Сколько свадебных напевов?

В читательском опыте наступает момент, когда становится трудно воспринимать литературные сюжеты. Читатель читает книгу, где написана история с персонажами и событиями, и ему становится неинтересно. То же самое может происходить со зрителем, который смотрит спектакль. Тот, кто смотрит на сюжетные повороты, начинает думать, что автор неправильно рассказал эту историю, и что там всё должно было быть не так. А то, что сочинил автор, просто не может случиться, потому что так не бывает. Раньше можно было прочитать книгу и расстроиться из-за того, что она не кончилась свадьбой. На определённом уровне культурного опыта начинается что-то другое. Дело не в том, что там грустный конец или воспринимающий не согласен с героями. Он просто не верит ни в какие ситуации, происходящие в сюжете. И думает, что автор предлагает ему что-то неправильное, чего не может быть. Такое восприятие похоже на ситуацию, когда историки высказывают критику художественной литературе. Например, в таком-то году не могли носить такие кринолины и бархотки. В воспринимающем, наверное, просыпается очень неприятный литературный редактор. Причём в этом виноваты точно не авторы. Воспринимающий узнаёт несколько разных сюжетов по разным поводам и ко всем относится с неприятием. У него просто открывается аллергия на художественные сюжеты. Складывается впечатление, что воспринимающему придётся создавать свои сюжеты с экспозицией, завязкой, кульминацией и развязкой. Потому что ко всем произведениям стало такое отношение, что там везде всё написано неправильно.
Моноспектакль Ольги Александровой «Три свадебных напева» способен вывести из духовного кризиса даже самых разочарованных зрителей и читателей. Композиция спектакля выглядит как неожиданность для тех, кто наблюдает за ходом событий. Неожиданность связана не только с культурным опытом в искусстве, но и с культурным опытом в национальных традициях. Если бы носителей русской культуры спросили, сколько раз один человек может услышать свадебный напев, точнее, сколько раз может случиться свадьба, что бы они ответили? Можно ответить, что свадьба происходит один раз и на всю жизнь. Хотя складываются и другие обстоятельства, когда кто-то заключал брак не однажды. Но даже тогда в русской культуре говорят о свадьбе только как о заключении брака. В удмуртской культуре свадьбой называется не только соединение двух любящих сердец. Название «свадьба» носят три события. Нуны сюан – рождение. Сюан – свадьба. Мыддорин сюан – смерть, прощание с умершим. В спектакле «Три свадебных напева» работа актрисы с куклами показывает все три события жизненного пути человека. Можно понимать так, что предыдущее событие сменяется следующим. Есть этапы, постепенно переходящие один в другой. Но можно рассматривать каждое событие как историю, происходящую по своим правилам. Главный герой в трёх состояниях каждый раз становится новым. Если бы главный участник каждой свадьбы встретился с собой, играющим две другие свадьбы, это выглядело бы встречей трёх разных собеседников.
Есть непосредственные мечтатели, надолго оставшиеся в детстве. Они часто живут в мечтах больше, чем в реальности. Благодаря им можно посмотреть на устоявшуюся программу с другой стороны. Не всегда всё происходит так, как привыкли те, кто создаёт жизненный уклад. Но в этом и есть обновление. Это Нуны сюан.
Есть те, кто недавно вышел из положения ученика и вошёл в положение профессионала. Их называют молодыми создателями. Это цемент, скрепляющий традиции и юношеские поиски. Ещё одно обновление, происходящее так же, как металл переплавляется и принимает новую форму. И так же, как земная твердь покрылась горами и болотами в результате того, что шайтан пытался скрывать собранную землю. Без этого мир не выглядел бы таким, каким он стал в окончательном варианте. Это Сюан.
Есть очень созревшие, сильные творцы. Наставники, умеющие выстраивать жизненный план. Возможно, они консервативны. Можно назвать это стабильностью. Такая деятельность подобна деятельности инмара, сотворяющего земной мир среди воды. Это Мыддорин сюан.
Тот, кто выполняет функцию наставника, может оказаться в выгорании. Прежним ученикам предстоит следующий выбор. Кто-то выбирает положение молодого создателя. На него смотрят с недоверием, не ожидают перемен к лучшему. Кто-то остаётся юным созданием, не дозревшим до ведущей роли. Он не может существовать там, где нет его юношеских поисков. Поэтому вместе с выгоранием состоявшегося наставника наступает момент, когда про младшее поколение нечего рассказывать. Но если иной человек стал «молодым начальством», «обновлённым составом», так ли уж он виноват? Виноват ли молодой создатель в том, что не стал удерживать развалившееся родное место? И выбрал такую деятельность, где всё точно будет зависеть только от него? И что может делать только то, что хочет сам, а не то, что нужно согласовывать с уже сложившимися обычаями? Можно услышать разговоры, что раньше было так-то и так-то, а потом пришло новое потерянное поколение и переделало всё на свой лад. Виновато ли новое поколение в том, что оно дозрело до возраста, когда оно может делать что-то как создатель, а не как ребёнок, выросший на глазах? Бывает трудно понять, за что к следующему поколению относятся с иронией. Оказывается, потому, что они вели деятельность так, как хотели они сами, а не кто-либо.
Можно долго спорить, кто в этой ситуации сделал наиболее правильный выбор. Имея разные впечатления от разных событий, невозможно говорить неприятные слова ни про кого из тех, кто выбрал тот или иной путь. «Три свадебных напева» оказались способны найти выход из этого противоречия. Три состояния главного героя интересны каждое по-своему. Каждое из них может происходить по своему пути развития. Но свадебные напевы могут встречаться друг с другом, перекликаться и создавать пение в унисон или с разными интонациями.
