100. ВИ.Агошков. Верхне-Окская вольница. ПРАВО НА ИСПОВЕДЬ

100. ВИ.Агошков. Верхне-Окская вольница.

ПРАВО НА ИСПОВЕДЬ
См. Журнал "Российский адвокат" № 5, 2003 год


Славный древний город Орёл, а затем и всю не менее чтимую на Руси Орловскую губернию с прилегающими регио-нами несколько лет назад взбудоражило сенсационное обнару-жение, как писали газеты, “конвейера по психологической об-работке неокрепших умов и душ”. Объёмистые публикации в СМИ с завидной скоростью перекочёвывали в Интернет, с небольшим временным разрывом и с неизменным надрывом рассказывали о всё новых душевных потрясениях, которые приходится переживать семье Дмитрия и Галины Мейтаровых из-за происков церкви, средь бела дня “похитившей” и “загип-нотизировавшей” их дочерей Олесю и Анжелу.

БЕСОВЩИНА.

евушек прячут от родителей, не дают встречаться с ними, тайно перевозят с места на место. Родите-ли вынуждены уподобиться сыщикам, рыскать по всей Центральной России в поисках собственных дочек едва ли не с ми-ноискателем. Не обходилось без закрученной интриги с погонями, похищением, угрозами, привлечением милиции, прокуратуры. Девушек увозили из монастыря на родину – в Дагестан, по знакомству консультировали у психиатра в Пятигорске. Ничто не помогало. Они снова и снова, будто и в самом деле зомби-рованные, возвращались на Орловщину….

Детектив с примесью некой бесовщины, да и только. Все больше неравнодушных к чужой беде людей и элементарных интриганов вовлекалось в бередящую сердца круговерть безуспешных метаний неутешных родителей. Тем более что и попу-лярная столичная пресса, в том числе “Московские новости”, “Новая газета”, “Трибуна”, “Независимая газета”, “Известия”, как-то сразу и безоговорочно поддержала их позицию.

Хотя всем давно известно, что подлинен только факт, ибо любое толкование его субъективно, при этом непонятно, почему начисто игнорировались публичные заявления самих девушек – Анжелы и Олеси о своём решении посвятить себя Богу, о том, что никто не заставит их свернуть с избранного пути.

Впрочем, почему непонятно? Ещё приснопамятный Козьма Прутков говаривал: “Отыщи всему начало, и ты многое поймёшь”. Девушки предпочли естественным для их сверстниц мирским соблазнам студенческой жизни монастырское заточе-ние. Непривычно. …С другой стороны, чем энергичнее, объём-нее раскручивалась пружина интриги, тем явственнее ощущал-ся непристойный запашок чёрного пиара, заказа бить, как го-ворят артиллеристы, на поражение по площадям. Ориентиры истинных целей, понятно, не обозначались либо умело прята-лись за ширмой благих, очень благих намерений.

ИСК К ЦЕРКВИ.

Судя по тому, как дальше разворачивались события, семейный конфликт вырвался за пределы до-машнего очага Мейтаровых не только из-за сенсационности происходящего, неуступчивости юных, вредности взрослых.

Он ещё оказался кое для кого, как ни дико это звучит, весьма кстати. Его попытались использовать в планомерном выбросе компромата для дискредитации Православной церкви в лице её Орловских служителей. Такое впечатление, что разви-тие событий направлялось чьей-то умелой рукой, не чуждой тех-нологий “чёрного пиара”.

Отец и мать Мейтаровы предъявляли один за другим иски в суд к епархиям, епископам о нарушении их прав, незаконном удержании девушек. Дошли до Генераль-ной прокуратуры РФ. В возбуждении уголовного дела им отка-зывали по факту отсутствия состава преступления. Но общест-венное мнение уже было явно на стороне родителей.

Вот в такой непростой, с нравственной и юридической точек зрения, ситуации и вступил в процесс член Гильдии рос-сийских адвокатов Максим Косарев. Поразился тому, как инер-ционно легко у нас по-прежнему произносятся слова о правах и свободах личности и сколь трудно реализовать право нестан-дартного выбора. Видимо, подспудно ощущали это несоответст-вие и те, кто занимал сторону родителей.

