Дух Ничто

"Подлинный читатель - это тот, кто осознаёт, что единственная тайна текста - это пустота".
Умберто Эко

ВСЕМИРНАЯ ЛИТЕРАТУРА КАК ЗЕРКАЛО НЕБЫТИЯ

История всемирной литературы представляет собой историческое развитие литературных трудов в прозе или поэзии, которое призвано обеспечить просвещение читателей относительно того печального факта, что их, читателей, оказывается, нет. И ничего вообще нет, в том числе и самой литературы. Это означает, что литература, с древности до наших дней, ставит перед собой вполне безнадежные задачи, еще более безнадежные, чем философия. Если последняя тщится ответить на принципиально неразрешимые религиозные (поэтому и "вечные") вопросы с позиций разума, то литература (по крайней мере, в лучших своих образцах), упорно стремиться убедить читателя в том, что ничего нет. Писателю мало небытия, в котором он пребывает, он, с упорством, достойным лучшего применения, творит еще одно, небытие небытия, напрасно рассчитывая таким образом как-нибудь выкарабкаться в бытие. Впрочем, сама безнадежность целеполагания выступает в качестве главного достоинства как философии, так и литературы. Ибо надежда умирает первой.

1) ПЕСНЬ АРФИСТА

Теперь рассмотрим историю всемирной литературы с этих позиций. Её открывает древнеегипетская "Песнь из дома усопшего царя Антефа, начертанная перед певцом с арфой". Она, от начала и до конца целиком и полностью пронизана духом Ничто. При этом неизвестный автор настолько пристально вглядывается в бездну Ничто, что начинает, прямо на наших глазах, стремительно в неё погружаться:

Процветает он, этот добрый властитель,
Прекрасный конец настиг его.
Одни поколения проходят, а другие продолжают существовать
Со времён предков.
Боги, бывшие некогда,
Покоятся в своих пирамидах.
Благородные и славные люди
Тоже погребены в своих пирамидах.
Они строили дома -
Не сохранилось даже место, где они стояли,
Смотри, что случилось с ними.
Я слышал слова Имхотепа и Джедефхора,
Слова, которые все повторяют.
А что с их гробницами?
Стены обрушились,
Не сохранилось даже место, где они стояли,
Словно никогда их и не было.
Никто еще не приходил оттуда,
Чтоб рассказать, что там,
Чтоб поведать, чего им нужно,
И наши сердца успокоить,
Пока мы сами не достигнем места,
Куда они удалились...

...Видишь, никто не взял с собой своего достоянья.
Видишь, никто из ушедших не вернулся обратно.

2) БИБЛИЯ. КНИГА ЕККЛЕСИАСТА

После того, как неизвестный древнеегипетский автор создал потрясающее по глубине мысли стихотворение, известное нам как "Песнь из дома усопшего царя Антефа, начертанная перед певцом с арфой", а некий просвещённый иудейский царь, Соломон или Азария, сочинил Книгу Екклесиаста, вся последующая литература и философия стали уже, по большому счету, не нужны. Избыточны. Больше того: поскольку Екклесиаст выступает как часть боговдохновленной Библии, это позволяет, ни больше, ни меньше, как заподозрить самого Господа в нигилизме! "И возненавидел я жизнь, потому что противны стали мне дела, которые делаются под солнцем, ибо все - суета и томление духа", - сказал Екклесисаст. Всюду насилие и бесправие, человек властвует над человеком, суды продажны: "Место суда, а там беззаконие. Место правды, а там неправда". Богатство, слава, мудрость, власть, рождение детей, праведный труд ("Все труды человека - для рта его, а душа его не насыщается"), наслаждения, любовь - все это одинаково бессмысленно: "И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она - сеть, и сердце ее - силки, руки ее - оковы". После того, как первые люди совершили грехопадение, присвоив себе разум, они были изгнаны из рая животного неведения и стали обречены страдать от знания своей и всеобщей обреченности: "Потому что во многой мудрости много печали; И кто умножает познания, умножает скорбь".

