«Воссоздание Империи»: часть четвёртая, глава первая

Окливий


Великий Роман в стихах «Воссоздание Империи»


Часть четвёртая: «Интриги Хельгиллы»


Глава первая: «Беседа в особняке Мессера Строцци»


Miraculum! –
Ни капельки дождя! Июль. Страхи скучны, однообразны.
Надежды, к сожалению, напрасны.
Они – невольники незавершённости, цикличности.
Необратим процесс убыли летней идилличности.
Мира́кль!.. Установление жары не утешает.
Словоохотливый Июль, посмеиваясь духотою, намекает
На скорое похолодание. На скорое! Увы.
В осипших всхлипах увядающей листвы
Послышатся минорные оттенки дисфории.
Незавершённость (или цикличность) – элемент драматургии.
Июль! – лекарь хандры, задумчивости, истерии.
Отчаяние… оно витает и над острыми умами:
Не ранится; просматривается за месяцами…
В конце второй декады Мессеры Медичи и Строцци –
Воинственные, целеустремлённые «аргосцы» –
Вновь захотели переговорить с юнцами.
Последние, обрадовавшись приглашению,
Приехать в особняк принадлежащий семье Строцци поспешили.
На сей раз – (угодно ли то было Провидению? –
Или умнейшие Мессеры так решили?) –
Юношей оказалось трое: друзья с собою «прихватили»
Охочего к делам великим – Луаритто.
Палящее Светило, достигнув положения зенита,
Сместилось и обдавало особняк – мечту любого сибарита –
Лучами вечного благоволения.
Сие жилище не могло не вызывать восторга, восхищения.
Скажите: что нужно для приятного времяпрепровождения?
Фонтаны? Статуи? Прелесть ухоженного сада?
Допустим. Героев же Романа нашего ждала тенистая веранда.
Душистая и влажная прохлада
Распространяемая струями фонтанов смягчала зной
И вызывала благожелательный настрой.
Мессер Джанкарло Медичи в тот вечер улыбался ярче
Рассыпавшихся по веранде солнечных лучей.
Он поучал мальчишек; вёл разговор о жизни, об удаче,
Не упуская разных важных мелочей.
Аристократы молодые на длинном кожаном диване разместились.
Они с почтением глубоким относились
К наставникам: перебивать их лишний раз страшились.
Мессер Джованбаттиста Строцци сидел возле юнцов.
Влиятельнейший гвельф цитировал античных мудрецов
И щурился как разбирающийся в рыбной ловле кот.
Мессер Джанкарло расхаживал привычно взад-вперёд,
Постукивая каблуками узконосых туфель.
Он был похож на добрый, сладкий и съедобный трюфель.
Обманчивое впечатление! Весьма!
Страдает оттепелями иногда зима,
Но лютый нрав свой не меняет!
Смешно! – о чём мы говорим?.. Кто хватку Медичи не знает?..

Мессер Медичи (юношам – весело):
…Запомните: не нам менять встарь заведённые порядки!
Через неделю, повторюсь, ребятки,
Мессер Орсини «соберёт манатки»
И… так сказать… крепитесь, олухи! – айда! –
Приедет обязательно сюда.
Весь Ватикумис оное событие отметит.
И, в частности, в Толедо Пиккьо на денёк-другой заедет.

Мессер Строцци (закинув ногу на ногу):
Великолепно, дорогой Джанкарло. Я заждался.
Мессер Орсини, помнится, намеревался
Приехать в Ватикумис, дабы участие принять
В древней священной церемонии.

Мессер Медичи (скорее – самому себе, нежели собеседникам):
Всенепременно. Именно Пиккьо должен отмашку дать
На её славное начало. Он – композитор увлекательной симфонии.
Отпразднуем достойно день рождения…
Поправлюсь… очередной день пробуждения
Богини солнышка палящего, мести, войны.

Лютэний (переглядываясь с Ральфелелло):
Вы о богине Се́хмет говорите?
Страшно представить: какие одолевают её сны.
О, добрые Мессеры! – пощадите!

Мессер Строцци (посмеиваясь):
Да, мальчик мой! Ты исключительно смышлён.
Богиня Сехмет погружена в глубокий сон.
Но спать осталось ей недолго.
Проснётся наша грозная «креолка».
Напомнит смертным о себе львиным, кошмарным рыком.
Знамение родится в торжестве великом.

Мессер Медичи (весело поглядывая на принца):
Особенно обрадуется пробуждению богини… Луаритто.

