Четыре раздолбая.

Пинаясь и ругаясь шепотом, мои братья и я приникли ушами к двери покоев моего отца. Оттуда доносился голос генерала Самаэля, который, видимо что-то докладывал папе.
- И я видел, что Агнец снял первую из семи печатей, и я услышал одно из четырех животных, говорящее как бы громовым голосом: "иди и смотри". Я взглянул, и вот, конь белый, и на нем всадник, имеющий лук, и дан был ему венец; и вышел он как победоносный, и чтобы победить, – оторвали мои уши кусок фразы и донесли до моего мозга информацию, тем временем генерал продолжил:
- И когда он снял вторую печать, я слышал второе животное, говорящее: "иди и смотри". И вышел другой конь, рыжий; и сидящему на нем дано взять мир с земли, и чтобы убивали друг друга; и дан ему большой меч, – в сознании постепенно началась вырисовываться картинка, которая не очень радовала. Отец что-то замышляет, а меня с братьями не втянул. Странно.
Самаэль немного притих, видимо папа ему что-то сказал, но я этого не услышал. Вопросительный взгляд понесся к Вельзевулу, тот лишь коряво улыбнулся, в подтверждении тому, что он знает, но фиг кому скажет. Я переборол желание пинком ноги открыть дверь и запихнуть в папин кабинет своих братцев.
Тем временем генерал громогласно объявил:
- И когда Он снял третью печать, я слышал третье животное, говорящее: иди и смотри. Я взглянул, и вот, конь вороной, и на нем всадник, имеющий меру в руке своей. И слышал я голос посреди четырех животных, говорящий: хиникс пшеницы за динарий, и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай.
Тут мой отец сказал что-то вроде: "Ну, да, конечно" и, скорее всего, жестом показал генералу, чтобы тот продолжал.
- И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть»; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, и мором и зверями земными. Ну, как-то так, - закончил генерал.
- Значит, так земляне представляют себе Всадников Апокалипсиса, - сказал папа. – Знали б что у нас тут в самом деле творится, сами б от смеху поумирали.
- Но Повелитель Триммазар! – дерзнул воскликнуть Самаэль, - У вас ведь есть четыре отменных сына! – я удивился: в кои то веки кто-то за нас заступился.
В этот самый момент Люцифер пнул Бафомета, чтобы тот не чесался. Этот гад не снял доспехи и мог выдать нас.
- Отменных?! – взревел Триммазар, - Да таких раздолбаев во всем Аду не сыщешь!
- Почему же? – дерзнул спросить генерал.
- Отвечу, хотя мог бы казнить за наглость. Разберем по старшинству. Итак старший, Вельзевул – красив и умен, - лицо брата приобрело оттенок гордости, - Но на первое он слишком налегает, а вторым пользоваться не умеет, - вся спесь слетела с Вельзевула и он посинел от злости. - Теперь Люцифер, - продолжил папа, - Пьет по-черному, ненадежен, есть склонность к предательству. Короче, я бы ему и стадо коров не доверил пасти, не то, что Апокалипсис вершить. – я двое моих братьев, кроме Люцифера конечно, еле сдерживались от смеха.
Отец и дальше распинался:
- Теперь Бафомет, средний сын с номерком "два". Ну, долго рассказывать не буду – дебил он и в Раю дебил. – "Номер два" не врубился в то, что сказал Триммазар, подтверждая предположение отца. – Ну и Эльсентар. Сын-то он конечно, хороший, начитанный, умный, сообразительный, фехтует хорошо, но у него совесть есть и если он ее врубит, то только через дня три она у него выключается. Вот так вот.
В коридоре, где мы подслушивали, разнеся запах разлагающегося мяса. Шел Гирран – повелитель живых мертвецов, наверное, на аудиенцию к отцу.
Я и мои братья живо бросились на двор. Нас никто вроде бы не заметил. Мы стали, огляделись, отгородились от всех антиподслушиваемым заклинанием и начали обсуждение.
- Так значит мы – позор для Ада, - сказал Вельзевул. – Что будем делать?
- Слушайте, ребята. – подал я голос, - Я понимаю, что мы с вами никогда не ладили…
- Не ладили? – удивился Люцифер.
- Да мы друг друга убить готовы, - добавил Бафомет. Наверное, это был первый раз в его жизни, когда он вставил слово, когда надо.
- Ладно. Дайте младшему закончить, - прервал их Вельзевул.
- Так вот, мы с вами никогда не ладили, но сейчас нам надо действовать вместе.
Люцифер пожал плечами, Бафомет тупо ковырялся в носу, глядя куда-то вверх, а старший посмотрел на меня и к моему удивлению произнес:
- Согласен, но вот вопрос остается прежним. Что делать?
- Поступить по-русски, - предложил я, вспомнив книгу "Об обычаях народов земных"
- Как? – спросил "номер два"
- Пойти напиться до появления ангелочков, а утром решить все.
- Согласен! – крикнул почти мне в ухо Люцифер.
* * *
Итак, как вы уже наверное догадались, мы пошли бухать. Да-да, именно бухать, так как это русское слово больше всего подходит под то, что я и мои братья творили в эту ночь.
Выбравшись из Ада, мы очутились на Земле, на нейтральной территории, где нет войны между ангелами и нами, демонами. Нас окружили барханы песка, то есть, мы находились в пустыне.