3) СОФОКЛ. ЭДИП ЦАРЬ

Софокл в своей трагедии оставил нам построенную им модель бытия, переходящего в небытие. Автор как бы намекает на скрытую запредельную реальность небытия, которую Эдип хочет разгадать. Но еще ярче все это видно не в самой драме, а в гениальной экранизации Пазолини. У него потрясает абсолютная пустота в глазах Франко Читти, устремленных в небытие.

В драме "Эдип в Колоне" мы встречаем рассуждения, которые вполне соответствуют духу Ничто: "Не родиться - вот что разумнее всего. Но когда уж увидел свет, самое разумное возвратиться туда, откуда пришёл".

4) ПЕТРОНИЙ. САТИРИКОН

Самый древний роман, предвосхитивший основную идею гоголевского романа 19 века "Мертвые души", в котором ясновидец Гоголь выдал самый страшный секрет человечества. Он заключается в том, что все люди, хоть и представляются живыми, на самом деле безнадежно мертвы. За это, после смерти писателя, разъяренные упыри и зомбаки, в бессильной злобе, залезли к Гоголю в могилу и открутили ему голову. Роман римского автора Петрония "Сатирикон" повествует о приключениях компании трёх молодых людей без определенных занятий и с сомнительным прошлым. Эти люди, получив образование, но не имея ни денег, ни твердых моральных устоев, ведут паразитический образ жизни. То есть, это им кажется, что у них жизнь, но на самом никакой жизни нет, есть лишь зловонное колыхание праха. Гонимые своей внутренней пустотой, они скитаются по свету, постоянно странствуя по направлению в никуда, и яростно предаваясь утехам однополой и двуполой любви. Их попытки обрести таким образом видимость жизни терпят постоянный крах. Рукопись обрывается на том, что Эвмолп решает в последний раз перед тем, как покинуть Кротону, поиздеваться над кротонцами. Он составляет завещание, где говорится, что его наследство получит тот, кто согласится публично съесть его труп. Это основное место в романе. Интрига заключена в следующем: съедят или нет? Федерико Феллини в своей экранизации дал однозначный ответ: конечно съедят. Ведь все персонажи романа мертвы, и, сладострастно урча, пожирают друг друга, чтобы придать своему небытию видимость жизни. Так все поступают и сейчас. Но тщетно.

5) ДАНТЕ. БОЖЕСТВЕННАЯ КОМЕДИЯ

Похождения извращенных персонажей Петрония тают в пустоте на фоне наглядности и убедительности изображения небытия в поэме Данте. Его произведение "Комедия", к названию которого впоследствии добавили прилагательное "божественная", что сделало это название еще более двусмысленным, представляет собой потрясающую своей эпичностью картину воображаемого небытия. Данте назвал свою поэму комедией, поскольку "начало ее ужасно и печально, конец прекрасен и радостен". Ужас и печаль получились у поэта столь убедительными именно потому, что он списал их с окружающей жизни. В результате, при чтении этого произведения, возникает стойкое ощущение, что Данте живописует не небытие, а именно бытие, по сравнению с которым переход в подлинное, окончательное небытие не может не быть прекрасным и радостным.

6) УИЛЬЯМ ШЕКСПИР. ГАМЛЕТ

А не пора ли нам замахнуться на Уильяма нашего Шекспира? Его самая известная драма (на самом деле её сочинил Френсис Бэкон) "Гамлет" чуть больше, чем полностью состоит из диалогов Гамлета с пустотой. После встречи с призраком своего отца Гамлет разговаривает с пустотой вплоть до конца драмы.

