Мотель (Ироническая мистика. Часть 1)

Сэмюэль Порк проснулся от того, что ему что-то давило на грудь, и кто-то вылизывал ему лицо мокрым, шершавым языком. Еще до того как открыть глаза, он было подумал, что это собака, но тут же осознал, что совсем не помнит, были ли вообще у него дома какие либо животные. Наконец он разомкнул веки, и увидел у себя на груди карлика: бородатого, волосатого и абсолютно голого. Карлик удобно примостился на груди Порка, и вылизывал ему лицо своим слюнявым языком. Вдобавок ко всему, изо рта карлика доносилось противное зловоние гнилых зубов и дешевого табака. В ужасе, Сэмюэль одним рывком сбросил его с себя, и тот ничуть не возмутившись, оскалился в недоброй ухмылке, выставив наружу острые желтые зубы, согнул руку в локте, и показал Самюэлю неприличный жест. Затем, грязно ругаясь, бородатый лилипут быстро засеменил к выходу и выскочил прямо на улицу. Ничего не понимая Сэмюэль поднялся и сел на огромной кровати, королевских размеров, оглядывая помещение и пытаясь вспомнить, как он тут очутился и вообще кто он такой. Сэмюэль понял, что не помнит ничего о своей жизни: Что делал накануне вечером, и до того, и даже не помнит своего имени. Голова жутко раскалывалась, и казалось что вот-вот череп даст трещину, а потом и вовсе лопнет, как ударившийся об асфальт арбуз.

Комната в которой он находился, напоминала комнату хорошего, дорогого мотеля, только в мотелях, даже дорогих, нет таких роскошных картин на стенах, хрустальных ваз и ковров, явно не из дешевых ширпотребов.

Мужчина взглянул на себя в зеркало, висевшее напротив, и оглядел себя с ног до головы. Он был одет в шерстяную белую пижаму, без каких либо надписей, а возле кровати его ждали мягкие домашние тапочки, которые словно так и просили, что бы в них сунули ноги.

Напротив двери в комнату, Сэмюэль заметил зеркало, и решил прежде всего, привести себя в порядок: Помыться, побриться, а там он уже может быть сообразит, что делать дальше.

Сэмюэль подошел к зеркалу занимавшему треть перегородки, между туалетной комнатой и спальней и остолбенел. Он не увидел в зеркале собственного отражения, хотя все, что находилось позади него в комнате, видел прекрасно.

Сэмюэль пошатнулся от неожиданности, и оперся ладонью в зеркало. Его рука легко прошла сквозь него, и Сэмюэль чуть было не потерял устойчивость, с трудом удержавшись на ногах. Только сейчас он сообразил, что это не зеркало, а вход в другую комнату, обставленную точно так же как и та, в которой он проснулся.

- Что за бред? - подумал Сэмюэль, - Кому, черт возьми, взбрело в голову устраивать такие розыгрыши с постояльцами, - для себя он решил, что все же находится в каком то дорогом мотеле.

Сэмюэл осмотрел вторую комнату, и его поразило точное, зеркальное сходство с первой. В конце концов он зашел в уборную, вымыл лицо ледяной водой, и поискал одноразовую бритву на одной из полочек под уже настоящим зеркалом.

Там он обнаружил складную опастную бритву, и очень удивился, так как уже много лет не видел, что бы кто нибудь пользовался ими. Осмотрев находку, он обратил внимание на выгравированные на ней инициалы - “Г. У “

Сэмюэль отложил бритву в сторону решив, что видимо ее забыл предыдущий постоялец этих необычных апартаментов. Сэиюэлю уже нетерпелось найти управляющего, и узнать у него что собственно происходит, и что он тут делает.

От этих раздумий его отвлек негромкий стук в дверь, но не успев вымолвить ни слова, Сэмюэль увидел, как дверь отворилась, и в комнату вошел человек в элегантном белом фраке с бабочкой, и блестящих белых туфлях, отражавших дневной свет, который солнечным зайчиком плясал по всем стенам помещения.