Луаритто (удивлённо):
Я?! Почему?

Мессер Медичи (любуясь солнечными лучиками):
Фортуна – ветреная сеньорита.
Она идёт навстречу пожеланиям, мечтам.

Луаритто (робко):
Моим мечтам?

Мессер Медичи (с иронией посмотрев на юношу):
Ну, прям!
Фортуна не разменивается по мелочам.
А вторящая ей богиня Сехмет – и подавно!

Ральфелелло (устремив выразительный взгляд на Лютэния):
Жаль! Вот повезло бы… трепачам!

Лютэний (Ральфелелло):
Уже везёт! Причём… везёт нежданно!
(Мессерам):
Кому же хочется жизнь проскрипеть бесславно?

Мессер Строцци (продолжая посмеиваться):
Мы понимаем. Но ваши опасения – напрасны.

Мессер Медичи (ухмыляясь):
Да. Мы – Мессеры – беспристрастны.
Ты, Луаритто, собирался поквитаться
С шайкой пройдох, осмелившихся но́ров показать.
Твои мольбы услышаны: пришла пора определяться.
Мы начинаем американскую империю уничтожать.
И ты участие в процессе примешь.
Науку тайную постигнешь.
Вы все успеете к старинным ритуалам приобщиться.
Поэтому и нужно богине Сехмет пробудиться.
Империи не разрушаются внезапно. Нет. Сперва
Древнее божество – смуглянка с головою льва
(Иль львицы) – протяжным рыком оглашает
Место очередного пробуждения.
Очнуться же от дрёмы смуглянке помогает
Наше глубокое почтение,
Выказываемое проведеньем ритуала.

Мессер Строцци (спеша дополнить):
И ни одна империя ещё не устояла,
Если богиня Сехмет рыком обозначила её (империю) как цель.
Дом рухнет; дверь входная превратится в щель.

Луаритто (ликуя):
Мессер Джанкарло, Мессер Джованбаттиста…
Я… я бы вас, клянусь, обнял!

Мессер Медичи (насмешливо):
Вы посмотрите-ка на этого рецидивиста!
Какой у принца нашего оскал!

Луаритто (стушевавшись):
Я впрямь столь страшен?.. Когда же проведём мы ритуал?
Мне, честно говоря, не терпится
Поддержкой божества воинственного заручиться…

Ральфелелло (в сторону):
Какая-то мудрёная нелепица!
А принцу сто́ит к лекарям скорее обратиться.
У него явные проблемы с головой.

Луаритто (Мессерам):
…Давно пора разделаться с Чёрной обгаженной Скалой!

Мессер Медичи (злорадно):
Разделаемся. Разожжём коптилку.
Распотрошим да закоптим безмерно отожравшуюся рыбку.
Вопрос вам всем, ребятки, на засыпку.
Технически: с чего лучше начать
Уничтожение империи американской?
Не торопитесь. Могу вам время на раздумье дать.
Притихли? Смотрите с опаской?

Ральфелелло (неуверенно):
С финансового краха.

Мессер Строцци (поигрывая душкой солнечных очков):
Устроить крах, конечно, можно.
Эффект известен: все будут бегать суматошно.
И каждый клоп начнёт больней кусаться:
Начнёт спасать имущество… точней – спасти его пытаться.
В такие дни каждый кусачий клоп – герой.
Глупцы, рискнувшие игрой на бирже увлекаться
Либо покончат, наконец, с собой,
Либо одумаются; обретут покой;
Изучат какое-нибудь ремесло… познают радости труда.
О «падших ангелах» забудут навсегда.
На́м суета клоповая не принесёт, естественно, вреда.

Луаритто (Мессеру Строцци):
Падшие ангелы? О, нет. Банкиры – черти, жалкие воришки.

Лютэний (Луаритто):
«Падшие ангелы» – это так называемые «голубые фишки»:
Акции богатых… нет! – рогатых! – прибыльных компаний,
Но… «обвалившиеся»: померкшие от ценовых терзаний.

Мессер Медичи (остановившись):
Приятно удивлён, Лютэний, глубиной твоих познаний.

Лютэний (Мессеру Медичи):
Я – Киджи.

