ВСТРЕЧИ В ПЕТЕРБУРГЕ

Это мои записки о поездке в Санкт-Петербург и Таллинн. Эти оба города мне близко знакомы и почти родные. Поэтому мне казалось бессмысленным приводить подробные исторические или географические данные о них. Меня больше занимали сравнения прошлого и настоящего. При этом, конечно, мои впечатления совершенно личные и не претендуют на научность выводов. Надо учитывать также, что за эти 15 лет, которые я не был в этих городах, изменились не только эти города, но и я сам.

Через 8 границ.

Достигнув крайней западной точки Европы – мыса Винченцо (см. Путевые заметки по Португалии), мы с супругой обратили свой взор на Восток. Став гражданами Германии, мы, в соответствие с исторической традицией, почувствовали непреодолимое желание осуществить „Drang nach Osten“. В начале осуществили пристрелочную поездку в пределах «нового Отечества», а именно в Берлин и Дрезден. Но эта поездка не укротила нашего устремления на Восток. Мы ковали более далеко идущие планы. И виной тому было не столько «историческое чуйство», сколько чисто житейские причины. В бывшем Ленинграде, а до того Петрограде, а до того Санкт-Петербурге, а теперь снова Санкт-Петербурге, живёт моя троюродная сестра Таня, с которой нас связывают тесные отношения, несмотря на дальность родства. Танина родная сестра Рая живет со своими детьми в США, а Таня собирается переезжать туда же на ПМЖ. Именно стремление повидать её перед отъездом и послужило основной причиной и оправданием нашей поездки. Срок определялся сроком же её отъезда и тем, что к этому времени Рая тоже приезжала из Америки. Но надо откровенно признаться, что нас вдохновляла и сама мысль посетить Питер, город, с которым многое связано в нашей семейной жизни, в том числе и студенческая молодость. Но моя студенческая жизнь была связана, прежде всего, с Таллинном, где я учился в Политехническом институте. Быть в Ленинграде и не посетить Таллинн, было бы просто свинством. Поэтому решили эти две поездки совместить. Тем более что новое немецкое гражданство давало возможность посетить Таллинн, а старое украинское – Питер без визы. Вопрос визового режима в этой поездке приобретал большое значение, так как нам пришлось бы восемь раз пересекать государственные границы (Германия – Россия, Россия – Эстония, Эстония – Россия, Россия - Германия). После консультаций в Российском посольстве мы пришли к выводу, что рискнуть стоит, и начали подготовку к поездке, которая должна была состояться в середине марта.



«Дешевый путь»

Самый главный вопрос – возможное снижение стоимости. Различные варианты прямой поездки в Ленинград самолетом или поездом, оказались достаточно дороги, а автобусом – очень долго и мучительно. Но добрые люди подсказали, что имеется вариант полета до Хельсинки с последующей доставкой микроавтобусом прямо к дверям дома в Питере.
По этой трассе летают самолёты дешёвого авиаперевозчика «Germanwings». Нам назывались совершенно фантастические цены, до 19 Евро. Но заказывать билеты надо заранее по Интернету. Я засел за компьютер и выяснил, что всё выглядит не совсем так, как рассказывали (похоже на известное объявление армянского радио о крупном выигрыше в лотерею). Во-первых, билет стоил не 19, а 39 Евро. Во-вторых, не в обе стороны, а только в одну. С учётом аэродромного сбора наши билеты в обе стороны стоили 205 Евро. Вместе с оплатой микроавтобуса (120 Евро) набегала сумма 325 Евро, что было все же меньше, чем прямые авиабилеты 440 Евро. Поэтому решили, все же остановится на «Хельсинкском» варианте. При этом как бы добавлялась еще одна граница для пересечения Германия - Финляндия, но граница чисто виртуальная в связи с Шенгенским соглашением.
Билеты были заказаны еще в декабре на март по Интернету, деньги с нашего счета были сняты, а билеты не получены. Вместо них мне на компьютер пришло подтверждение о резервировании и шифр заказа. Билеты мы должны были получить в аэропорту в день отлёта.
Решив билетный вопрос, занялись подготовкой «повестки дня». С самого начала мы решили (по предложению «лучшей половины»), что поездка не будет носить музейно-галерейную направленность. Мы были не раз раньше в Ленинграде и весь джентльменский набор музейных редкостей Питера нам хорошо знаком. Основной упор на свидание с родственниками и знакомыми и просто праздное шатание по городу с попутным выполнением полученных заказов, в основном на привычные с детства лекарства. При появлении каких-либо неизвестных объектов или спектаклей предполагалось их посещение. Заранее беспокоить родственников просьбами о резервировании билетов мы не хотели. Всё должен был решить случай. В соответствие с таким планом мы установили связь с Ю.М. Фишкисом, с которым меня связывали долгие годы моих занятий вычислительной техникой. Мы и сейчас находимся в редкой, но относительно регулярной переписке. Затем по Интернету разыскали моего бывшего сотрудника и товарища, а ныне доцента Университета Водного Транспорта. Он был свидетелем моего знакомства с будущей супругой в Сочи (стаж знакомства 44 года). Попытка отыскать коллегу по институту Свердлова А. окончилась неудачно. Компьютер выдал мне больше 80 Свердловых в Питере, но ни один не удовлетворял полностью требованиям в части имени и возраста. Так мне не удалось найти его, хотя точно знаю, что он работал в Питере, в Гипрорыбфлоте. В Таллинне у меня была давно налажена связь с моими институтскими коллегами Лялей и Петей Вейцман, бывшими земляками по Киеву. Я надеялся, что через них установлю связь с другими ребятами из нашей группы. Всех адресатов мы предупредили о приезде и удостоверились, что нас хотят видеть.
За несколько дней до отъезда позвонили в Питер на фирму, эксплуатирующую микроавтобусы на линии Хельсинки – Петербург. Диспетчер Ирина заверила, что нас встретят в аэропорту Хельсинки. За день до вылета перезвонил шофер автобуса и сказал, что на автостоянке аэропорта нас будет ждать зеленый Мерседес с номером 751, имя водителя Александр. Оставалось только уложить чемоданы и отправляться в путь.

Летим в Хельсинки.

Рано утром 14 марта за нами заехал сын. В этот день у него был день рождения. Мы наскоро его поздравили, и он повез нас в аэропорт Кёльн – Бонн. Без проблем по компьютерной распечатке получили билеты, сдали багаж и прошли личный контроль с выполнением обычных теперь формальностей (стриптиз со снятием курток и пиджаков). Затем потянулись долгие минуты ожидания. Мы прибыли одни из первых. Зал ожидания медленно заполнялся народом. Среди отъезжающих, в основном немцев и финнов, нас «вычислила» какая-то ленинградская дама, которая гостила в Мёнхен-Гладбахе. От неё мы узнали последние новости из Питера, а также чрезвычайно важную информацию о том, где и что лучше покупать. Кроме того, она пообещала помочь с приобретением билетов на дефицитные спектакли через свою знакомую из театральной кассы. За всеми этими разговорами не заметили, как прибыл наш самолет из Хельсинки. Началась выгрузка пассажиров. Через несколько минут после её завершения - посадка в самолет (на «дешевых» линиях не терпят простоев). В билетах места не указаны, каждый садится на свободные кресла. В полете кормят, но не бесплатно. Кофе, чай, напитки, бутерброды. Цены приемлемые, а качество не знаю, не пробовал. У нас было все с собой.
Полет длится недолго – около 2 часов. Уже через час под нами была Ютландия. Погода хорошая, солнце, видимость отличная. Под нами снега, мы летим в настоящую зиму. Посетить Хельсинки нам, конечно, не удастся, но по земле Суоми все же прокатимся. Это единственная скандинавская страна, в которой мы еще не были. Наконец самолёт снижается и совершает посадку в Хельсинском аэропорту. Наше путешествие по Финляндии начинается.




Едем в Питер.

Следуя точно указаниям, данным водителем микроавтобуса, качу чемодан на автостоянку. Машин не так много, но зеленого Мерседеса не видно. Оставив Валю с чемоданами, отправляюсь по стоянке на поиски. Наконец замечаю микроавтобус с мерседесовской звездой, но он серый. Подойдя ближе, пытаюсь прочитать номер – невозможно! Он весь замазан грязью. Но водитель оказался Александром. Да и автобус зеленый, но покрыт равномерным слоем грязи, включая боковые стекла. Оказывается, ждали только нас. Сразу отъезжаем. Мы довольны, что не пришлось долго ждать, и надеемся быстро доехать до места.
Покружив на подъездных путях к аэропорту, автобус выезжает на скоростную автостраду. Скорость допустимая 100 км/час. Хорошее полотно, вдоль дороги лес, огражденный непрерывной металлической сеткой. Там, где сетка отсутствует, висят щиты, предупреждающие о возможном появлении дичи. На щитах изображен лось. Лес в основном хвойный, темный. Среди елей разбросаны огромные валуны, напоминающие о ледниковом периоде. Много снега. На открытых местах снег сверкает под лучами яркого солнца. Температура 7-9 градусов ниже нуля. Трудно представить более приятную погоду, особенно для нас, редко видящих снег в Германии. Иногда полотно дороги прорезает выступающие из земли скалы, так называемые «бараньи лбы». Тогда по краям дороги поднимаются отвесные гранитные стены разных оттенков от темносерых до розовых. На стенах видны вертикальные борозды – половинки шпуров для взрывных зарядов, с помощью которых обрушивались скалы. Во многих местах на гранитных стенах застыли замерзшие водопады. На полях нетронутый снежный покров, прочерченный иногда редкой лыжней.
Поселки, как и люди, встречаются редко. У автотрассы в основном располагаются всякие торговые или сервисные заведения. Почти на всех из них вывески на русском языке. Близость России ощущается.
Ехать нам от аэропорта до границы около 200 км, можно проскочить этот путь за 2 часа без остановки, но мы полагаем, а шофер располагает. Неожиданно мы сворачивает на боковую дорогу и подъезжаем к магазину - харчевне, где по-русски и по-фински написано «РЫБА». Здесь можно перекусить, выпить кофе, купить различные рыбные товары (икра, красная рыба холодного и горячего копчения и пр.) Шофер не торопясь, обедает. Он говорит, что ему положен отдых. Хозяйка заведения говорит по-русски практически без акцента. Минут через 20 снова отправляемся в путь.
Через час с небольшим останавливаемся еще у одного кафе возле финской погранзаставы. Шофер настоятельно рекомендует сходить в туалет, дальше будет сложнее. Направляемся к КПП. Выходим из автобуса для паспортного контроля. Так как мы с Валей едем в Россию, как граждане Украины, решаем предъявить украинские паспорта. Они почему-то вызывают у пограничников сомнение. Пограничник говорит по-английски и по-фински, мы только по-русски и по-немецки. Я пытаюсь растолковать ему наш статус в Германии, тычу во вклейку, в немецкие печати – ничего не помогает. Нас просят подождать в стороне, а паспорта уносят. Узнав о наших трудностях, наши попутчики посоветовали нам предъявить немецкие паспорта, после чего нас пропустили без вопросов, вернув украинские паспорта. Снова занимаем места в автобусе и через несколько сот метров останавливаемся у шлагбаума русской границы. В отличие от финнов россияне оформляют документы не в помещении, а на улице. Ждать приходится в очереди значительно дольше. Каждый паспорт проверяется на каком-то сканере, все сведения вносятся в компьютер. На этот раз наши украинские паспорта оказались правильными. Снова садимся в автобус под надзором пограничника, который проверяет отметки в паспорте. Автобус проходит еще немного и останавливается у российского кафе, где шофер делает очередной перекус. Здесь сразу чувствуется «дым отечества». В кафе несколько столиков. Высоко под потолком орёт телевизор, изображение неустойчивое, зеленого оттенка. Передают очень крутой боевик. Застаем момент когда происходит разоблачение убийцы, который был опознан по микрофильму, снятому микрокамерой, помещенной в галстуке-бабочке убитого. За развитием событий с интересом следят буфетчица и какой-то парень, оба лузгают семечки. В кафе можно поесть, выпить кофе (лучше это делать на финской территории), обменять валюту на рубли и обратно. Здесь же принимают коммунальные платежи от жителей Выборгского района. До самого Выборга около 40 км, а до Ленинграда около 200 км.
Наконец трогаемся в путь. Постепенно темнеет. Начинаем понимать, что рано домой не попадем. Окружающий пейзаж и дорога мало отличается от финских, за исключением того, что на дорожных знаках лось заменен оленем.
Наша дорога пролегает по бывшей финской территории, отвоеванной у финнов во время финской кампании 1939-1940 годов и во время ВОВ 1941-1945 гг. Когда-то граница пролегала в непосредственной близости к Ленинграду. Сейчас она практически равноудалена от Хельсинки и Петербурга. Ближайший крупный российский город Выборг. Здесь уместно напомнить немного историю этого города. Впервые в летописях упоминается в 11 и 12 веках, как поселение русских и карелов. В 1263 году здесь обосновались шведы, возведя первые крепостные сооружения. С 1493 года Выборг получает городские права. Во время Северной войны 1700-1721 годов город взят войсками Петра 1 и присоединен к России (Ништадский мир). В 1811году Выборг и Выборгская губерния были присоединены к Великому Финляндскому княжеству, в результате чего после Октябрьской Революции остались в составе отделившейся от России Финляндии. Город получил новое имя Виипури. В 1940 году он возвращен в состав СССР вместе с рядом других территорий Карелии. Сейчас официальный Хельсинки не выдвигает территориальных претензий к России, но в Финляндии существуют силы, требующие пересмотра границ. Как раз во время нашего пребывания в Питере в Финляндии пытались организовать сбор подписей под требованием провести референдум об отношении к этому вопросу. В городе сохраняется много памятников старины, замки, крепостные сооружения. Выборг известен как климатический курорт и привлекает многих туристов, особенно из Финляндии. Но все это нам не суждено увидеть. Водитель выбирает только ему известный маршрут через город. Собственно, город можно и объехать по автостраде, но предпочтение отдано городским улицам, так как на трассе свирепствует ДПС – дорожно-постовая служба. В наступающих сумерках мы проезжаем по плохо освещенным улицам с выбоинами на дорогах. Большинство строений – знаменитые 5-этажные «хрущебы». Проехали, правда, и мимо каких-то крепостных сооружений со стенами и башнями, по мосту через широкий Саймонский канал. Обращаю внимание на несколько встретившихся продовольственных магазинов с надписью «24 часа». Они работают круглосуточно. Это совершенно невозможно представить в Германии, где время работы торговли строго лимитируется.
После Выборга до самого Питера ничего интересного. Вдоль дороги лес. Много снега. Движение по магистрали ненапряженное. Катим без всяких задержек. Постепенно становится совсем темно.
В автобусе кроме нас еще пять пассажиров и все они направляются в разные районы Петербурга. Как выясняется, мы выходим предпоследние. Ленинград и в годы моей юности занимал довольно обширную территорию. Новые в то время районы состояли в основном из стандартных 5-этажных панельных домов. Теперь эти массивы сохранились, но они скрываются в тени многоэтажных махин. Привлёк внимание высотный дом с надписью гигантскими буквами «ПЕНТХАУЗЫ». Вообще бросается в глаза обилие рекламы. Она нахально лезет в глаза. Язык рекламы – помесь английского с «нижегородским». Много магазинов строительных материалов и оборудования жилья. Очевидно, город переживает строительный бум. Похоже, что любимое слово рекламы – «ЭЛИТНЫЙ». На одной из улиц мне даже встретился магазин «Элитный секонд хенд». Увидел и такое русское слово, как «ДЖЕКПОТ». Несколько раз встретились огромные универсамы «Лента». Но достаточно много и малых магазинчиков и киосков. И здесь надпись «24 часа». Около 2-х часов мотает нас водитель по окраинам города. Наконец он направляется на Петроградскую сторону. И здесь я начинаю узнавать мой Ленинград. Переезжаем по Тучков мосту Малую Неву. Здесь был причал моего судна «Чехов», на котором я проходил плавательную практику. Вот и Васильевский остров с Биржей, Ростральными колоннами, с университетом. По мосту лейтенанта Шмидта пересекаем Большую Неву. С моста слева видны подсвеченные золотые шпили Адмиралтейства и Петропавловской крепости. Мы почти дома. Театральная площадь, улица Декабристов, Английский проспект. После некоторых неудачных попыток найти Дровяной переулок, водитель все-таки останавливает автобус у нужного номера дома. Преодолев нагромождение снега у кромки улицы, катим чемодан во двор. Здесь нам надо еще справиться с кодовым замком. После нескольких неудачных попыток связаться по «домофону» Таня сама спускается к нам и открывает подъезд. Мы прибыли в Питер!

