Весьегонские зори. очерк

ВЕСЬЕГОНСКИЕ ЗОРИ.
очерк


Как милы и прекрасны старые, удаленные от больших центров,
маленькие Русские города. Именно в них ветер находит седые огромные
кроны сказочных деревьев и шуршит листьями нежно не прерывая пение
многочисленных птиц в солнечном кружеве легких облаков. Улочки пылят
не асфальтированными дорогами, расквасившись во время дождей. Они
имеют такие добрые и спокойные названия: Кривая… Загородная… Зеленая…
Тихая… И живут на этих улицах добрые простые люди. Летом они пропадают
на огородах и в садах, после обычного рабочего трудового дня, окучивая
картофель, поля сорняки на грядках, загоняя и обхаживая скотину. Топят
печи холодной зимой, когда звонко хрустит свежий белый снег,
заготавливая дровишки весной и летом. И так было всегда, и до войн, и
до революций…
Время будто останавливается там, засмотревшись на красоту
жизни природы и человека. Но это только так кажется. На самом деле
жизнь всегда стремилась вперед и звала людей за собой, если ты желал
быть ее достоин.
В самом углу Калининской области на северо-восток от
Калинина, еще в старые, правильнее сказать, древние времена, когда,
как и сейчас Калинин был Тверью, расположился северный городок -
Весьегонск. Если мы заглянем в любые времена второй половины Русского
тысячелетия, то обязательно найдем весточку из селения Весь Егонская.
И шла здесь жизнь своим чередом долгие столетия, пока…

Не малым достижением любой советской семьи в довоенное
время было получение детьми среднего образования. Но в 1940 году
сумбурной была весна в Весьегонске. Суматоха заполняла провинциальный
городок в тот год, вода затопляемого водохранилища уже продвигалась
по прибрежным улицам старого города, будто бы второе, но не
заканчивающиеся навсегда половодье, подпирая крыльца не разобранных,
к затоплению, как предполагалось, домов. Разбирали, в основном, только
те дома, хозяева которых переносили их на новое отведенное для них
место сами, либо за свои кровные деньги, которые ой как не просто
доставались людям. Бесплатно, по заявленной ранее властями программе,
это мало у кого получалось. Нависшая в 1940м над городом беда вносила
неразбериху в светлое будущее выпускников двух из трех Весьегонских
школ, с 39 на 40 год переселенных на новые, более высокие, берега
Мологи. И так как подъем воды предстоял высокий, то город строился
практически заново далеко от существующих берегов рек. Только небольшой
кусок старого городка не попадал под затопление, и то это была его
окраина. Весь старый город с удивительными старинными зданиями,
ремесленными училищами, церквами, торговыми рядами, лабазами, причалами
мощеными улицами и, конечно, жилыми домами уходил под воду. В
историческом смысле цены не было всем этим строениям древней седой
старины, с резьбой на наличниках окон, раками на коньках крыш и
почерневшими бревнами. Но некому это богатство было оценить,
развивающейся, бурными темпами, стране была нужна электроэнергия.
Новую школу строили добротно в два этажа, с шиферной крышей.
Свежая краска толстых кирпичных стен радовала глаз, здание необычайно
красиво выделялось на центральной площади, еще не имеющей окончательного
названия, вновь построенного Весьегонска. Рядом, по центру площади,
возводилось помпезное здание дома культуры.
Для небольшого глуховатого городка здание школы было большим
светлым и просторным. Потолки над высокими окнами классов делали классы
необычайно большими. Зал на втором этаже требовал много шагов, чтобы его
пересечь. С площадки марша второго этажа можно было облить девчонок водой
смеясь, разбежавшись с пацанами, после баловства, в разные стороны. На
большом школьном чердаке озорникам всегда хватало места. Месяца полтора
после начала учебы, не понимали учителя, куда пропадали мальчишки, когда,
нашалив бежали с сторону закрытого эвакуационного маша, там куда-то и
пропадая, пока не поймал дворник одного за ногу залезающего в люк чердака.
Учебный год свел вместе учеников с обоих школ старого
купеческом города, попавших под затопление, подружив крепко недавних
соперников по, ушедшим под воду, улицам. Расширение школы, которая не
попадала под водохранилище, еще не была полностью закончено и в нее не
добавляли учеников, еще и по тому, что в интернате школы учились ребята
из удаленных деревень района.
…А на люк чердака повесили замок и кончилась у мальчишек их
лафа, теперь надо было бежать на улицу, чтобы покурить украденный у
отцов «Север».

…………………

Историческая справка о городе Весьегонске.