"Быть или не быть? Вот в чем вопрос". Разумеется, не быть - отвечает в пустоту Гамлет и люто, бешено мечтает перейти в небытие: "О, если бы вы, души моей оковы, ты, крепко сплоченный состав костей, упал росой, туманом испарился!" Гамлет совершенно чужд страха небытия. Он жаждет его. Он не кончает самоубийством только из-за страха могильных снов, потусторонних мук. При этом он свою жажду небытия, как единственного средства избавиться от ужасов жизни, возводит в общую категорию: "Окончить жизнь - уснуть. Не более. И знать, что этот сон окончит грусть и тысячи ударов - удел живых. Такой конец достоин желаний жарких". Все жаждали бы его, все стремились бы к нему: "Когда бы мог нас подарить покоем один удар - кто нес бы бремя жизни?" Но Гамлета останавливает смутное сомнение: а действительно ли там небытие, или все-таки какое-никакое, а бытие? К ответу на вопрос, возможно ли абсолютное небытие, будет ли потусторонний покой, - сводится вся проблема: "быть или не быть?" В конце концов, Гамлет закономерно склоняется на сторону небытия.

7) ПЕДРО КАЛЬДЕРОН. ЖИЗНЬ ЭТО СОН

Всё величие драмы Кальдерона заключено в её названии. Саму драму можно не читать. Но все-таки:

...И лучшие дни страшны,
Потому что сны - это только сны,
И вся жизнь - это сон.

Занавес.

Как говорил Мишель Бланшо: "Чем крепче сон, тем страшнее затаившаяся в спальне беда".

8) МИГЕЛЬ СЕРВАНТЕС. ДОН КИХОТ

Дон Кихот - единственный нормальный человек в мире психов, поскольку он не копит денежки, а странствует, поставив свою доблесть на службу Дульсинее Тобосской. Она, как и любой идеал, есть воплощенная пустота. Фактически рыцарь в течение всего романа не столько странствует, сколько вопиет в Пустоте. Дон Кихот считает, что мир это иллюзия, его заколдовали злые волшебники, "дабы окутывать мраком и обращать в ничто подвиги праведников и освещать и возвеличивать деяния негодяев". Сделав все, что было в его силах, и разочаровавшись в попытках расколдовать мир, рыцарь с чувством выполненного долга отправился в подлинный мир - мир небытия.

9) БАЛЬТАСАР ГРАСИАН. КРИТИКОН

Великий испанский мыслитель, иезуит, первым, еще до Сервантеса, переведенный на русский язык. Его произведения очень ценил Шопенгауэр, что само по себе является неплохой рекомендацией. В философском романе "Критикон" в аллегорической и саркастической форме изобразил всю человеческую жизнь - от рождения и до смерти. Одна из глав этого романа так и называется: "Пещера Ничто":

"Испустив тяжкий вздох из самых глубин своего огорчения, Честолюбивый сказал:

– О, заботы людские! О, всесильное Ничто! Узнай же, Критило, это и есть та самая, столь же знаменитая, сколь бесславная, пещера, гробница для многих и многих живых, последнее пристанище для трех четвертей человечества, это – только не пугайся! – Пещера Ничто.

– Как это – Ничто? – возразил Андренио. – Я вижу, как в нее вливается мощный поток века, бурная река мира, многолюдные города, шумные столицы, целые королевства!

– Но заметь – хотя, как ты говоришь, все туда уходит, пещера все так же пуста.

– Ух, а сколько людей туда проваливается!

– А внутри – ни души.

– Что с ними делается?

– То, что сами делали.

– Во что они обращаются?

– В то чем занимались: были ничем, занимались ничем – и обратились в ничто".

10) Гиясаддин Абу-ль-Фатх Омар ибн Ибрахим аль-Хайям Нишапури (ОМАР ХАЙЯМ) РУБАИ

Рубаи великого иранца не нуждаются ни в каких комментариях:

Меняем реки, страны, города.
Иные двери. Новые года.
И никуда нам от себя не деться,
а если деться - только в никуда.
----

Вокруг меня, в груди ли - пустота?
В лесу, где прежде львы бродили, - пустота.
Ты что ни ночь бутыль обмахивал от пены.
Мы наконец пришли! В бутыли - пустота.
----

Что есть счастье? Ничтожная малость. Ничто.
Что от прожитой жизни осталось? Ничто.
Был я жарко пылавшей свечой наслажденья.
Все, казалось, - мое. Оказалось - ничто.
----

Все, что в мире нам радует взоры, - ничто.
Все стремления наши и споры - ничто,
Все вершины Земли, все просторы - ничто.
Все, что мы волочем в свои норы, - ничто.
----

О невежда, вокруг посмотри, ты - ничто,
Нет основы - лишь ветер царит, ты - ничто
Два ничто твоей жизни предел и граница,
Заключен ты в ничто, и внутри ты - ничто.
----

Если у прочитавших эти стихи есть под рукой какой-нибудь колокол, нужно немедленно в него ударить.