Возвращение в молодость.

Наш гостеприимный приют.

Первое мое пребывание в Ленинграде связано с посещением семьи Буркат. Тогда еще были живы моя тётя Анюта и ёё муж дядя Миша. Таня тогда жила с родителями, а Рая была уже замужем. Мы с братом ехали поступать в Таллиннский Политехнический институт. Дядя и тётя нас встретили на вокзале, привезли к себе домой на канал Грибоедова, показали город. Затем при каждом приезде в Ленинград этот дом был для меня надёжным пристанищем. Во время Чернобыльской катастрофы Танин дом стал временным прибежищем для нашего сына. Многое изменилось с тех пор. В доме на канале Грибоедова живут другие люди, Танина квартира на Декабристов, а Раина у Аларчин моста. Нет в живых дяди и тёти, умер муж Раи. Она и ее дети переехали в Америку, а теперь уезжает туда и Таня. Но их ленинградских дом по-прежнему готов нас принять в гости. Нас ждали, несмотря на поздний час. Традиционный чай и желание поговорить обо всём на свете. Но поздно, надо выспаться с дороги. Раина квартира построена в двух уровнях. Нас размещают на верхнем этаже. Несмотря на полностью распахнутое окно и «забортную» температуру –14 градусов, в комнате невероятно жарко. Двойные батареи парового отопления раскалены. Причина – близость к теплоцентрали. Тот, кто живёт подальше, наверное, страдает от холода. А мы подогреваем Питерский воздух. Непременным атрибутом этого жилья всегда были книги. Они и сейчас занимают все свободное пространство. Сестры пытаются вести с ними планомерную борьбу, но, похоже, книги побеждают. Читать есть что, скучать не придётся. Проблема только в трудности выбора. Для начала беру себе для ночного чтения «Записки о Шерлоке Холмсе». После нескольких страниц неумолимо закрываются глаза. Утро вечера мудренее.

Свидания прежде всего.

Утром начинаем планировать наше пребывание в Питере. Главное – договориться о встречах. Фишкис Ю.М. может встретиться только в субботу. На мое предложение, встретиться где-нибудь на нейтральной территории, не соглашается. Говорит: «Это у вас, немцев, так принято! А у нас приглашают домой». Придется ехать на проспект Космонавтов.
С Лёней Хлюпиным договорились на воскресенье встретиться возле дома Раи. Планировать остальные мероприятия можно только после выхода в город. Надо предусмотреть нишу для поездки в Таллинн и выбрать какой-то театральный спектакль. В остальном планируем провести время в «свободном полёте» - прогулки по городу, выполнение заказов. Посещение музеев не стоит на повестке дня, так как они нами посещались неоднократно и много нового вряд ли нам обещают.

Погода

Погода благоприятствует прогулке. Ночью –14 градусов, днём 5 – 7 градусов ниже нуля. Кругом лежит много снега. Яркое солнце. Такая погода для нас большая редкость. В Леверкузене, где мы живём, снег – очень редкий и недолговечный гость. Получив ключи от квартиры и инструкцию по их использованию, выходим из дому. Сразу же узнаём оборотную сторону медали – везде на тротуарах, во дворе, у дверей подъезда наледь. Бурты грязного снега, счищенного с дорог, мешают перейти улицу. Зато на газонах и на каналах снег удивительно чистый. Нет лучшего фона для фотосъёмок. Кстати, впервые снимаю дигитальной фотокамерой.

Поручения

Уезжая в Россию или на Украину, неизбежно получаешь целую кучу поручений, в основном купить лекарства. Рядом с домом, где мы живём, у Аларчин моста есть аптека. С неё мы и начнём выполнение «принятых обязательств». Но сначала надо перейти дорогу. Сказать, что движение интенсивное, значит ничего не сказать. Транспорт движется в несколько рядов. Автобусы, грузовики, легковые, маршрутные такси. Непрерывность потока прерывается красным светом светофора. Но зеленый для пешехода отнюдь не гарантирует ему безопасность. Автомобили, поворачивающие налево, казалось не обращают никакого внимания на шарахающихся пешеходов. Привыкнув в Германии к привилегированному положению пешехода, нам приходится перестраивать свою психологию, чтобы без потерь вписаться в окружающую среду. Наконец мы возле аптеки. В аптеке несколько работающих окон. Очередей практически нет. Очень вежливое обслуживание. Чувствуется явная заинтересованность продать товар. Практически все, что нам заказано, в аптеке есть. Можно сразу выполнить поручения. Но не с моей супругой. Она должна пройтись по разным аптекам и приценится. Таким образом, работа нам обеспечена на все время пребывания в Петербурге. Сделав небольшую «контрольную закупку», отправляемся в район Невского проспекта.


Транспорт и люди

Добраться до Невского можно либо на 22-ом автобусе, либо на маршрутке. В автобусе проезд стоит 10 рублей, в маршрутке 15. «Закаленные» в горниле немецкой жизни, где минимальная стоимость проезда 1.5 – 2 Евро с удовольствием вкушаем «дешевизну» питерского транспорта. Когда-то в Ленинграде существовали невероятно длинные маршруты трамваев и автобусов, на которых можно было добраться “до самых до окраин” за все те же 30 копеек. Эти времена давно прошли. В поисках эффективности транспорта, городские власти посокращали маршруты, а некоторые вовсе ликвидировали. Сейчас, как правило, трудно попасть в нужный район на одном виде транспорта. Это значительно облегчает карманы пассажиров, которым просто некуда деваться. Конечно, ликвидация многих маршрутов привела к появлению нового транспортного класса – маршрутных такси, заполнивших транспортную прореху. Они работают на частной основе, предприимчивы, работают прибыльно и дают существенную прибавку в городской бюджет. Они более мобильны, чем автобусы и троллейбусы, особенно в часы пик. Останавливаются по требованию, где нужно пассажирам. Транспортный поток наводнен этими пронырливыми «Газелями». Но их коммерческий успех не дает покоя крупным перевозчикам. Как раз при нас городские власти затеяли транспортную реформу. Оправданием её служит идея о повышении безопасности движения. Но, как известно, добрыми намерениями выстелена дорога в ад. В действительности речь идет о концентрации власти над транспортом в руках немногих монополистов.
Несмотря на все преимущества маршруток, в первую поездку отправляемся на 22-м автобусе, маршруте, знакомом мне и со студенческих лет и во время моих многократных приездов в командировки. Мы едем по знакомому маршруту. Английский (бывший Маклина) проспект, улица Декабристов, Театральная площадь с Мариинским театром. Перед мостом через Мойку автобус попадает в безнадёжную пробку и стоит или движется шагом. Перед выездом на Исаакиевскую площадь – здание Манежа. Здесь открыта выставка печально известного скульптора Церетели. У входа стоит 4-х метровый бронзовый Петр Великий и с завистью смотрит на своего тёзку на вздыбленном коне – Медного всадника. Выходим на Исаакиевской площади. Перед нами творение Монферана с величавым золотым куполом. Напротив памятник Николаю 1, один из немногих конных памятников, где лошадь опирается только на две ноги. Сзади Николая - Мариинский дворец, резиденция Парламента Петербурга. Он весь в лесах, идет ремонт или реставрация.



