Константин Симонов. В жизнь каждого из нас он вошел по-разному. Люди старшего поколения, прошедшие через Великую Отечественную войну, полюбили его в один из осенних дней 1941 года после того, как было напечатано в «Правде» стихотворение «Жди меня». Мы, родившиеся после войны, узнали Симонова из школьных учебников, читая его «Родину», «Майор привез мальчишку на лафете», «Сын артиллериста»…
В Становоколодезской средней школе и Орловском государственном педагогическом институте, где я учился, с неподдельной любовью о Константине Михайловиче мне говорили учительница русского языке и литературы Антонина Егоровна Трофимова и талантливый писатель, человек большой души Леонид Николаевич Афонин.
В судьбах фронтовиков, Симонова и Афонина, было много общего: оба были на войне корреспондентами, не прятались за спины товарищей, старались дать материал в газету из самой гущи боя.
Говоря о Великой Отечественной, мне чаще вспоминаются стихи Булата Окуджавы: «Ах, война, что ж ты, подлая, сделала: вместо свадеб — разлуки и дым! Наши девочки платьица белые раздарили сестренкам своим». Да и сестренки сменили детские игрушки для девочек на настоящие бинты, настоящие шприцы, настоящие ведра с песком для тушения зажигалок.
…В тот день Афонин, перед самым звонком на перерыв прочитав нам Симоновское стихотворение «Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины», надолго замолчал, и на глазах его показались слезы. Мы знали, что Симонов всю жизнь ощущал неразрывную связь с теми, кто остался на поле боя в июле 1941 года, защищая нашу землю на Смоленском направлении. Этими же дорогами прошагал и наш учитель.
Леонид Николаевич поправил ладонями поседевшие волосы и сказал: «Я думаю, что каждый из вас придет сегодня в актовый зал на встречу с Константином Михайловичем Симоновым!».
Конечно, зал был полон. Мне не удалось в тот вечер близко видеть Симонова, но его обстоятельный разговор о войне, о литературе и кино, прочитанные стихи, рассказ о поездке во Вьетнам помню до сих пор.
…Фронтовой опыт Симонова поистине уникален: кому еще из военных корреспондентов довелось побывать в осажденной Одессе и только что освобожденной десантом Феодосии, у югославских партизан и за Полярным кругом в тылу у финнов, в Сталинграде и на Курской дуге, наблюдать отступление немцев под Москвой и их яростное сопротивление в Силезии, кровавые бои в первые дни воины в Белоруссии и штурм Берлина.
Я знал о пребывании Симонова на Орловщине в 1943 году и поэтому, когда более трех лет назад начал работать в Малоархангельске, старался расспрашивать местных краеведов о том, что они знают о связи писателя с этими местами. Однако, ничего конкретного никто не мог сказать.
И вот 1 июня этого года мне повезло. Приехав в Легостаевскую восьмилетнюю школу по служебным делам, я обратил внимание на шкаф, на двери которого было написано «Краеведческая работа». Вместе с учителем истории Александром Николаевичем Фроловым просмотрел тетради, альбомы, рассказывающие о походах учащихся по родным местам, ознакомился с записями бесед с ветеранами войны и труда, со старожилами. Особенно меня заинтересовал рассказ учительницы-пенсионерки Елены Петровны Легостаевой о том, что в селе Легостаево в июле 1943 года находился штаб 13-й армии и здесь некоторое время жил генерал Пухов.
Видя мое сомнение в правильности записанного, Александр Николаевич предложил мне посмотреть дом, где жил Пухов, и наблюдательный пункт.
Нужно заметить, что дом, принимавший генерала и бывший во время войны самым крепким и большим в селе, сейчас представляет собой жалкое зрелище. Соломенная крыша зияет дырами, вот-вот от сильного ветра завалится и труба. (Сейчас в пятистенке никто не живет).
Но я продолжал сомневаться, а действительно ли здесь, в Легостаево, был штаб 13-й армии? И если был, то почему же мы, газетчики, не знаем об этом историческом факте? Выходит, так: ведь мы раньше не раз приезжали в Легостаево, совершали рейды, но никто нам не сказал о месте расположения 13-й армии… Винить некого, кроме самих себя.