Разрыву Руси с Ордой предшествовала серьёзная подготовка. Сначала Дмитрий за 10 тысяч рублей выкупил оттуда сына Тверского князя Михаила Александровича. Юношу доставили в Москву и отправили домой лишь спустя время, заручившись — фактически путём шантажа — союзными обязательствами с главным соперником Московского князя на Руси (тот ещё не раз их нарушит).
Примерно тогда же, 1374-м, старший внук Ивана Калиты заключил соглашение с Владимиром Андрееви-чем и другими удельными князьями. Их не обидели уделами и привилегиями, а взамен взяли обещание участвовать в войне Дмитрия с татарами, если таковая разразится. Впрочем, окон-чательное решение о совместных действиях против Орды долж-но было приниматься «по Думе» — на общем совете. Так Вели-кий князь собрал в Великороссии первый большой союз князей — впервые со времён распада Киевского государства.
Теперь все внимание Дмитрия сосредоточилось на юж-ных рубежах. В том же 1374-м он горячо поддержал Владимира Андреевича при строительстве дубового кремля в Серпухове. Когда Мамай в наказание за дерзость Олега Рязанского, раз-бившего на своей территории татарский отряд, начал грабить и жечь его землю, москвичи открыто выступили к Оке, заставив «карателя» уйти.
Примерно в то же время горожане перебили ордынское посольство в Нижнем Новгороде — тоже по науще-нию Московского князя. Настал момент для знакового демарша: прекратить выплачивать дань и разорвать вассальные от-ношения с Сараем. В Переяславле спешно собрался съезд мно-гочисленных Рюриковичей всех возрастов и положений. Летописец фиксирует: «Было розмирие с татарами и с Мамаем»…
Татары по старинке попытались урезонить «заговорщика» обычными средствами, столкнув его с конкурентом, — тут же выдали великокняжеский ярлык Михаилу Тверскому. Тот, как водилось, дрогнул, согласился и — изменил союзу, скреплённому свободой сына. Именно это вероломство (бывшее, впрочем, в XIV веке в порядке вещей) послужило поводом для первого об-щерусского военного похода — всех княжеств против Твери.
В 1375 году Московская рать, объединённая с дружинами Владимира Серпуховского, Дмитрия Суздальского, полками Рос-товскими, Стародубскими и Смоленскими, подошла к стенам города на Волге. Михаил надеялся на Литву да на Орду, но помощь не пришла, и тверичи вынуждены были сдаться: подпи-сать новый договор с Дмитрием, признать старшинство Москвы и обязаться участвовать в её походах на общих началах.
Ещё год спустя Московские полки воеводы Дмитрия Боброка взяли штурмом Булгар — столицу другого ордынского вассала, Волжской Булгарии. Лиха беда начало: успехом закончился поход и по русским землям Литовского княжества. Начинающие осознавать силу Дмитриевой коалиции, татары вынуждены бы-ли вновь серьёзно озаботиться её расколом: тем же летом ли-товские отряды разоряют земли Смоленского, а Ордынские — Нижегородского князей — чтоб знали, за кем идти.
После этого потерявшие бдительность великокняжеские полки были разгромлены татарами и мордвой на реке Пьяне. Дмитрий немедленно устроил ответную карательную акцию в мордовских землях. Вот тут-то Мамай и послал на Русь Бегича, а узнав о его разгроме, понял: пора разить врага в сердце.
Самое сильное войско, какое на тот момент могла выста-вить Орда, собралось к лету 1380-го. Оно, как известно, и было разбито на Дону.
*
Если вы читали «Сказание о Мамаевом побоище», то, вероятно, заметили, каких странных богов призывает темник на помощь во время бегства. «Безбожный же царь Мамай, видев свою погыбель, нача призывати богы своа Перуна и Раклиа и Гурса и великого своего пособника Махмета».
Перун и Гурс (Хорс) — славянские языческие божества. Махмет, естественно, соотносится с мусульманским пророком Мухаммедом. С исламом соотносится и Салават — распространенное среди мусульман имя (помните Салавата Юлаева?), означающее в переводе с арабского благодарственную молитву пророку. А вот кто такой Раклий?
Перечисление столь разно
-родных богов — очень редкое явление в русской литературе и находит аналогию в тексте «Александрии» — в рассказе о посещении Александром Македонским царства мёртвых с перечис-лением представителей греческого языческого пантеона — Геракла, Аполлона, Гермеса…
Геракл в русской версии именуется Раклием. Смысл перечисления этого разношерстного пантеона в указании на «идолопоклонство» и «басурманство» врага, о котором говорится, что он «эллин, идолопоклонник и иконоборецъ, злой христьанскый укоритель».
Способ же воплощения этой идеи автор «Сказания» подглядел в любимой им «Александрии».
//Возможно, что Раклий - это бог РА//Рха//Рахлий...//
*
Когда в 1382 году стало известно о приближении Тохтамыша к Москве, Дмитрию уже не удалось созвать союзных князей: «…и обретеся разность в них, не хотяху помогати». Даже постоянный союзник, кузен Дмитрия Владимир Серпуховской, удалился в Волок Ламский. Не ожидавший такого поворота ве-ликий князь поспешил в Кострому собирать войско.
Дмитрия обвиняют в трусости, но это — от незнания реалий ведения оборонительных войн. Как правило, город оставал-ся обороняться самостоятельно. Князь с войском находился вне города, создавая угрозу противнику извне. В 1382 году у Дмитрия союзников не оказалось, поэтому он отправился на северо-восток своего Великого княжества, рассчитывая там найти подкрепление.
В его отсутствие татарину понадобилось три дня осады, чтоб взять город. Почти всё население было вырезано, уцелевших увели в плен. Опустевшую Москву сожгли.
В огне погибла вся культура княжества: опасаясь басурман, окрестное население свезло в столицу свои ценности. Ка-менные соборы Кремля до самых сводов были забиты книгами. Погибло всё... и всё возвратилось на круги своя. Возобновилась безропотная выплата дани, в Орду заложником отправился старший сын Дмитрия, Василий.
С того времени и до конца жизни Донской больше не помышлял о сопротивлении. Ему удалось извлечь из ситуации кое-какие политические дивиденды: в обмен на повиновение он получил наследственные права на великое Владимирское княжение, раз и навсегда обойдя тверичей и нижегородцев.
*