Дома, дворцы, улицы

Дальше отправляемся до Невского проспекта пешком. Большая Морская. Здесь я когда-то безнадёжно искал проектное бюро, где должен был проходить практику. За время моего отсутствия все крепко изменилось. Когда-то здесь был известный ювелирный магазин «Яхонт». Сегодня маленькие магазинчики, работающие 24 часа в сутки. Когда-то были рюмочные, сейчас бистро. Много вывесок на английском языке или по-английски русским алфавитом (уже упоминавшийся «Джэкпот»). Слово «быстро», принесенное во Францию русскими солдатами и превратившееся в «бистро», вернулось в Петербург во французской форме.
На углу Невского серое массивное здание касс предварительной продажи билетов на самолёт и на поезд. Решили зайти узнать, как попасть в Таллинн. Оказывается, поезд на Таллинн идет только летом. Сейчас ходят автобусы. Есть дневные, но не хочется терять время днём. Решаем ехать ночным рейсом туда и обратно. В Таллинне проведём только один день. Билеты возьмём завтра после подтверждения наших друзей, что они смогут нас принять.
Рядом с кассами у знаменитой Арки Генерального штаба когда-то находился главный ленинградский переговорный пункт. Мы отправляемся туда, чтобы купить почтовую марку. Нам необходимо послать открытку по местному адресу. Телефонного узла на месте не оказалось. Вместо него какой-то банк. У встречной девушки мы спрашиваем, где можно купить почтовые марки. После некоторого раздумья она говорит, что не знает. Затем с определенность гордостью заявляет: «Я почтой не пользуюсь. У нас своя штабная почта!» Я не стал её расспрашивать, что это такое, но понял что в здешней новой жизни нам много надо познавать нового.
Продолжаем прогулку по Невскому, заходим на примыкающие улицы.
Много перемен. Исчезли с табличек имена революционеров. Улицам возвращены старые названия. К 300-летию Петербурга на Невском привели в порядок фасады многих зданий. Но боковые улицы и дворы более чем нуждаются в ремонте и обновлении. Если к этому добавить наледи и снежную кашу с грязью, то впечатление от этих улиц малоприятное. А если к этому добавить падающие с крыш куски льда, то прогулки по улицам становятся и небезопасными.
На самом же Невском чистые тротуары, красивые фасады дворцов, гостиниц, магазинов. Особенно солидно выглядит гостиница «Европа», которая и в советские времена этим отличалась. Некоторые здания на Невском и сейчас находятся на реставрации или перестройке. Например, бывший дом книги, а до революции дом кампании «Зингер» с куполом, увенчанным глобусом. Надпись «Зингер» на нём уже нанесена. Ясно, также, что на первом этаже будет какое-то кафе. Будут ли в нём продаваться книги, весьма сомнительно. Сейчас «Дом книги» располагается в более скромном одноэтажном помещении напротив Гостиного двора. Казанский собор снова стал действующей церковью. Музей религии перебрался в другое место. Вокруг реконструируемых зданий возведены ограждения, закрытые огромными щитами с яркой рекламой. Невский в некоторых местах скорей напоминает Нью-Йорк, чем Петербург.
Медленно бредём вдоль Невского в сторону Гостиного двора. Попутно посещаем магазины и, конечно, аптеки. Заказы должны быть выполнены.
С Невского замечаем вывеску ДЛТ. Сворачиваем в улицу, бывшую Желябова. Магазин поражает нас пустотой. Нет, товары на полках имеются. Отсутствуют покупатели. Скучающие продавцы делят свой досуг с охранниками. Соотношение почти один к одному. То же самое увидели мы в Гостином дворе, не говоря уже о “Пассаже элитных магазинов” (снова “элитный”), который похож скорее на модерный аэродром, чем на место, где просто покупают и продают. Отсутствие покупателей становится вполне понятным при знакомстве с ценами, которые “кусаются”.
С интересом наблюдаем людскую толпу на Невском. Те, кто куда-то спешат, выглядят получше. Красиво одеты, много мехов. Сюда, очевидно, не докатилась, да и вряд ли докатится, волна протестов в защиту животных. В этих широтах мех не роскошь, а почти необходимость. Те же люди, которые никуда не торопятся, выглядят победнее. Они заняты делом прямо на Невском. Большое количество т.н. людей-сэндвичей, таскающих на груди и спине большие щиты с рекламой обменных пунктов, магазинов, ресторанов и пр. Среди них много пожилых людей. Когда-то об этих “сэндвичах” мы читали у наших “выездных” корреспондентов. Сейчас они завоевали Невский проспект. Очевидно, что при таком бешеном темпе “капитализации”, подобное обнищание людей неизбежно. Молодёжь, все же, лучше приспосабливается к переменам. Даже если ей и приходится таскать на горбу рекламу, то это рассматривается, как временное. Есть надежда найти, что-то получше, приобрести другую специальность, найти себя в предпринимательской деятельности. Пожилым же людям, потерпевшим финансовую и моральную катастрофу, надеяться практически не на что. Остаётся только борьба за выживание. Вот и бредут бабушки и дедушки с рекламами на груди, бросаются навстречу каждому прохожему, пытаясь уговорить его на какую-то экскурсию, всучить какую-то рекламу.
Кстати об экскурсиях. У Гостиного двора у этих настойчивых зазывал мы ознакомились с предлагаемыми экскурсиями и выяснили, что мы всё уже видели за исключением Стрельны. Там заново отреставрирован Константиновский дворец, который превращён в “Морскую резиденцию” российского президента. Решаем, что надо его посетить. Но откладываем на следующую неделю.
Постепенно начинает сказываться усталость. Всё-таки мы вчера с раннего утра и до позднего вечера летели и ехали. Мы решаем завершить экскурсию первого дня. Домой возвращаемся тем же 22-ым автобусом. Час пик, народу не протолкнуться. Вале все же достается свободное место рядом с пожилой женщиной в шубе. Не знаю почему, но Валя всегда легко вовлекается в беседу с посторонними. Вот и теперь женщина обращается к ней и начинает жаловаться: “Во что превратили город! С нами обращаются как с рабами! И власти и “новые русские”! Прожить на пенсию невозможно! И т.д.”. Подошедшая кондукторша включается в разговор и всё её красноречие обращается на пассажиров, которые увиливают от оплаты проезда. Валина соседка умолкает. Она хотела явно поговорить о другом. Но кондукторша распаляет себя всё больше и с криком набрасывается на вошедших пассажиров. Характерно, что вся ругань проходит на хорошем русском языке, языке Пушкина. Затем кондукторша начинает прокладывать себе локтями и прочими частями тела дорогу в тесноте салона. Кого-то она толкнула, кто-то её толкнул. И сразу речь обогатилась наследием татаро-монгольского ига. “Кто сказал: “мать”?...” Происходит небольшая потасовка. Наконец кондукторша заявляет, что её оскорбили “при исполнении”, она вызывает милицию и автобус пока не двинется с места. К счастью, мы уже на Английском проспекте, недалеко от дома. Выходим и идём пешком. Дома никого нет и все мои попытки проникнуть в квартиру с помощью выданных нам ключей, не увенчались успехом. Нам не остаётся ничего другого, как продолжить нашу экскурсию в ближайшей окрестности. Мы посещаем уже знакомую аптеку, гастроном, парикмахерскую, киоски. Впечатления об этих заведениях будут ниже. К 18.00, когда мы второй раз вернулись к дому, сёстры были на месте и мы с удовольствием наконец приземлились за столом. В этот вечер за ужином с вином и обязательным чаем мы просидели несколько часов, предаваясь воспоминаниям, делясь подробностями нашей жизни. Мы рассказывали о Германии, Рая об Америке, Таня и Рая вместе о Петербурге. Рая по профессии врач, сейчас в Америке не работает, живёт с сыном в Вашингтоне. Там же в Америке, но в другом штате, живёт её дочь с мужем и двумя детьми. Сын и зять профессора, читают в университетах. Таня химик по образованию. Читает физическую химию в Педагогическом институте, теперь, конечно, университете. Этот год у неё последний в её преподавательской карьере. Летом она уезжает на ПМЖ в ту же Америку. Обе они вдруг увлеклись художественным ремеслом. Рая делает из бисера различные украшения (колье, браслеты, цепочки). Всё очень даже профессионально. Таня выткала одно художественное полотно. Сейчас у неё на рамке натянут холст с изображением собаки. Работа только начата и пока для её продолжения нет времени. Таня действительно очень занята. Каждый день у неё лекции. Кроме того наш визит совпал с косметическим ремонтом кухни, которую сёстры выполняют своими силами. Конечно, они могли “злоупотребить своим положением” и привлечь нас к ремонту. Но проявили своё благородство, и, учитывая наше короткое пребывание в Питере, мы были освобождены от ремонтных хлопот. Так как Рая недавно приехала из Америки, то многие друзья, знакомые и коллеги по работе хотели бы с ней увидеться и поговорить. Поэтому наши разговоры часто прерывались телефонными звонками. Звонила также Раина дочка из Америки. Кроме семейных и интернациональных новостей мы получили и обильную информацию, где что есть и что почём. В этот вечер я услышал два опасных для меня слова “парикмахерская” и “вещевой рынок”. Я понял, что избежать этих мероприятий мне не удастся.
Так закончился для нас первый питерский день. В дальнейшем свои впечатления я буду излагать не хронологически, а тематически. А теперь в постель. Несколько страниц Шерлока Холмса ...и спать!

Репродуктор

Не знаю почему, но в квартире сестёр постоянно работает радио. В гостиной включено «Эхо Москвы», на кухне – питерское радио, у нас в комнате «Радио России». Возможно, это связано с тем, что ленинградцы слушают метеосводки, опасаясь наводнений. Возможно, это отзвук ещё времен блокады, когда звук метронома по радио успокаивал людей, свидетельствуя о том, что бомбардировка или обстрел города непосредственно не угрожают. Мы не привыкли к постоянному бормотанию репродуктора. Поэтому я вскидываюсь испуганно в 6 утра, разбуженный бывшим Гимном СССР, а теперь России. Зато ты постоянно находишься в курсе всех новостей, в том числе и питерских. Большой пакет передач посвящен интеллектуальным новостям. В городе происходит масса событий в театральной, художественной жизни. Работают постоянные музеи, временные выставки. Очень много всяких мероприятий, посвященных различным юбилеям. К сожалению, посетить все многие интересные вещи нам не удастся. У нас ограниченный срок пребывания здесь, поэтому надо «протягивать ножки по одежке». Посетив театральную кассу и ознакомившись с афишами, мы решили ограничиться посещением БДТ, и то в последний день пребывания. Хотелось бы побывать на балете «Анна Каренина» в постановке Б. Эйхмана, на балетном фестивале в Мариинском театре. Но всё это состоится уже после нашего отъезда.

«Общепит»

Когда-то Ленинград славился своими очень разными, но хорошими и доступными ресторанами, столовыми, кафе, пирожковыми и т.п. В этом я много раз убеждался во время командировок. Тогда всё это было подчинено какому-то единственному «Общепиту». Теперь же количество «обжорных» заведений несчётное количество. Есть целые сети однотипных заведений под общим названием типа. У каждого свой хозяин. Было интересно посетить какие-то из них. Наши сестры, правда, предупреждали, что это не всегда безопасно для желудка. Но ради изучения питерской жизни, мы решили пожертвовать собственной. К сожалению, мы не нашли бывшей пирожковой на Невском, бывшей пельменной у Московского вокзала. Зато обнаружили на перекрёстке Старого Невского и Суворовского проспектов уютное кафе «Кошкин дом».
Здесь был большой выбор пирожков и кулебяк с различной начинкой от капусты и ливера до яблок и брусники. К сему также бульон, чай, кофе. Обстановка приятная, цены, по крайней мере для нас, умеренные. Посетителей много. Английский чай подают в английских же зеленых чашках. Были мы и в «бистро». Перед ним на тротуаре стояла большая рекламная фигура толстого повара. В меню довольно богатый выбор салатов, супов, мясных и рыбных блюд, включая такие деликатесы, как шашлык на косточке и т.п. Цены, как и качество, умеренные. Публика в основном студенты, милиционеры. В магазине «Пассаж» дважды посещали кафе для персонала, которое доступно и для цивильной публики, но без 30%-ой скидки. Выбор тоже большой. За полный обед на двоих мы заплатили 160 руб. – фантастически дёшево для нас по сравнению с немецкими ценами. При всём при том мы остались живы и без повреждения желудков. Таким образом «общепит» Питера поддержал свою славу.

Немного о пиве

В СССР «пивной вопрос» всегда находился в центре внимания властей и широкой общественности. Прежде всего в связи с недостатком пива, как такового. Помню статьи в прессе о том, что в результате нехватки пива, народ заливается водкой. Приводились сравнения с Европой, где наличие пива в достатке обеспечивает культуру пития т.п. Отягощала пивную проблему и нехватка соответствующей посуды при продаже пива из бочки. Те времена, когда весь советский народ пил только «Жигулёвское» давно канули в прошлое. В магазинах большое разнообразие отечественных и импортных сортов пива. Много имеется «пивных» заведений, где может быть обеспечена «культура пития». Одно из них на Невском - «Садко». Вряд ли сказочный гусляр имел отношение к пиву. В те давние времена в основном потребляли медовуху или брагу. Очевидно название происходит от классической фразы: «Хорошо сидим!...». Итак, есть где посидеть и спокойно выпить пива. Но публика продолжает заливаться им прямо из бутылок на улице. Теперь решено покончить с этой невоспитанностью. Как раз в нашем присутствии депутаты приняли закон о запрете пить пиво вне отведенных для этого мест. Таким образом, «пивной вопрос» продолжает будоражить российское общество. В завершение этой темы хочу упомянуть о странной рекламе, которая постоянно встречает тебя в метро. На красном фоне большими буквами написано «СССР» и призыв: «Требуйте полного отстоя пены!». Дальше идет цитата из учебника по пивоварению: «для высококачественного пива полный отстой пены происходит в течение 3-х минут». Что обозначает эта реклама – не знаю. Возможно есть такой сорт пива – «СССР».

О привилегиях и парикмахерских.

В той трудной жизни, которой живёт большинство рядовых граждан России, большое значение имеют всяческие льготы и привилегии. Действительно, на одну пенсию или небольшую заработную плата практически невозможно прожить. В связи с этим и существуют различные льготу в стоимости жилья, проезде на транспорте, в обеспечение лекарствами, медицинском обслуживании. Кроме какого-то финансового облегчения эти привилегии дают и определенное чувство морального удовлетворения для людей, потерявших свой былой статус, подчеркивая их значимость для общества, их прошлые заслуги. В связи с привилегиями существуют и различные привилегированные категории людей: ветераны ВОВ, ветераны труда, блокадники и т.п. Раз есть привилегии, то имеется и стремление их получить, не всегда законным образом. Поэтому появляются и фальшивые блокадники, ветераны войны, участники боевых действий в Чечне и т.п. Нечто подобное я пережил в Киеве во время Чернобыльской катастрофы, когда очень многие, даже близко не бывшие в районе Чернобыльской станции, стали «ликвидаторами аварии».
Все эти привилегированные группы имеют, конечно, свои органы управления. С одним из «Советов ветеранов» по месту жительства, вернее с её службами, мы вступили в непосредственное соприкосновение. Рая порекомендовала моей супруге посетить парикмахерскую, вернее, парикмахершу, работающую под «крышей» совета ветеранов микрорайона. Там же работает и продовольственный магазин, в котором все хорошего качества и дешевле.
Внутри обычного питерского двора – колодца несколько подъездов. Все закрыты на кодовые замки. Только одна дверь нараспашку. Над ней висит вывеска «Совет ветеранов». Рядом зарешёченная витрина магазинчика с надписью: «Объект охраняется милицией». Входим в подъезд. Налево магазинчик, прямо вестибюль, из которого одна дверь ведет в комнату совета ветеранов, а другая к парикмахерше. На двери парикмахерской несколько объявлений:
«Льготная стрижка – 60 руб.»
«Стрижка усов и бороды – 25 руб.»
«Клиенты обслуживаются только в трезвом виде.»
Я не утерпел и запечатлел эти объявления на плёнку.
Конечно, Валя на блокадницу или ветерана не потянула. Поэтому с неё взяли за стрижку немного больше. Но ,все равно, это несравненно дешевле, чем в Германии. Валя решает в Питере выполнить косметическую обработку по полной программе. Стрижка, покраска, маникюр, педикюр. Причем, если это проделать несколько раз, то можно «сэкономить» большие деньги. Поэтому к нашему хождению по магазинам и аптекам добавились посещения попутных парикмахерских.
И несколько впечатлений о продовольственных магазинах. Прилавки и витрины заполнены различными товарами, как местного производства, так и импортного. В отличие от немецких магазинов большой выбор рыбы. Торговля идёт бойко. Но грязновато. Свою лепту вносит снежная каша снаружи. В большинстве магазинов большой выбор конфет ленинградских фабрик в красивых коробках с видами города, что для нас очень привлекательно. Этикетки продуктов пестрят названиями, звучащими для нас ностальгически. Но “форма “ не всегда соответствует “содержанию”. Привлеченная названием “буженина”, Валя купила какой-то прессованный продукт, похожий на немецкую ветчину. В тот же день я получил разъяснение этого феномена по ленинградскому радио. Рекламируя какое-то новое лекарство, диктор сказал буквально следующее: “Вы помните, раньше, заходя в колбасный отдел гастронома, вы ощущали упоительные запахи. Сейчас их нет, так как природные животные белки заменяются растительными заменителями. ” Ну а дальше диктор говорил, что с помощью нового средства можно исправить вредные последствия от такой замены. Таким образом “Федот, да не тот!”
Внешне многие магазины похожи на крепости. Вместо витринных окон глухие деревянные щиты с рекламой. Тяжелая глухая металлическая дверь. Такое впечатление, что магазин закрыт. Только входящие и выходящие покупатели свидетельствуют об обратном.

Бросок в Таллинн.

Как попасть в Таллинн

После разговора с таллиннскими друзьями поехали за билетами на автобус. Стоимость двух билетов туда и обратно около $100, но платить надо рублями. Рядом с автобусной кассой окошко обменного пункта. Очень удобно. Билеты продаются при наличии паспорта, показываем наши немецкие. При попытке купить немного эстонских крон терпим крах. То же в других банках. Очевидно, крона еще не совсем конвертируемая. А немного денег нам нужно, чтоб оплатить такси от автовокзала. Но билеты на руках, отступать некуда. Будем что-то придумывать на ходу.

