О комфорте и смысле жизни

О комфорте и смысле жизни


Фото из архива ЕМ

Снимите шоры, весело смеясь,
Добавьте вместо точек запятых.
И пробуя дышать не шевелясь,
Седлайте необъезженных гнедых.
Ивакина Е. А.

На широком мраморном подоконнике, возле теплой батареи, между фикусом и кактусом, лежал большой, толстый, рыжий профессорский кот по имени Фидель. Почему Фидель? Потому что он был Кастро. Поясню: в юности он был стерилизован, то есть кастрирован.

Он смотрел как за окном, после долгой зимы, в свои законные права вступает весна. Ничто не беспокоило его маленькую кошачью душу.

Его взор был надменно спокойным и глубоко философским. Он как бы говорил: "Все это уже когда-то было и снова еще будет, все это бренная, мирская суета-сует".

С другой стороны окна на подоконник сел воробушек, запрыгал, зачирикал, радуясь первым весенним лучикам солнца. Фидель посмотрел на него высокомерным, равнодушным взглядом: что это за комочек перьев скачет, он мне на один зуб, а у меня на кухне целая миска вкуснейших хрустящих подушечек.

Тут воробушек вспорхнул, его заинтересовали хлебные крошки, рассыпанные возле мусорного бака. Осторожно подлетев, он сел на край железного бортика, оглядываясь по сторонам. Вдруг из кучи мусора блеснула черная молния и ударила воробушка так, что перышки полетели в разные стороны. Кувыркаясь в воздухе от удара, он успел сгруппироваться и уйти от второй, молниеносной атаки. Бедный воробушек был на волосок от смерти и еле унес свои крылышки и половину хвоста.

Другая половина хвоста воробушка осталась в лапах "черной молнии". Молнией оказался черный, ободранный, бродячий кот, которого местная детвора, что часто играет на детской площадке во дворе, нарекла Васькой.

Разного можно ожидать от этой детворы: то покормят, приласкают, то из рогатки стрельнут или консервную банку к хвосту привяжут.

В это время, из приоткрытой парадной, во двор вышла белая пушистая кошечка Маркиза. Видимо она как-то незаметно для своих хозяев выскользнула из квартиры погулять.

Чистенькая, вымытая в ванной с кошачьим шампунем, вычесанная, с безукоризненной родословной и вышла в такую слякоть на улицу!

— Как такое могли допустить ее хозяева? — подумал Фидель, наблюдавший за происходящим из окна.

Увидев Маркизу, Василий метнулся прямо к ней. Маркиза мгновенно забралась на рядом стоявший забор и, выгнув спину, оскалила клыки в Васькину сторону, при этом грозно зашипев.
Василий понял, что не все так просто в этой жизни, и немного поумерил свой пыл, но отступать не стал. Он начал тихонько подкрадываться, чтобы больше не пугать Маркизу.
Маркиза, в это время, грациозно прогуливалась по забору, делая вид, что не замечает Василия, при этом, завлекающе завиляла хвостом.

Василий хорошо знал какие райские наслаждения сулят эти виляния хвостом и, набравшись терпения, ждал.

— И что она в нем нашла? — недоумевал Фидель, все еще наблюдающий за этой картиной.

И в это мгновение, откуда-то из за угла, выскочило огромное, свирепое чудовище и понеслось к до смерти напуганному Ваське. Из огромной пасти, с большими ужасными клыками, на ветру развивались слюни. Васька не раздумывая метнулся к близь стоявшему дереву и, забираясь на него, услышал как на расстоянии одной мышиной волосинки от его хвоста, со страшным хлопком, сомкнулись челюсти.

Этим чудовищем был ротвейлер по кличке Тайсон. Он в это время, так некстати, выгуливал своего хозяина.

— Эх, что за жизнь,- посетовал Василий, взбираясь вверх по дереву. Он сел на толстой пологой ветке, которая находилась, как раз, напротив окна Фиделя. — Вот кому хорошо живется, — подумал Василий, увидев невозмутимую морду Фиделя.
Их взгляды встретились…

Мораль

Представьте себе господа, что после реинкарнации Вам суждено свыше, и это не обсуждается, стать одним из этих котов, как в той, недавно популярной, песенке:
"Наверно, в следующей жизни, когда я стану кошкой, на-на, на-на…".
Кого бы Вы выбрали? (Думаем не больше пяти секунд)

Попробую угадать: конечно же, Василия. Я с Вами полностью солидарен.
Жизнь Василия более насыщена, чем жизнь Фиделя. Она полна приключений, она преподносит Ваське множество различных сюрпризов: хороших и не очень, а иногда даже опасных. Да, в его жизни есть тяготы и лишения, но бывают и приятные моменты, ради которых можно стерпеть от жизни любые невзгоды.

Я имею в виду беспокойные, бессонные, пронизанные стрелами Амура весенние ночи. Когда Василий без устали все ночи напролет, под окнами ругающихся и пьющих снотворное жильцов, горланит свои любовные серенады. За которые его ждет награда: брошенный из окна тяжелый предмет или благосклонность нежной, пушистой кошечки, с которой он будет мурлыкать под белыми лунными лучами до самого утра.

