь мелкой рысью в нашу сторону. Айжене, посмотри это мой командир, мы спасены. Мы обнялись, первая улыбка просияла на лице Айжене, на душе стало немного легче, мы выбежали ему навстречу . Он увидел нас, подъехал, спрыгнул , взяв коня под уздцы. Когда мы приблизились он с улыбкой обнял меня и тут же спросил: «Лейтенант, Юхов , Александр , наконец то»! Мы еще раз обнялись. Потом он взял свой карабин и дуплетом выстрелил вверх. На выстрел к нам по одному подъехали все члены конной группы. Братья сразу подошли к сестре, о чем то говорили, а потом обнялись, а Айжене плакала прося прощение у брата, и они простили её, обнялись и долго стояли обнявшись. Тем временем к нам подъехали остальные военные, медленно спешились, подошли ко мне, и бесцеремонно сняли у меня с плеча карабин, забрали шашку и кинжал брата . Я сразу не понял что происходит, но когда меня разоружили, капитан серьёзно обьявил, что я арестован за похищение несовершеннолетней!

11.

продолжение следует