Ночной рейс
Отправка от Балтийского вокзала в 23.45. На метро добираемся примерно за час до посадки. Чтоб убить время, бродим по привокзальному магазину и киоскам. Всё, конечно, работает 24 часа в сутки. Автобус приходит точно в назначенное время. Кроме нас еще человек 10. Дорога ночная. Ничего не увидишь. Поэтому стараемся устроиться поудобнее и подремать, сколько возможно. После кружения по Питеру выезжаем на прямую трассу на Таллинн. Её состояние значительно хуже, чем дороги на Хельсинки. Едем, как по стиральной доске. Тут особо не подремлешь. Придется как-то домучиться до границы. Граница проходит по речке Нарва. Здесь на российской стороне Ивангород, на эстонской - Нарва.
Говорят, что дорога из Питера идет вдоль залива и очень красивая. Возможно, это летом. А сейчас зима и ночь. Виден только белый снег и ближайшие к дороге кусты.
Хотя я почти 6 лет проучился в Эстонии, в Нарве не был ни разу, да и теперь только её проеду. Тоже с Иван городом. Поэтому стоит привести некоторые исторические сведения об этих пограничных „антиподах“.

Оба города разделяет река Нарва, а соединяет мост через неё. Города так близко соседствуют друг с другом, что им обоим Энциклопедия Кирилла и Мелодия приписывает наличие в городе одной и той же фабрики «Кренгольмская мануфактура». Но исторически города существенно отличаются.
Нарва упоминается в русских летописях уже 1171 году под именем Ругодив. Затем принадлежала Дании, Ливонскому ордену, Швеции. В ноябре 1700 года русские войска Петра Первого потерпели под Нарвой от шведских войск Карла ХП жестокое поражение, что заставило Петра провести коренную военную реформу. В 1704 году Нарва была взята штурмом русскими войсками и с тех пор находилась в составе Российской империи вплоть до 1919 года, когда она отошла к Эстонии. Та же энциклопедия сообщает о наличии в Нарве двух ГРЭС, одной ГЭС, предприятий машиностроительной, металлообрабатывающей, деревообрабатывающей, пищевой, хлопчатобумажной промышленности. Соответствует ли это в настоящее время не знаю, так как Эстония после выхода из СССР подверглась существенной деиндустриализации. Об этом я еще буду писать. Из старины в городе сохранились замок 13-15 веков, городские укрепления 14 века, ратуша 17 века.
Ивангород основан как крепость Великим князем Иваном Ш в 1492 году (год изгнания евреев из Испании и путешествия Колумба в Америку). Назван «именем мене». Известен также по немецким документам 15 века, как «Контр-Нарва». В 16 веке неоднократно отражал нападения немцев, шведов, поляков. Два периода 1581-90 и 1612-1704 гг. находился под властью шведов. В том же 1704 году был освобожден русскими войсками и с тех пор находится в составе России. Интересно, что статус города он получил только в 1954 году. В городе есть та же Нарвская ГЭС, что и в Нарве, трубопрокатный комбинат, льноджутовая фабрика и упомянутая «Кренгольмская мануфактура» на полуострове Кренгольм. Как Эстония и Россия делят теперь это добро между собой – не знаю. Население всего 12000 человек. Из старины в городе сохранилась 10-башенная Ивангородская крепость.
Подъезжаем к русскому пограничному пункту. Для контроля выходим из автобуса. Пограничница проверяет наши украинские паспорта и возвращает их с отметкой о выезде из России. Автобус переезжает через Нарву по мосту. В темноте на правом берегу высится Ивангородская крепость. Сразу за мостом Нарва. Автобус карабкается по крутому подъёму и вскоре останавливается перед эстонским пограничным пунктом. Униформированная женщина собирает в автобусе паспорта. Хорошо говорит по-русски. Мы отдаем наши немецкие паспорта. Процедура проверки длится недолго и мы движемся уже по Эстонии. Внешне Нарва ничем не отличается от обычных «наших» городов. Те же панельные дома. Единственно, что отсутствует – вывески на русском языке. Всё по-эстонски. Узнаю отдельные эстонские слова, которые сохранились у меня еще со студенческих лет. Выезжаем из Нарвы и попадаем в «хуторскую» Эстонию. Редкие тёмные хутора, мызы. Скучно, хочется спать. Просыпаюсь уже в Кохтла-Ярве. Когда-то это был шахтёрский край Эстонии. Здесь добывали горючий сланец, брикетами которого отапливалась вся Эстония. Во времена студенческие Таллинн имел специфический запах из-за сланца, который сжигали во всех печах и котельных. После перевода города на газ, этот запах исчез. Это я с удивлением заметил в 1985 году, приехав на встречу с моими коллегами по институту.
После Кохтла-Ярве снова проваливаюсь в полусон и просыпаюсь, когда автобус катит уже пригородами Таллинна. Мне здесь всё незнакомо. Район этот строился значительно позже, чем я кончал институт. Пятиэтажные дома, бензоколонки, отдельные торговые комплексы. Стандарт. Автобус останавливается у автовокзала, тоже мне незнакомого.
Около 6 часов утра. Денег эстонских нет. Берём такси и едем к нашим друзьям, они помогут расплатиться. Шофёр эстонец, но хорошо говорит по-русски. Выяснив, что мы не были в Таллинне 15 лет, он нам обещает, что город мы не узнаем. Едем по улицам со старыми зданиями. «Где мы»,- спрашиваю шофера. «В Лиллекюла»,- отвечает он. Ну и ну! Здесь было одно из моих студенческих общежитий, но ничего не могу узнать. Мне кажется, что даже расположение улиц изменилось. Надеюсь, хоть в центре города какая-то стабильность. Наконец попадаем в Ласнамяэ – «спальный» район города, где обитают наши друзья. Такси крутится между домов, отыскивая нужный номер улицы, нумерация сложная. Наконец мы у цели! Оставив водителю супругу в качестве залога, поднимаюсь в квартиру Ляльки и Петьки, так мы продолжаем называть друг друга, несмотря на приближающийся 70-летний юбилей. К счастью, друзья вполне узнаваемы. Получив от них 100 крон, иду освобождать супругу из такси. Мы прибыли в |Таллинн!

«Демьянова уха» и утро воспоминаний.

Мы попали в твёрдые руки гостеприимной хозяйки. Ляля так старалась нас накормить, как будто мы не ели все 15 лет, что не виделись. Не помню, что нам предлагалось, но точно знаю, что много. Из всего запомнилась овсяная каша с самодельным вареньем из брусники. Завтрак сопровождался воспоминаниями, обменом новостями. Естественно, меня больше всего интересовала судьба моих сокурсников. И тут выяснилось, что, живя в одном городе, наши бывшие студенты практически не встречаются друг с другом, даже не знают телефонов. Каждый живёт своей жизнью. Некоторые вступали друг с другом в конфликты на работе, в личной жизни. И разошлись. Для меня же все они оставались в воспоминаниях, как друзья-товарищи по студенческим годам. И с каждым из них я бы охотно встретился. Особенно мне хотелось встретиться с Германом Попёновым, с которым меня многое соединяло в прошлом. К сожалению, удалось связаться по телефону только с Ростиком Канелем и Людочкой Сизоненко. С ней мы договорились встретиться в городе.
Во время этого бесконечного завтрака мы обмениваемся своими новостями, рассказываем о жизни в Германии, нам рассказывают о жизни в Эстонии. Это меня очень интересует. Для меня Таллинн совсем не чужой город, ведь здесь прожиты почти 6 лет, причём самых лучших лет молодости. Наши друзья относятся к т.н. «русскоязычному» меньшинству, хотя и имеют уже эстонское гражданство. Поэтому всё, что касается межнациональных отношений воспринимается ими достаточно остро. Здесь есть смысл посвятить этой проблеме несколько строк.
О проблеме эстонского национализма я уже как-то писал более подробно в моих воспоминаниях о студенческих годах. Поэтому мне не очень хочется снова повторяться. Надо только отметить, что как царская Россия, так и советская власть сделали немало для его возникновения и поддержки. Поэтому можно понять и объяснить национализм эстонцев, но принять его я все же не могу, как всё, что является проявлением тёмных инстинктов, интуитивного неприятия «чужих». Нам, евреям, это известно более, чем другим. При «потеплении» общественного климата в СССР при горбачевской «перестройке» усилились сепаратистские тенденции в республиках Прибалтики, в том числе в Эстонии. Сначала требования большей экономической самостоятельности и затем выхода из СССР. Все попытки остановить этот процесс оказались напрасными. «Процесс пошёл...». В конце концов Эстония, так же, как Литва и Латвия стали независимыми. Всё это сопровождалось диким всплеском национализма, который был направлен в основном против русских. Их третировали, как оккупантов, ответственных за все преступления, совершенные против местных жителей в годы советской власти. Я помню одну статью в эстонской молодёжной газете, которую я прочитал ещё в 1990 году, до Выхода Эстонии из СССР. В ней молодая эстонка рассказывает о своих переживаниях и своём отношении к русским. Ничего более отвратительного мне читать не приходилось. Это была настоящая паранойя ненависти именно на животном уровне. В таком националистическом угаре приступили эстонцы к строительству своей независимости. Свою главную гарантию безопасности они видели в вытеснении русских из Эстонии. Одним из способов достижения этого являлась деиндустриализация Эстонии. До включения Эстонии в СССР, она была практически чисто аграрной страной с большинством эстонского населения, которое жило в значительной части на хуторах, мызах. В советский период Эстония получила значительное промышленное развитие. Машиностроение, судостроение и судоремонт, радиооборудование, текстильная, пищевая и др. отрасли. Существенно развилась энергетика, была построена мощная Нарвская ГЭС. В условиях нехватки своих местных специалистов всё это потребовало дополнительные людские ресурсы, которые в основном поступали из других союзных республик. Всё это была русскоязычная публика. Эти люди составляли часто большинство на предприятиях. Вот эту часть населения и попытались вытеснить сначала ограничением политических прав, отказав им в получении гражданства, лишении возможности учится на родном языке и т.п. Затем была предпринята попытка вышибить из-под них экономическую базу путём деиндустриализации. Было закрыто много промышленных предприятий. Эту кампанию охотно поддержали скандинавские страны, желая себе облегчить конкуренцию на рынке промышленных изделий. В результате значительная часть промышленности «почила в бозе», но русское население осталось. Это же население является, естественно, и клиентами различных фирм, магазинов, банков, на оказании услуг которым только и можно делать деньги. Осознание этого привело в Эстонии к некоторому изменению климата в межнациональных отношениях. Если раньше при приёме на работу обязательным условием было знание только эстонского языка, то теперь во многих случаях требуют знания русского. Поэтому сейчас в Таллинне в магазинах уже не проблема обсудить с продавцом свои проблемы по-русски, особенно в т.н. «спальных районах». Чтоб закончить «национальную» тему, хочу заметить, что почти все беззакония, творимые на территории Эстонии в советский период, меньше всего проводились «русскоязычными». Ведь все в СССР было «социалистическим по содержанию, но национальным по форме». Почти всё руководство республики, в том числе и репрессивные органы, состояли из эстонцев. Кстати, бывший Председатель Верховного Совета Эстонской ССР Рютель, теперь её Президент, отказался приехать в Москву на празднование 60-летия дня Победы над Германией. Так что направленность эстонских националистов против русских – это просто поиск «козла отпущения».


