Во-первых, каникулы, во-вторых, мы устраивали для себя массу развлечений. В деревне и за её пределами было немало крутых склонов и оврагов, где мы катались на санках и лыжах. До позднего вечера мы торчали на этих горках, и только по зову родителей, усталые и довольные, вваливались в избу, сбрасыва-ли с себя мокрую от снега одежонку, кое-как поужинав, вали-лись на постель и мгновенно засыпали. На ледяном поле пруда мы нередко устраивали хоккейные баталии.
В конце 50–начале 60-х годов эта игра была особенно популярна. Мы знали многих хоккеистов страны по именам, гор-дились ими, старались подражать им в игре. Правил игры мы толком не знали, да и коньков у нас не было настоящих. А о форме и мечтать не могли. Шайбы делали из старых каблуков от сапог и ботинок, клюшки – из обрезка доски, а иногда из подхо-дящих сучьев деревьев. Разгорячённые игрой, мы нередко ссорились, толкая друг друга. Не обходилось и без потасовок. Зимой в деревне смеркалось рано.
Вечера были долгими и скучными. Женщины у огня пряли пряжу, мужчины занимались ремонтом обуви, читали потрёпан-ные книги и газеты, дети играли в незамысловатые игры или дремали на печи. В такие вечера к нам в избу заглядывал на огонёк наш священник отец Герман. Он был нездешний и сни-мал угол у соседей. Это был огромного роста с густой чёрной бо-родой и громовым голосом мужчина. При его появлении я пря-тался за печку.
Мой отец не курил и спиртным не увлекался, любил читать различные книги, газету «Правда», районную газету «Путь Ильича». Был он неверующим. Образование имел четыре класса, но, по моим соображениям, неплохо разбирался в политике и мог много рассказывать о положении в стране, в мире.
Однажды он где-то купил книгу Ярославского «Библия для верующих и неверующих» и прочитал её от корки до корки, по-сле чего его атеистические взгляды ещё более упрочились.
Отец Герман заходил к отцу поговорить о политике, религии, просто скоротать время. Их долгие беседы нередко переходили в споры, и мне было очень любопытно всё это слушать, хо-тя я многого не понимал. В те годы зимы, как правило, были снежными и морозными. Часто завывала за окном вьюга, на-метая снега до самой крыши. Дорожки от дома к дому расчи-щали деревянными самодельными лопатами. Деревенские ребятишки часто играли в войну, используя эти глубокие дорожки как своеобразные траншеи.
Выбежит, бывало, какой-нибудь мальчишка-солдат из-за поворота такой траншеи и давай поливать из деревянного ав-томата свинцовым огнём «фрицев и полицаев». А затем с кри-ками «Ура», выскочив из траншеи, вперёд пошла пехота. Часто такая война утихала только к ужину. В ночное время в деревен-ские сады приходили проголодавшиеся зайцы и обгладывали молодые ветви яблонь, поедая кору.
Я часто ставил на них проволочные петли, но всегда без-результатно. Однажды по весне в такую петлю попал сначала грач, а позже в одной из петель застряла и удавилась курица. Мне здорово влетело от матери, после чего мой охотничий азарт поубавился. Зима казалась долгой, а потому наступление весны все встречали с радостью и надеждой на лучшее.
Старики выходили на яркое солнце, приложив ладонь ко лбу, пристально рассматривали двор, окрестности, кряхтели удовлетворённо, взды-хали и усаживались на завалинке погреться и подремать. По ночам в соседнем овраге с шумом и грохотом стекали с полей по-следние талые воды. Днём все ярче припекало солнце, и мы, ребятишки, на высохших косогорах играли в лапту, салки и дру-гие известные нам детские игры.
Шли весенние каникулы, близился к завершению учебный год, и от этого на душе становилось ещё теплее и отраднее. Много приятных воспоминаний у меня связано с весенним православным праздником Пасхи.
фото
Деревня Оловянниково. 1960-е годы.
В деревне этот праздник особенно почитали, готовились к нему задолго. Хозяйки впрок собирали яйца, луковую шелуху для их окраски, готовили муку и специи для выпечки пасхальных куличей, творог, делали съестные различные припасы. Разносолов в доме никогда не было, а потому все ждали праздника, чтобы вкусно и сытно поесть.