Возникает много мыслей о том, сколько возможностей открывается перед человеком во время Нуны сюан. Он может захотеть научиться шить и научится этому, захотеть петь песни и выучит много напевов. Но при этом родившемуся человеку придётся предъявлять к себе такие завышенные требования, как предъявлял бы инмар, небесный отец, создатель. Проходящий стадию Нуны сюан не позволяет себе расслабиться. Человек, приобретающий опыт, ставит перед собой такие задачи, что, если бы рядом с ним был другой новорождённый и проходящий Нуны сюан говорил бы всё это ему, никакой новорождённый этого бы не выдержал. В стадии Нуны сюан живут два образа: творец и новорождённый. Новорождённый выполняет указания творца. Но творец становится слишком строгим.
В удмуртской легенде о сотворении земного мира первыми жителями земли были великаны. При высоком росте великаны не имели разумного понимания мира. Позже стали появляться люди обычного роста, имеющие разум. Если бы великан смотрел на человека, умеющего организовывать быт, что великан мог бы думать о человеке? Возможно, нужно сделать вывод, что люди родились позже великанов и находились уже на следующей стадии развития. Люди могли иметь больше знаний и навыков. С людьми обычного роста после Нуны сюан произошло созревание, которого не произошло с великанами. Это означает, что в людях рано проявилось понимание, умение сопоставлять события и строить логические цепочки. Люди оказались в положении творцов, перед которыми можно преклоняться. А великаны остались в стадии Нуны сюан. А если бы человек посмотрел на великана, каким бы он его увидел? Может быть, человек считал бы великана находящимся в более выгодном положении. Преимущество силы на стороне великана. Но при этом великаны не умеют ориентироваться в мире и погибают от незнания, как обращаться с огнём. Что нужно сделать новорождённому, чтобы договориться с творцом? Иногда творец должен отпускать управление и давать новорождённому быть самим собой. Начинается следующий свадебный напев – Сюан.
Инмар умеет создавать собственное мироустройство. Но он принуждает население земли действовать по его правилам. В том, кто прошёл стадию Нуны сюан, открывается властный характер. Сюан разворачивается по правилам традиционного обряда, и мир создаётся по замыслу творца. Неважно, согласны ли с этим распорядком окружающие и хотят ли в нём участвовать. Такое отношение могло бы быть актуальным к проходящему Нуны сюан. Его заворачивают в ткань, независимо от того, хочет ли он этого. От новорождённого ожидают невинности и незамутнённости. Но он дозревает до состояния мужчины, женщины, творца. И он уже не может петь прежний свадебный напев. Теперь у него есть следующий праздник – Сюан. Творец часто высказывает своё мнение металлическим голосом, похожим на игру на печной заслонке. Это исполнение свадебного напева вызывает напряжённое впечатление у слушателей. Со времени Нуны сюан главный герой изменяется и превращается в творца Сюан. У иных людей остаётся характер как во время Нуны сюан. Творцу, с которым произошла стадия Сюан, сложно вступать в диалог с теми, кто ещё находится в стадии новорождённого. Потому что после прохождения свадебного обряда становится ясно, что идеального мироустройства нет. Или нам самим нужно сотворить собственный мир таким, каким мы хотели бы его видеть. Проходящий Сюан теряет интерес к состоянию новорождённого. Это муж, жена, отец, мать, творец, инмар. Он сотворяет мир по собственному видению и живёт в созданном мире.
Творец чувствует себя инмаром, создателем земного мира. Он наслаждается результатами своей работы и долго не создаёт чего-либо целенаправленно. Задумывается о том, как улучшить уже сотворённое. Точно так же можно писать исследования уже существующего материала, можно создавать сценарий и реквизит для спектаклей. Создатель спектакля знает, что он создатель, режиссёр, актёр. Точно так же создатель земного мира знает, что он инмар. Но, когда деятель доходит до стадии инмара, это становится прохождением Мыддорин сюан. Согласно удмуртской легенде, инмар жил на земле вместе с людьми и обучал их работе и пониманию мира. Со временем люди стали иметь собственное представление о том, как им нужно поступать в той или иной ситуации. Люди перестали прислушиваться к советам инмара, стали искать собственные пути решения. Инмар обиделся на людей и ушёл в потусторонний мир. Если воспринимать это философски, возможно, задачи инмара на земле закончились. И земной мир находился уже не в таком беспомощном состоянии, когда ему постоянно требовалось руководство. Возможно, Мыддорин сюан в спектакле можно воспринимать как завершение создания мира.
Три свадебных напева в спектакле Ольги Александровой можно слушать и смотреть как три отдельные истории. В каждой из них есть поиски, создание и переосмысление. И все истории вместе составляют цикл жизни главного героя, где первый свадебный напев становится поисками, второй – созданием, третий – переосмыслением. Деятельность режиссёра спектакля можно назвать этнографией. Отдельное внимание стоит обратить на костюм Ольги Александровой как актрисы. Национальная северная удмуртская одежда выглядит одновременно как сцена с декорациями для кукольного спектакля. Куклы разыгрывают представление и на поверхности бубна, и в складках шортдэрема. Бубен при этом – музыкальный инструмент, ленточки на одежде – реквизит. Головной убор украшен веткой с колокольчиками, постоянно играющими свадебный напев.
Можно ли назвать знаковые события словом «сюан (свадьба)»? Удмуртский язык выбрал именно это слово. Возникает вопрос о том, можно ли в русском языке назвать несколько событий словом «свадьба»? После просмотра спектакля хочется использовать название «свадьба» для многих важных событий. Если продолжить ассоциацию, свадебных напевов может прозвучать больше, чем три напева, представленных в спектакле. Каждое запоминающееся событие переливается звуками и красками, как свадебный напев. И хочется думать, что спектакль стал для зрителей таким свадебным напевом.