Прогулка по Таллинну

Мы отправляемся вчетвером гулять по городу. Но сначала знакомимся с местным супермаркетом и его окрестностями. Здесь и обменяем деньги на эстонские кроны. Супермаркет достался микрорайону еще от советской власти. После достижения независимости плановое строительство практически прекратилось и отдано на произвол стихии рынка. Как символ этого рядом с супермаркетом стоит железобетонный остов так и не достроенной поликлиники для жителей этого района города. Он стоит так уже более 10 лет и вскоре его должны разобрать. В витрине рыбного отдела обнаружили «раритет» - таллиннскую кильку пряного посола, за которую еще Петр Первый присудил Ревелю (бывшее название Таллинна) специальную медаль. Решили при возвращении с прогулки обязательно её купить.
Автобус везет нас из «спального» Ласнамяэ к центру города. Проезжаем чудесную окраину города Кадриорг. Здесь находятся знаменитый дворец Екатерины 1, в котором музей искусств, памятник погибшему броненосцу «Русалка». Кадриорг – место, где мы иногда проводили белые ночи, играя в волейбол. Здесь же в кафе «Лебедь» мы отмечали 15-ую годовщину окончания института, когда были приглашены бывшие студенты всех годов выпусков. Дорога идет параллельно берегу залива. Ближе к морю видны новые строения, через дорогу город сохраняет еще свой былой облик. Невысокие малые дома, с витринными окнами. Чем ближе мы приближаемся к центру, тем сильней следы урбанизации. Появляются несколько стеклянных коробок высотных зданий это различные банки, в основном скандинавские, финские и шведские, которые в независимой Эстонии захватили довольно сильные позиции. Вообще, банковские вывески встречаются очень часто. Даже в помещении бывшего завода радиоаппаратуры «Пунанэ Рэт» тоже разместился какой-то банк. Автобус останавливается недалеко от «каубамая» - универмага. Это для меня ловушка. Ляля твёрдо берёт руководство в свои руки и ведёт по всем отделениям магазина. Моя супруга, естественно, с ней солидарна. Мы с Петей вынуждены плыть по течению. К счастью, ассортимент не очень вдохновляет. Поэтому довольно быстро выходим «на волю, в пампасы».
Мы направляемся к старинным воротам на улице Виру. Здесь у Мак-Дональдса у нас встреча с Людой Сизоненко. По дороге снова сталкиваемся со стеклянными громадами банков, которые донельзя изуродовали район, прилегающий к универмагу. А дальше уже родное и знакомое: Оперный театр Эстония с двумя крышами, похожими на крышки гробов, Драматический театр в виде крепостного замка, транспортная артерия Тартумантее. Наконец, мы у цели – Вируских ворот. Эти ворота всегда служили как бы визитной карточкой города. Здесь начинается улица Виру, которая раньше была главной торговой улицей, осталась ею и теперь. Только магазины, рестораны, кафе поменяли названия, да и, наверное, содержание. Вместо «морского» ресторана «Европа» с сомнительной славой опасного заведения расположился интернациональный Макдональдс. Нет и любимой нами столовой «Виру».
В Макдональдс идти не тянет, но холодный пронизывающий ветер загоняет нас в его зал. Здесь будем ждать встречи с Людой. В зале довольно много людей, в основном школьники.
Люду я уже заметил на подходе. К счастью, и она вполне узнаваема, хотя уже многовнучная бабушка и пришла к нам на свидание, пренебрегая своими прямыми обязанностями. Пятнадцать лет, что мы не виделись, как бы не имеют над нами власти. Мы по-прежнему чувствуем себя товарищами по группе. Снова обмен семейными новостями. Люда уже на пенсии, нянчит внуков. Теперь уже впятером идем по улице Виру, по старому Таллинну, нижнему городу. Выходим на Ратушную площадь. Здесь здание ратуши с высокой колокольней, увенчанной фигуркой-флюгером Старого Томаса. На Ратушной площади находится старинная аптека, которой в годы моего пребывания в Таллинне было 600 лет. Сейчас она постарела еще на 45 лет. Недалеко от неё была гарнизонная столовая, где мы любили брать бульон с фрикадельками и портвейн «777». Здесь же, в подвальном ресторанчике «Лайне» мы праздновали окончание института. Ратушная площадь сохранила свою уютную красоту, стала даже наряднее. От Ратушной площади бредём к бывшей площади «Выйт» - Победы. Как она сейчас называется я не выяснил. По дороге минуем храм «Нигулисте» - нигилистов. Его прямоугольная башня раньше была сверху голой, без шпиля. Сейчас шпиль с маковкой украшают башню. Проходим мимо ресторана «Глория» и кинотеатра, который по-прежнему называется «Сыпрус» - дружба. Не оказалось и великолепного кафе «Таллинн», бывшего в свое время одним из символов города. Зато в бывшем помещении ресторана «Москва» после нескольких лет перерыва снова работает ресторан с тем же именем, только поменьше размером.
На площади «Выйт» есть символ новых перемен. У подножья Вышгородского холма установили модерные, из нержавейки какие-то сложные часы, которые должны показывать не только обычное время суток, но и часы эстонской независимости. Часы уже долгое время не работают. Тоже своеобразный символ. Идем по бывшему бульвару Суворова. Когда-то здесь во времена кукурузной эйфории была организована выставка кукурузы, выращенной в Эстонии. Бульвар короткий. У его конца находится памятник советским воинам, погибшим при освобождении Таллинна. Так как в Эстонии никак не могут решить, кто кого освобождал или завоёвывал, то много раз разворачивались кампании по сносу памятника. Но пока его удалось сохранить.
Поднимаемся на Вышгород. Здесь находятся основные правительственные учреждения парламент, кабинет министров, некоторые министерства. Над Вышгородом доминирует Высокая башня «Длинный Герман» с черно-бело-синим эстонским флагом. Напротив дворца на площади большой православный собор Александра Невского. Когда-то его купола блестели на солнце. Сейчас они покрыты сероватой матовой краской. Рядом с собором небольшой сквер. В студенческие годы здесь была волейбольная площадка, где сражались общежитие против города.
Собор Александра Невского памятен мне и тем, что наши студенты на Пасху охотно участвовали в крестном ходе вокруг церкви, «христосуясь» с молодыми девицами. На следующей площади стоит Домский собор, главная церковь города. Здесь похоронен мореплаватель Крузенштерн.
Рядом библиотека им. Крейцвальда.
Но главная достопримечательность для нас это здание на улице Кохту 4. Здесь в помещениях бывшего финского посольства находилось общежитие кораблестроительного факультета, в котором я провёл свои первые студенческие годы. По иронии судьбы, или в знак высшей справедливости, сейчас в здании бывшего общежития поселилось посольство Финляндии.
Мы, конечно, сфотографировались на его фоне и на фоне эркера, где стояла когда-то моя чертёжная доска.
Возвращаемся в нижний город по улице «Пикялг» - длинная нога. Здесь наиболее ощущаешь «средневековость» Таллинна. Слева и справа идут крепостные стены. В конце улицы сводчатые ворота с надвратной башней и над ними стройная башня церкви «Оливисте» с зеленым шпилем. В крепостной стене имеется тяжелая деревянная дверь, окованная металлом, ведущая на улицу «Люгикиялг» - Короткая нога. Это место часто использовалось кинематографистами. Здесь, например, снимался фильм «Дело Румянцева». Из арки ворот выходим на улицу «Лай». Здесь тоже потеря. Нет знаменитого кафе «Пэрл», славившегося своими пирожными. Но всё остальное как будто сохранено. Исторический музей, куранты. Да и архитектура домов не изменилась. Решаем посетить кафе, за одно и погреемся. Приятно посидеть с друзьями в Таллиннском кафе, да и кофе хорош. На память делаю фотографию всей компании, не замечая, что и я сам буду запечатлен на фото в зеркале на противоположной стене.
Наши дамы подготовили последний пункт прогулки по городу – посещение какого-то нового торгового центра, который находится неподалеку. Садимся на автобус и едем. Оказывается, этот магазин находится недалеко от моего бывшего общежития в Лиллекюла. Мной эта местность была исхожена вдоль и поперек. Но сейчас узнать ничего не возможно. Всё перестроено. Большие дома. Поток транспорта. Раньше в районе общежития вообще никакого транспорта не было, кроме электрички, да и к той надо было ещё пройти достаточно далеко. Сейчас это очень оживлённый, даже суматошный район.
Торговый центр похож как две капли воды на любой торговый центр в Европе. Да и товары те же. Глобализация делает свою работу. Искать что-либо оригинальное, таллиннское, эстонское, - пустые хлопоты. Разве что сувениры. Наши дамы, все же тщательно «протраливают» все этажи и прилавки. Наша задача – потратить эстонские кроны, которые жгут карманы. Но при всём желании не удается найти им достойное применение. Наконец, физически измученные, женщины сами предлагают завершить это издевательство. Покидаем магазин и отправляемся домой. Прощаемся с Людой и садимся в автобус. Уже стоя на ступеньке, слышу, что Люда меня окликает. Мы машем друг другу рукой. Не знаю, что думает она, но у меня мысль, что вряд ли мы еще раз увидимся. Слишком далеко забрались друг от друга. Да и возраст соответствующий.
С Лялей и Петей мы возвращаемся в Ласнамяэ. Здесь нас ждёт еще более серьёзный обед, чем утренний Лукулов пир. Во время обеда знакомимся с сыном Димой, который работает в Таллинне. Дочка Ляли и Пети живет с мужем в Лондоне. Вот так все расползаются по миру.
Сегодня же вечером мы уезжаем назад в Питер. Наши хозяева недовольны таким кратким визитом и предлагают поменять билеты на более позднюю дату. Но у нас есть еще некоторые неотложные дела завтра в Петербурге.
Оставшееся время до отъезда заполнено разговорами и многократным выходом в магазины для «сжигания» эстонской валюты. Так заканчивается это однодневное свидание с Таллинном.
Назад в Россию

Поздно вечером Дима нас доставляет на автовокзал и сажает в автобус. Прошлая ночь и весь последующий день были довольно напряжёнными, поэтому всю обратную дорогу я сплю с перерывом на пограничный контроль, который идёт в обратном порядке, сначала немецкий паспорт, затем – украинский. Просыпаюсь уже в Питере.
После такой поездки хочется только спать, но мы ещё пьём с сестрами обязательный чай, рассказываем впечатления о Таллинне. Сегодня вечером Рая и Таня ждут своих знакомых в гости. Мы тоже приглашены присутствовать. В качестве своего взноса предлагаем таллиннские кильку и конфеты.
До прихода гостей ещё много времени. Но у нас и программа насыщенная. На 17 часов Вале организовали консультацию у профессора в 1-ом медицинском институте, теперь, конечно, университете. До этого супруга намерена еще раз посетить парикмахерскую (читатель помнит, что чем больше визитов к парикмахеру, тем больше экономия). После небольшого отдыха Валя идёт в парикмахерскую, а я бездельничаю дома, читая анекдоты о евреях. Затем уже вместе отправляемся на консультацию.
Ехать надо сначала на автобусе, затем на метро до станции Петроградская.
Дорога дальняя, но в пути нескучно, развлекает постоянно реклама. Среди различной торговой информации довольно часто звучат приглашения на работу. В большей части это касается работников транспорта. Для водителей автобусов предлагают месячную зарплату от 12000 руб., для кондукторов – от 6000 руб. Для сравнения, зарплата врача со стажем на полной ставке – 3000 руб. Когда-то у нас обсуждались вопросы о том, что в СССР специалисты с высшим образованием ценятся меньше, чем рабочие, а вот у капиталистов ....!!!! Сейчас в России капитализм, но видимо по-прежнему с российским лицом. Эта мизерная зарплата медиков не остаётся без последствий. При официальной бесплатной медицине разросся до невероятных размеров список платных услуг в больницах и поликлиниках, от лекарств, перевязочных материалов и до услуг нянек и санитаров. Всё это тарифицировано, за услуги дают квитанции. Но зачастую оплата без квитанций уходит в карманы медиков непосредственно.
Среди множества корпусов института находим нужный нам номер. В вестибюле вахтёрша следит за тем, чтоб люди заходили только в сменной обуви. Мера понятная, учитывая грязь и снег на территории института и на подходах к нему. Кто не догадался принести из дому тапочки, покупает за 5 рублей пластиковые бахилы. Валя в бахилах проходит в институт, а я остаюсь ждать. Ожидание недолгое. Супруга выходит с рекомендациями профессора. За консультацию взять деньги он отказался. Есть ещё бескорыстие в России.
Вечером приходят гости. Это две пары. Дима и Нона, Боря и Софа. Дима и Нона живут в «свободном» браке. Боря и Софа – в законном. Воспитывают внука – школьника, так как родители бросили его на произвол судьбы. Дима и Боря работают в строительной организации. Дима – начальник, Боря в подчиненных. По масштабам Питера зарабатывают неплохо. Дима консерватор, как и положено начальству, Боря демократ – «собчаковец». За столом особым почётом пользуется таллиннская килька. Снова расспросы о жизни «здесь и там». И как всегда в России, разговор заканчивается политикой. И тут Дима разражается такой шовинистической тирадой против «черно....ых», что уши вянут. Вот, оказывается, кто виноват во всех бедах. Все мы, естественно, пытаемся его урезонить. Его подруга Нона стыдит его и говорит «Я тоже «черно...пая»». Она наполовину армянка. После этого Дима немного стихает, но остается при своём мнении. Все же, благодаря присутствующим дамам, вечер заканчивается вполне мирно. Кстати, о Собчаке. Среди безбрежного моря книг в доме сестер мне попалась книга бывшего помощника Собчака, кажется Шилова. Ничего более гнусного мне читать не приходилось. Столько грязи здесь вылито на покойного мэра! Да и стиль книги весьма напоминает мне статьи в газете «Вечерний Киев» времен борьбы с космополитами.
Так закончился день нашего возвращения из Эстонии в Россию.


Встречи с друзьями.

Лена и Юлий.

Сегодня 19 марта, суббота. У нас запланирована встреча с моим давним знакомым и заочным сотрудником Фишкисом Юлием Марковичем. Мы с ним познакомились очень давно в Ленинграде. Он работал в ЦНИИ имени Крылова и был одним из разработчиков комплекса программ судостроительных расчётов на ЭВМ, в основном по теории корабля (комплекс «Проект-1»). Я был «покупателем» пакета программ. В начале программы разрабатывались для ЭВМ т.н. Единого ряда ЕС. Затем, с появлением персональных ЭВМ, Юлий Маркович переделывал комплекс для этих машин. Несколько раз я бывал у него в ЦНИИ, несколько раз он приезжал в наше ПКБ для передачи новых версий программ. В один из таких визитов я познакомился с его супругой Леной. Однажды ночевал у него дома в Питере. При этом полночи ушло у меня тогда на просмотр 30-томной «Еврейской энциклопедии» издания 1913 года. Мои отношения с Ю.М. носили чисто деловой характер и касались в основном вопросов программного обеспечения. После нашего отъезда в Германию отношения прекратились естественным образом. Но в 2000 году они неожиданно возобновились. Приехав в Киев и побывав в моём бывшем ПКБ, я застал там полностью неработающую систему «Проект-1». Все мои попытки её наладить в короткие сроки пребывания в Киеве оказались безрезультатными. Единственным выходом оставалось покупать комплекс снова. Но к этому времени ПКБ было бедно, как церковная мышь. В Одессе, комплекс работал нормально, готовы были его передать ПКБ, но с согласия авторов программы. Пришлось мне разыскивать телефон Фишкиса Ю.М., который от лица разработчика дал согласие на безвозмездную передачу программ. Так удалось помочь ПКБ и одновременно мы обменялись электронными адресами с Ю.М. С тех пор не очень часто, в основном по праздникам, мы переписываемся друг с другом. Правда, теперь наши взаимоотношение свободны от меркантильных соображений.
Итак, мы отправляемся с визитом. В начале посещаем кафе «Север» на Невском и покупаем торт «Белая ночь», но в шоколаде. Затем садимся на Петроградскую линию метро и едем до предпоследней станции «Звёздная» на Купчинском направлении. Затем на вездесущей маршрутке до остановки Южное шоссе на проспекте Космонавтов. Типичные «Черёмушки». Массив пятиэтажных «хрущоб». Непосредственно вдоль проспекта более высокие дома, кажется 16-этажные. Здесь я уже однажды бывал, но сейчас ничего не узнаю. С помощью прохожих находим в глубине массива нужный дом. У входа в подъезд воюет с кодовым замком молодая женщина с детской коляской. С её помощью проникаем в подъезд, поднимаемся наверх и звоним в дверь. Открывает Ю.М. Он уже готовился идти нас встречать. Увидев торт, он с удовлетворением говорит Лене, что он её предупреждал, что у меня есть традиция, приходить в гости с тортом. Он, видимо, запомнил торт, принесённый мной, когда я у них ночевал.
Нас ждал уже накрытый стол. А дальше потекла беспорядочная беседа.
Лена и Ю.М. рассказали нам о своей жизни, мы не очень подробно о нашей. Дело в том, что я специально привез им мои воспоминания, записанные на дискете, но, к сожалению, забыл их у сестры. Но обещал их выслать по Интрнету. Там наше жизнь в Германии описана более подробно. Лена и Юлий Маркович по-прежнему числятся сотрудниками ЦНИИ им. Крылова, но основной их источник существования – продажа и сопровождение тех же программ для проектных и эксплуатационных расчётов . Работают они приватно, совместно с ещё одним их сотрудником по институту, под «крышей» другой организации, которой платят 5%-ую мзду. В рабочем кабинете стоят два РС. Здесь они работают «спина к спине». Ю.М. занимается собственно разрабатываемыми программами, Лена – сервисной частью. Мы рассказали о нашем визите в Таллинн. Ю.М. очень интересовался тамошним положением, так как когда-то они имели там крепкие отношения с судостроителями. Сейчас это всё замерло.
За пару месяцев до нашей поездки в Питер я получил от Ю.М. пару фотографий его и Лены из Израиля, где он был в качестве туриста. На фотографии они практически выглядели так же, какими я знал их лет 15 тому назад. К счастью, фотографии не обманули. Внешне оба мало изменились. Правда, Ю.М. жалуется на сердце.
Так незаметно пробегают несколько часов. Говорить можно бесконечно. Но пора и честь знать. Мы прощаемся и приглашаем их к себе в гости в Германию. Обещают подумать.