Мессер Медичи (поглаживая подбородок):
Киджи… Киджи… Верно-верно.
Я буду говорить с вами, мальчишки, откровенно.
Знайте: у любой империи имеется множество слабых мест.
Создание (нами) империй – отнюдь не добрый воли жест.
Империи сшиваются из дряни, из трепья бродяг.
Народности, идеология, гимн, балабольство, флаг…
Тяп-ляп и… нате! – получите государство.
Смысл прост: организованное рабство.
Мозаика, иллюзия, калейдоскоп.
Открыт в ловушку вход, а дальше… хлоп! –
Не выбраться на волю. Сильны клыкастые обманы.
Старые государства-города объединились в страны.
Мозаикой же управляет умелый кукловод.
(Столетиями управляет напролёт!).
Распад-объединение, объединение-распад: круговорот.
Спектакль хорош, поскольку опытен циркач.
В зависимости от поставленных задач
Страны дробятся, распадаются.
Или (когда придёт пора) объединяются.
В чём слабость США? А ну? – юноши! – отвечайте. Да живее.

Ральфелелло (Мессеру Медичи):
Мы же пытаемся вести себя скромнее.

Мессер Строцци (уравновешено):
А вы расслабьтесь.

Луаритто (думая о своём):
Нам надо к знаниям стремиться.

Лютэний (уверенно):
Задумки папашек-основателей могли осуществиться
Только в одном счастливом случае… только в одном.

Мессер Медичи (заинтригованный):
О, очень интересно! И в каком?

Лютэний (столь же уверенно):
Новое государство (условный Капитолийский холм),
Возникшее на землях девственных, необжитых –
Должно было им (землям) соответствовать.
Я приведу, позвольте, пару доводов простых…
Да постараюсь в объясненьях не усердствовать.
Общество, обустроившееся на новой территории
Должно было придерживаться (разумеется, в теории!)
Духовных, нравственных начал.
Каждый папашка-основатель это знал.
А современная Америка от жёстких установок отказалась;
Утратила идеологию; обрюзгла, разорилась, «промоталась».
В итоге – вся система расшаталась.
Ошибки накопились. Первейшее условие Америкой забыто.

Мессер Строцци (переводя взгляд на принца):
Наматывай на ус, мой драгоценный Луаритто.
Лютэний бьёт наотмашь! – в самый корень зрит.

Луаритто (продолжая думать о своём):
Не возражаю. Жаль, что богиня Сехмет спит!

Мессер Строцци (наслаждаясь ароматами сада):
Терпение, терпение аристократы.
Она проснётся; потребует с ощипанных ворон высокой платы.
Хотя финансовый вопрос
(Уж для неё, во всяком случае!) – вторичен.

Мессер Медичи (брезгливо фыркнув):
О, да! – американская система накопила целый воз
Проблем неразрешимых. Кто полосат, тот обезличен.
Утрата нравственных начал –
Залог грядущих бедствий и… распада.

Ральфелелло (с безразличием):
Скажите… мне послышалось? – иль рык богини Сехмет прозвучал?

Мессер Строцци (ухмыльнувшись):
Нет, Ральфелелло. Тебе послышалось.

Луаритто (словно очнувшись):
Эх, вот досада!

Мессер Строцци (почти мурлыча):
Спокойнее. Вы лучше наслаждайтесь цветением ухоженного сада.
Или журчанием волшебных струй. Вам нравятся фонтаны?

Мессер Медичи (снова начиная расхаживать взад-вперёд):
Ну-с? Выводы вы сделали? – мои прилежные тираны?
Сообразили, какими средствами лучше творить бесчинства?

Лютэний (развивая мысль):
Общества, отказавшиеся от культурного единства,
Ввергнутся в хаос, в мозаичность –
Уже внутри своих же стран;
Утратят равновесие, устойчивость, связь, идентичность;
Станут изнемогать от собственных – друг другу наносимых – ран.
Люди окажутся изгоями везде, повсюду: их поглотит обман.
Амёбы, живущие в подобных обществах – есть прах.
Они развеяны – уже при жизни! – в своих же городах,
В своих же семьях, в своих же – пусть и огромных – царствах.
Ничто не связывает их ни с чем. Они рабы и при… богатствах.

Мессер Медичи (довольный своеобразным монологом):
Именно! Какие ж нам ещё удастся выделить моменты?

Лютэний (медленно произнося слова):
Рабы-амёбы – не люди, а обезличенные инструменты.
При этом инструменты, сделавшиеся таковыми добровольно.
Но… инструментам не должно быть обидно, понятно или больно.

Мессер Медичи (Мессеру Строцци):
Умён!

Мессер Строцци (опять посмеиваясь):
Джанкарло, Лютэний – прирождённый Император.

Мессер Медичи (Лютэнию):
Значит, прелестный мой интерпретатор,
Всё же – не деньги главное?