11) ИОГАНН ГЁТЕ. ФАУСТ

Драма Гёте начинается с того, что иллюзия жизни, подобно вертлявой потаскушке, неуклонно ускользает из судорожных объятий стареющего Фауста. Небытие, как всегда, пожирает бытие с помощью времени. Обмануть время, заключив договор с дьяволом, Фаусту в итоге не удается. С помощью Мефистофеля он вызывает из небытия много столетий назад умершую Прекрасную Елену, лишь для того, чтобы убедиться, что этот призрак ничем не лучше и не хуже окружающих его обывателей. Затем Фауст затеял строить плотину, чтобы потешить свою иллюзию о том, что его работа принесёт большую пользу людям. Ему невдомёк, что люди суть призраки, и что, под видом плотины, по заданию Мефистофеля духи небытия копают его могилу. Узнав, наконец, об этом и вспомнив про контракт с Мефистофелем, Фауст просит именно здесь остановить мгновенье его жизни. Согласно условиям договора душа Фауста должна попасть в ад, но ад на поверку оказался такой же иллюзией, как и жизнь. Поэтому доктор Фауст угодил прямиком в небытие.

Мир бытия - досадно малый штрих
Среди небытия пространств пустых.

12) ДЖОРДЖ БАЙРОН. КАИН

У Байрона устремлённость в небытие носит очень романтический и мрачный характер:

"Наша жизнь есть ошибка природы; она не находится в гармонии с миром; это - суровый приговор, неизгладимая печать греха, ядовитое дерево. Корень его - земля, листья и ветви - небеса, которые сыплют на человека, как росу, болезни, смерть, рабство, все свои бичи, все бедствия, которые мы видим и, что ещё хуже, которые мы не видим, которые неотразимо проникают в душу и наполняют её всё новыми терзаниями".

В другом высказывании Байрон ещё более категоричен: "Сочти радостные часы, которые ты пережил; сочти дни, свободные от тоски, и знай, кто бы ты ни был, что есть нечто лучшее: не существовать".

В поэме Байрона "Каин", когда Каин пожаловался Люциферу, что древо познания добра и зла было обманом, потому что "мы ничего не знаем, а за обещанное нам знание платим смертью", Люцифер возразил ему: "Быть может, смерть привела вас к знанию более высокому. К Ничто".

13) БОНАВЕНТУРА. НОЧНЫЕ БДЕНИЯ

Величайшее произведение мировой литературы (1804), авторство которого приписывают немецкому философу Шеллингу. Говорят, что в старости Шеллинг испугался исходящего из его романа, шибающего в нос и разящего наповал Духа Ничто, и пытался выкупить весь тираж и сжечь, но куда там... Прислушайтесь только к этой музыке сфер:

"Я рассеиваю в воздухе эту горстку отцовского праха и остается Ничто!
Там стоит на могиле Духовидец и обнимает Ничто!
И в склепе напоследок слышен отголосок - Ничто!"

"Ночные бдения" это философский роман с одним героем, который постепенно сознает, что он ничто.

"Какие бы глазки не строила нам личина, она никогда не обходится без мертвой головы, и жизнь - лишь наряд с бубенчиками, облекающий Ничто, и бубенчики звенят, пока их не сорвут и не отбросят в гневе. Всё лишь Ничто, и оно удушает само себя, жадно себя оплетает и это оплетание есть лукавая видимость, как будто существует нечто. Однако, если бы удушение замедлилось, отчетливо бы проявилось Ничто, перед которым нельзя не ужаснуться. Глупцы усматривают в таком замедлении вечность, однако это и есть доподлинное Ничто, абсолютная смерть и, напротив, жизнь заключается в непрерывном умирании".

