Борисы на «царстве»

Размышления на тему истории
В нашей истории правителей под именем Борис было двое: Годунов и Ельцин. У обоих есть сходство и различия.

Есть интересные параллели времен, в которых они жили.

Годунов шел к власти через службу в опричниках Ивана Грозного, шурином у последнего царя династии Рюриковичей, дружбу с первым русским патриархом Иовом, во многом благодаря которому и был избран Земским собором на царство в 1598 году.

У Ельцина более безукоризненная биография, если не считать снос дома Ипатьевых в Свердловске, в подвале которого расстреляли семью последнего русского царя. Было это инициатива первого секретаря горкома Ельцина Б.Н. или выполнение приказа свыше – дело мало меняет.

В нашу историю Е.Б.Н. вошел как первый президент новой демократической России. Равноапостольный Владимир до крещения тоже имел грехи и немалые. Но всё с лихвой покрыл, крестив Русь в христианство. Так и Борису Николаевичу можно было многое скостить, если бы «первокрестителем» в демократию был он, а не его «заклятый» друг Горбачев…

«В январе 1598 года умер царь Фёдор. Исполняя волю покойного государя, Ирина Годунова приняла пострижение и удалилась в Новодевичий монастырь.

Среди претендентов на трон современники называли Федора и Александра Никитичей Романовых, двоюродных братьев умершего царя. Несколько меньшими шансами обладал глава Боярской думы князь Федор Мстиславский, хотя в его жилах текла кровь литовских великих князей, и он был праправнуком Ивана III.
Борьба за власть расколола Боярскую думу. Романовы считали свои позиции столь прочными, что выступили с открытыми нападками на правителя.

Бояре прибегли к клевете, чтобы восстановить против Бориса столичное население. Кто-то пустил слух, что царь Федор был отравлен по его приказу. Опасаясь за свою жизнь, Годунов перестал ездить в Боярскую думу и укрылся сначала на своем подворье, а затем в стенах хорошо укрепленного Новодевичьего монастыря.
Бегство Годунова из Кремля явилось свидетельством неудачи. Многие ожидали немедленной отставки Бориса с поста правителя.

17 февраля истекло время траура по Федору, и Москва тотчас же приступила к выборам нового царя. Патриарх созвал на своем подворье соборное совещание, принявшее решение об избрании на трон Бориса. На совете присутствовали бояре Годуновы, их родня Сабуровы и Вельяминовы, некоторые младшие чины думы. Противники правителя на собор приглашены не были.

В то время как сторонники Годунова заседали на подворье патриарха, руководство думы созвало свое особое совещание в Большом кремлевском дворце. Боярская дума была высшим государственным органом России, и только этот орган мог решить вопрос о престолонаследии. Но в думе царил раздор.

Не только Мстиславский и Романов, но и другие великородные бояре метили на трон. Спорам не было конца. Наконец, бояре пришли к компромиссному решению. Лучший оратор думы дьяк Щелкалов вышел на Красное крыльцо и от имени бояр предложил народу принести присягу на имя думы. Попытка ввести в стране боярское правление, однако, не встретила поддержки в народе.

Раскол в верхах привел к тому, что вопрос о престолонаследии был перенесен из думных и патриарших палат на площадь. Противоборствующие партии пускали в ход всевозможные средства — от агитации до подкупа, стараясь заручиться поддержкой столичного населения.

Собор оказался более расторопным. 20 февраля патриарху удалось организовать шествие в Новодевичий монастырь. Борис благосклонно выслушал речи соборных чинов, но на все их “моления” отвечал отказом. Выйдя к толпе, правитель со слезами на глазах клялся, что и не мыслил посягнуть на “превысочайший царский чин”.

Мотивы отказа Годунова от короны нетрудно понять. Как видно, его смущала малочисленность толпы. А кроме того, он хотел покончить с клеветой насчет цареубийства. Чтобы вернее достичь этой цели, Борис распустил слух о своем скором пострижении в монахи. Настроения в столице стали меняться, на этот раз в пользу правителя.
П
атриарх и члены собора постарались использовать наметившийся успех. По распоряжению патриарха столичные церкви открыли двери перед прихожанами с вечера 20 февраля до утра следующего дня. Расчет оказался правильным. Ночное богослужение привлекло множество народа. Наутро духовенство вынесло из храмов самые почитаемые иконы и со всей “святостью” двинулось крестным ходом в Новодевичий.
Выйдя к народу, Годунов обернул шею тканым платком и дал понять всем, что скорее удавится, чем согласится принять корону. Жест произвел большое впечатление на толпу.

С еще большим усердием люди кричали: “Сжалься, государь Борис Федорович, будь нам царем-государем!”. Их крики огласили все Новодевичье поле. Притворно продолжая упорствовать, правитель покинул церковную паперть и скрылся в келье сестры. Тогда некий мальчик, подсаженный взрослыми, взобрался на стену между зубцами напротив домика царицы и принялся кричать: “Пусть царица разрешит брату быть царем!”.

Расчетливо выждав момент, Борис вышел наконец из кельи и великодушно объявил о своем согласии принять корону. Не теряя времени, патриарх повел правителя в ближайший монастырский собор и нарек его на царство…
В сентябре Годунов венчался на царство в Успенском соборе в Кремле. Патриарх Иов возложил на его голову шапку Мономаха.

