Курьёзы из мира музыки.

Курьёзы из мира музыки.

Думаю, на тернистом жизненном пути любого творческого человека наберётся немало забавных моментов. Мне вот вспомнились такие ( возможно, некоторые из них заставят вас улыбнуться ).

О барабанных пластиках.

Моя первая группа FERRUM застала ещё советское время, а тогда случались периоды острого дефицита в области всего, что касалось музыкального оборудования. В том числе бывал дефицит и на пластики для барабанов. Что только не пробовал натягивать на свои барабаны наш барабанщик Вася! Однажды он поделился радостью: достал японский пластик! Оказалось, с родного Фармацевтического завода Вася спёр рулон пластика, из которого штампуют упаковки для таблеток. Вот из этого то рулона Василий и нарезал мембраны для барабанов. Смотрелось красиво: новенькие блестящие пластики с бесконечной надписью: «Аспирин». Сел Василий за ударную установку, прошёлся лихой дробью по всем барабанам... На пол дождём осыпались осколки хвалёного японского пластика.
В другой раз Вася снова приволок рулон для таблеточных упаковок ( вроде, судя по надписям, что-то от растройства кишечника ) и решил на этот раз сделать глицериновые мембраны – то бишь, закачал между двумя склеенными пластиками глицерин. Бабахнул как следует – всё вытекло на пол. Стал вылезать из-за барабанов – подскользнулся в луже и чуть шею себе не свернул.


О барабанных палочках.

Как-то пропали из свободной продажи барабанные палочки. Ну что тут будешь делать? И ходили мы в близлежащий лес, срезали там более-менее подходящие по диаметру ветки, из которых потом выстругивали барабанные палочки. Обычно вязанки таких самоделок хватало на одну репетицию. После наш вокалист Костя их обломками печку топил.

О гитарах.

На самой можно сказать, заре своей творческой деятельности я тусовался у барабанщика Васи Найдёнова в его домашнем «рок-клубе». Настоящие электрогитары там мало у кого были, в основном играли на Васиных самоделках, сварганенных чёрт знает из чего. Не самопальными на них были только колки, ржавые и кривые, от раздолбанных «совковых» семиструнок, гнёзда для шнуров от катушечных магнитофонов и звукосниматели – эти наверное, от самых первых моделей советских электрогитар ). Одна самодельная шестиструнка прожила долгую жизнь, напоследок осев в какой-то безвестной эстонской панк-группе. Имела сия гитара одну особенность: будучи включенной, постоянно ловила... ментовские радиопереговоры. Исключительно их – причём очень чётко и громко. Надо ли говорить, что это мешало игре. Похожий эффект позднее наблюдался у одной из бас-гитар басиста FERRUM ( кстати, тоже самопал, но производства небезызвестного местного умельца Гены «Страдивари» ). Басуха эта ловила исключительно передачи тогдашнего «Радио Таллин» - в основном мы попадали на музыкальные программы, и даже как-то послушали свою песню.
Я видел как-то в одном старом гитарном каталоге то ли чехословацкую, то ли ГДР-овского производства гитару-гибрид: в неё был встроен радиоприёмник! Хочешь – играй, надоело – радио слушай. А нам такие вот радиогитары попадались неумышленно.

О записи гитар.

Как я уже упоминал, играть мы начинали на самодельных гитарах. Записывали мы свои первые опыты тоже не пойми на какие древние полуживые магнитофоны. Иногда, для «жирности» звука, Вася снимал гитарный звук через трубу от пылесоса. А ещё я слышал, что одна известная эстонская группа, пытаясь добиться нужного гитарного звука, клала колонку, из которой рычала гитара, динамиком вниз на унитаз.

Об усилителях.

Как-то барабанщик Вася проходя по двору, заметил у мусорных контейнеров брошенный кем-то усилитель. Неравнодушный к технике, Василий усилитель тот притащил домой – думал отремонтировать и добавить к репетиционному аппарату. Смотрелся усилитель довольно клёво: отделка корпуса под дерево, ручки-кнопки-тумблера блестят, шкалы там всякие со стрелками. А вот внутреннее содержимое очень озадачило: невнятная путаница проводов, припаянных к нескольким выстроенным в ряд круглым батарейкам, пряжке от солдатского ремня и кокарде советского пограничника. Поломал-поломал Вася голову – да и отнёс странного назначения агрегат обратно на помойку. Для каких таких целей неизвестный мастер создал сей технический феномен, навсегда осталось неразгаданной загадкой...

О хобби музыкантов.

Музыканты как известно, народ особый и развлекаются они иногда на особый манер.

