Интересна дальнейшая судьба Петра Заичневского. Его ближайший друг и единомышленник Аргиропуло умер вскоре после освобождения его из «смирительного дома». Сам Заичневский прожил долгую жизнь и до конца дней своих продолжал называть себя «якобинцем-бланкистом». Большим событием в каторжной жизни Заичневского было свидание его с Чернышевским. В 1864 г.
Заичневский вышел на поселение в один из самых северных и отдаленных пунктов Иркутской губ. — в Витим. Там он прожил до 1869 г., когда ему дано было разрешение вернуться в Европейскую Россию. Местом для жительства ему была назначена Пензенская губерния.
В 1872г отец Заичневского возбудил ходатайство об отдаче ему сына на поруки с разрешением жить на родине, в Орле. 27 декабря 1872г по высочайшему повелению Заичневскому разрешено было, под личную ответственность его отца, переехать в отцовское имение в Орловской губ. с тем, чтобы и там он находился под полицейским надзором.
Так как имение это находилось всего в 27 верстах от Орла, то Заичневский почти всё время проводил в Орле.
В годы своего пребывания в Орле Заичневский был центром, вокруг которого группировалась орловская революционно настроенная молодежь. К Заичневскому в Орёл приезжали за советами и указаниями даже молодые люди и из других городов. По словам Веры Фигнер, Заичневский «в течение ряда лет был магнитом, который привлекал учащуюся молодёжь».
Другой современник Заичневского, известный народнический писатель Н.С. Русанов, впоследствии редактор заграничного «Вестника Русской Революции», а потом один из редакторов петербургского журнала «Русское Богатство», в своих воспоминаниях («На родине», Москва, 1931г.) даёт такую характеристику Заичневского 70 годов:
«Заичневский представлял собою яркую, цветную фигуру. Когда я познакомился с ним, то это был высокий, плотный, но не толстый, прекрасно сложенный мужчина лет 35-40, могучую чёрную шевелюру которого и черную же окладистую бороду прорезали еще редкие, но все же заметные пряди седых волос.
Под большим, широким лбом светились, и слегка иронией, очень выпуклые, страшно близорукие глаза, которые забавно выглядывали немножко вкось из-под густых бровей, когда он читал что-нибудь, совсем близко приставив книгу или газету к лицу… Заичневский был прирождённым оратором. Он не только складно говорил, но прекрасно управлял своим звучным баритоном, выходившим легко и свободно из мощной груди.
Когда он воодушевлялся — а с ним это случалось нередко — то его речь, может быть, немного напыщенная и не совсем по-русски торжественная, приводила в волнение молодых слушателей, и даже те из нас, которые враждебно относились к якобинизму, оставались некоторое время под его влиянием».
Из орловской молодёжи Заичневский образовал ряд кружков.
Из его кружков вышло немало женщин, игравших потом видную роль в революционном движении. В рядах Исполнительного комитета партии «Народной Воли» были две бывшие ученицы Заичневского — Мария Оловейникова-Ошанина и Екатерина Дмитриевна Сергеева, жена Льва Тихомирова. Революционная деятельность Заичневского в Орле была обставлена очень конспиративно.
Однако в августе 1877г он, по распоряжению министра внутренних дел, был выслан в г.Повенец, Олонецкой губернии. Жизнь в этом городке, с населением всего в 500 человек, была для Заичневского очень тяжела. Но и в этом захолустье он успел создать довольно большую библиотеку, которая сделалась центром не только ссыльных, но и местной интеллигентной молодёжи.
В конце 1880 г. Заичневскому разрешено было переехать в Кострому. Там он вскоре успел сгруппировать вокруг себя кружок революционно настроенной молодёжи. К деятельности «Земли и Воли» и «Народной Воли» Заичневский относился отрицательно. Он по-прежнему продолжал считать, что задачей революционеров является организация заговора с целью захвата государственной власти и установления диктатуры.