Но и в жизни Фиделя тоже есть смысл. Когда жена профессора, Вероника Альбертовна, растрогавшись, от бушующих страстей в ее любимом телесериале, начинает охать и ахать, держась за левую грудь, и просить мужа, Генриха Сигизмундовича, принести ей сердечные капли и стакан воды, Фидель сразу же, запрыгивает хозяйке на колени. Он слышит как, под его мурлыкание, пульс у хозяйки успокаивается, дыхание выравнивается, и чувствует, что давление, у нее, нормализируется, а на душе наступает покой и умиротворение. И в такие моменты, Фиделя переполняет гордость, он прекрасно понимает, что не зря ест свой, кошачий корм.
Наши герои, Фидель и Василий — животные, они живут той жизнью, которая дана им свыше; у них нет выбора. Но мы ведь, люди!


Люди

Я не собираюсь Вас лечить, мудрствуя лукаво о смысле жизни, просто немножко расскажу о себе. Возможно, кто-то узнает во мне своих знакомых или близких, или даже самого себя. Хотя не все на это способны.

И так: мотаюсь как "зашоренный мул" по замкнутому кругу. Работа — дом, дом — работа, работа — дом, каждый день "по накатанной". Проведя утренний моцион, сажусь в уютное, мягкое сидение своей машины. Торча в пробках еду на работу. На работе тоже уютное кресло у компьютера, а вечером еду обратно в заторах с работы. Подымаюсь на свой этаж, захожу в квартиру, устало снимаю туфли, хотя вроде бы ничего тяжелого не делал, одеваю любимые тапочки. Захожу на кухню, обнимаю и целую жену, строго спрашиваю детей о делах в школе. Совершив вечерний променад, наконец-то, вваливаюсь, в свое любимое кресло у широкого плазменного экрана, беру в руки пульт и начинаю остервенело переключать каналы, наблюдая как там, за этим "окном", течет чья-то наполненная и интересная жизнь. В такие моменты я кажусь себе соседским котом Фиделем.

Я создал себе свою зону комфорта, и теперь жутко боюсь ее потерять. Все силы и средства направлены нa ее содержание. Более того, готов горло перегрызть тому, кто попытается что-то отнять, например, тапочки или кресло, не говоря уже о телевизоре или компьютере.

Недавно я заходил в гости к своему другу. Жена и теща моего приятеля ушли на кухню заваривать чай. Услышав, как они оживленно что-то обсуждают у телевизора, меня одолело любопытство, и я зашел посмотреть на происходящее.

О чем могут говорить женщины на кухне? Конечно же, они "перемывали косточки" каким-то знаменитостям, те же, в свою очередь, оживленно обсуждали свои амурные похождения со знаменитостями противоположного пола. Я не знаю имен тех знаменитостей, что были тогда на экране телевизора, сейчас много звездочек однодневок, могу сказать лишь то, что это были молодые привлекательные женщины, но имена тех мужчин с которыми, по их словам, у них были близкие отношения, достаточно известны.

К тому времени я уже был более "продвинутым", чем мой друг и его родные в модных сегодня вопросах личностного роста и, поэтому, я сознательно ограничивал себя в просмотре телепрограмм, мягко говоря, не способствующих интеллектуальному и духовному развитию человека, а скорее наоборот — "разжижающих мозги".

И в то мгновение, когда я зашел на кухню, я будто бы прозрел. Мне захотелось сказать этим людям, да не просто сказать, а закричать: "Люди, люди, что вы делаете, разве у вас нет собственной жизни, почему вы живете жизнью других, у вас есть своя жизнь, и она намного интереснее любой другой?!"

Конечно, я как все нормальные люди, сдержал свои эмоции. Осуждать других легко. Сам "протерял" у телевизора, за просмотром мыла, и у компьютера, отстреливая ботов, как минимум треть кошачьей или собачьей жизни.

Менять свои привычки тяжело, наши привычки это и есть мы. Чтоб избавиться от вредных привычек — надо изменить себя.

То, что я скажу дальше, будет не очень приятно слышать:
"Чтоб изменить себя, надо совершить маленькое, медленное "самоубийство", чтоб на место "покойника" пришел новый, лучший человек. Одним словом, перерождение, страшный, тяжелый процесс, — "утрирую" конечно. Но, чтоб достичь чего-либо нового, чего Вы раньше не достигали, нужно выйти за рамки того, кто Вы есть сейчас".

Придется покинуть на некоторое время зону комфорта. Я не призываю бросить свою уютную квартиру, и переселится в пещеру высоко в Гималаях. Я подразумеваю деятельность новую для Вас, где на первых порах будет не очень комфортно.

Мне нравится высказывание, не помню чье: "Для того, что бы иметь то, чего Вы никогда не имели, надо осознано делать то, чего Вы никогда не делали, и прекратить делать то, что Вы делаете каждый день не осознанно".

Яков Михеев
О комфорте и смысле жизни