В самом углу Тверской области на северо-восток от Твери,
еще в старые, правильнее сказать, древние времена расположился самый
северный городок области - Весьегонск. Впервые в летописи селение
упоминается как село Весь Ёгонская в 1564 году, хотя племена Росичей
жили на этих холодных, болотистых просторах издревле, и назывались они
известно как – «Веси». В XVI—XIX веках Весь Ёгонская — важный торговый
центр, связывающий север России с Москвой, до которой по дорогам всего
четыреста верст.
Весь Ёгонская расположился на перекрестке сухопутного
северного пути из Архангельска в Москву и Тихвинского водного пути по
Мологе, на юг в Волгу, через Шексну, в которую Молога впадала, а на
север через Вышне-Володскую водную систему в Балтику. Зарубежные
источники Европейской истории того времени, отмечают важность
купеческого городка Весь Ёгонская. Вели здесь торговлю купцы из
Германии, Италии, Греции и даже Норвеги и Шведы. Город служил для
Российской казны источником значительных таможенных сборов, собираемых
с Варягов, попавших сюда севером, через Архангельск или с Балтики. С
юга были здесь, приплывшие по Волге с Астраханских берегов, Персы и,
даже, Индусы.
Окрест, не только в Весь Егонской, продавались и покупались
товары русских промыслов: смола, соль, воск, хмель, мёд, рыба, сукно и
пушнина, не брезговали купцы и лесом, когда у них была такая
возможность забрать тяжелый и объемистый груз. И все здесь было прямо
с леса, от промысловиков и охотников. Промыслы были дешевы, затем и
стремились в эту даль и глухомань купцы и заморские и из столичных
Русских городов.
Весь Ёгонская конца 18го века — маленькое городище в
Тверском наместничестве, а с 1796 года — в Тверской губернии как
заштатный городок — глубинка! Дальше больше… С первых лет 19го века —
Весьёгонск становится городом уездным, не знала не гадала старое
Русское поселение Весь Ёгонская, а расцвела, по северному, столицей
уезда Российского. По площади земской уезд не маленький. Даже по
Российским меркам не маленький, с Европейские страны площадью. С 1780
года городок был удостоен герба. Изображение чёрного рака на золотом
поле стали определять герб глухого уездного городка Российской
империи подчеркивая чистоту окрестных рек и озер, бесконечной
глухомани поместных болот, невероятно чистых и благодатных местных
бескрайних промыслов.
Пускай не сильно, но, Весьегонск, стал знаменит, когда
великий Николай Васильевич Гоголь упомянул городок в своих «Мёртвых
душах» как пример крайнего захолустья: «Извольте, я с
удовольствием!» — отвечаешь ты. И вот, вынувши из кармана табакерку,
ты потачиваешь дружелюбно каких-то двух инвалидов, набивающих на тебя
колодки, и расспрашиваешь их, давно ли они в отставке и в какой войне
бывали. И вот ты себе живёшь в тюрьме, покамест в суде производится
твое дело. И пишет суд: препроводить тебя из Царевококшайска в тюрьму
такого-то города, а тот суд пишет опять: препроводить тебя в
какой-нибудь Весьегонск, и ты переезжаешь себе из тюрьмы в тюрьму и
говоришь, осматривая новое обиталище: «Нет, вот весьегонская тюрьма
будет почище: там хоть и в бабки, так есть место, да и общества
больше!»
(Гоголь Н. В. «Мёртвые Души»).
…но приятно, когда такой известный человек, пускай даже об этом,
вспоминает никому не известную в столицах глухомань.

………………….