Во второй половине 80 годов Заичневскому разрешено было опять вернуться в Орёл. Там он вновь ушёл в революционную работу. Жандармы в своих донесениях отмечали, что «Орёл делается мало-помалу центром скопления значительного числа неблагонадёжных лиц» и что Заичневский по прибытии в Орёл «тотчас же приобрёл ввиду своего революционного прошлого особое влияние на молодёжь». Заичневский не только организовал довольно значительный революционный кружок, но он тайно от жандармов неоднократно ездил в Москву, Курск и Смоленск, чтобы наладить и там революционную работу.
В марте 1889г Заичневский вновь был арестован. Около двух лет он просидел в тюрьме в ожидании приговора, после чего был отправлен в ссылку в Восточную Сибирь на 5 лет. Большую часть этого срока он прожил в Иркутске. Там он сотрудничал в газете «Восточное Обозрение». В конце 1895г истёк срок ссылки, и он получил возможность вернуться в Европейскую Россию.
Он поселился в Смоленске и там продолжал свою пропагандистскую деятельность. 2 февраля 1896г он умер. Его бывшая последовательница М.П. Голубева, на руках которой он умер, в своих воспоминаниях о нём пишет:
«Заичневский жил и умер революционером…» Сама Голубева потом примкнула к большевикам.
*
Советский историк Б.П. Козьмин в своей работе о Заичневском и «Молодой России» пишет:
«Политические воззрения Заичневского и его товарищей, принимавших участие в составлении, печатании и распространении «Молодой России», носили бланкистский характер. Огюст Бланки, как и Заичневский, представлял себе революцию, как захват государственной власти революционным меньшинством при поддержке народных масс.
Но Бланки не довольствовался этим; он проповедовал необходимость после захвата власти революционерами установление диктатуры революционной партии. Задача этой диктатуры сводится к тому, чтобы, опираясь на аппарат государственной власти, провести в жизнь свою программу социальных и политических преобразований. Точно так же смотрел на задачи революционной партии и Заичневский».
Точно так же, прибавим мы от себя, смотрел на задачи революционной партии и Ленин.
Б.Козьмин, в общем, положительно относящийся к Заичневскому и его прокламации «Молодая Россия», всё же вынужден признать, что Чернышевский не был сторонником заговорщицкой тактики, «принципы которой были развиты в прокламации Заичневского». Козьмин также признаёт, что «явные и тайные друзья «Молодой России», сколько бы их ни было, составляли всё же меньшинство в рядах революционеров того времени.
Большинство же было настроено отрицательно, а подчас даже враждебно к идеям и тактике этой прокламации».
Советский историк Б.П. Козьмин в своей работе о Заичневском и «Молодой России» пишет: «Также враждебно относилось большинство русских революционеров и социалистов, как и огромное большинство всего народа после Октябрьского переворота 1917г, к идеям и тактике Ленина и его соратников, осуществивших программу «Молодой России». http://www.jewish-library.ru/shub/politicheskie_deyateli_rossii_1850-yih-1920-yih_gg._/3/1.htm
*
В школе и в институте я изучал биографию Н.Г. Чернышевского и помню о том, что он «звал Русь к топору». Но даже он осудил якобинские призывы нашего земляка П.Г. Заичневского по уничтожению всех и вся, кто не согласен с его программой.
Наивно себя вела и царская власть, считая таких, как П.Г. Заичневский, а потом и В.И. Ленин, настолько несерьёзными, «полоумными мальчишками», что просто диву даёшься.
Интересно, что в тюрьме П.Г. Заичневский вёл себя, как в трактире, пользуясь вином и, видимо, не созданными для семейной жизни «девушками», которые постоянно окружали его. Скорее всего, и П.Г. Заичневский, и его воздыхательницы страдали «психическими расстройствами»…
А каково было отцу Петра Заичневского – дворянину?! Говорят, что в Гражданскую войну сын пошёл на отца, а брат на брата. Да, сын Заичневский пошёл против отца Заичневского задолго до 1917 года. Романы «Отцы и дети» И.С. Тургенева и «Обрыв» И.А. Гончарова обозначили эту проблему в середине 19 века.
Многие интеллигенты, призывая к революции, всё же думали не о судьбе России, а лишь бы любыми способами прославить себя, своё имя. С гиком и улюлюканьем неслись к пропасти…