Лёня.

Сегодня воскресенье и мы ждём в гости моего давнего товарища и коллегу Лёню Хлюпина, теперь давно уже Леонида Алексеевича. Я знаком с Лёней практически с первых дней моей работы в ПКБ Речного флота в Киеве. Он работал в механическом отделе, я в корпусном. Поступили мы в КБ в одном и том же году. Нас объединяли производственные, технические интересы и молодость. Одно время мы с ним и Эдиком Масловым интересовались судами на воздушной подушке. В свой первый отпуск в Сочи мы поехали втроём, Леня, Рома Нудельман и я. Жили там весело, коммуной. В нашем общем бюджете была и такая статья расходов: «Вино, женщины и гидровелосипеды». Время проводили весело, подобралась отличная компания, возможно, самая шумная на пляже. Леня был также свидетелем моего знакомства с будущей супругой. Лёня же оказался «крёстным отцом» нашей дочки, придумав для неё имя. Потом он уехал в аспирантуру в Ленинград и остался там на «ПМЖ». С тех пор мы виделись редко, только во время моих командировок в Питер. Однажды во время моего пребывания на курсах повышения квалификации, Лёня с со своей супругой и я съездили за грибами, кажется в Сусанино, где под проливным дождём собрали три ведра подберёзовиков. Тогда Лёня готовился к защите диссертации. Теперь он давно уже «остепенился», работал в научном секторе Института водного транспорта, а теперь там преподаёт. Его «конёк» – использование газа в двигателях внутреннего сгорания. Таким образом, нам было, что вспомнить и о чём поговорить.
Теперь, принимая гостя в качестве хозяев, мы вместе с сёстрами готовили стол. Кроме обязательных салатов, колбасы, сыра было и коронное блюдо – жареная треска. Кстати, это моё любимое блюдо. Когда-то в «седые времена» в столовых существовали т.н. «рыбные дни». Это не значило большой выбор рыбы, просто отсутствовало мясо. В один из таких дней я зашёл в Питере в столовую на Невском, рядом с междугородним переговорным пунктом. Обычно мы в ней брали солянку и карбонат, чем столовая и славилась. В этот день официантка с извиняющимся лицом сказала: «Сегодня у нас рыбный день». «А что у вас из рыбы?»,- спросил я. «Жареная треска...». Я сразу решил остаться. Официантка смотрела на меня с недоумением.
Если мы с Лёней не виделись лет 15, то моя супруга – наверное все 30 лет. Поэтому она с утра предпринимала все возможные меры к улучшению своего внешнего вида, приближая его к образу тридцатилетней давности. Ей это в определённой степени удалось.
Мы условились встретиться на остановке автобуса возле Аларчин моста. Подходя к остановке, я ещё издали со спины узнал Лёню. Его фигура, походка остались неизменными. Когда же он развернулся и пошел нам навстречу, то мы с удовольствием отметили, что и лицом он прекрасно сохранился. После многолетнего перерыва мы встретились, как будто бы расстались вчера. Он остался таким же весёлым, даже смешливым, компанейским парнем, которого мы знали и раньше. Наверное, такие длительные разлуки имеют в себе кое-что положительное. Не всегда дружеские отношения, сложившиеся в молодости, сохраняются при постоянном или частом контакте. Могут возникать какие-то обиды, претензии, ссоры. Это, к сожалению, я ощутил в Таллинне, где остались жить и работать практически все мои друзья – приятели по институту. Многие из них разбрелись в разные стороны, кое-кто поссорился. Они не поддерживают связь друг с другом. У меня же в этом отношении определенное «преимущество» – я сразу уехал из Таллинна. Для меня все мои старые друзья по-прежнему хороши. То же и с Лёней. Нам нечего делить между собой, кроме приятных воспоминаний молодости. Так что каждая встреча радует.
Естественно и просто мои сёстры познакомились с Лёней. За столом, где треска имела большой успех, началась обычная при таких встречах беседа.
Каждый рассказывал о своём житье-бытье. Лёня десять лет тому назад потерял жену. С тех пор живёт вдовцом. Детей нет. Но женским вниманием не обижен, как сам он говорит. Это же подтверждают и принесенные им фотографии. Кстати, на фото он выглядит значительно старше, чем в жизни. Он преподаёт в институте. Рассказал, что половина студентов у них обучаются платно. Практически все студенты кроме учебы где-то работают. Поэтому у них водятся деньги, чего не скажешь о преподавателях, заработки которых (речь идёт о технических дисциплинах) невысоки. Поэтому доценты ездят коммунальным транспортом, а студенты коммерческим. Лёня, как и другие преподаватели, составил и издал курс лекций по своему профилю. Эти лекции студенты могут покупать через студенческую библиотеку. Получив однажды оплату за создание курса, Леня больше ничего не имеет от дальнейшего переиздания курса, хотя библиотека и издательство получают оплату за каждый экземпляр. Кроме своей работы Лёня является активным членом общества «Театрал», в курсе всех театральных новинок, часто посещает театр. Увлекается местным туризмом, бродит по окрестностям Питера, поддерживая хорошую спортивную форму.
В разговорах не замечаем, как летит время. Пора прощаться. Лёня собирается уходить. Мы хотим его проводить. В это время появляется уже известный читателю Борис. Он имеет с собой дрель и обязательно хочет помочь Тане и Рае в ремонтных делах. С большим трудом сёстрам удаётся утихомирить его рабочий азарт. Мы вчетвером, Валя, Боря, Леня и я, выходим из дому. Боря и я несём по здоровому рулону бумаги, Лёня – умывальник – вещи, оказавшиеся излишними при ремонте. Мне удаётся заснять Лёню с фаянсовым изделием в руках. Всё загружаем в Борину «Ладу» и он отъезжает. Мы с Лёней отправляемся на прощальную прогулку.
Мы идём вдоль канала Грибоедова и доходим до места, где Крюков канал почти доходит до него, потом резко поворачивает и идёт почти параллельно каналу Грибоедова. Здесь одно из самых красивых мест Питера. Великолепное здание Никольского монастыря с золочёными шпилём колокольни и церковных куполов. Здесь можно одновременно видеть 8 мостов через каналы. Мягкое вечернее солнце прекрасно освещает весь пейзаж. Идеальные условия для фотосъёмки. Снимаю Валю и Леню на фоне монастыря и на фоне канала Грибоедова. Дигитальная камера позволяет сразу увидеть результат, снимки явно удались. Прошу Валю снять меня с Лёней вместе с замечательным пейзажем. В результате ни пейзажа, ни голов, ни ног, только наши животы крупным планом.
Выходим на Садовую улицу. Тут полностью перекрыто движение, ремонтируют или переделывают полотно дороги. В связи с перекроем транспортной сети Питера, Лёня рассказал следующую историю. Там , где он живёт, на улице Евдокима Огнева, всегда ходил трамвай, которым он и пользовался для поездки на работу. После одного своего отпуска вышел Леня утром и стал на привычном месте ждать трамвая. Кроме него на остановке никого. Прохожие с любопытством на него оглядываются. Наконец один спрашивает: «Что, ждёте трамвая?». «Да!» «А Вы не видите, что рельсов уже нет?» Вот так быстро идёт в Питере транспортная «перестройка».
Прощаемся с Лёней на Сенной площади, в советские времена площадь Мира. Это место тоже изменилось со времени моей последней поездки в Ленинград. Вокруг входа в метро построены павильоны – стекляшки, где разместились различные киоски. Нет забегаловки под именем «Застава», над входом в которую когда-то висел старый солдатский ботфорт. Сейчас там другое заведение. У канала Грибоедова конечная стоянка машруток.
Уже стемнело. Несмотря на это, решаем возвращаться домой пешком вдоль канала. По обоим берегам стоят старые питерские «доходные», после революции жилые дома. Некоторые из них отремонтированы, свеже покрашены. Но большинство явно требует ремонта. Попадается несколько зданий дворцового типа в отличном состоянии. Это в основном банки – теперешние хозяева жизни. Один из низ занимает бывшее здание ЦКБ «Балтсудопроект», где я впервые знакомился с программированием. Доходим до мостика через канал, «охраняемого» четырьмя каменными львами. Здесь в доме номер 95 жили когда-то мои сёстры со своими родителями. Рядом улица Декабристов, по которой мы выходим к Мариинскому театру, ярко освещенному огнями. Делаю ночное фото супруги на фоне театра. На этом воскресный день заканчивается.