Продолжение…

Много уже времени прошло после Николая Васильевича, а
здание тюрьмы стоит до сих пор, несмотря на то, что в 1939 году начали
затапливать Рыбинское водохранилище очередной, по Волге, Рыбинской ГЭС.
И разлилось устье речки Мологи, впадающей в Шексну, затопив весь с
тарый Весьегонск со всеми мостовыми, лабазами, рынками, церквями и
кладбищами, старыми земскими училищами и школами, ну и конечно жильем,
и бедным жильем, и зажиточным. А жили здесь, как и до революции
Великой, ой как по-разному…
Беда, свалившаяся на город, пролила много, не только бабьих,
слез… Затопление старой привычной жизни — не шутка. Но, что слезы
людские для бескрайней России, где дороги настолько длинны, что никогда
не расскажут, про грусть — печаль, и беду народную… и не кончаются они
за очередным поворотом, и не кончаются они никогда, потому и называют
Россию бескрайней…
Одна только церковь уцелела на повороте на Устюжну – церковь
святого Иоанна Предтече, берег здесь был повыше… Много семей переселили
в поселок, вокруг этой церкви, специально построенный для отселенцев
из старого города, ушедшего, сея время, в глубины водохранилища, с
торчащими еще местами крышами. А мимо этих крыш нет-нет, да и проплывали
потемневшие всплывшие из-под песчаной земли гробы, ведь старая
кладбищенская церковь святого Кирика Тулитты вместе с погостом оказалась
на песчаном острове, и разрушить-то ее толком так и не смогли, крепкими
стены оказались, высокими… Местечко и раньше называлось Кирики, по
названию кладбища. Теперь, над гладью водохранилища, похожий на могилу,
не сильно возвышался остров. Остров этот все теперь так и называли –
Кирики. Остров, ежившись не упавшими еще крестами, напоминал смотрящему
с берега, о погостах у затопленной церкви. Возвышаясь над гладью воды
за более двух, трех сотен метров от береговых камней. Песчаные берега
острова то и дело подмывало, могилы открывались всем своим содержимым,
и… отправляли похороненных давно, и не так давно, весьегонцев, в
потемневших домовинах, в плавание по новому искусственному морю…
уходящему за горизонт…
Если раньше Весьегонские зори открывали солнышку дорогу за
лесом дремучим на востоке, куда уходили дороги на Вологду и Архангельск,
теперь солнышко выныривало из воды золотой дорожкой отталкиваясь от
Киричей. А дороги земные теперь шли на север в сторону Устюжны.

Не закончилась история Весьегонска после затопления
Рыбинского водохранилища. Отстроился со временем Весьегонск не смотря
ни на новые свои очертания, ни на проклятую войну.
Весьегонский винный завод был известен в России. Основан
завод был в 1914 году местным купцом И. А. Ефремовым. Винный промысел
Весьегонской «Клюковки» знаменит был издавна, слава напитка доходила
до самого царского двора. Еще с XVI века Весь Ёгонская славился своими
ярмарками вин Российского царства, так ведь не империи в то время.
Местные плодовые вина были вкусны и, по северному, особенны, рецепты
изготовления их бережно хранились и передавались из поколения в
поколение. Первое время винный завод так и называли «Клюквенный» по
основному виду перерабатываемого сырья — клюквы, которая закупалась у
местного населения, ягоды в окрестных лесах и болотах всегда было в
избытке, только собирай. Люду местного в округе не много на долгие,
долгие версты, а вот ягоды хватало.
В 1930-е годы завод начал производить не только плодовые
вина, появились клюквенные соки и морсы. Построили сушилку. Ягоды
сушили, сохраняя всю их прелесть, и сушеные ягоды шли для кондитеров в
область, да в столицы, да и так пожевать их было очень даже вкусно, а
компоты и киселя получались из сухих ягод совершенно божественными.
Объем выпускаемой продукции только увеличивался, спрос был велик, и
напитков всегда не хватало, только успевай бочки катать…
И сейчас, в начавшемся следующем тысячелетии не умер
«Клюквенный». Все также вкусен этот северный напиток из настоящих
ягод с обширных весьегонских болот. Эх… быть бы напитку раза в два
дешевле…
А сколько в лесах грибов!.. Корзину, в грибное время,
набрать можно не уходя с первой же поляны, зайдя в лес. Черника,
земляника, ежевика, голубика летние месяцы, до клюквы и брусники
наполняют чащу лесных полян удивительными запахами.
В реках подпертых Рыбинским водохранилище огромное количество
рыбы, и она готова идти в руки усидчивых рыбаков, радуя их щедрой добычей,
вкусной ухой.
Под конец лета летит, вставшая на крыло утка, открывается
охота и встают охотники в камыши дожидаясь нужного нажатия на курок.
У весьегонцев в лесах есть любимые места. Я знаю одно такое
место, любимое место моей супруги. Она называет его «Большой горой». На
самом деле никакой горы там нет, это устье реки Рени, подпертое водами
водохранилища. И стоят на берегу огромные старые сосны с подмытыми,
оголенными корнями, толщиной в мою ногу, высотой более моего роста. Их
кроны чуть ли не целуют облака. Пока не побывал на большой горе, не
видел деревья, стоящие на своих сказочных ногах. Эти корни покрыты корой,
как и стволы деревьев, и между ними можно лазить и фотографироваться.
Сказочное место далекой и спокойной воды, и безграничное солнце среди
пения птах.
Леса пора прекратить вырубать… Совсем... Ну или почти совсем
прекратить превращать нашу красоту необыкновенную в деньги. Выпиливать их
прекратить необходимо, а то высохнут такие драгоценные болота, и совсем
обмелеет Молога с ее многочисленными притоками. И уйдет в историю
сказочная «Большая гора», как когда-то утонул в бездну больших
исторических событий старый русский город... Весьегонск.

г. Тверь
Русаков О. А.
27.07.2017