Убийство священного оленя (2017)

Этот необыкновенно мрачный психологический триллер содержит смысловой посыл, который может быть интерпретирован более глубоко, чем позволяет древнегреческий миф про Агамемнона, который случайно убил оленя в священной роще богини Артемиды. Название аллегорично, по нему можно предугадать развитие событий, которое напоминает о последствиях наших ошибок, однако полное понимание происходящего это вовсе не облегчает!

Сюжет развивается медленно, особенно в самом начале. Постановка кажется заточенной под потребителей реалити-шоу с хроническим недосыпом, так как изобилует бытовыми разговорами с интимными и даже шокирующими подробностями, усиливающими атмосферу безнадёжности и гадливости, и долгими планами, во время которых видимо зрителю даётся время обдумать происходящее на экране. Поступки и реплики героев иногда кажутся совершенно нелепыми в своей инфантильности, извращённости, опрощении или обесчеловеченности, тут уж на выбор зрителя, как это понимать. Вот, к слову, разговор на светском рауте: что у тебя нового? — да вот у дочки начались месячные. Умы молодых людей занимает вокал (совсем недолго по хронометражу) и… волосы на теле в качестве вторичных половых признаков. Люди здесь кажутся высокоорганизованными животными. Финал для заявленных жанров совершенно невероятен, вызывая в памяти антипример всемирно известного норвежского террориста.

А что если все эти нелепости — сигнал целевой аудитории копать социальный смысл в антибуржуазной чёрной… комедии?

И тогда нечистая совесть перед мальчиком-гопником превращается в бремя белого человека: бывшие цивилизаторы неохотно, но всё же допускают в свой дом самых настырных из потомков всех замученных и ограбленных, лишённых равных шансов на развитие и процветание. Пытаются откупиться разовыми угощениями и подарками, а между тем из-за отсутствия у них как у родителей здравого смысла чахнут собственные дети. Не в состоянии сами стоять на ногах — подразумевается несамостоятельность следующих поколений. Не в состоянии принимать еду — подразумевается невосприимчивость к духовной пище. Кровь из глаз — метафора полного духовного разложения.

Может быть, священный олень — это здравый смысл, укрывшийся в традиционных ценностях, что выросли из христианства? Ведь олень в геральдике символизирует священную жертву — Христа. А Европа сейчас попирает собственную христианскую культурную идентичность, цивилизованный мир сотрясается растущей христианофобией.

Однако финал фильма вовсе не означает конец ВСЕЙ истории. По логике античного первоисточника должен наступить катарсис — очищение через страдание. Именно к нему ведёт режиссёр, старательно сгущая негатив настолько, чтобы зритель почувствовал себя как олень, чудом спасённый от заклания. Это пока что!