Через всё пространство романа проходит знаковый образ черепа, скрывающегося под личиной.

"И личины вертятся в безумно стремительном танце вокруг меня, именующего себя человеком, а я пошатываюсь в средоточии круга, мне дурно от этого зрелища, а я тщетно пытаюсь обнять хоть одну маску, сорвать личину с настоящего лица. Они пляшут и пляшут - а я - что делать мне в хороводе? Кто же я такой, если маски обречены исчезать? Дайте мне зеркало, вы, масленичные скоморохи, чтобы я хоть раз увидел самого себя, мне надоело смотреть на ваши переменчивые лица. Вы качаете головами - как? - в зеркале не появляется никакого "я", когда я подхожу к нему, - я мысль мысли, греза грезы, вы не можете даровать мне тело и только сотрясаете свои бубенцы, когда я думаю, что это мои? Ха! Ведь ужасно одиноко в моем "я", когда я прикрываю ваши маски и хочу взглянуть на самого себя; всё - исчезающий отзвук без бывшего звука, никакого предмета. Всё-таки я вижу - да это Ничто - вот что я вижу! Прочь, прочь от "я" - продолжайте свою пляску, личины!"

В принципе, все остальные персонажи "Ночных бдений" суть ступеньки на лестнице, ведущей главного героя в никуда. Осознав, что всё - Ничто, Крейцганг (обратите внимание, в его имени есть и св. крест, и священная река индусов Ганг"!) противопоставляет пожирающей мощи времени, которое традиционно выступает как орудие Ничто, свою свободу. В отличие от окружающих его унылых филистеров, Крейцганг больше не жертва, Ничто становится его свободным выбором: "Я смело иду навтсречу тебе, Бог или Ничто!"

14) ДЖАКОМО ЛЕОПАРДИ

Глубокий поэт мировой скорби. В детстве выучил много языков, включая иврит. Всю свою недолгую жизнь был инвалидом и потому не смог принять предложений зарубежных университетов о сотрудничестве. В романтическом мировоззрении, разделяемом Леопарди, индивид, чувствуя себя несчастным, распространяет это состояние на всю вселенную и объявляет всякое существование страданием. Свой жизненный опыт Леопарди рассматривал как поиски истины, которая, будучи найденной, оказалась проклятием: если богам истина говорит об их блаженстве, человеку она лишь открывает глаза на безысходность его страданий. Отсюда убеждённость Леопарди в том, что знание губительно для счастья. Вообще, у этого поэта отчаяние по отношению к личному счастью и общественным устремлениям достигает высочайшей степени. В одном из писем он говорит, что пессимизм доставляет ему положительное наслаждение: "Я радуюсь, убеждаясь всё более и более в ничтожестве людей и вещей, осязая его и чувствуя леденящую дрожь по мере того, как проникаю в грустные и ужасные тайны жизни". В другом месте он пишет: "Всё вокруг нас исчезает. Только одно достоверно, что страдание всегда остается неизменно". И повторяет вывод Софокла: "Но совсем не видеть света, я полагаю, было бы всего лучше". "Себя реальной тьмой явило Небытие, а мир - Безлюдной мглой", - говорит он.

В своей поэзии Леопарди, описал небытие мира и человека относительно вселенной, оплакивая безосновательность условий человеческого существования. Замечательно его стихотворение "К самому себе" в переводе Бальмонта:

Итак, теперь ты навсегда утихнешь,
О, сердце утомлённое моё.
Погиб обман последний, крайний, тот,
Который я считал в себе бессмертным.
Я чувствую, что умерла не только
Надежда на обманы дорогие,
Погасло их желанье. Успокойся,
Навеки. Ты довольно трепетало.
Нет ничего, что б стоило твоих
Движений, и земля не стоит вздохов.
Тоска и горечь - наша жизнь, не больше;
Мир - грязь. Теперь притихни и замри.
В последний раз отчайся. Рок нам не дал
Иного дара, кроме умиранья.
Отныне презри самого себя,
Природу, оскорбительную силу,
Которая, скрываясь, заправляет
Ущербом общим, презри бесконечность
Тщеты всего.