Боярин Мстиславский осыпал его золотыми монетами в дверях церкви. Новый “помазанник Божий” нарушил торжественную церемонию речью, не предусмотренной ритуалом. “Отец мой, великий патриарх! — воскликнул он посреди литургии. — Бог тому свидетель, не будет отныне в моем царстве нищих и бедных”. Сжимая ворот расшитой рубахи и ударяя себя в грудь, Борис промолвил, что поделится со всеми последней сорочкой. (Скрынников Р.Г. Смута в России)

У Ельцина был менее дипломатичный прорыв в «цари». Он отстоял горбачевскую демократию в схватке с ГКЧП и по принципу «горе побеждённым» и на правах победителя подчинил себе союзный банк и армию, когда ещё Горбачев только вылетал из фороского «заточения».

Слова Михаила Сергеевича, что он возвратился с крымского курорта «в другую страну» были горькой констатацией факта, что рулит теперь ситуацией не он, а непредсказуемый Борис. Эти ненапрасные опасения Горбачева подтвердились 8 декабря 1991 года Беловежской декларацией о прекращения существования СССР. С точки зрения информационного обеспечения акция была совершена безукоризненно.

Показали протест против этого незаконного действия, не действующего президента СССР, а лидера Демократической партии Н.Травкина да Жириновского. Травкина тут же охаила какая-то демтусовка с плакатами: «Травкин – ты сошёл с ума!». Жириновского вообще тусовщики перебросили через какую-то железную ограду, показав, что с таким либеральным демократом им не по пути. Переворот по захвату верховной власти в России, начатый Ельциным в августе 1991 года блестяще был завершен им и его командой 25 декабря 1991 года, когда сломленный Горбачев, что-то промямлив о приобретении страной свободы, объявил о своей добровольной отставке.

Новый «царь» Борис, ещё борясь в начале восхождения к «трону» за власть, тоже, как и Борис Годунов, много чего наобещал. В частности, «лечь на рельсы, но не допустить повышения цен». Но и тот и другой Борис поспешили сказать «гоп», не «перепрыгнув».
У Годунова дела поначалу заладились. И, потерянный в Ливонскую войну, уезд Корелу с выходом в Балтийское море вернул. И бояр без особого кровопролития приструнил.

Потом три голодных года подряд, появление самозванца и какая-то скорая и загадочная смерть.

Борис II начал правление, как киношный самозванец «Бунш-Грозный», с разбазаривания земель исконно принадлежавших России или добытых поколениями русских людей кровью и потом. С «барского плеча» новоиспеченного правителя России теперь уже суверенным (союзным когда-то) республикам были «подарены» не только независимость, но и территории с русским населением в 25 миллионов человек.

Говорят, что этим Ельцин предотвратил худшие последствия, чем те, которые возникли на самом деле после развала СССР. То есть межэтническая резня в Южной Осетии, Приднестровье, в Нагорном Карабахе, гражданская война в Таджикистане – это, мол, «цветочки», по сравнению с тем, что могло быть, если бы решительный «прораб перестройки» не совершил «геростратов акт» в Беловежской пуще.

Не все историки однозначно оценивают ельцинскую победу демократии над тоталитаризмом в России любой ценой (известно, что по привычке «мы за ценой не постоим»). В частности, Соловьёв В.М. в «Истории России…» (изд-во «Белый Город 2010 с.397) пишет: «Споры об этом человеке ещё долго не прекратятся.

Чем обернулась для страны десятилетие, когда он стоял у власти? Какой след оставил первый президент России в отечественной истории? Как будут вспоминать его потомки – с благодарностью или проклятием? Сегодня на эти вопросы люди отвечают по-разному.

Борис Николаевич Ельцин (1931 – 2007) родился на Урале и именно там и вырос в крупного руководителя. С 1985 года он в Москве. Сначала в «команде» Горбачева, а затем резко расходится с ним и, оттеснив его в острой борьбе за власть, решительно идёт на развал СССР, чтобы самому встать у руля нового государства – независимой, покончившей с коммунистическим прошлым России».

Такая оценка, по сути, не расходится с народной, выраженной в следующей частушке:
«Миша Борю отстранил.
Боря Мише отомстил.
После ссоры Миши с Борей,
Стен и крыш не стало в доме».
В 1992 году Ельцин «прыгнул в рынок» вместе со страной. Да так, что у всех голова кругом пошла. У кого от невиданной легкости урвать огромные «куски» бесхозной собственности, а у большинства «крыша поехала» от новизны безприглядности, в которой оказалась страна. Как герою Достоевского Мармеладову, многим вдруг стало «некуда пойти».

Что можно поставить в заслугу Борису II? Закладку традиции «демократической» преемственности власти. Умение «держать удар» (исполнять танец с томагавком в ситуации, когда В.Черномырдин ведёт переговоры с террористом Басаевым о заложниках в больнице Буденновска). Принятие новой Конституции, оформившей юридически победу над коммунистическим прошлым. «Большое видится на расстояние» и, возможно, из «прекрасного далёка» на правление Бориса II будут глядеть несколько иначе, чем сейчас.

История имеет не только объективные законы развития, которые, в основном определяются развитием экономического уклада жизни и вызовом, получаемым государством или цивилизацией из-за взаимодействия и противодействия внешних сил, но и субъективную составляющую, которая нередко «идет не в ногу» с первой.

И Годунов, и Ельцин самозвано заявив себя «на царство», побыли какое-то время «калифами на час», затормозили естественный ход событий, но не предотвратили их. Династический кризис, породивший Смуту в итоге всё равно привел к царскому трону Романовых, бывших главными претендентами на него после смерти Федора Иоанновича.

Спустя двадцать лет после дезинтеграции и развала СССР в 1991 году, в СНГ возродились и организационно оформились интеграционные процессы на экономическом и политическом уровне.