- Доброе утро, - сказал человек во фраке, мягким баритоном и улыбнулся, - Я вам принес кое-какую одежку, так что переоденьтесь и чувствуйте себя как дома, пока за вами не приедет автобус.

- Какой автобус, и что здесь происходит, вы можете мне объяснить?- немного резковато спросил Сэмюэль вошедшего.

- О, простите сэр, вы все узнаете, когда приедет за вами автобус, а пока что поспешите – завтрак ждет вас сэр, - с улыбкой произнес гость, и положил на край кровати, принесенную им одежду.

Сэмюэль хотел спросить еще что-то, но передумал, решив что пока с него довольно загадок, и взял то, что принес незнакомец.

- Вы что, так и будете стоять и глазеть на меня когда я переодеваюсь? – спросил Сэмюэль гостя, когда увидел, что тот не собирается уходить.

- Ох, прошу прощения, я немного задумался, дел много, знаете ли. Управлять мотелем, типа этого – сложная работа, но я вам могу кое-что разъяснить, пока вы переодеваетесь.

- Что именно, - полюбопытствовал Сэмюэль, надеясь, что гость хоть немного сможет объяснить сложившуюся ситуацию.

- Да вобщем - то, ничего особенного, просто в мои обязанности входит сопровождать нашего клиента и помогать ему во всем, до приезда автобуса. Во первых, разрешите представиться: Меня зовут Шейх Ибрагим Сулейман ибн Давид, потомок великого завоевателя внешземноморья и владыки всех рабов и их хозяев,- он низко поклонился, положив правую руку на свое левое плечо,- Но вы можете меня звать просто Давидом.

Сэмюэль уставился на Давида, с искренним удивлением, и почти машинально начал переодеваться, в принесенную ему одежду. Он надел белую рубашку с короткими рукавами, без каких-либо надписей, белые хлопчатобумажные штаны на резинке, белые носки и белые кроссовки на липучках. Вся одежда оказалась впору, и довольно удобная.

- Ну что ж, давайте-ка я вам кое что покажу, - сказал Сулейман ибн Давид, и подошел вплотную к огромной кровати, на которой только что спал Сэмюэль.

- Итак молодой человек, перед вами кровать, на которой, с позволения сказать, развлекалась Анна Болейн с Генрихом восьмым. Обратите внимание на эти оригинальные столбики по краям кровати, на которых восседают, в гордом одиночестве львиные головы. Между прочим, натуральное золото,- горделиво добавил Давид, приподняв вверх свою “Французкую” бородку.

-Да да, молодой человек, представьте себе, все кто когда либо посещали наш мотель, оставляли нам сувениры на память. Ну конечно не все сувениры мы сохраняем, выбираем только известных личностей, например вот этот:

Он взял Сэмюэля за локоть, и мягко подтолкнул того к небольшому шкафчику с резными дверцами.

- Взгляните на этот камодец. В нем держал свое нижнее белье сам Чарльз Дарвин. Он как- то посещал наш мотель и оставил нам сувенир. А мы используем сувениры в качестве мебели или предметов интерьера.

А вот посмотрите на эту вещицу,- Давид подошел к высокому торшеру, стоявшему в дальнем углу комнаты,- этот торшер принадлежал самому Альберту Эйнштейну, кстати он мне лично рассказал по секрету, что только благодаря этому торшеру, придумал всю эту чепуху про теорию относительности. Альберт рассказал, что как то крепко напился в одном из кабаков неподолеку от его дома, еле приполз домой, и не раздеваясь, упал в кресло прямо рядом с этим самым торшером. Так вот, когда он включил торшер, то его затуманенному сознанию показалось, что прошло много времени, с момента как он включил лампу, и до момента, когда загорелся свет. Альберт еще раз включил и выключил свет, потом еще и еще, и так всю ночь. На следующий день он уже осознавал, что находится на пороге величайшего открытия современности. Альберт снова крепко наподдал, и уже целенаправленно использовал влияние алкоголя и света от торшера, для великого открытия теории относительности, и все что связано со скоростью света.