Лютэний (попеременно посматривая на Мессеров):
Нет. Главное – культура.
А вся финансовая (как называет её чернь) «архитектура» –
Жалкий довесок. Проще говоря – обманка.
Либерализм – роскошная приманка.

Мессер Строцци (делая круговые движения душкой очков):
А, следовательно?

Лютэний (Мессеру Строцци):
Соблюдаем осторожность в применении.
Крахи, основанные на социо-культурном расщеплении
Оказываются в десятки, в сотни раз страшней
Крахов финансовых. Последние – имеют много степеней.
Финансовые крахи – предотвратить нетрудно;
Легко унять. Переживать по поводу сему – абсурдно.
А катастрофа социо-культурная (в её трагичности предельной)
Приносит гибель цивилизации отдельной.

Мессер Медичи (остановившись возле Лютэния):
Да! Такова цена уплачиваемая обществом за глупость, за отказ
От поддержания своей же собственной культуры.
Занятно! Ворон бьёт клювиком не в бровь, а в глаз!
Пусть недоумки изучают законы конъюнктуры,
Соперничества, ро́зни, рынков (кстати, неделимых!);
Пусть возвеличивают лишь себя любимых.
Что с идиотов безнадёжных взять?
Им не дано мир окружающий понять.

Лютэний (делая заключение):
Нужде финансовой помочь нетрудно.
Нужде культурной не поможешь никогда.
Не́люди век проживают безрассудно.
Поэтому мы будем править нелюдями глупыми всегда.

Мессер Строцци (подмигнув Ральфелелло):
Браво, Лютэний! Ральфелелло, твой дружок
Нас веселит и рассуждает как… божок.
Но говорит он чистую, поверь мне, правду.

Ральфелелло (разводя руками):
Чем вызывает у меня отраду.

Луаритто (рассеянно):
И у меня.

Мессер Медичи (поглядывая на струи фонтанов):
Кстати, с вами Мессер Орсини хочет пообщаться.
Со всеми вами, юноши. Не сто́ит заранее пугаться.

Луаритто (громко):
Я не боюсь.

Мессер Медичи (Мессеру Строцци):
Смел. Или глуп?

Мессер Строцци (Мессеру Медичи):
Как посмотреть.
То смел, то глуп… то глуп, то смел…
Флорин устанешь в пальчиках вертеть.

Ральфелелло (Лютэнию – тихо):
Бесстрашный принц – ты приглядись-ка! – побледнел.
С чего бы это?

Лютэний (Ральфелелло – тихо):
Много соли съел.
Солонку с сахарницей перепутал, прохиндей.
Бесы – и те впадают в ужас от его затей!

Ральфелелло (Лютэнию – ещё тише):
Да будь он проклят (с бесами вприкуску!) попадьёю!

Лютэний (Ральфелелло – шёпотом):
Плевать на принца. Мессер Орсини отпоит его водою!

Мессер Строцци (Лютэнию и Ральфелелло):
О чём шушукаетесь, мальчуганы?
А? Мне ведь всё слышно.

Ральфелелло (напустив на себя озабоченный вид):
Мессер… Джованбаттиста… в особняке Лютэния есть тараканы
И…

Мессер Строцци (перебивая собеседника):
Держать в домах такую живность не престижно.
Ну-ну? Так что же усачи проворные в особняке Лютэния творят?

Ральфелелло (повеселев):
Да поедают всё подряд!
Сахар… а чаще… соль…

Мессер Строцци (медленно кивая):
Надо рассыпать смертоносный яд
И заморить отвратных насекомых.
Только… сдаётся мне… немало среди них и особей толковых?
Ответьте: речь шла не о разумных тараканах?
Я прав?.. И не о доме Роселесты и Лютэния?

Мессер Медичи (быстро смекнув, к чему клонит друг):
Джованни, продолжим разговор о чахлых странах.
Шутить сейчас – не лучшее решение.

Мессер Строцци (Лютэнию и Ральфелелло – наставительно):
Не лезьте вы в чужие отношения.
Сначала со своими разберитесь. Лютэний, ты давно женат.
И ты, весёлый Ральфелелло. А где же… где же результат?
Беременны супруги ваши?

Лютэний (угрюмо):
Нет.

Мессер Строцци (с поддельной печалью):
Вот! Упущение!

Мессер Медичи (борясь с желанием расхохотаться):
Да наверстают!.. ещё получат из роддома извещение…


Глава первая завершена.


Продолжение следует…


Первая декада Сентября 2024-го года