15) ЧАРЛЬЗ ДИККЕНС. ТАЙНА ЭДВИНА ДРУДА

Последний и самый интересный роман Диккенса. Роман интересен тем, что развязка сюжета канула в небытие вместе с ушедшим туда автором, который не успел, к счастью, нудно рассказать, что Эдвина Друда убил и залил негашеной известью полоумный курильщик опиума. Поэтому в последнем романе, в отличие от всего предыдущего творчества писателя, совершенно спонтанно возникла тайна, которая заключается в ответе на вопрос: куда пропал Эдвин Друд? Над разгадкой этой тайны литературоведы и обычные читатели бьются уже не первую сотню лет. Тем не менее, ответ лежит на поверхности: Эдвин Друд бодрым шагом ушел в небытие. Поймал свою вожделенную пустоту. Искать его - тщетно. Кто из населяющих роман призраков отправил его туда - неважно, ибо все они тоже мертвы. Именно поэтому любые домыслы и версии, которые возникли после опубликования романа, совершенно неубедительны.

16) ЛЬЮИС КЭРОЛЛ. ОХОТА НА СНАРКА

Автор философских сказок про Алису, где Алиса через кроличью нору (аллюзия половой щели в духе поговорки "мама, роди меня обратно"), а также сквозь зеркало попадает в пустоту и переживает там замысловатые галлюцинации. Не все знают, что есть третья часть, своеобразное продолжение этих сказок, философская поэма под названием "Охота на Снарка". Это произведение изображает человечество в поисках Абсолюта и тщетность этих поисков. Никто из персонажей поэмы не добрался до Абсолюта, кроме Булочника, жалкого безумца, потерявшего рассудок. И когда он находит Снарка (Абсолют), тот оказывается "Буджумом", и Булочнику не остается ничего другого, как "кануть внезапно навек без следа". Таков этот Абсолют, до которого можно добраться только ценой утраты индивидуальности. "Снарк" - это поэма о бытии и небытии, экзистенциальная поэма, поэма об экзистенциальной агонии. Что же такое "Буджум"? Вы, конечно, догадались, что у Кэрролла это совершенное Ничто, абсолютное небытие, из которого мы, к несчастью, появляемся, и в которое погружаемся навсегда, пустота, сквозь которую нелепые галактики несутся в своем бесконечном, бессмысленном путешествии из ниоткуда в никуда.

17) ЭДГАР ПО

Этот американский мистик тщательно исследовал процессы погружения в небытие. Он пишет о сне, летаргии, гипнотических состояниях, похожих на смерть, о потрясающих случаи погребения заживо.

Постигнув, что не только человек -
Но ангелы - из всех благословений,
Способных нежность выразить навек,
Не отыскали имени блаженней,
Я "матерью" назвал тебя, и ты,
Вошла мне в сердце самою родною
И стала жить в нем - в доме пустоты,
Покинутом покойною женою.
Мою родную мать (по ком я тоже
Скорблю) ты материнством превзошла:
Жизнь дорога - Виргиния дороже,
Ты, дав ей жизнь, мне этим жизнь дала;
Отныне же, когда ее не стало,
И для меня небытие настало.

18) АРТЮР РЕМБО

Больше всего в биографии Рембо потомков волнует вопрос: отчего он, будучи еще в очень юном возрасте, внезапно бросил писать свои гениальные стихи, уехал в Эфиопию и стал торговать среди негров чулками? А потом умер от гангрены в Марселе. Лично мне представляется, что несколько затянувшийся финал его жизни по любому более поэтичен, по сравнению с гомосексуальной связью с Верленом. Некоторые современные исследователи считают, что поэт дошел в своих экспериментах со словом до крайней черты и, заглянув за нее, увидел там Пустоту. После такого вот культурного шока он еще пытался какое-то время писать, но уже не мог найти смысл в поэтическом творчестве. В России известно вольное переложение одного из последних стихотворений Рембо, которое принадлежит перу поэта - футуриста Серебряного века Давида Бурлюка:

Каждый молод, молод, молод,
В животе чертовский голод.
Будем лопать пустоту,
Глубину и высоту,
Птиц, зверей, чудовищ, рыб,
Ветер, глины, соль и зыбь!