Сэмюэль ничего не понимал, но ходил по своим роскошным апартаментам, чисто машинально, слушая белиберду, этого странного управляющего. Оказалось, что бритва принадлежала Герберту Уэллсу, а массивный резной стол, с двумя стульями, явно ручной работы, когда то стоял в спальне у Ивана Грозного.

Чего только не было в апартаментах этого загадочного места: На стенах висели оригиналы картин Босха и Пикассо, Рэмбранта, и просто рисунки детей Николая второго. В центре комнаты стоял журнальный столик самого Иосифа Виссарионовича Сталина, а на нем стояла пепельница в виде черепа, оказавшаяся оригинальным черепом Гитлера, который был подарен мотелю группой агентов КГБ, гостивших здесь, когда то.

- Я что, помер? – спросил экскурсовода Сэмюэль.

- С чего вы взяли?- искренне удивился Давид, уставившись на постояльца.

- Да так, ничего, просто мысли разные в голову лезут от этой чепухи,- попытался объяснить Сэмюэль, - Я вот о чем хотел вас спросить: Кто этот карлик с бородой, который, пока я спал, нагло залез мне на грудь и вылизывал языком мое лицо?

- А, этот? - Давид задумчиво посмотрел в окно, немного отодвинув штору, которую мотелю подарила сама Симона Синьерэ. На шторе был изображен портрет ее мужа, Иф Монтана, в полный рост.

-Этот маленький уродец, который к вам приставал, -начал обьяснять Давид, -Артист местного балагана, выступающий здесь на гастролях. Некоторые артисты предпочли остановиться в нашем мотеле. Но вы не беспокойтесь, я с ним поговорю - он мой сын...

У Сэмюэля отвисла челюсть, - Ваш сын?- переспросил он.

- Да, мой сын от второго брака. Это мой самый удачный ребенок- хороший, послушный мальчик. Очень любил свою мать,- Дэвид неожиданно всхлипнул и высморкался, в маленький носовой платок,

-Она умерла совсем молодой, погибла от рук Джека потрошителя, когда он останавливался у нас в мотеле. Он тоже оставил нам сувенир – свой левый сапог, который сейчас используется для самовара. Между прочим, очень хороший сапог, качественный. Ладно, вы готовы? Пойдемте, я покажу вам где столовая, там вы сможете насладиться нашей кухней.

- У меня еще вопрос, - Сэмюэль показал пальцем на вторую комнату, - Там ведь те же самые предметы интерьера, это что копии, и зачем весь этот цирк с зеркалами?

Давид повернулся и поглядел туда, куда указывал постоялец: Вы задаете слишком много вопросов, молодой человек, еще раз повторюсь: Все вы узнаете, когда придет ваш автобус.

Наконец, Давид открыл дверь и вышел на улицу. Сэмюэль поспешил было за ним, но выйдя из апартаментов, понял, что тот уже исчез из виду. Сэмюэль озадаченно огляделся вокруг.

Мотель представлял собой одноэтажное строение, выстроенное из бревен и кое- где обложенное керамикой. Как не силился Сэмюэль определить размеры здания, он не смог, так как мотель тянулся до горизонта в обе стороны.

Недалеко от своей комнаты, Сэмюэль увидел вывеску, где было написано: “ Главный офис и столовая для постояльцев”.

Сэмюэль двинулся в ту сторону, но не успев пройти и пару шагов, как почувствовал, что его ноги начали увязать в асфальте. Пока он понял что происходит, обе его ноги уже прочно засели по самую щиколотку.

Сэмюэль попытался высвободить ноги, но они еще больше погрузились в асфальтовую дорожку, и увязли по колени. Ухватиться было не за что, и Сэмюэль испугался не на шутку.

Вскоре из асфальта торчала лишь голова и одна рука Сэмюэля. Он громко звал на помощь. Вокруг не было ни души. Вдруг Сэмюэль увидел, что к нему приближается тот самый карлик, только одет по другому: Костюм клоуна, разукрашенное лицо с огромным красным носом, а в руках воздушные шарики.

- Помогите, - снова завопил Сэмюэль, но уже без надежды в голосе.

Карлик подошел к нему, и усевшись на корточки, уставился на застрявшего в асфальте постояльца, голубыми, немного окосевшими глазами, словно разглядывая диковинку.