Жила-была у барабанщика Васи сиамская кошка. И повадились к нему на балкон ( а жил он на первом этаже ) по весне коты лазить, жадные до сексуальных утех. Метили балкон своими вонючими выделениями и орали противными гнусавыми голосами. Наконец Васе всё это изрядно надоело, и применил он техническую смекалку: обклеил перила и пол балкона полосами фольги, припаял к ней провода, а провода присоединил к небольшой динамо-машине с ручкой. Кошак на балкон – прыг, Вася ручку динамо-машины – вжик! Я заходил к Василию посмотреть, как коты летают. Машинка ток вырабатывала слабый, но било видать всё-же ощутимо: коты такие кульбиты выделывали! Как в цирке у Куклачёва. К Васе даже на экскурсии ходили музыканты знакомые и приносили с собой дешёвую колбасу для подкормки. Пили пиво и смотрели, как затаившийся в засаде Вася с охотничьим азартом крутит ручку своей «адской машинки», а покусываемые током коты с озадаченным выражением на усатых мордах совершают немыслимые по сложности и высоте прыжки. Могу успокоить кошколюбов: невинная эта забава Василию через пару недель наскучила.
А вот вокалист FERRUM Костя одно время при помощи воска и красителей изготавливал весьма правдоподобные муляжи... экскрементов. Очень натурально выглядели и даже влажно блестели словно только-только... ну, понятно откуда вывалились. Костя почему-то тяготел к очень крупным формам, богатырского я бы сказал, калибра. Своими творениями мастер щедро делился с друзьями, а те с превеликим удовольствием подкладывали их своим близким. Я в то время случалось писал статейки в «Молодёжь Эстонии», и написал маленькую заметку об этом Костином увлечении. Какой-то доброхот положил Косте на крыльцо свежий номер со статьёй о его «художествах» - Костя прочитал, обиделся и с той поры больше какашек не лепил.

О производственных травмах.

Очень нелепо пострадал как-то водитель автобуса, взявшийся отвезти на нарвский рок-фестиваль «Солнцеворот» группы Гадский папа и FERRUM. Это был угрюмый молодой латыш, очень ревновавший свою жену к басисту Гадского папы Вадику «Борисычу». Однако жену он захватил в поездку с собой – чтоб была перед глазами, и не вздумала флиртовать с кем-то, пока муж в Нарве. Фестиваль проходил в нарвской крепости, гуляло много пьяного народу. Водитель наш нажрался пива с водкой, стал агрессивен, повздорил с местными чуваками – а повздоривши, решил продемонстрировать супротивникам свои познания в карате. Взбрыкнул он ногами, не удержался и покатился вниз по длинной-длинной лестнице с крепостной стены. Вывихнул парень плечо. Музыканты Гадского папы решили вправить ему вывих, дружно дёрнули за руку – и порвали связку. В результате наш ревнивец попал в больницу, а его жена всё равно ушла к «Борисычу».
А вот всё тот же барабанщик Вася в результате энергичной игры однажды чуть не искалечил себя жестоко. На репетиции, в финале какой-то песни засандалил себе барабанной палочкой по очкам, вдребезги разбив одну линзу. Причём палочка в момент удара уже разлеталась пополам, и кусок её застрял в оправе очков, а самый крупный осколок Вася рефлекторно зажмурившись, поймал глазницей. По счастью Василий отделался мелкими царапинами.

Как я снимался в эротическом клипе безумного армянского режиссёра.

Как-то раз гитарист из Гадского Папы Саня позвал нас с барабанщиком Васей Найдёновым сняться в клипе. Всё, что мы знали на тот момент, так это то, что клип будет сниматься на территории парка Гленна, в сюжете предусмотрены эротические сцены, а мы будем изображать играющую рок-группу. Мы были заинтригованы и на следующее утро захватив барабаны и гитары, поехали к замку Гленна.
Возле замка прогуливалась дама в старинном платье в сопровождении элегантного кавалера, на бугре стояла толстая армянская бабушка и девочка-подросток, а меж ними и кинооборудованием метался растрёпанный бородатый мужичок в очках – это и был режиссёр по фамилии Газарян.
- Так, прибыли! – подскочил он к нам. – Отлично! Знакомиться не будем, потому что имён ваших я всё-равно не запомню. Сцены с вами снимать будем там! – он махнул рукой в сторону развалин Пальмового дома. – Тащите туда инструменты и ждите своей очереди. А ты, - посмотрел он на меня, – Наверное ещё снимешься в сцене с голенькими девочками.
Мы сидели на крыше руин Пальмового дома и наблюдали за съёмками. Отсняв прогуливающихся даму с кавалером, растрёпанный режиссёр отпустил их восвояси, и переключился на круглобокую бабушку и девочку – как оказалось впоследствии, это были его мама и племянница. Бабуля смущённо улыбалась в камеру, а девочка, подняв худые ручонки на головой, покачивала ими из стороны в сторону. Поскольку других представительниц женского пола на площадке больше не наблюдалось, в душу мою закрались опасения, что под «голенькими девочками», кои по сюжету должны были меня соблазнять, режиссёр подразумевал своих родственниц. Представив себе такую, я бы сказал, извращённую картину, я приуныл – судя по безумному взгляду режиссёра, он вполне мог быть способен на такой диковатый перформанс.
Тут случилось непредвиденное: по тропинке вдруг хлынул поток эстонских бегунов – старые и молодые, толстые и худые, в трусах и майках с номерами.
- Стойте! – завопил Газарян, простирая руки крестом и загораживая дорогу. – Сюда нельзя: идут съёмки!
Бегуны пугливыми косулями шарахались в стороны, разбиваясь на два потока, обтекая Газаряна по сторонам. А тут ещё из развалин Пальмового дома густой оранжевый дым повалил, застилая всё вокруг: это Саня стырил у съёмочной группы дымовые шашки и недолго думая, запалил их.
- Откуда дым?! – доносились крики режиссёра из оранжевых сумерек. – Прекратить немедленно!
Наконец всё успокоилось и начались съёмки сцен с группой: Васю вместе с барабанами взгромоздили на выступающий утёсом полуобвалившийся карниз, коротко остриженному Сане выдали морковного цвета нелепый парик, который он, будучи пьяненьким, напялил задом наперёд, я с суровым лицом помахивал гитарой на куче камней, а Газарян, накидав в развалины фальшфейеров, взял в руки синтезатор «Юность» и изображал вдохновенную игру. Громыхала фонограмма: нечто тревожно-тоскливое в духе саундтрека к советскому фильму о революционерах. Как оказалось, музыка к клипу ещё не была записана и поставили что-то совсем левое, так, для фона.