Старое и новое

Мы гуляем по Питеру

В понедельник мы решили пренебречь нашими обязательствами по закупке лекарств и посвятить всё время прогулке по городу. Тем же 22 автобусом добираемся до Исаакиевской площади. Проходим мимо Исаакиевского собора. Золотой мощный купол возносится над городом на высоту 100м. Собор украшен многочисленными гранитными колоннами, вытесанными из монолитного камня. Собор считается памятником архитектуры позднего классицизма. Заложен собор в честь Петра Первого. Спрашивается, причём здесь Исаак. Оказывается, что святой Исаакий Долматский родился 30 мая (старый стиль), в один день с Петром. Несколько раз я бывал в соборе, когда религия была «опиумом для народа». Тогда это был скорее музей, чем церковь. Высота купола была использована для установки маятника Фуко, демонстрировавшего вращение земли. В соборе были выставлены модели механизмов, поднимавших «неподъёмные» колонны. Собор внутри был украшен работами скульпторов Пименова, Логановского, Клодта. Особенно запомнился бюст архитектора собора Монферана, выполненный из разноцветного мрамора. Сегодня, когда религия снова не «опиум», маятник Фуко в соборе снят. Что там еще изменилось, не знаю, так как мы только осмотрели его снаружи.
От собора направляемся к площади Декабристов (бывшей Сенатской). Проходим Манеж, где расположена сегодня выставка скульптуры Церетели. Дальше здание Сената, который был основан Петром Первым в 1711 году, как высший орган законодательства и управления государством, непосредственно подчинённый императору. Затем в 19 веке он становится надзирающим органом за деятельностью учреждений и чиновников. С 1864 года и до революции 1917 – высшая судебная кассационная инстанция. Не знаю, что расположено в здании Сената теперь, но внешне оно в прекрасном состоянии и очень украшает площадь. На Сенатской площади расположен просторный сквер, покрытый сверкающим на солнце снегом. Перед входом в сквер со стороны Невы – Медный всадник. Сколько раз я бываю здесь, не перестаю любоваться этим чудом. Не только сам Петр на рвущемся вперед коне, но и пьедестал памятника – гранитная скала стремительных форм, вызывают восхищение гением создателя, скульптора Фальконе. Стоит упомянуть, что вся идея памятника принадлежит Екатерине П. Интересен тот факт, что голову Петра создал не Фальконе, а его ученица Мари-Анн Колло. Её работа так понравилась царице, что она велела избрать её членом Российской Академии Художеств. Это была первая в России женщина - академик Академии Художеств.
От Медного всадника открывается панорамы Невы. Васильевский остров с Университетом, зданием Биржи, стрелкой острова с красными Ростральными колоннами – маяками. Дальше Заячий остров с Петропавловской крепостью. Её элегантный высокий золоченый шпиль, мощные гранитные бастионы. Чтобы получше снять эту панораму, надо подойти ближе к реке, для чего пересечь дорогу, проходящую вдоль Адмиралтейской набережной. Из-за непрерывного потока машин сделать это непросто. Водители не снижают скорость даже на специально обозначенном переходе для пешеходов. Нам все же удаётся найти разрыв в этой автореке. Дальше мы движемся уже по берегу. Здесь пришвартован на «вечную стоянку» плавучий ресторан «Кронверк» - бывший трёхмачтовый парусный корабль. В былые времена он стоял возле моста Лейтенанта Шмидта. Идем вдоль здания Адмиралтейства с золотым шпилем с корабликом. Сюда сходятся (или отсюда расходятся) три городские магистрали – проспекты Невский и Вознесенский, и улица Гороховая. Адмиралтейство было заложено Петром Первым в 1704 году, как корабельная верфь. Затем в нём размещались различные морские ведомства России. В советское время было Высшее командное военно-морское училище им. М.В.Фрунзе. В этом здании в 30-е годы работала лаборатория ГИРД – группа по изучению ракетного движения, работавшая под управлением С.П.Королёва. С момента своего создания Адмиралтейство несколько раз перестраивалось (в 1727-1738 году архитектором Коробовым и в 1806-1823 Захаровым).
Снова с риском для жизни пересекаем две автомобильные реки и выходим на Дворцовую площадь, с Зимним дворцом, аркой Генерального штаба, с Александрийской колонной посередине. Площадь удивительно безлюдна. Когда-то здесь вечно толпился народ. Но сегодня понедельник. Эрмитаж и его филиал – новая картинная галерея в здании Главного штаба закрыты. Этим, наверное, объясняется безлюдье. Зато фотографировать здесь – сплошное удовольствие. Сделал несколько снимков с площади. Затем Валя меня сняла на фоне Зимнего дворца. Как ни странно, но я попал в кадр.
Зимний дворец прекрасен в любое время года, но особенно хорош в белые ночи. Кстати, архитектура Зимнего дворца очень напоминает Королевский дворец в Мадриде, только Зимний дворец бирюзовый, мадридский белый.
Несколько слов об истории дворца. Дворец был построен в 1754-1762 году по проекту Растрелли. Был до революции 1917 года резиденцией императоров. В 1918 году частично, а в 1922 году полностью передан музею Эрмитаж. Дворец был построен в стиле барокко и уже через 10 лет после своего завершения архитектурно устарел. В это время начиналось новое увлечение классицизмом и Екатерина П, внимательно следившая на направлением моды, была очень не довольна своим дворцом. Поэтому интерьер дворца неоднократно перестраивался в классическом стиле. Зимой 1837 года дворец почти полностью сгорел, остались одни только стены. Снаружи он был восстановлен в первоначальном стиле. Внутренние помещения – в стиле позднего классицизма.
Мимо т.н. Нового Эрмитажа с его могучими атлантами, пересекая Зимнюю канавку, выходим на Миллионную улицу, не так давно улицу Степана Халтурина. Эта улица мне хорошо знакома, так как я не раз останавливался здесь в маленькой гостинице от Академии наук. На эту же улицу выходила тыльная часть Регистра СССР, организации, надзирающей за проектированием и постройкой морских судов. Здесь мне приходилось проводить много времени при согласовании проектов. Сейчас улица вполне соответствует своему названию. На относительно коротком участке несколько банков. На Миллионной нас застаёт полдень. Звучит выстрел орудия с Петропавловской крепости.
При выходе к Марсовому полю снова наталкиваюсь на «новость». Вместо броневичка, с которого когда-то выступал Ленин, стоит известная конная скульптура Александра Ш. Раньше его голова выглядывала из-за забора Русского музея на площади Искусств. Памятник в дореволюционной России пользовался сомнительной славой. Остряки говорили: «Стоит комод, на нём бегемот, а на нём идиот». Действительно и постамент, и конь и император выглядят невероятно топорно. Если памятник задумывался как карикатура, то он безусловно удался. Надо сказать, что и здесь Александр Ш не нашёл окончательного покоя. У памятника есть надпись, что это временное место его установки.
Надо отметить, что всё время прогулки стояла отличная солнечная погода. На Марсовом поле, также как у Медного всадника лежит чистый, сверкающий на солнце снег. Михайловский (Инженерный) замок с золотым шпилем кажется театральным задником всей сцены Марсова поля. Справа над зданиями, окружающими поле, возвышаются многоцветные маковки Храма на крови, церкви, сооруженной на месте гибели Александра П. К нему мы и пробираемся. Храм удивляет прежде всего своей эклектичностью. Здесь встречаются самые архитектурные стили. И, конечно, своей красочностью. Удивительно, что на месте такого кровавого события возведен такой весёленький храм. Когда-то Иисус изгонял менял и торговцев из храма. Теперь под самым Храмом на крови раскинулся рынок торговцев сувенирами. Рынок явно рассчитан на иностранного туриста, так как цены просто запредельные. Ничего не купив, выходим по улице-каналу к Невскому проспекту.
На стороне Невского, противоположной Казанскому собору, имеются две церкви – Немецкая (лютеранская) и Французская (католическая). Немецкая в голубовато – белых цветах, французская – в кремово-бежевых. Будучи в поездке по Скандинавии, я узнал, что возле Немецкой кирхи установлены копии скульптур Петра и Павла работы Торвальдсена. Наши попытки найти эти скульптуры, снаружи и внутри церкви, оказались напрасными. Возле Французской церкви расположились продавцы картин и эстампов. Этот рынок также не рассчитан на рядового покупателя.
Разыскивая магазин компьютерных товаров, мы оказались на Пушкинской улице. Здесь для меня приятной неожиданностью оказался памятник А.С.Пушкину. Я не подозревал, что два Пушкина соседствуют рядом (главный на площади Искусств). Здесь поэт почти нормального человеческого роста, стоит на постаменте, на котором строки из его «Памятника». Кроме этой приятной, случилась и неприятная неожиданность. С крыши рядом с нами свалился кусок льда с крыши и раскололся с пушечным грохотом. С этих пор мы старались не ходить близко к домам.
С Пушкинской улицы возвращаемся снова на Невский и идём в направлении Площади Восстания. Снова отмечаю некоторые новости. Вместо существовавшего кажется вечно кафе «Автомат» сейчас Мак-Дональдс. Исчез магазин «Чай-кофе». На своём месте гостиница «Октябрьская». Над ней надпись: «Город-герой Ленинград». При возврате городу старого имени Санкт-Петербург, все же для города-героя сохранили его имя времен блокады. А на площади Восстания круговорот автомашин, автобусов, троллейбусов. Большая часть машин – старые Лады и Жигули, но попадаются и иномарки, в том числе и Мерседесы. Но их число все-таки достаточно скромное, по сравнению с теми легендами, которые в Германии распространяются.
Прогулка на сегодня закончена. Мы все-таки «поздоровались» с самим Питером, а не только с аптеками и магазинами. Можно и отдохнуть.


Стрельна

Наконец дошла очередь до посещения Константиновского дворца в Стрельне. При подходе к Гостиному двору мы, как обычно, были атакованы несколькими распространителями экскурсионных путёвок. Выбрав из «нападающих» одну пожилую женщину, начали с ней переговоры. Первым делом она нас спросила, есть ли у нас какие-то льготы (пенсия, инвалидность, «блокадность»). Так как мы не оказались носителями этих почётных званий, то нам была названа цена за каждый билет по 500 руб. Видя наше колебания, она решительно снизила цену до 900 руб. на двоих. Мысленно переведя это в Евро и сопоставив с ценами на подобные экскурсии в Германии, мы согласились. Правда, после поездки вечером мои сёстры были возмущены такой ценой.
Автобус отходил с этого же места через час. Надо сказать, что он был полон. Публика разновозрастная. Свой рассказ экскурсовод начал с того, что попугал публику рассказами о строгостях во дворце со стороны людей в «васильковых» погонах, так как дворец является одной из официальных резиденций президента России. Затем он напомнил о необходимости иметь при себе документы, подтверждающие наличие привилегий. Всеобщее оживление в автобусе свидетельствовало, что большинство такими привилегиями обладает.
Автобус покидает Перинную улицу и выезжает на Невский в направлении к Адмиралтейству. Затем сворачивает на Большую Морскую, на Вознесенский проспект и переезжает через Фонтанку. По дороге наш гид рассказывает нам понемногу о домах, которые мы проезжаем, о выдающихся людях, живших здесь в прошлом. Звучат имена Пушкина, Достоевского, Державина и др. Всё это удержать в голове трудно, тем более что названные здания только мелькают за окном автобуса, спешащего в общем транспортном потоке. Запомнился несколько ироничный взгляд гида на в общем нам знакомую историю создания Петербурга. Начать с того, что место для города-порта было выбрано неудачно, так как глубина фарватера была недостаточной, чтобы морские корабли заходили в Петербургский порт. Приходилось заниматься перевалкой грузов с кораблей на маленькие барки, которые и доставляли груз в город. Эта перевалка порой стоила дороже перевозок из Нью-Йорка на Балтику. Только после прорытия Большого Морского канала в 19 столетии Питерский порт превратился в настоящий морской порт. Но кто мог указать Петру, что надо делать! Петр стремился придать строительству плановый характер. Уже в 1703 году, в год закладки Петропавловской крепости (первый камень заложил Меньшиков), который считается годом основания города, была создана «Канцелярия от строений», которая рассматривала вопросы построения любого объекта в городе. Канцелярией руководил непосредственно сам царь. Петр предполагал строительство города на 4-х островах (Аптекарский, Петровский, Заячий и Березовый, теперь Петроградский). Там и были построены первые дворцы и дома царских приближенных и самого царя. Домик Петра и до сих пор сохранён. На континентальном береге Невы была только заложена верфь (Адмиралтейство). Но потом логика развития города привела к его распространению именно на континентальной территории. Интересна история создания главной магистрали города Невского проспекта. Это была дорога, замощенная брёвнами, чтобы обеспечить "прошествие Императорского Величества" и богомольцев от Адмиралтейства к Александро-Невской лавре. Проезд экипажей по ней был платный. Только в последствии «Невская першпектива» превратилась в центральный городской проспект, обстроившись домами и дворцами. В начале границей города была река Мойка, а позже Фонтанка, которая препятствовала «убеганию» домашнего скота из города. А в городе держали всякую живность. Держал корову и Александр Сергеевич. Трудно было великому русскому поэту содержать многодетную семью без собственной «кормилицы».
Едем вдоль набережной Фонтанки. Это основная дорога, ведущая прямо в Стрельну и далее в Петродворец. Во времена Петра Первого Петергофская дорога проходила не возле реки, а отступя 500 саженей (метров?). А всё пространство у реки Петр поделил на равные участки 500х500, «несколько» больше, чем современные 6 соток. Эти участки он подарил своим родственникам и приближённым особам для строительства летних дворцов. Себе он тоже взял несколько участков, в том числе и Стрельнинскую и Петергофскую мызы. Новые хозяева земли постарались и понастроили дворцы, сады и парки. Но с ростом города, последний вышел за пределы Фонтанки. Доходные дома и предприятия поглотили значительную часть дворцов. Но некоторая часть частично или полностью сохранилась. Гид нам показал один курьёзный ресторанчик «Рим». Раньше это был флигель одного из дворцов. Затем его превратили в общественный туалет, где, естественно было два входа «М» и «Ж». В новейшие времена он превращен в ресторан, сохранив оба входа и экстерьер в стиле позднего классицизма.
Здесь уместно поговорить вообще об истории Стрельны и Константиновского дворца. Мыза Стрельна вблизи речки Стрелка существовала несколько столетий до завоевания Петром прибалтийских земель. Здесь Петр задумал создать «Российскую Версалию» - подобие парижского Версаля. Уже в 1707 году здесь были особые «хоромы», где царь останавливался при приезде и церковь. Вскоре был построен деревянный дворец и разбит парк с двумя фонтанами. В 1714 году началось строительство второго дворцово-паркового ансамбля. Для создания водоёма для питания множества фонтанов Петр предложил перегородить плотиной речку Стрелка. Так образовался Орловский пруд, существующий и поныне. Но уже в период этих работ гидравлики определили, что имеющихся в Стрельне водных ресурсов не хватает, чтобы обеспечить мощное «фонтанирование». Поэтому «фонтанные» работы перенесли в Петергоф, которому и досталась слава «фонтанной столицы». Но работы по дальнейшему развитию и строительству Стрельни продолжались. Первый генеральный план Стрельнинского ансамбля был разработан Б.К. Растрелли. В течение двух лет с 1716 года работами руководил архитектор Ж.Б.Леблон (планировка сада, рытьё каналов, посадка деревьев). Затем архитектор Н. Микетти (завершение Стрельнинского дворца, заложенного в 1720 году). В 1721 году руководство строительством перешло к М.Г. Земцову, который продолжал строить по проектам Микетти и выполнял эту работу в течение 20 лет. В 1747-1761 году работами руководил В.В.Растрелли. В 1797 году парк и дворец Стрельни перешли в собственность сына Павла 1 Константина. В конце 18-го начале 19-го веков работы в Стрельне вели В. Бренна, А.Н.Воронихин, а в 50-х годах 19 века А.И. Штакеншнейдер. В 1847 году Стрельна переходит во владение сына Николая I Константина и с тех пор дворец и парк именуются Константиновским.
После революции дворец был передан детской школе-колонии, а её последний владелец великий князь Дмитрий Константинович был расстрелян. С сентября 1941 по январь 1944 гг. Стрельна была оккупирована немцами, которые нанесли ей огромный ущерб. Сожжены деревянная церковь и деревянный дворец Петровских времен, Большой стрельнинский дворец, пострадал также сам парк. Наследником школы-колонии стало Арктическое училище, затем мебельная фабрика. Некоторые помещения сдавались в наём. Дворец постепенно разрушался.
С 1990-х годов его взяло на баланс Управление делами президента. Дворец по сути был построен заново, но некоторые помещения по первоначальным планам его архитекторов. Дворец служит «морской» резиденцией Президента России, в народе «резиденция Путина». К числу основных архитектурных памятников Стрельны относятся: вокзал (1857 год, арх. Бенуа), Большой (Константиновский) дворец, Стрельнинский парк с сетью каналов и прудов, деревянный дворец Петра Первого, Орловский парк (1830-1840), здание почтовой станции (1784-85, архитекторы Н.А.Львов и В.И.Волков). К Стрельне примыкает ансамбль Троицко-Сергиевой пустыни, образовавшейся на месте дачи царевны Екатерины Иоановны. В середине 18-го века по проектам архитектора Д.Трезини здесь был разбит регулярный парк, построены здание собора, трапезной, братский и настоятельский корпуса, инвалидный дом. Из всего этого разнообразия нам предстоит увидеть только сам Большой дворец.
Автобус едет по улицам Стрельны. На подъезде к дворцу встречаем здание в несколько этажей – тренажерный центр Мурманского морского пароходства для экипажей атомных судов. Похоже, это наследие Арктического училища, размещавшегося когда-то в самом дворце.
Автобус заезжает на стоянку и наш гид в сопровождении всех льготников отправляется за билетами. Оглядываюсь вокруг. Рядом со стоянкой большой корпус гостиницы «Балтийская звезда». Дальше стоят два десятка мини-дворцов, белые, под зелеными крышами. Как нам рассказал гид, интерьеры этих дворцов разработаны и выполнены отдельными краями, областями и автономными республиками России. Дворцы используются для официальных приёмов, но иногда сдаются в частное пользование, по заявлению гида за 6000 долларов в сутки. В гостиницу продают просто туристские путёвки.
Сам Большой дворец стоит на возвышении в парке, окруженном кованой оградой. Вход на территорию дворца через проходную с рамкой контроля, как в аэропорту. Процедура знакомая. Ничего особо «президентского» нет. За проходной нас разделяют на две группы. Нашу ведёт молодая симпатичная девушка. Стрельнинский парк, как и все парки зимой, выглядит пустынным, но все равно прекрасным. Особо нарядный вид придаёт ему чистейший, нетронутый снег, сверкающий алмазами в солнечных лучах. Проходим вдоль каналов, покрытых льдом, мимо запруды (Орловский пруд) со стекающим маленьким водопадом. Наша гид рассказывает историю создания парка и дворца. Сам дворец представляет собой невысокое (3 этажа) вытянутое здание. Три арки у главного входа, колонны, портики позволяют его стиль определить, как классический. Но наличие лепнины на фасаде выдаёт черты барокко. Скорее его можно определить, как эклектику. Над центральным входом башня. На ней государственный флаг России. Перед входом конный памятник Петру Первому. Поза императора и его коня очень статичная. Похоже, что он уже устал от перманентных преобразований России. Это не Медный Всадник. Скульптура является копией с оригинала, установленного в Риге. Поначалу латыши пообещали «эвакуировать» оригинал Петра на его «историческую родину», но потом пожалели и подарили дворцу только копию. У входа во дворец дежурит солдат, который на посетителей не обращает никакого внимания. Спускаемся в подвал, в гардероб. Здесь обязательны пластиковые бахилы на ноги для сохранения паркетного пола. Снова поднимаемся наверх, на первый этаж. Здесь расположен музей дворца, рассказывающий его историю. Фотографии дворца до революции, после неё, во время войны, после восстановления. Отражены некоторые официальные события, происходившие во дворце в последнее время.
Еще этажом выше расположены «протокольные» залы: Голубой, Овальный и Мраморный. Голубой зал назван по цвету своих стен. Зал двухсветный, окна расположены по обеим сторонам. В простенках между окнами такие же по размеру зеркала, что как бы увеличивает размеры зала. Три красивые хрустальные люстры, мозаичный паркетный пол, лепной плафон потолка. Но, можно сказать, дворцовый зал, как дворцовый зал. В Кремле да в Зимнем дворце и не такое видели. Овальный зал относительно небольшого размера, предназначен для проведения деловых встреч в узком кругу. Середину занимает овальное кольцо стола для «главных заседающих». За их спиной ряды кресел для референтов, помощников и т.п. Зал оборудован системой синхронного перевода. Обращает на себя внимание большое количество лючков в паркете. Наверное, это доступ к коммуникациям. Мраморный зал производит самое большое впечатление своим оформлением и прежде всего своими мраморными стенами. Чередуются панели жёлтого и серого цвета. Мрамор не природный, а искусственный. Мрамора такого жёлтого цвета в природе не бывает. Но создан по специальной технологии даже с применением полудрагоценных камней. По назначению это актовый зал, где проходят различные торжественные события, пленарные заседания, концерты.
Покинув представительскую часть, поднимаемся по лестнице в башню. В ней расположена «кают-компания», из-за которой резиденция и может считаться «морской». Относительно небольшое уютное помещение напоминает каюту старинного корабля. Стены отделаны красно-коричневым деревом (черешня). Удобная, мягкая мебель. В отличие от корабля имеется камин, зато налицо морская символика (штурвал, компас, морские гравюры и карты). Из «каюты» выход на балкон, с которого открывается великолепный вид на Финский залив. Видны Кронштадт, Васильевский остров. С удовольствием посидел бы в «каюте», но неумолимая гид зовет нас теперь уже вниз, в подвалы. Здесь восстановлены знаменитые винные погреба, в которые можно попасть на специальной экскурсии. В нашей экскурсии мы знакомимся только с помещениями, где «великие мира сего» встречаются «без галстука»: буфетная, биллиардная, гостиная. На этом наша экскурсия кончается. Садимся в автобус и отправляемся обратно в Питер. По дороге гид, который привез нас в Стрельну, сообщает нам планы его экскурсионного бюро, но они нам уже не понадобятся. Единственный полезный совет, данный им, везти из Ленинграда в качестве сувениров имеет смысл только фарфор Ломоносовского завода. И адрес магазина от завода Невский проспект 160.