- Ладно держи, - сказал клоун, и из его рта начал высовываться длиннющий, розовый язык. Он высунулся примерно на два метра, и Сэмюэль в отчаянии ухватился за него. Тот сразу обвил его руку, словно огромный удав, и начал втягиваться обратно в рот хозяину. Через пару минут Сэмюэль уже стоял на четвереньках, задыхаясь и стряхивая с себя остатки асфальта. Противный шершавый язык карлика, все еще был у него в руке, и только когда он поднялся на ноги, Сэмюэль увидел, что в его руке не язык, а конец пожарного шланга, закрепленного на стене рядом. Сэмюэль посмотрел на то место, где он увяз, но ничего странного не обнаружил. Асфальт ничем не отличался от обыкновенного асфальта, а вот карлика как не бывало.

-Черт, черт, черт, что происходит в этом странном месте?- Мысли несчастного вращались в мозгу, словно водоворот, и не находили выхода. Голова жутко болела, особенно справа, и боль казалось, отдавала в нижнюю челюсть.

-Так, надо рвать когти отсюда, бежать куда глаза глядят, а там разберусь, – он огляделся. Невдалеке находилась парковка, и Сэмюэль увидел там несколько машин. Не раздумывая, он двинулся туда.

Обойдя несколько машин, мужчина наконец наткнулся на одну, в замке зажигания которой, торчал ключ.

- Есть, мне сказочно везет,- воскликнул Сэмюэль, и уселся за руль старенького Шевроле. Тот завелся вполоборота и мужчина, злобно скалясь, выехал со стоянки на перекресток. На перекрестке стоял указатель с надписями: “ Направо“ и “ Налево“.

Сэмюэль выругался и поехал направо. Дорога резко изгибалась вправо, и по левую сторону были установлены желтые стрелки, обозначающие крутой поворот. Через пятнадцать минут, водитель увидел небольшой поворот направо и решил съехать с дороги. Как только он выполнил этот маневр, резко дал по тормозам и его лоб покрылся испариной. Перед ним находился тот самый злополучный мотель, который он покинул менее получаса назад.

-Где я? Что за чертовщина, как такое возможно? -Сэмюэль развернул украденный Шевроле, и на этот раз свернул налево. Через пятнадцать минут он снова стоял на перекрестке рядом с мотелем.

-А, я все понял, я сплю, это просто дурацкий сон, - Сэмюэль вытащил ключи из зажигания, и процарапал себе ими левую руку, да так сильно, что выступила кровь. Он обхватил лицо ладонями и истерически захохотал.

Мужчина смеялся минут пять, потом вышел из машины и направился к офису под яркой вывеской, всю дорогу икая, как заправский алкоголик.

Сэмюэль распахнул дверь. Внутри не было ничего необычного, кроме фигуры человека с черным мешком на голове, висящим прямо под потолком, над входом в мотель.

Позади себя, неожиданно Сэмюэль услышал знакомый голос:

-Как вам этот экспонат? – Давид указал своей бородкой на висельника, - Сам Буш младший подарил. Это Саддам Хусейн, правда нам пришлось потрудиться, что бы труп не начал разлагаться, мы его обработали специальным бальзамирующим раствором и теперь все в порядке. Пойдемте, я вам покажу столовую,- он снова взял Сэмюэля под локоть, и повел его по длинному мрачному коридору.

Столовая оказалась на удивление невзрачной, если сравнивать с апартаментами Сэмюэля, но ему было все равно, он хотел домой, если у него был дом, хотел хоть что нибудь вспомнить о себе и о своей жизни. Ему хотелось понять, что происходит вокруг и когда это закончится.

- А вот и ваша еда, - воскликнул Давид, и подошел к картонному ящику, стоявшему посередине стола прямо перед ними, - Ешьте на здоровье, сколько вашей душе угодно будет.

В ящике оказалась большая миска овсяной каши, полбуханки черствого хлеба и бутылка кефира. Сэмюэлю уже было все равно. Он покорно пристроился за столом и немного перекусил. Его провожатый устроился рядом.