К счастью, мои опасения насчёт экстремального секса со старушкой и ребёнком не оправдались: на съёмки прибыла платиновая блондинка-стриптизёрша. По указке Газаряна я тупо топтался на месте, маслая по струнам и мрачно пялясь на плавающие перед носом сиськи, а блондинка извивалась вокруг меня, попутно нанизывая на высокие тонкие каблуки собачьи и кошачьи какашки. Выглядело всё это донельзя глупо.
Далее по сюжету блондинку должна была загрызть злая собака, и на этом клип заканчивался. Злую собаку должен был изображать смирный флегматичный дог, промелькнувший пару раз в кадре. После чего жертва улеглась наземь в совершенно некрасивой позе и была заснята под безобразным ракурсом. Клип назывался, кажется, «Тёмный ангел».
На этом моё участие в творческом процессе не завершилось: Газарян попросил меня помочь ему с аранжировкой музыкальной темы к клипу и пригласил в свою домашнюю студию.
Я оказался в узкой комнате – всю левую стену занимали заполненные мутной болотной водой и ряской аквариумы, правую – привинченная шурупами древняя советская аппаратура. Газарян открыл какой-то ящик, вывалив передо мной кучи магнитофонных катушечных плёнок.
- У меня тут километры шикарной музыки, которой и Жан-Мишель Жарр позавидует! – воскликнул режиссёр, обдавая меня несвежим дыханием. Я выбрал для обработки одну более-менее симпатичную тему.
Пришло время студийной записи. Мы пришли в студию на бывшем заводе Punane Ret, где тогда заправляли Вадим Веремаа из группы «Не ждали» и Юра Геров. Газарян решил начать с записи клавишных: подойдя к стоящему в студии дорогущему синтезатору Korg, он достал из кармана шоколадную конфету и старательно стал мусолить её в пальцах.
- Это... зачем? – настороженно сросил у него Юра Геров.
- Для более чёткой фиксации пальцев на клавишах. – пояснил Газарян. – Я всегда перед игрой так делаю.
Юра категорически воспротивился этому и послал режиссёра мыть руки. Кончилось всё тем, что Газарян израсходовал на запись все спонсорские деньги, но так ничего путного записать и не смог, ибо такое понятие, как чувство ритма было ему знакомо весьма смутно. Короче, никакого клипа в итоге не получилось.


А вот вам самая курьёзная история увольнения музыканта из группы.

В одном профессиональном поп-коллективе ( меня настоятельно просили сохранить в тайне его название и имя музыканта, о котором пойдёт речь ) клавишник очень стеснялся выступать на сцене. И выражалось это в неудержимом сильнейшем газоизвержении. Он очень сильно переживал, отчего ещё сильнее нервничал – и соответственно ещё интенсивней пердел. Нетрудно догадаться, насколько некомфортно было выступать группе, постоянно окутанной облаком удушливых газов. Клавишник как человек интеллигентного склада, остро комплексовал по этому поводу, но увы, ничего в этой ситуации изменить был не в силах. В конце концов, по взаимному согласию он группу покинул.
Люди более брутальные по таким пустякам особо не заморачиваются. Вот например, лидер группы «Ла-Мафафа» Марк, будучи в драбадан пьяным на концерте, прямо на сцене нагадил себе в штаны – и ничего, спокойно доиграл концерт до конца. И никто из игравших с ним в тот вечер не возмутился и не покинул сцену – вот это стойкость, вот это чувство локтя!

Вспоминал Виталий Соловьёв.