Во всяком случае, автор одной из публикаций признался-оговорился: “Дело ведь даже не в Мейтаровых... Из одного толь-ко орловского вуза с коммерческим уклоном за два года шесть человек подались в монастырь.

И далеко не по доброй воле родителей”.

КОСАРЕВ:

Больше всего меня удивило, что обязательный в таких случаях вопрос “почему?” не прозвучал и здесь, хотя напрашивался сам собой. Поражала бескомпромиссной жёсткостью, даже жестокостью позиция родителей. Такое впечатление, что их поступками руководило уязвленное самолюбие. Как же – долгожданные девчонки, плоть от плоти их, пошли поперёк роди-тельской воли. Опять же – почему?

Ну, поговорите со своими девочками, выспросите их, попробуйте понять. Как на исповеди. Право такое родителям дается Богом.

Но отец, а больше мать, да и не только они, обвиняли церковь, даже не пытаясь понять и объяснить мотивы столь целеустремленного и последовательного стремления юных душ к вере.

Именно к Вере, ибо она первична, а монастырь, как форма веропроявления, вторичен. Почему-то законным выражением безусловного права родителей влиять на судьбу своих детей объяснялся и воспринимался любой, в том числе “силовой”, метод возврата девочек в семью. Между тем они давно вышли из наивного детского возраста, вполне в состоянии сами прини-мать решения и нести за них ответственность как полноправ-ные граждане своей страны.

Поисками ответов на …многофункциональное “почему” и занялся адвокат. Судя по прессе, “привлечение неофитов” происходило в Орловском женском монастыре под руководством игуменьи матушки Олимпиады (Рожновской), “психологическая обработка” велась настоятелем церкви Покрова Богородицы в селе Становой Колодезь отцом Владимиром (Гусевым), “распре-делением” занимался в Оптиной пустыни сам схиигумен старец Илий (духовник Оптиной пустыни).

Это они якобы создали “сеть, в которую попадали девуш-ки с неустойчивой психикой, в основном из обеспеченных семей, после чего исчезали бесследно в многочисленных обителях Калужской и Орловской епархий”.


КРЕДИТ ДОВЕРИЯ.

Вроде бы ненавязчиво, но вполне расчётливо проскальзывает это – “из обеспеченных семей”. Выходит, уже не столько сами по себе юные хрупкие души при-влекали служителей зла в рясах, сколько материальный интерес. Но Косареву было известно, насколько далёк от суетности мирских благоприобретений тот же отец Илий, которого хорошо знает весь православный мир, который три года провёл в за-творе и десять лет являлся духовником Свято-Пантелеимонова монастыря на Афоне, чтобы стать ближе к Богу. Энергию, силу давали ему вера, божья благодать.

КОСАРЕВ:

“Вера”, “доверие” – слова одного корня. Профессиональное право исповедовать имеют священник, врач и адвокат. Трудно, не разобравшись во внутреннем мире подза-щитного, системе его взаимоотношений с другими, в сложней-ших переплетениях обстоятельств, случайностей, страстей, по-нять истинные мотивы того или иного поступка, причины болез-ни, выбрать безошибочную стратегию и тактику защиты, лече-ния.

Профессии священника, доктора, адвоката по определе-нию обеспечивают доверие людей к их представителям как бы в кредит. Оправдаешь его – обретёшь безоговорочный карт-бланш доверителя на откровение.

Исповедуясь в грехах своих перед духовником, мы выка-зываем доверие ему и веру в то, что исповедь поможет нам стать духовно чище, выйти на правильный путь. Без этого не-возможно существование религии, вообще рода человеческого. Истинная вера проверяется искушением. Недаром говорят: ес-ли бы миряне знали, какую благодать монах получает в послу-шании, все бы ушли в монастырь. Но и если бы будущие монахи знали, какие испытания их ждут, никто бы в монастырь не по-шёл. Хотя Бог не допускает искушений больше, чем человек может вынести. По делам его Бог и даёт»…

ЗАПРЕЩЁННЫЙ ПРИЁМ.