19) ШАРЛЬ БОДЛЕР

Автор нашумевшего в свое время поэтического сборника "Цветы зла", в котором вечность рисуется Бодлеру как небытие, безразличная, пугающая бездна, 'тёмная пропасть'. Но тем не менее Бодлер жаждет вечности и хочет немедленного перехода в небытие. В этой связи знаменательно его стихотворение, которое так и называется "Жажда небытия":

О скорбный, мрачный дух, что вскормлен был борьбой,
Язвимый шпорами Надежды, бурный, властный,
Бессильный без нее! Пади во мрак ненастный,
Ты, лошадь старая с хромающей ногой.

Смирись же, дряхлый дух, и спи, как зверь лесной!

Как старый мародер, ты бродишь безучастно!
Ты не зовешь любви, как не стремишься в бой;
Прощайте, радости! Ты полон злобной тьмой!
Прощайте, флейты вздох и меди гром согласный!

Уж над тобой Весны бессилен запах страстный!

Как труп, захваченный лавиной снеговой,
Я в бездну Времени спускаюсь ежечасно;
В своей округлости весь мир мне виден ясно,
Но я не в нем ищу приют последний свой!

Обвал, рази меня и увлеки с собой!

20) МАРК ТВЕН

Великий американский юморист с присущим ему юмором выразил свое отношение к миру и человеку:

"Нет бога, нет вселенной, нет жизни, нет человечества, нет рая, нет ада, все это только сон. Нет ничего, кроме тебя, а ты только мысль, блуждающая мысль, бесцельная мысль, бездомная мысль, потерявшаяся в вечном пространстве" ("Таинственный незнакомец")

21) ДЖЕК ЛОНДОН. БЕЛАЯ ЛОГИКА

Американский писатель. В юности был бродягой, устричным пиратом, матросом, работал на фабрике, труд на которой произвел на него неизгладимое впечатление. Он решил, что лучше быть кем угодно, лишь бы не работать. Отправившись на Клондайк, золота не нашёл, зато привез оттуда сюжеты своих рассказов. Упорно занимался самообразованием, писал и отправлял свои рассказы в журналы. Их неуклонно возвращали обратно. Но однажды издательская машина случайно дала сбой и всё завертелось. Джек Лондон стал самым высокооплачиваемым писателем Америки, но с ужасом обнаружил, что ему не о чем стало писать. Поэтому Лондон запил и к нему стала приходить Белая Логика и убеждать в том, что жизнь абсолютно бессмысленна, и что все кругом прах и тлен. "Я победил тебя, Белая Логика!" - восклицает писатель. Но вышло наоборот: находясь на пике известности и богатства, Джек Лондон разочаровался во всем и выпил яду:

"Жизнь лжет, чтобы люди хотели жить. Жизнь – непрерывная ложь, безумная пляска в царстве зыбких теней, где плавают, вздымаясь и опадая, призраки нездешних миров, прикованные колесами лун. Призраки. Тени. Жизнь – страна теней, тени меняются, растворяются во мгле, переходят одна в другую; вот они здесь, вот уже исчезли, они мерцают, бледнеют, гаснут и снова появляются, меняя свой облик. Ты сам такой же призрак, потомок бесчисленных призраков прошлого. Все твои знания – мираж, все желания тоже. Мириады безыменных призраков из поколения в поколение передавали эти желания, которые вселились в тебя, а от тебя перейдут к бесчисленным поколениям призраков будущего. Жизнь быстротечна, жизнь – лишь видение. Ты сам не что иное, как видение. Призраки прошлого, вселившего в тебя, помогли тебе, постепенно меняя формы, превратиться из амебы в то, что ты есть. Ты начал жизнь свою лепетом и с этим лепетом исчезнешь, растворишься в призраках, которые придут тебе на смену".