Первым встал Давид:

– Ну что ж, - радостно объявил он,- Думаю, что автобус уже ждет вас, там вам все объяснят,- Следуйте за мной.

На улице действительно стоял огромный, экскурсионный автобус с затемненными окнами. Сэмюэль поднялся по ступенькам и вошел вовнутрь салона.

- Прощайте,- послышался голос Давида,- Больше нам не суждено свидеться, - его фигура в белом костюме, начала медленно удаляться от автобуса. Сэмюэль обернулся, и ему показалось, что плечи Давида вздрагивают, словно тот плачет.

Сэмюэль зашел в салон автобуса, и с удивлением осмотрелся: Кресел в салоне не было, а посередине стояла металлическая койка, с ремнями для рук и ног.

- Это для вас, сэр,- Сэмюэль обернулся и увидел на месте водителя бородатого карлика. В этот раз на нем был одет белый халат врача, а в своих маленьких пухлых ручонках, он держал сверкающий в солнечных лучах, скальпель. Прежде чем Сэмюэль успел что либо понять, обнаружил себя лежащим на металлическом ложе, со скованными руками и ногами. Он попытался что нибудь сказать, но ему словно бы залепило губы, и Сэмюэлю показалось, что ему зашили рот. Он попробовал шевельнуть языком, но это было похоже, как если бы он попробовал шевелить шестым пальцем руки. Языка не было. Над ним склонился уродливый бородач, и внимательно рассматривал несчастного.

- Так-с, видимо без лоботомии не обойтись, - сказал лилипут, и взял со стола инструмент, похожий на нож для колки льда. Он приблизился к застывшему от ужаса Сэмюэлю и быстро воткнул острие ножа в уголок глаза пациенту. Появились две маленькие капли крови, которые соединившись, превратились в тоненькую струйку, а Сэмюэля начало трясти как в лихорадке. Карлик немного надавил на нож , а потом быстро выдернул.

- Скажите “А”, - попросил садист у пациента, - Так так, к моему большому сожалению, молодой человек, это вам не помогло. Будем производить трепанацию черепа, - лилипут взял в руки толстое сверло, и закрепил его на ручной дрели.

Потом подошел к изголовью кровати и приставил сверло к макушке Сэмюэля. Тот замычал, и бешено задвигал глазами. Это не произвело впечатления на коротышку, и он сказал:

-После успешного завершения операции, вы все вспомните и все поймете, я вам гарантирую.

После этих успокаивающих слов, бородач сплюнул на сверло и негромко захихикал, снова обнажив свои гнилые зубы. Через секунду сверло начало скрипеть по черепу Сэмюэля…

- Как он к вам попал? – Вопрос был задан, словно из чистого любопытства.

Сэмюэль открыл глаза. Он лежал на больничной койке в маленькой одноместной палате. Вокруг все сверкало белизной и идеальной чистотой. Перед собой он увидел двух человек, явно врачей, которые что то обсуждали, периодически поглядывая на больного.

- Соседи слышали выстрел, и естественно вызвали полицию, ну а дальше как всегда… Этот ненормальный, между прочим, учитель истории, снес себе челюсть и часть черепа, но мозг не задел по чистой случайности, теперь останется инвалидом на всю жизнь. Даже не знаю, повезло ему, или нет. Пол башки у него заменили куском железа. Он врядли будет что соображать, а если и будет, то в основном обрывками, вперемешку с галлюцинациями. Ему теперь из психушки во век не выйти,- оба врача тихонько засмеялись.

Ничего не понимая, Сэмюэль наблюдал за ними, и вслушивался в их разговор.

- Да, несчастный парень, ничего ему не светит в жизни, - вымолвил один из докторов.

- Ну ладненько Ллойд, - сказал тот что помоложе, у меня для тебя сюрприз, - врач вдруг сбросил с себя чистенький накрахмаленный халат, и Сэмюэль увидел, что тот одет в красный пеньюар и черные чулки.

- А ты сегодня прямо милашка, - прощебетал врач постарше и оба доктора обнявшись, застыли в долгом французском поцелуе…