Так вот, сперва мы послали Бафомета в разведку. Пока он искал место, где бы нам выпить, Вельзевул объяснял свое девушке по мобильному хрустальному шару, что он никак не сможет сегодня поучаствовать в казни одного мелкого бесенка. Эта мелочь стырила у девушки моего брата ее золотые сережки с бриллиантами, внутри которых находились души. Тем временем Люцифер достал из внутреннего кармана куртки бутылочку и пива и потихоньку начинал доходить до нужной кондиции, а я просто стоял в сторонке и курил, тренируясь выпускать колечки дыма.
Через полчаса вернулся Бафомет и сказал, что нашел небольшой бар в пяти минутах ходьбы отсюда.
Начался небольшой поход. Лично мне идти было в лом, поэтому я как бы случайно подвернул лодыжку, и Бафомету пришлось нести меня.
Добравшись до своей цели, зайдя внутрь помещения, мы обнаружили, что я и мои братья – единственные посетители в столь поздний час. В баре было пусто, отсутствовал даже бармен.
Ну, пять минут посовещавшись, мы решили, что на халяву хлорка – творог. Вельзевул предложил напиться, немного поспать и свалить под утро, чтобы не дай Дьявол, нас не заставили платить.
Дальше началось веселье. Я его отлично помню, правда только до того момента как Люцифер, хорошенько порывшись в запасах бара, вытащил три литровые бутылки с чем-то зеленым.
- Абсент! – закричали мы в один голос и принялись пить. Через пятнадцать минут Люцифер лежал лицом в салате "Оливье", который мы нашли в обитавшем здесь холодильнике, Бафомет, скрипя доспехами, потихоньку сползал со стола на пол, а Вельзевул приставал к плакату девушки, висящего на том же холодильнике.
Я еле-еле нащупал пальцами стоящую на столе бутылку. Она была наполовину полной. Не спрашивая мнения хозяина, мой довольно-таки нетрезвый мозг решил, что такому добру пропадать нельзя и подал сигнал руке, чтобы та запрокинула эту посудину в рот.
Что было дальше? А дальше no memory.
Сон пьяного человека – как мороженое. В смысле вкусный, но быстро, зараза такая, тает.
Я пришел в себя от того, что мне в лицо прилетела пощечина, выданная латной перчаткой Бафомета.
- Эльсентар, ты у нас самый умный, придумай что-то, - шепотом паниковал он.
- А что собственно случилось? – икая, выдал я, параллельно мысля о том, что надо будет вставить зуб.
- Мы зашли в бар для ангелов. – пояснил Вельзевул.
- Ну и что? – тут до меня дошел смысл фразы, и я добавил, - Блииин!
- Во-во. – промолвил Люцифер.
Кое-как встав на ноги, я огляделся. Мы находились в бытовке, которая служила также и прачечной. Глаза уловили всевозможные шмотки монашеского типа. Идея пришла ко мне гости, но с бодуна не сразу нашла мозг. Секунд тридцать я втыкал на вещи, а потом объявил:
- У меня есть план.
Четыре монаха проходили мимо сидящих за столиками ангелов. Выход был уже близко, и я потихоньку начинал благодарить судьбу.
Но тут случилось непредвиденное. Бафомет случайно зацепил плечом одного ангела и по привычке сказал: "Смотри куда прешь, придурок", на что серафим ответил:
- Не оскверняй язык свой бранными словами, друг мой, ибо такими выражениями пользуются только демоны.
Если б Бафомет промолчал, все было бы офигенно, но этот кретин, срывая монашескую одежду, крикнул:
- А я и есть ДЕМОН!
Солдаты Воинства Небесного все как один поднялись со своих мест.
- Спалились, - подытожил Вельзевул.
- Спасибо, кэп, - процедил я сквозь зубы, хотя в сознании возникло множество нецензурных двусоставных сложных предложений с множеством второстепенных членов.
- Мне пора, - крикнул Люцифер и тут же смылся, благо до двери он не дошел всего три шага.
- Мы вас порвем! – крикнул Бафомет. Видимо, тупость выражалась на лица моего брата сильнее, чем я предполагал, и поэтому один серафим прикольнулся.
- А спорим, что ты жизнь за своих братьев не отдашь?
- Не тупи, Бафомет, - взмолился я, но напрасно.
- А вот и отдам, смотри.
- Ой, дурак, - была моя реплика на это
- Ой, дебил, - вместе со мной произнес Вельзевул.
Тем временем, ангелы, оценивая происходящее, продолжали шутить:
- Нам тут для эксперимента нужна кровь демона, пожертвуете?
- Двести миллилитров, - ответил Бафомет
- На верняк надо пол литра.
- Насчет пол литра обращайтесь к бармену, - не давая ничего произнести своему брату, выпалил я, - А нам пора.
Наперегонки мы начали ломиться из бара. Первым выскочил Вельзевул, вызвал своего адского жеребца и умчался вслед за Люцифером. Потом пролез я, используя Бафомета в качестве живого щита.
Когда я и мой брат оказались на улице, Бафомет сорвал с моей шеи амулет, в котором находилась душа Инфернала, моего коня, и вызвав его, бросил меня на погибель.
- Ну всё, крындец, - произнес я, забегая за угол бара, молясь, чтобы ангелы подумали, что все демоны поубегали.
Лихорадочно окинув местность взглядом, я обнаружил то, о чем читал в книгах. Это было средство передвижения людей.
Через две минуты, после того, как прошло первое ознакомление с управлением, пустыню рассекал транспорт, название которого я не помню, но у него справа была надпись "Harley Davidson"