А в деле Мейтаровых события между тем продолжали развиваться. Изначально “ключевой фигурой” заговора детей против родителей назывался отец Владимир, грезивший, по мнению творцов сенсации, ни мало ни много созданием “централизованной организации с беспрекословным подчинением вождю в рамках православия”.

Столь серьёзное обвинение основывалось, главным образом, на том факте, что отец Владимир осмелился (в правовом-то, демократическом государстве) иметь своё мнение и выступить свидетелем защиты по делу руководителей Русской партии.

Именно это позволило кое-кому сделать вывод, что агрессивный клерикализм становится всё влиятельнее, “клир кое-где перестал подчиняться законам страны, монастыри превратились в государство в государстве, куда не только со своим уставом, но и с Конституцией лучше не соваться. Насаждение монополии на идеологию, выведение замкнутых монастырских общин из-под социального контроля, жёсткое блокирование любой критики в адрес церкви... Как и пять веков назад, церковь укрывает беглых, рекрутирует в свои ряды молодёжь”.

Заметили, как личностное неприятие позиции отца Владимира беззастенчиво подменяется политизированной прокладкой явной неприязни к православию в целом? Вслед за этим уже не воспринимается, как нечто неестественное, ано-нимное письмо в Кизлярское отделение ФСБ с утверждением, что Анжелу изнасиловали и зверски убили, а над Олесей нависла смертельная опасность. Да и заявления-предположения адвоката Мейтаровых-старших о том, что обеих девушек убили и захоронили, уже не кажутся абсурдными.

Тем более что подкрепляется сия версия просьбой отца и матери снизойти к их горю, хо-тя бы могилы дочерей показать.

Искусственно раздутую …на пустом месте антицерковную истерию пытаются замаскировать ужасными криминальными придумками вперемешку с натуральными, естественными родительскими переживаниями. Не зная сути происходящего, многие даже вполне здравомыслящие люди заглатывают крю-чок искусственно поднесённой фальши, негодуют и возмущают-ся “похитителями-гипнотизёрами” в церковном сане.

КОСАРЕВ:

абы не торжествовали бесовская выдумка, злостная напраслина и явно целенаправленная ложь, свидетельствую: девочки живы и здоровы, чего и всем нам желают, в первую очередь, конечно, своим родителям. Я встречался с ни-ми, расспрашивал их обо всём как на духу. Есть видеозапись нашей беседы.

Всмотритесь в их лица на снимке, сделанном совсем недавно. Если источаемые ими благодать и смирение можно привить через гипноз, какими-то иными, кроме истинно-го поклонения Господу, средствами, они действительно зомби-рованы – верой в Бога и добром. Впрочем, духовно обделён-ным людям понять и тем более принять это очень сложно, если вообще возможно...
Мне остаёся лишь подтвердить сказанное: Анжела и Олеся Мейтаровы живы, вполне вменяемы и не намерены менять своё решение. Более того, пока заинтересованные лица приду-мывали и озвучивали полудетективные версии мученичества семьи Мейтаровых, Олеся и Анжела приняли постриг, стали монахинями. Знаю, что обе они, отец Илий, отец Владимир, адвокат Максим Косарев не теряют надежды на благополучное разрешение семейного конфликта.

Значит, верят в родительскую любовь, благоразумие и терпимость Мейтаровых-старших.

Девушки очень хотят, о чём заявляли не раз, встретиться с родителями, поделиться своей радостью: их мечта посвятить жизнь Богу – сбылась. Единственная их просьба – не мешать им с Верой, Надеждой и Любовью идти по раз и навсегда избранному пути. Это их право, чётко обозначенное Конституцией.

Валерий РЯЗАНЦЕВ, спецкор “Российского адвоката”.

http://gra.litsa.ru/magazine.php?m=20&a=16


© Copyright: Василий Иванович Агошков, 2012
Свидетельство о публикации №21204200014