Последние покупки.

Троицкий рынок
Попробовав купить намеченное в фирменных магазинах Питера и обжёгшись на ценах, супруга решила попытать счастья на местном «толчке». Ближайшим к нашему дому оказался Троицкий рынок. Там мы побывали дважды. Первый раз мы поехали кружным путём на автобусе и метро, а потом ещё пешком. Затем оказалось, что по нашему Английскому проспекту нужно просто дойти до Фонтанки, а там уже практически рядом вход на рынок. Имя рынок получил от Троицкого собора, расположенного рядом. Хотя я в былые годы часто ездил мимо этого собора трамваем, но никогда не подходил к нему близко. Собор имеет несколько синих куполов, что является его отличительной чертой. Большой центральный купол был весь в лесах, шёл ремонт или реставрация. Перед собором полукругом выстроились пушки на колёсных лафетах. В честь чего выставлены орудия у храма – не узнал.
Уже перед входом на рынок стоит ряд ларьков. Реклама товара написана от руки на небольших кусках картона или бумаги. Запомнилось «Женские колготки из Прибалтики. 3 шт. 100 руб.». Рядом с входом продажа «ностальгических» жареных пирожков и беляшей. Начинка самая разная – картошка, капуста, мясо, ягоды. Не удержался, купил пирожок с картошкой.
Внутри прилавки и киоски выстроены рядами так тесно, что при проходе поневоле задеваешь людей и прилавки. Похоже, что контроль за рынком держат «лица кавказской национальности». Многочисленные молодые «джигиты» фланируют между рядами без видимой работы, но с весьма решительным видом. Торгуют и то ли китайцы, то ли вьетнамцы. Большинство продавцов женщины. Торговля идёт ни шатко, ни валко. Свободного времени у продавщиц достаточно и они сообщают друг другу семейные новости, рассказывают о болезнях и т.п. Если обращаешься к продавщице, то она старается тебе всё показать, что у неё есть. Рынок диктует свои законы поведения. Продается всё, что хочешь. Несколько дешевле, чем в магазинах. Можно и поторговаться. Проблема в том, что моя супруга настолько точно знает, что она ищет, что найти просто нечто похожее не удаётся. Ничто не соответствует точно идеалу и его цене. Ещё одну проблему пытаемся решить. Мы имеем заказ от сына, купить диск с фильмом «Турецкий гамбит» и от внука – бейсбольную кепку с надписью «VAN DUTCH». «Турецкий гамбит» ещё только вышел на экраны кинотеатров и в свободной продаже отсутствовал. Пришлось купить другой фильм «Бой с тенью». Правда, нас продавец уверил, что это еще более «крутой » фильм, чем «Турецкий гамбит». С заказанной шапкой
ничего не вышло. Никто не знал ничего о такой кепке. То же и в больших магазинах. У Вали с покупками тоже ничего не получалось. Наконец во второй день ей повезло. Она купила себе белый берет. Это её несколько утешило.

Ломоносовский фарфор

Прав оказался наш гид по Стрельне. Нет лучшего сувенира, чем Ломоносовский фарфор. С самого начала нашего визита в Питер мы посетили несколько фирменных магазинов с поручением дочери купить ей набор чайных чашек и блюдец этого завода. Посещение этих магазинов может доставить и эстетическое наслаждение, и удовольствие от доступности этих прекрасных изделий. Кроме того в них встречаешь иногда истинных знатоков фарфора, которые занимаются его коллекционированием. В магазине можно заказать отдельно какие-то тарелки, блюдца, чашки и пр., которое уже не выпускается, но по индивидуальному заказу может быть поставлено. Конечно, за соответствующую плату. В Германии есть свой «фирменный» Мейссенский фарфор, но он практически является предметом роскоши. Продаваемые в обычных магазинах толстостенные «фарфоровые» изделия напоминают грубый фаянс.
В витринах Питерских магазинов выставлены изделия различных размеров, форм и назначения, от кофейных и чайных сервизов, до различных ваз, скульптурок и т.п. Особо интересны витрины с так называемым «костяным » фарфором, очень тонким, почти прозрачным. Впечатляет и разнообразная расцветка, традиционная и модерная. Почти все изделия расписаны вручную. Набор из полосатых 12 чашек и блюдец, расписанных кобальтом, мы купили для дочки на Владимирском проспекте. За «смешную» цену меньше 40 Евро. Но на этом наши «хождения за фарфором» не закончились. Наша совесть была не чиста. Дело в том что мы уехали в Питер в день рождения сына, что обычно никогда не делали. Поэтому возвратиться без подарка для него было невозможно. А лучший подарок, как выяснилось выше, тот же Ломоносовский фарфор. Но мы искали не просто Ломоносовскую чашку с блюдцем, а обязательно с Питерской символикой. Поэтому в наш последний день пребывания в городе, мы поехали в магазин от Ломоносовского завода на Невском, по адресу, указанному нашим стрельнинским гидом. Здесь и вправду глаза разбежались. Нашли мы и подходящую чашку. Но витрины были такие красивые и привлекательные, что супруга начала присматривать что-то и для нас. Только моё отчаянное сопротивление спасло нас от новой покупки. Я просто не мог себе представить, как всё это можно будет провести в самолёте, учитывая то что чемодан был уже просто неподъёмный из-за таллиннских кильки пряного посола и бычков в томате. И все же я увёз с собой почти весь Ломоносовский фарфор из магазина, на фотографии. Вот и теперь, когда пишу эти строчки, передо мной на экране прекрасный Ломоносовский фарфор.

«Театральный эпилог».

Завершением нашей культурной программы было посещение БДТ им. Горького, что, естественно, требовало серьёзной подготовки со стороны супруги. Это выразилось в том, что она снова отправилась в парикмахерскую «экономить» деньги. «Оттягивалась» она там по полной программе, я даже опасался, что опоздаем в Театр. Но всё кончилось благополучно, она все-таки вернулась вовремя. Незадолго до нашего «театрального» выхода позвонил шофёр автобуса, который должен нас отвезти в Хельсинки, и сообщил, что заедет за нами в 4 часа 30 минут утра завтра. Значит выспаться не удастся.
Наш путь в театр от Невского вдоль Фонтанки. Идём довольно долго, несколько раз проверяем у прохожих правильность пути. Наконец доходим до театра. Ещё рано. У подъезда театральная обычная сутолока. Осматриваем витрины с репертуаром, читаем списки исполнителей. Из знакомых артистов сегодня в главных ролях Алиса Фрейндлих и Кирилл Лавров. Фойе театра заполнено. Публика интеллигентная. Много молодёжи, в том числе школьники. Наряды демократические. В фойе работает букинистический магазин.
После первого звонка заходим в зал, довольно большой, с ярусами балконов, с большой хрустальной люстрой. Но во всём чувствуется какая-то потёртость, изношенность. Явно театру требуется по крайней мере косметический ремонт. Стараюсь не обращать на внешние мелочи внимания и настроить себя на волну «прекрасного». Но это нелегко.
Мы сидим по центру в самом первом ряду, вернее в ряду «А». Взгляд упирается прямо в переднюю стенку подиума, на котором также явно проступают признаки необходимого ремонта.
Наконец, начинается спектакль. Пьеса, конечно, классическая, старая. Но с претензией на «новое прочтение». Я очень давно не был в драматическом театре и теперь требуется немало внутренних усилий, чтобы пробиться сквозь театральную условность и ощутить себя если и не участником событий, то хотя бы чутким зрителем. Но постепенно игра актёров захватывает и завершение первого акта я встречаю аплодисментами вместе со всем залом. Хотя пауза между актами безусловно нужна, но меня она снова уводит в реальный сегодняшний мир. И то театральное настроение, которое создали актёры А. Фрейндлих, Кирилл Лавров и главный герой-любовник, он же по совместительству убийца-отравитель и самоубийца, к сожалению, исчезло и больше не возвращалось. Спектакль я досмотрел вполне равнодушно, хотя «коварства и любви» было в избытке. Очень хорошо сыграла 70-летняя Алиса Фрейндлих 35-летнюю даму, эмоционально и легко. Тяжелое впечатление оставило выступление К. Лаврова. Конечно, у него была роль старика, проигравшего в жизни. И это оправдывало его довольно несчастный вид. Но все-таки мне он показался человеком и в личной жизни уставшим от неё. Жаль! Мы его помним в очень выигрышных ролях успешных и полных сил персонажей.

А дома весна!

В день отъезда мы были на ногах в полчетвёртого. «Благодаря» нам сёстры тоже встали спозаранку. Последняя ревизия чемодана, он практически неподъёмный. Фарфор в отдельной упаковке, возьмём с собой в кабину.
В последний раз пьём питерский чай, я - кофе. На улице ещё темно. Звонит телефон. Это шофёр. Сообщает, что уже ждёт у подъезда. Быстро прощаемся с Раей и Таней и спускаемся вниз. Я волоку чемодан. Внизу во дворе полегче, чемодан можно катить. Микроавтобус уже ждёт. Мы первые пассажиры. Автобус отправляется в путь по городу, собирая комплект пассажиров на Хельсинки. В рассветных сумерках проплывает Санкт-Петербург, сначала знакомый центр, а затем незнакомые жилые массивы. И потом дорога на Хельсинки. Всё раскручивается в обратную сторону. Выборг, граница, рыбный магазин, аэропорт Хельсинки. В отличие от дороги туда перед аэропортом заезжаем еще в порт к парому. В аэропорт приезжаем очень рано. Окно нашей авиакомпании, где мы должны получить билет и сдать багаж ещё закрыто. Берём тележку, грузим на неё проклятый чемодан и всё остальное и гуляем по вокзалу. На улице тепло, около 0 градусов, солнечно. Пытаемся даже загорать. Неожиданно зазвонил мой мобильный телефон, который молчал всё время пребывания в Ленинграде, с небольшим перерывом на визит в Таллинн. Это дочка. Она сообщает, что в Леверкузене 14 градусов, но плюс. Придется сразу сбрасывать зимнюю куртку.
Наконец открыто окошко «Germanwings». Сдаём чемодан. Проходим контроль безопасности. Нам еще ждать больше часа. Видим, как садится самолёт, которым мы должны улетать. Сразу после выхода пассажиров, начинается посадка.
Летим из Хельсинки в Кёльн, из зимы в весну. Там нас ожидают дети и внук. Заканчивается наше возвращение в прошлое. Впереди «социальные будни». Мне предстоит ещё пережить эту поездку второй раз при написании этих заметок.