22) ЛОРКА. НОКТЮРН ПУСТОТЫ

Поэзия Лорки пронизана предчувствием его гибели. В его стихах часто присутствует символ зеленого. Это цвет тления, траура и печали, обозначающий потустороннее, небытие:

С зеленого дна бассейна
качаясь, она глядела.
Серебряный иней взгляда
и зелень волос и тела.

Ближе к концу жизни великий испанец создал вдохновенный гимн Пустоте и Безысходности:

...Сквозь тебя, сквозь меня
катит волны свои пустота,
на заре проступая прожилками крови,
мертвой гипсовой маской, в которой застыла
мгновенная мука пронзенной луны.

Посмотри, как хоронится все в пустоту.
И покинутый пес, и огрызки от яблок.
Посмотри, как тосклив ископаемый мир,
не нашедший следа своих первых рыданий.

На кровати я слушал, как шепчутся нити, -
и пришла ты, любовь, осенить мою кровлю.
Муравьенок исчезнет - и в мире пустеет,
но уходишь ты, плача моими глазами.

Не в глазах моих, нет, -
ты сейчас на помосте
и в четыре реки оплетаешь запястья
в балагане химер, где цепная луна
на глазах детворы пожирает матроса.

Чтобы знал я, что нет возврата,
недотрога моя и утрата,
не дари мне на память пустыни -
все и так пустотою разъято!
Горе мне, и тебе, и ветрам!
Ибо нет и не будет возврата.

23) БОРХЕС. ВСЕ И НИЧТО

Это рассказ великого аргентинца о жизни Шекспира, который еще на заре юности внезапно прозрел, что он - Никто. После этого Шекспир всю жизнь потратил на то, чтобы скрыть это знание от окружающих, которые сами о себе этого не знали.

"Сам по себе он был Никто; за лицом (не схожим с другими даже на скверных портретах эпохи) и несчетными, призрачными, бессвязными словами крылся лишь холод, сон, снящийся никому. Сначала ему казалось, будто все другие люди такие же, но замешательство приятеля, с которым он попробовал заговорить о своей пустоте, убедило его в ошибке и раз навсегда заставило уяснить себе, что нельзя отличаться от прочих. Он думал найти исцеление в книгах, для чего - по свидетельству современника - слегка подучился латыни и еще меньше - греческому; поздней он решил, что достигнет цели, исполнив простейший обряд человеческого общежития, и в долгий июньский день принял посвящение в объятиях Анны Хэтуэй. Двадцати с чем-то лет он прибыл в Лондон. Помимо воли он уже наловчился представлять из себя кого-то, дабы не выдать, что он - Никто; в Лондоне ему встретилось ремесло, для которого он был создан, ремесло актера, выходящего на подмостки изображать другого перед собранием людей, готовых изображать будто они и впрямь считают его другим. Труд гистриона принес ему ни с чем не сравнимую радость, может быть первую в жизни; но звучал последний стих, убирали со сцены последний труп - и его снова переполнял отвратительный вкус нереальности. Он переставал быть Феррексом или Тамерланом и опять делался никем".

От скуки Шекспир принялся выдумывать других героев и другие страшные истории. Время от времени его герои проговариваются о его подлинной сущности. Так, Яго роняет странные слова: "я - это не я". Глубинное тождество жизни, сна и представления вдохновило Шекспира на монологи, ставшие знаменитыми. В конце жизни Шекспир продал свой театр, уехал в деревню, где и перешел из сна жизни в сон смерти. Согласно легенде, он предстал перед Богом и сказал Ему, что хочет, наконец, стать собой:

"И глас Творца ответил ему из бури: - Я тоже не я: я выдумал этот мир, как ты свои созданья, Шекспир мой, и один из призраков моего сна - ты, подобный мне, который суть Всё и Ничто".